- А я бы тебя впустила, любовничек. - Из ливнестока донесся хор жуткого девичьего хохота.
Чарли оперся о фургон, уже готовый выхватить шпагу из трости, но услышал, что в канализации вроде бы гавкает какая-то очень маленькая собака.
- Откуда он взялся? - спросила одна гарпия.
- Он меня укусил! Ах ты ебучка!
- Ненавижу собак! Когда придем к власти - никаких собак.
Лай стих в отдалении, а за ним и голоса сточных гарпий.
Чарли поглубже вздохнул и попробовал проморгаться, чтобы не так болели глаза. Ему требовалось перегруппироваться, а уже потом он старуху повергнет, есть у нее перечный газ или нет.
Чтобы выдвинуться на позиции, у него ушел почти час, а как только он подготовился, сразу опустил шлакоблок, раскрыл мобильник и набрал номер, который ему сообщили в справочной.
Ответила женщина.
- Алло?
- Мэм, это газовая компания, - произнес Чарли своим лучшим газово-компанейским голосом. - Моя система показывает утечку по вашему адресу. Высылаем ремонтную бригаду, но вам необходимо вывести всех из дома немедленно.
- Я дома сейчас одна, только, простите, никакого газа не чувствую.
- Возможно, он собирается у вас под домом, - сказал Чарли, гордясь тем, что у него такие проворные мозги. - Кто-нибудь еще в доме есть?
- Нет, только я и моя кошечка Саманта.
- Мэм, пожалуйста, забирайте животное и выходите на улицу. Наша бригада вас там встретит. Идите прямо сейчас, договорились?
- Ну ладно.
- Спасибо, мэм. - Чарли отсоединился.
В доме, похоже, зашевелились.
Он пододвинулся к самому краю и поднял клинкерный блок над головой.
"Будет похоже на несчастный случай, - подумал он, - как будто шлакоблок с крыши упал". Хорошо, что его здесь никто не видит. Он весь вспотел от восхождения на крышу, под мышками растеклись пятна пота, брюки измялись.
Услышав, как открывается дверь, Чарли приготовился метнуть блок вниз, едва из-под козырька появится мишень.
- Добрый день, мэм, - донесся с улицы мужской голос.
Чарли выглянул. На тротуаре стоял инспектор Ривера. Только что вылез из машины без опознавательных знаков. Какого черта ему тут понадобилось?
- Вы - газовая компания? - спросила миссис Посокованович.
- Нет, мэм, я из полиции Сан-Франциско. - Он предъявил бляху.
- Мне сказали, что у меня утечка газа.
- С этим уже разобрались, мэм. Вы не могли бы зайти в дом, и я через минуту вас навещу, ладно?
- Ну ладно.
Чарли услышал, как снова открылась и закрылась дверь. У него уже дрожали руки - держать шлакоблок над головой было тяжело. Он постарался дышать ровно, опасаясь, что его сопенье привлечет внимание Риверы и тот его увидит.
- Мистер Ашер, что вы там делаете?
Чарли едва не потерял равновесие и не кувырнулся с крыши.
- Вы меня видите?
- Да, сэр, разумеется, вижу. Кроме того, я вижу шлакоблок, который вы держите над головой.
- О, это старье…
- Что вы собирались с ним делать?
- Ремонт? - попробовал угадать Чарли.
Как Ривера может его видеть, если Чарли в режиме изъятия сосуда?
- Простите, но я вам не верю, мистер Ашер. Шлакоблок вам придется бросить.
- Не хотелось бы. Затаскивать его сюда было довольно трудно.
- Пусть так, но я все же вынужден настаивать. Бросайте.
- Я и собирался, а тут появились вы.
- Прошу вас. Уважьте меня. Послушайте, вы же весь вспотели. Спускайтесь, посидим у меня в машине. Там кондиционер. Поболтаем - ну, например, об итальянских костюмах, о "Гигантах"… не знаю… или о том, зачем вы собирались вышибить этой милой старушке мозги шлакоблоком. Кондиционер, мистер Ашер, - разве это не прекрасно?
