- Прости меня, Чарли, но кто-то хотел выманить из дому тебя и собак одновременно. Ковер на тебя сбросили с крыши дома напротив, и когда тебя прижало, а собаки выскочили наружу, в дверь выстрелили, чтобы она захлопнулась. Они испортили замок задней двери и заклеили передние - вероятно, еще до того, как начали всю эту бодягу с ковром, а затем спустились по линю к окну на площадке, протиснулись между прутьями и… Ну, дальше неясно. Чарли вздохнул:
- Ты не расскажешь мне о женщинах, пока не изложишь все это, правда?
- Преступление было хорошо организовано. Это не случайное нападение.
- На площадке окно забрано решеткой, Рэй. Туда никто не может протиснуться. Никто и не протиснулся.
- Ну а вот тут немножко начинается чума. Видишь ли, я убежден, что в дом проник не человек.
- Не человек? - Вот теперь Чарли, похоже, обратил внимание на версию Рэя.
- Чтобы протиснуться в эту решетку, в нападавшем должно быть меньше двух футов росту, а весу - меньше, скажем, тридцати фунтов. Я думаю, в дом пробралась мартышка.
Чарли бабахнул кофейной кружкой так, что на бумаги, разложенные по столу, выпрыгнул гейзер "явы".
- Ты считаешь, меня подстрелила хорошо организованная мартышка?
- Не воспринимай так…
- Которая перебросила трос, сломала двери и что потом - уперла вазу фруктов?
- Слышал бы ты, какую ахинею сам нес ночью в больнице. Я над тобой смеялся?
- Меня удолбали наркотиками, Рэй.
- Другого объяснения не нахожу. - Рэеву воображению бета-самца мартышка представлялась вполне разумной версией - ну, если не считать отсутствия мотива.
"Но ты же знаешь мартышек - они будут кидаться в тебя какашками просто удовольствия ради, поэтому вовсе не исключено…"
- Объяснение в том, что это тайна, - сказал Чарли.
- Я ценю, что ты пытаешься привлечь к ответственности эту… этого мохнатого ублюдка, Рэй, но мне нужны данные о двух женщинах.
Рэй кивнул, сдаваясь. Надо было вообще не раскрывать пасть, пока не выяснит, кому понадобилось запускать в квартиру Чарли мартышку.
- Люди вообще-то мартышек умеют тренировать. У тебя в квартире ценности хранятся?
- А знаешь, - сказал Чарли, потирая подбородок и глядя в потолок, словно припоминая.
- На той стороне Вальехо напротив лавки весь день стояла маленькая машина. Я на следующий день посмотрел, и там была гора банановых шкурок, как будто кто-то следил за домом. И ел при этом бананы.
- Что за машина? - деловито осведомился Рэй, распахивая блокнот.
- Вроде бы красная - и явно мартышечьих размеров.
Рэй оторвал взгляд от блокнота:
- В самом деле?
Чарли помедлил, будто бы тщательно обдумывая ответ.
- Да, - очень искренне сказал он.
- Мартышечьего размера.
Рэй перелистнул блокнот к началу.
- Совершенно не обязательно так со мной поступать, Чарли. Я хотел помочь.
- Ну может, чуть больше, - дальше припоминал Чарли.
- Вроде мартышечьего вседорожника. Ну, такой, в общем… я не знаю… обезьянник на колесах.
Рэй поморщился и стал читать вслух свои записи:
- Я поехал к Джонсон домой. Там никто не живет, но дом на продажу не выставлен. Племянницу, о которой ты говорил, я не видел. Самое забавное: соседи знали, что Джонсон болела, но никто не слыхал, что она умерла. Одному дядьке даже показалось, будто он видел, как она залезала на прошлой неделе в мебельный фургон вместе с двумя грузчиками.
- На прошлой неделе? Племянница сказала, что она умерла две недели назад.
- Никакой племянницы.
- Что?