Чарли опустил шлакоблок и упер его в бедро, чувствуя, как на брюках ползут нитки. Костюм уже не спасти.
- Не очень соблазнительно. Я вам что - первобытный дикарь с Амазонки? Я уже видел кондиционеры. У меня в фургоне есть.
- Да, я готов признать - выходным в Париже кондиционер проигрывает, но другой вариант - пристрелить вас на этой крыше, и вас запихают в мешок для трупов, а в такой день вы там сваритесь.
- Ох, ну что ж, ладно, - ответил Чарли.
- В сравнении с этим кондиционер соблазнительнее. Спасибо. Только я сначала кину его вниз, это ничего?
- Это просто замечательно, мистер Ашер.
Отчаявшись с "Отчаянными-Филипинами", Рэй бродил по галерее одиноких учительниц младших классов с магистерской степенью по ядерной физике на сайте "Украинские-Рабыни-Отсосут-Досуха-точка-ком", когда в лавку зашла она. Рэй услышал колокольчик и заметил ее краем глаза. Упустив из виду, что позвонки у него в шее накрепко спаяны, он растянул левую сторону лица, стараясь повернуться к женщине фасадом.
Она заметила, как он смотрит на нее, и улыбнулась.
Рэй улыбнулся в ответ, потом краем глаза углядел свой монитор, на котором учительница младших классов поддерживала руками свой бюст, и растянул правую половину лица, стараясь попасть кулаком в кнопку питания монитора до того, как женщина подойдет к стойке.
- Просто смотрю, - сказала любовь всей его жизни.
- Как вы сегодня?
- Здрасьте, - ответил Рэй.
При своих умственных репетициях он всегда начинал со "здрасьте", и теперь слово как бы отрыгнулось из его уст само собой, прежде чем он сообразил, что отстает от нее на один ход.
- В смысле - прекрасно. Извините. Я работал.
- Это я вижу. - Снова улыбка.
Она так хорошо его понимает, она готова его прощать - и она добрая, это видно по глазам. В душе Рэй знал, что ради этой женщины высидит даже какое-нибудь кондовое кино. Да лишь ради того, чтобы преломить с нею пиццу, он готов посмотреть "Комнату с видом" и сразу же за ней - "Английского пациента".
А она не даст ему пустить пулю в рот из табельного револьвера на середине второго фильма, потому что она такова - сострадательна.
Женщина неторопливо прошлась по лавке, но и двух минут не истекло, как она уже стояла у особого стеллажа Чарли.
Хотя табличка и гласила: "ОСОБЫЙ ТОВАР - ОДИН ПРЕДМЕТ В ОДНИ РУКИ", не уточнялось, на день этот принцип или на всю жизнь. Чарли вообще про такое не говорил, припомнил теперь Рэй. Само собой, Лили трындела, что политику нужно соблюдать, но это же Лили: она, конечно, чуток повзрослела, но все равно осталась неблагополучным ребенком.
Немного погодя женщина выбрала себе электрический будильник и принесла к стойке. Вот оно. Вот оно. Рэй услышал, как открылась задняя дверь.
- Еще что-нибудь? - спросил он.
- Нет, - ответила будущая миссис Рэй Мэйси.
- Я как раз такой искала.
- Н-да, с "Солнечным лучом" ничто не сравнится, - сказал Рэй.
- Это будет два шестнадцать с налогом… ай, к черту, ровно два.
- Очень мило с вашей стороны, - произнесла она и полезла в плетеную гватемальскую сумочку из разноцветных нитей хлопка.
- Рэй, привет, - сказала Лили, внезапно очутившись рядом, будто некий злобный фантом: такие возникают из ниоткуда, чтобы высосать всю потенциальную радость из любого мгновенья в его жизни.
- Привет, Лили, - ответил Рэй.
Лили пощелкала клавишами компьютера. Свежерастянутое лицо сильно тормозило Рэя, и он не успел развернуться, пока она не нажала кнопку на мониторе.
- Что это? - спросила Лили.
Свободной рукой Рэй долбанул ее по бедру под стойкой.
- Ай! Кретин!
- Вам наверняка приятно будет просыпаться с нашим будильником, - произнес Рэй, вручая аппарат женщине, которая станет его королевой.
- Большое вам спасибо, - ответила прелестная темноволосая богиня всего, что есть в мире у Рэя.
- Кстати, - гнул свое тот, - вы уже заходили пару раз, так я просто хотел, знаете ли, поскольку мне любопытно в этом смысле, э-э, как вас зовут?
- Одри.
- Здрасьте, Одри. А я Рэй.
- Приятно познакомиться, Рэй. Надо бежать. Пока. - Она махнула ему через плечо и вышла на улицу.
Рэй и Лили смотрели, как она уходит.
- Ничего попка, - заметила Лили.
- Она меня назвала по имени, - произнес Рэй.
- Немножко… не знаю - какая-то не слишком воображаемая для тебя.
Рэй обернулся к своей Немезиде:
- Тебе придется посидеть в лавке. Мне надо идти.
- Зачем?
- Нужно за ней проследить, узнать, кто она такая.
Рэй начал собираться - телефон, ключи, бейсбольная кепка.
- Да, это признак душевного здоровья, Рэй.
- Скажи Чарли, что я… Ничего не говори Чарли.
- Ладно. Так мне тогда можно уйти с сайта УРОД?
- Чего?
Лили отступила от экрана и, тыча в буквы пальцем, прочла:
- "Украинские Рабыни Отсосут Досуха" - УРОД. - И улыбнулась бодро и самодовольно, как третьеклассница, выигравшая викторину по правописанию.
- Вы же таких ненавидели, правда?
Рэй не мог поверить своим глазам. Они даже ничего уже и не скрывают.
- Некогда мне, - быстро сказал он.
- Пора бежать. - Выскочив за дверь, он припустил по Мэйсон-стрит за прелестной и сострадательной Одри.
Ривера подъехал к ресторану "Дом на утесе", выходившему на Тюленьи скалы, и заставил Чарли купить им обоим выпить, пока они будут наблюдать за серферами на пляже. Сам по себе Ривера не был склонен к патологии, но знал, что если будет часто сюда приходить, рано или поздно увидит, как серфера слопает белая акула. Вообще-то он изо всех сил надеялся, что это произойдет, потому что иначе в мире не будет никакого смысла, никакой справедливости, а жизнь останется лишь спутанным клубком хаоса. Тысячи тюленей в воде и на скалах - основной продукт питания белых акул, - в воде сотни серферов, переодетых тюленями… слопать такого просто необходимо, чтобы с миром все было в порядке.
- Я ни на миг вам не поверил, мистер Ашер, когда вы сказали, что вы - Смерть, но поскольку я не мог объяснить, что это за тварь была с вами в переулке, - фактически, не желал этого объяснять, - я и не стал заострять внимания.
- И я это ценю, - ответил Чарли, чуточку ежась от неловкости: в наручниках пить вино из бокала не очень удобно.
Лицо его от перечного газа было красным, как яблоко в глазури.
- Это у вас обычная процедура допроса?
- Нет, - ответил Ривера.
- Обычно платит город, но я попрошу судью вычесть напитки из вашего срока.
- Здорово. Спасибо, - сказал Чарли.
- И можете звать меня Чарли.
- Ладно, тогда вы можете звать меня инспектор Ривера. Итак, размозжить голову старушке шлакоблоком - о чем вы вообще думали?
- Мне нужен адвокат?
- Разумеется, нет, у вас все в порядке - в этом баре полно свидетелей.
Некогда Ривера был полицейским-по-учебнику. Но то было еще до демонов, гигантских сов, банкротства, белых медведей, вампиров, развода и этой женской твари с когтями-саблями, которая обернулась птицей. Нет, теперь уже не настолько.
- В таком случае - скажу: я думал, что меня никто не увидит, - ответил Чарли.
- Потому что вы невидимы?
- Не вполне. Просто как бы незаметен.