- У Эстер Джонсон нет племянницы. Она была единственным ребенком в семье. Ни братьев, ни сестер и никаких племянниц по линии покойного супруга.
- Так она жива?
- Очевидно. - Рэй протянул Чарли фотографию.
- Ее последние водительские права. Это все меняет. Теперь мы ищем пропавшего человека, а такие оставляют следы. Зато вторая - Ирэна - еще лучше. - Он отдал Чарли еще один снимок.
- Тоже не умерла?
- О, некролог в газете напечатали три недели назад, но она спалилась. Все ее счета оплачиваются до сих пор - личными чеками. Которые подписывала она сама. - Рэй с улыбкой откинулся на ящики: праведное негодование за мартышечью теорию было сладко, а муки совести из-за того, что он не сказал Чарли о своих особых сделках на стороне, отчасти поутихли.
- Ну? - спросил наконец Чарли.
- Она живет в доме своей сестры в Сансете. Вот адрес. - Рэй вырвал из блокнота листок и протянул боссу.
21
Обычная учтивость
Чарли разрывало на части: ему очень хотелось взять трость со шпагой, но ее нельзя носить с костылями. Он подумал было примотать ее к костылю монтажной лентой, но решил, что это привлечет внимание.
- Хочешь, я поеду с тобой? - спросил Рэй. - В смысле, ты как машину поведешь? С этой своей ногой?
- Все будет здорово, - заверил его Чарли.
- Кому-то надо последить за лавкой.
- Чарли, пока ты не уехал, можно тебя спросить?
- Валяй. - "Не спрашивай, не спрашивай, не спрашивай", - думал он.
- Зачем тебе понадобились эти женщины?
"Терминатор кривошеий, вот надо было спросить, да?"
- Я же говорю - это все наследства.
- Чарли пожал плечами.
"Делов-то, не вороши, тут не на что смотреть".
- Ну да, ты мне это уже рассказывал, и все бы сошлось, да только я, пока искал, много чего узнал про эту парочку. И среди родственников никто у них недавно не умирал.
- Забавно, - сказал Чарли от задней двери, стараясь удержать в руках ключи, трость, ежедневник и два костыля.
- Оба завещания поступили от неродственников. От старых подруг.
- "Неудивительно, что ты бабам не нравишься, - ты никогда ни от чего не отступишься".
- Ага, - произнес Рэй с сомнением в голосе.
- Знаешь, когда люди сбегают, когда прилагают такие усилия, чтобы сфабриковать собственную смерть, - они обычно сбегают от чего-то. Это "что-то" и есть ты, Чарли?
- Рэй, ты сам послушай, что ты мелешь. Опять сел на эту тему с серийным убийцей? Мне казалось, Ривера тебе все объяснил.
- Так это все для Риверы?
- Скажем так - он в этом заинтересован, - ответил Чарли.
- Чего ж ты сразу не сказал?
Чарли вздохнул:
- Рэй, я не должен про такое распространяться, сам же знаешь. Четвертая поправка и все такое. Я обратился к тебе, потому что ты хорош в своем деле и у тебя есть контакты. Я надеюсь на тебя, я тебе доверяю. И мне кажется, что ты можешь рассчитывать на меня и мне доверять, правильно? В смысле, за все эти годы я ни разу не поставил под удар твою пенсию - не проболтался о нашем уговоре, так?
То была угроза, хоть и тонкая, и Чарли было немного стыдно, что он пошел на такое. Но он не мог позволить Рэю копать глубже, особенно поскольку и сам Чарли оставался неизведанной территорией - даже не знал, что именно прикрывает этим блефом.
- Так миссис Джонсон не помрет, если я тебе ее найду?
- Я пальцем не коснусь ни миссис Джонсон, ни миссис Похо… миссис Покахо… в общем, этой второй старухи. Даю тебе честное слово. - Чарли поднял руку, словно клялся на Библии, и выронил костыль.
- А почему ты одну трость не возьмешь? - спросил Рэй.
- А, ну да, - сказал Чарли.