- Что ж, такое я допускаю, но все равно вряд ли это повод бить бабушку по черепу.
- У вас нет доказательств, - сказал Чарли.
- Есть, разумеется, - ответил Ривера, поднимая стакан - сигнал официантке, что ему нужен еще один "Гленфиддих" со льдом.
- Она показала мне фотографии внуков, когда я зашел в дом.
- Нет, у вас нет доказательств, что я собирался бить ее по черепу.
- Понимаю, - сказал Ривера, который не понимал ничего.
- Откуда вы знаете миссис Посокованович?
- Я ее не знаю. Ее имя просто возникло у меня в ежедневнике, я же вам показывал.
- Показывали. Это верно. Но это не дает вам права ее убивать, не так ли?
- В том-то и штука. Она должна была умереть три недели назад. В газете даже был некролог. Я пытался гарантировать точность.
- И не заставили "Кроникл" напечатать опровержение, а надумали вышибить бабуле мозги.
- Ну, либо так, либо попросить мою дочку сказать ей "киска", а я не намерен эксплуатировать своего ребенка подобным образом.
- Что ж, Чарли, я восхищен тем, что вы заняли по этому вопросу столь принципиальную позицию, - сказал Ривера и подумал:
"Кого тут надо пристрелить, чтобы мне принесли стакан?"
- Но давайте допустим на одну миллисекунду, что я вам верю: старушке действительно пора было скопытиться, но она не скопытилась, и поэтому в вас стреляли из арбалета, и появилась та тварь, которую я подбил в переулке… Давайте просто допустим, что я верю, - и что мне со всем этим делать?
- Нужно быть осторожнее, - сказал Чарли.
- Вы можете превратиться в одного из нас.
- Прошу прощения?
- Так произошло со мной. Когда умерла моя жена, в больнице я увидел мужика, пришедшего забрать сосуд ее души, - и ба-бах, я стал Торговцем Смертью. Вы видели меня сегодня, когда меня не видел никто, вы видели сточную гарпию в ту ночь в переулке. А по большей части их вижу только я.
Ривере очень, очень хотелось передать этого парня психиатрам в больнице и никогда больше с ним не встречаться, но закавыка в том, что он действительно видел в ту ночь женскую тварь в переулке - и потом еще раз, уже на собственной улице. А также читал рапорты обо всякой дичи, что творилась в городе последние недели. И не просто обычная сан-францисская дичь, а действительно дикая: например, стая воронов напала на туриста в Койт-Тауэр, один мужик въехал на машине в витрину магазина в Китайском квартале под предлогом того, что старался не сбить дракона, а по всей Миссии люди утверждали, будто видели, как у них в мусорных баках роется игуана, одетая мушкетером - с крохотной шпагой и прочим.
- Я могу доказать, - сказал Чарли.
- Отвезите меня в музыкальный магазин на Кастро.
Ривера посмотрел на печальные голые кубики льда у себя в стакане и произнес:
- Чарли, вам кто-нибудь когда-нибудь говорил, что за ходом вашей мысли трудно следить?
- Вам нужно поговорить с Мятником Свежем.
- Конечно, это все и проясняет. А заодно и с Хрустиком Кремом.
- Он тоже торгует смертью. И подтвердит, что я вам рассказывал правду, и вы меня отпустите.
- Вставайте, - сказал Ривера.
- Я еще вино не допил.
- Оставьте деньги за выпивку и встаньте, пожалуйста. - Ривера пальцем подцепил наручники Чарли и поднял его на ноги.
- Едем на Кастро.
- По-моему, я не смогу в наручниках опираться на трость.
Ривера вздохнул и посмотрел на серферов внизу. Ему показалось, будто в волне за спиной у одного движется что-то крупное, однако едва сердце его подскочило от возбуждения, из гребня высунул усатое рыло морской лев, и Ривера вновь упал духом. Он кинул Чарли ключи от наручников.
- Ждите меня у машины, мне надо отлить.
- Но я же могу сбежать.
- Это запросто, Чарли. Только сначала заплатите.