Костыли он прислонил к двери и всем весом навалился на больную ногу и трость. Врачи и правда сказали, что стрелой задеты лишь мягкие ткани, связки не повреждены, только мышцы, но все равно от веса тела нога болела как ненормальная. Однако Чарли решил, что обойдется тростью.
- Вернусь к пяти и сменю тебя. - И Чарли похромал за дверь.
Рэю не нравилось, когда ему врут. Врак ему вполне хватало от отчаянных филипин, и, если его держали за дурака, он обижался. Ну кого Чарли Ашер пытается обмануть? Как только Рэй уладит все на рабочем месте, позвонит Ривере и сам проверит.
Он зашел в лавку и смахнул несколько пыли, затем направился к "особому" стеллажу Чарли, где тот держал всякое чудное барахло покойников, насчет которого обычно так шумел. Их полагалось продавать по одной вещи в одни руки, но Рэй продал пять одной женщине за последние две недели. Он понимал, что об этом надо как-то сообщить Чарли, но с другой стороны - зачем? Босс ему тоже всего не рассказывает.
Кроме того, покупательница была симпатичная и Рэю улыбалась. У нее были славные волосы, миленькая фигурка и поразительные ярко-голубые глаза. А еще какой-то интересный голос - казалось, она что? Наверное, покойна. Как будто знает, что все в конце концов обойдется и никому не нужно волноваться. Может, это его домыслы. Но и кадыка у нее не наблюдалось, а в последнее время для Рэя это был немалый плюс. Он пробовал выяснить, как ее зовут, даже заглянуть ей в бумажник, но она всегда платила наличными, а карты свои прикрывала осмотрительно, как игрок в покер. Если она и водила машину, то оставляла ее далеко от лавки, чтобы Рэю изнутри не было видно, как она туда садится. Пробивать по базам Рэю было просто нечего.
Если зайдет сегодня, Рэй был полон решимости спросить, как ее зовут. А зайти должна. Всегда заходит, лишь когда Рэй работает один. Однажды он заметил, как она снаружи через витрину проверяет, кто в лавке, но он был с Лили, и голубоглазая появилась только после ухода его напарницы. Рэй очень надеялся, что сегодня женщина придет.
Он попробовал успокоиться перед звонком Ривере. Ему не хотелось выглядеть лохом перед мужиком, который по-прежнему служит в полиции. Позвонил он со своего мобильника, чтобы Ривера увидел, кто это.
Чарли не хотелось оставлять Софи так надолго - при том, что произошло несколько дней назад, - но, с другой стороны, что бы ей ни угрожало, опасность вызывалась, очевидно, теми двумя сосудами души, которые он пропустил. Чем скорее он разберется с этой проблемой, тем быстрее опасность минует. А кроме того, адские псы служили Софи лучшей защитой, и он недвусмысленно велел миссис Лин ни за что не разлучать девочку с собаками ни на сколько и ни по какой причине.
Чарли поехал по бульвару Пресидио, через парк Золотые Ворота и на Сансет, напоминая себе, что Софи нужно будет взять в "Японский чайный сад" кормить карпов кои, раз чума на домашних зверушек у нее вроде как поутихла.
Район Сансет лежал к югу от парка Золотые Ворота, и с запада его ограничивали Американское шоссе и Океанский пляж, а с востока - Твин-Пикс и Университет Сан-Франциско. Некогда Сансет был пригородом, пока город не разросся и не поглотил его, и многие дома там были скромным одноэтажным семейным жильем массовой застройки 40-х и 50-х. Они напоминали мозаику шкатулок, что усеивала всю страну в тот послевоенный период, однако в Сан-Франциско, где столько всего понастроили после землетрясения и пожара 1906-го, да еще в экономический бум конца XX века, они казались анахронизмом с обоих концов времени. Чарли будто ехал сквозь эпоху Эйзенхауэра - ну, пока не миновал мамашу с обритой головой и племенными татуировками на черепе: она толкала спаренную коляску с двойняшками.