22
Карьера на рынке вторичной разницы требует пересмотра
Антон Дюбуа, хозяин лавки "На полку их, Дэнно", служил Торговцем Смертью дольше прочих в Сан-Франциско. Само собой, он сначала не называл себя Торговцем Смертью, но когда их так назвал этот парнишка Мятник Свеж, который открыл музыкальный магазин на Кастро, Антон уже и не думал о себе иначе. Ему стукнуло шестьдесят пять, здоровье подводило - телом своим он всю дорогу пользовался почти исключительно для того, чтобы носить на нем голову, в которой большую часть времени и жил. Но годы чтения превратили ее в энциклопедию по науке и мифологии смерти. Поэтому в тот четверг, сразу после заката, когда в окнах его лавки почернело, словно из вселенной вдруг высосали весь свет, и к нему за стойку, где он сидел с книгой под маленькой лампой, будто на желтом островке в неохватной черноте ночи, по проходу двинулись три женские фигуры, Антон Дюбуа оказался первым человеком за последние полторы тысячи лет, который в точности знал, что - кто - это.
- Морриган, - произнес он, и в голосе его особого страха не слышалось.
Антон отложил книгу, но страницу закладывать не стал - незачем. Снял очки, протер полой фланелевой рубашки, затем снова надел, чтобы ничего не упустить. Пока Морриган были иссиня-черными очерками, что перемещались по глубоким теням лавки, но он их видел. Когда Антон заговорил, они остановились. Одна зашипела - не по-кошачьи, долго и стойко, а скорее как воздух, что выходит из надувного плота, который один лежит между тобой и темным морем с акулами: то шипела, сочась в расходящиеся швы, сама жизнь.
- Я так и думал. Что-то происходит, - сказал Антон, теперь - отчасти нервно.
- И знаки были, и пророчество Люминатуса - я так и знал, что-то должно произойти. Но не думал, что это будете вы - лично, так сказать. Весьма увлекательно.
- Приверженец? - спросила Немайн.
- Поклонник, - сказала Бабд.
- Жертва, - сказала Маха.
Они сгрудились вокруг него - за границей света.
- Я перевез сосуды души, - сказал Антон.
- Догадался, что с прочими что-то случилось.
- Ай, ты разочарован, что не первый? - спросила Бабд.
- Все будет как в первый раз, тыковка, - сказала Немайн.
- Во всяком случае, для тебя. - И она хихикнула.
Антон опустил руку под стойку и нажал кнопку. Над передними витринами и входом в лавку начали разворачиваться стальные шторы.
- Боишься, как бы мы не сбежали, черепах, - сказала Маха.
- Правда же, он похож на черепаху?
- О, я знаю, шторы вас не удержат, они здесь не для этого. В книгах говорится, что вы бессмертны, а я подозреваю, что это не совсем так. Слишком много ходит историй о воинах, которые вас ранили и видели, как вы исцеляетесь прямо на поле битвы.
- Мы останемся еще на десять тысяч лет после твоей смерти - которая, могу прибавить, начнется уже довольно скоро, - ответила Немайн.
- Души, черепах. Куда ты их дел? - Она дотянулась лапой, и заточенные когти цапнули свет у лампы. Яд капал с них и шипел, пузырясь на полу.
- Ты, стало быть, Немайн, - сказал Антон.
Морриган улыбнулась - в темноте сверкнули ее зубы.
Антона объял странный покой. Тридцать лет он так или иначе готовился к этому. Как там говорили буддисты?
"Ты можешь поистине жить, только будучи готовым к своей смерти".
Если тебя не подготовили тридцать лет сбора душ и наблюдения за тем, как люди умирают, что вообще способно тебя подготовить? Под стойкой Антон аккуратно отвинтил колпачок из нержавеющей стали, что прикрывал красную кнопку.
- Вон те колонки в глубине лавки я установил несколько месяцев назад. Вы наверняка их видите, хоть мне и не видно, - сказал Антон.
- Души! - рявкнула Маха.
- Где?