Сестра Ирэны Посокованович жила в одноэтажном каркасном домике с небольшой верандой, где по шпалерам вились жасминовые лозы - они торчали дыбом, как волосы утром после секса. В остальном крохотный двор был тщательно ухожен - от живой изгороди из падуба у тротуара до красных гераней, что росли вдоль бетонной дорожки к двери.
Чарли оставил машину в квартале от дома и пошел пешком. По пути его чуть не сбили наземь два разных бегуна - одной была юная мать с младенцем в бегунках. Они его не видели - значит, он напал на след. Стало быть, надо попасть внутрь? И что потом? Если он Люминатус, одно его присутствие, быть может, решит проблему.
Он огляделся и заметил машину в гараже, но жалюзи на всех окнах в доме были опущены.
В конце концов Чарли избрал фронтальный подход и нажал на кнопку звонка.
Через несколько секунд дверь открыла низенькая женщина за семьдесят, в домашнем халате из розовой синели.
- Да? - спросила она, с легким подозрением глядя на гипсовый каблук Чарли. После чего накинула защелку на сетчатую дверь.
- Вам чем-то помочь?
То была женщина с фотографии.
- Да, мэм, я ищу Ирэну Посокованович.
- Так ее здесь нет, - ответила Ирэна Посокованович. - Должно быть, вы ошиблись домом. - И начала закрывать дверь.
- Разве некролога в газете пару недель назад не было? - спросил Чарли.
Пока его внушительность Люминатуса не действовала на старуху как должно.
- Ой, да, кажется, был, - ответила та, нащупывая путь отхода.
Она чуть приоткрыла дверь.
- Такая трагедия. Мы все так любили Ирэну. Добрейшая, щедрейшая, любящая, привлекательная… знаете, для ее возраста… начитаннейшая…
- И очевидно, не знавшая, что если публикуешь некролог, обычная учтивость требует после этого умереть. - Чарли протянул ей увеличенную фотографию с водительских прав. Ему хотелось добавить "ага!", но он решил, что это будет несколько чересчур.
Ирэна Посокованович захлопнула дверь.
- Я не знаю, кто вы такой, но вы ошиблись домом, - сообщила она изнутри.
- Вы знаете, кто я такой, - ответил Чарли.
Вообще-то она, вероятно, не имела ни малейшего понятия.
- И я знаю, кто вы такая, - вы должны были умереть три недели назад.
- Вы ошиблись. А теперь уходите, не то я вызову полицию и скажу, что ко мне ломится насильник.
Чарли несколько подавился, однако продолжал стоять на своем:
- Я не насильник, миссис Посо… Покосев… Я - Смерть, Ирэна. Вот кто я такой. И вы задерживаетесь. Вам необходимо скончаться - сию же минуту, если возможно. Бояться нечего. Это как засыпать, только, ну…
- Я не готова, - взвыла Ирэна. - Если б я была готова, я бы не уехала из дома. Я не готова.
- Простите, мэм, но я вынужден настаивать.
- Я уверена, что вы ошиблись. Может, где-то есть другая миссис Посокованович.
- Нет, вот ваше имя - оно у меня в календаре, с вашим адресом. Это вы. - Чарли поднес свой ежедневник, развернутый на странице с ее именем, к маленькому окошку в двери.
- Вы утверждаете, что это календарь Смерти?
- Именно так, мэм. Обратите внимание на дату. И это у вас второе извещение.
- И вы - Смерть?
- Так точно.
- Ну, это просто глупо.
- Я не глупо, миссис Посокованович. Я Смерть.
- А вам разве не полагаются коса и длинный черный балахон?
- Нет, мы так больше не экипируемся. Поверьте мне на слово, я - Смерть. - Чарли пытался вещать крайне зловеще.
- Смерть на картинках всегда высокая. - Старуха стояла на цыпочках - Чарли определил это по тому, что она все время подскакивала в окошке, стараясь его разглядеть.
- А вы, похоже, не очень жердяй.
- Рост здесь не имеет значения.
- Тогда можно взглянуть на вашу визитную карточку?
- Разумеется. - Чарли достал карточку и прижал ее к стеклу.
- Тут написано "Поставщик отменной винтажной одежды и аксессуаров".
- Вот именно! Это я! - Надо будет заказать другой набор визиток.
- Где, по вашему мнению, я все это раздобыл? У покойников. Понимаете?
- Мистер Ашер, я прошу вас уйти.
- Нет, мэм, я вынужден настаивать на том, чтобы вы скончались сию же минуту. Вы просрочены.
- Уходите! Вы шарлатан, и вам, по-моему, нужна психологическая помощь.
- Смерть! Вы желаете смерти Смерти! С большой буквы "С", старая сука! - Да, это было необязательно. Чарли пожалел в ту же секунду, когда слова вырвались у него изо рта. - Извините, - промямлил он двери.
- Я звоню в полицию.
- Валяйте, миссис… э… Ирэна. Вы знаете, что они вам там скажут - что вы умерли! Это напечатано в "Кроникл". А там почти совсем не печатают неправду.
- Уйдите, пожалуйста. Я долго тренировалась, поэтому я могу прожить дольше, так нечестно.
- Что?
- Уходите.
- Это я уже слышал, а вот про какие тренировки вы говорите?
- Не ваше дело. Идите забирайте кого-нибудь другого.
На самом деле Чарли понятия не имел, что станет делать, если она его впустит. Может, чтобы смертоносная способность завелась, нужно дотронуться до старухи. Он вспомнил, как в детстве смотрел "Сумеречную зону", где Роберт Редфорд играл смерть, а старуха его не впускала, поэтому он сделал вид, что ранен, и, когда она вышла ему помочь - ТРАХ-ТИБИДОХ! - она откинула копыта, и Редфорд мирно проводил ее к Дырке в Стене, где она стала помогать ему снимать независимое кино.
А вдруг получится? В его пользу говорили гипс и трость.
Чарли обозрел улицу - не видит ли кто, - после чего улегся отчасти на крыльце, отчасти на бетонных ступенях. Бросил тростью в дверь так, чтобы она, отскочив, загремела погромче о бетон, а затем испустил очень убедительный, по его мнению, вопль:
- Ааааааахххххх! Я сломал ногу.
Внутри раздались шаги, и в окошке Чарли заметил клок седины - он подпрыгивал, чтобы лучше было видно.
- Ой, как больно! - выл Чарли.
- Помогите.
Опять шаги, занавеска в окне справа от двери раздвинулась. Чарли увидел глаз и скривился от поддельной боли.
- С вами все в порядке? - спросила миссис Посокованович.
- Мне нужна помощь. У меня нога и раньше болела, а теперь я поскользнулся у вас на ступеньках. По-моему, я что-то себе сломал. Тут кровь, и кость торчит к тому же. - Ногу Чарли держал так, чтобы старуха не разглядела из окна.
- Ох, батюшки, - произнесла она.
- Подождите минуточку.
- Помогите. Прошу вас. Больно. Так… больно. - И Чарли закашлялся, как ковбои, когда они умирают в пыли и все вокруг темнеет.
Затем он услышал, как откидывается щеколда, открывается внутренняя дверь.
- Вы и впрямь сильно поранились, - сказала старуха.
- Пожалуйста, - взмолился Чарли, простирая к ней руку.
- Помогите мне.
Она отперла сетчатую дверь. Чарли подавил ухмылку.
- О, благодарю вас, - выдавил он.
Старуха распахнула сетчатую дверь и шарахнула ему прямо в лицо струей из баллончика с перечным газом.
- Я смотрела эту "Сумеречную зону", сукин ты сын! - Двери захлопнулись.
Задвинулись щеколды.
Лицо у Чарли пылало.
Когда зрение наконец прояснилось настолько, что получилось идти, он заковылял к фургону, и тут прозвучал женский голос: