– Русы давно пасли пиратов, но войну им не объявляли, не пытались направить свою армию против них. Это было бы неэффективно, все равно что с огнестрельным оружием идти против стаи крысодлаков. Увернутся и нападут со спины. Русы поступили куда как умнее: нашли пиратам врага в нашем лице, сбили их в кучу и направили к Синто, вынудив нас же обратиться к ним за помощью. Все это, пусть и с большой натяжкой, можно было бы считать честной игрой, не попытайся русы отхватить всё. Во время битвы с пиратами они попытались захватить нас, и им помешала наша мать. Да, она была простым исполнителем. Безопасники сразу учли возможность агрессии русов, но остановила их Виксин, тогда еще некст Викен. А управлял русами от начала и до конца ваш отец. И ваш отец виновен в том, что мы несколько лет всей планетой работали на восстановление крепостей, ваш отец виновен в смерти наших пилотов. У любого Бялки, Китлинга или Ташина есть все основания его ненавидеть. И не только у них. – Мегги помолчала и продолжила. – И что же делает ваш отец? Он тычет пальцем в некста маленького, но сильного перворангового рода, и заявляет: "Хочу! Упакуйте! А не то не видать вам металла для крепостей". Он потребовал ее себе, как вещь! А услышав возражения, стал угрожать! – в бешенстве процедила сквозь зубы Мег.
– Так что не удивляйтесь, Джек был первым, но не последним, – вдруг успокоившись, горько резюмировала она. – Мы постараемся всегда быть с вами рядом и защищать, но и вы не должны терять лицо при подобных выпадах.
– Ты ненавидишь нашего отца куда сильнее, чем Джек, – тихо сказала Леська.
– Да. Во-первых, я старше, и мне эти три года дались куда труднее, чем Дару или Ри. Во-вторых, я член семьи, которую он унизил.
– Ты узнала обо всем от Ташина, а он предвзят, – тихо и как-то мягко проговорила Ри.
– Ошибаешься. Я видела запись с души. И могу показать, если уж так интересно.
– Почему ты защищаешь нас, раз ты так ненавидишь нашего отца? – спросил я.
– Потому что вы не он. Вы – наши брат и сестра, и от вас я ничего плохого не видела. Надеюсь, и не увижу.
Мы сидели мрачные, переваривая услышанное. Мегги поняла это по-своему.
– Не переживайте, никто не посмеет зайти дальше слов. Вы дети леди Виксин, а никто не станет вредить ее детям.
Полет домой, в поместье Викен, прошел в молчании.
Когда мы шли к дому, задумчивый Дар не выдержал:
– Мегги, а что ты еще знаешь? Ну, о маме и … – недоговорил он, указав на нас с сестрой.
Мег пересказала то, что мы уже слышали об опасном приключении и внезапной любви.
– Надеюсь, ты не будешь говорить о синдроме заложника? – мрачно поинтересовался Дар, услышав всё это.
– Нет, конечно, – вдруг с жаром вмешалась Ри. – Вы все забываете, что мама – гейша, и одна из лучших в своем поколении.
От этих слов я споткнулся и вообще перестал что-либо понимать, Леська прямо проорала:
– Да что вы несете? Вы нас разыгрываете? Да? Ха-ха! Очень смешно!
Трое синто уставились на нас как на полоумных, мы в долгу не остались.
– Наша мама прошла полный курс обучения в Доме Красоты, – заговорила Ри, поняв, что надо объясниться. – Это уравновешивало ее обучение у Синоби.
Единственное, что я понял из этой фразы: нас не разыгрывают. Видя, что мы с сестрой немного успокоились и пришли в себя, Ри продолжила:
– Так вот, я хотела сказать, что нельзя исключать того, что их отец действительно влюбился.
– Ри! Он Представитель Президента, это Шур, Соболев и Синоби в одном лице. Какая любовь? – отмахнулась Мегги.
Ри посмотрела на нас, словно просила поддержки, но мы с сестрой слишком мало понимали в этом разговоре, чтобы встревать.
– Копание в прошлом не имеет смысла, – вдруг авторитетно заявил Дар. – Куда важнее и интереснее, зачем ваш отец направил вас сюда. Мегги, что ты знаешь?
Та пожала плечами.
– Он сказал маме: "Это твои дети, обращайся с ними соответственно". И всё.
Мы с Леськой переглянулись.
– А вам что сказал?
Пришлось пересказать ночной разговор, потом, отвечая на вопросы, пришлось пересказать события той ночи, а потом и всё, что было раньше, включая нашу дурацкую вылазку на прием.
Выслушав, они помолчали, разглядывая нас.
– Всё понятно, – кивнула свои мыслям Ри.
– Да, – согласился Дар.
– Красивый и изящный ход, – произнесла Мегги.
Леська зарычала, а я крикнул:
– А ну рассказывайте! Всё! Четко и быстро!
Дар захохотал и, подхватив Леську на руки, закружил.
– Моя младшая сестричка – дикий каракал! Ррррыыы! Как мне повезло!
– Ах, так! – Ри сорвалась с места и принялась пинать уворачивающегося Дара. – Изменщик! Вот тебе! Вот!
Меня разрывало от эмоций, хотелось просто расплакаться. Леська с круглыми как блюдца глазами бросила попытки вырваться и только повизгивала, когда Дар, кружась, поднимал ее выше головы на вытянутых руках. Наконец Ри удачно ударила его под коленку, и он, отпустив сестру, повалился на траву.
– Да вы психи! – проорал я.
– Да! – взвизгнула Леська.
– Не больше, чем вы, – спокойный, с легким удивлением голос Мегги подействовал как световая бомба. Мы уставились на нее.
– У вашего отца завелся враг в РФ, может быть, не один, и этот враг удачно акцентировал внимание на ваших выходках. То есть, если ваш отец не способен управиться с собственными малолетними детьми, то на что он вообще способен? Возможно, также есть некая угроза вашей жизни или здоровью. Здесь, на Синто, вы в безопасности. И кстати, ваши пакости отцу – верх глупости.
– А что ты назвала красивым ходом? – полюбопытствовала Ри.
– Любое неадекватное поведение можно списать на пребывание у нас. Они больше не будут считаться стопроцентными русами, они теперь всегда будут чуточку синто. И это скорее плюс, чем минус.
Леська зло пнула ни в чем не повинный низкий кустик.
– Он распоряжается нами, как вещами!
– Во-о-от! Я об этом и говорила, – спокойно пропела Мегги. – Расслабься, Леся. Во-первых, твой отец так со всеми обращается, во-вторых, я думаю, он желает вам добра.
– А нас он спросил? Хоть раз! – буркнул я.
– Чтобы ваше мнение что-то значило, нужно вам самим что-то значить.
– А мы что? Ничего не значим? – со слезами крикнула Леся.
– Значите, и много. Но пока ваше значение со знаком минус, – как-то строго сказала Мег.
– То есть?
Она вздохнула.
– Ну, пока вы для своего отца уязвимое место и балласт, никакой помощи он от вас не видел. Поэтому вполне резонно, что он не спрашивает вас, не советуется. Вот когда вы сможете поменять минус на плюс, тогда и требовать уважения не придется – само придет.
– А вы? Вы отрабатываете свой минус? Ты уже поменяла на плюс? – зло спросила Леська.
– Нет. У нас иные отношения с матерью. Просто иные. А ваша ситуация мне знакома на примере близкой подруги. И она годами бьется… Надеюсь, вам так не придется, – тихо добавила она.
– Пойдемте в дом, – жалобно попросила Ри. – Пора сворачивать этот ваш Шуан-междусобойчик.
– Шуан-междусобойчик? Это Хитроу-междусобойчик, – ответила Мег.
– Шуан, – встрял Дар.
– Не подлизывайся, изменщик!
Дурачатся. Опять.
– Ах так! – и Дар попытался поймать Леську, та с испуганным писком бросилась под защиту Мегги.
– Дариан… – старшая выставила руку, отгоняя брата. – Гифти запугал, гад, теперь за сестру взялся.
Парень лишь хохотал в ответ. Странный.
Да они все странные!
* * *
На кухне в печке нас ждал богатый обед: уха, пудинг, горячие салаты, – но есть не хотелось. Не знаю отчего, может, от всего услышанного.
Мегги, посмотрев на меня, вяло ковыряющегося в тарелке, сказала:
– Тебе лучше сейчас поспать часа полтора-два, а вечером выберемся в торговый центр.
До меня резко дошло, что она ни разу не сказала ничего в приказном порядке.
– А если я не хочу спать сейчас? – спросил я.
Она пожала плечами.
– У тебя не будет сил вечером.
– И мы никуда не полетим? – мрачно вмешалась в разговор Леська.
– А смысл? Чтобы там вяло пошататься полчаса? Так дорога дольше.
– Это не поместье, а департационная зона какая-то.
Мег пожала плечами.
– Да, граница терраформирования близко.
Я чувствовал себя усталым и разбитым, поэтому хоть и зазорно было идти спать днем, словно дите малое, но сидеть как контуженный тоже глупо. Я пошел наверх, Леська увязалась за мной. Выглядела она куда бодрее, чем я, но сказывалась привычка всё делать вместе.
Оставшись одни, мы переглянулись.
– Какие они все же психи! Дар этот… придурок, – щеки сестры подозрительно запылали.
– Психи, – вяло подтвердил я.
– Но неплохие… Как ты считаешь? – поинтересовалась Леська, глядя куда-то в сторону.
– Неплохие. Странные. И чужие.
– Чужие?
– Ну, мыслей не понять.
– Это да, – согласилась сестричка. – Давай Дару отомстим за меня и за кошку!
– Ох, Леська, тут и без мести не знаешь, что делать и что думать.
Сестра глянула на меня.
– Ладно, спи, а то толку от тебя никакого.
Я вырубился.
Проснулся я со свежей головой и заново обдумал все то, что мы услышали. "Это твои дети, обращайся с ними соответственно". Если бы не тихие усталые слова той ночью, я бы подумал, что наш отец отказывается от нас. Но теперь… Мегги права, что-то происходит вокруг отца, и он просто прикрыл слабое место, то есть нас с Леськой. Упрятал куда подальше. И пока не ясно, обижаться на него за это или нет. Только в своих интересах он действовал, или и в наших тоже? Теперь мы всегда будем "чуточку синто" – я прислушался к себе и с удивлением понял, что подобная перспектива меня не злит и не пугает. Синто странные, но неплохие. По крайней мере, наши сестры и брат – точно.
Я растолкал задремавшую Леську, и мы спустились вниз. Все трое нашлись в гостиной. Расположившись в креслах и на диване, они сидели в вирт-шлемах, Дар и Ри еще и в перчатках, работая с какими-то массивами. Учатся?
Мег смешно выгнула шею, прислушиваясь:
– Ребята?
Мы угукнули. Старшая стянула шлем и заморгала. Не отвлекая Дара и Ри, отвела нас в кухню и выставила еду. Вот после сна я уминал за обе щеки, Леська тоже. Она любит поесть, но это всё неизвестно куда девается, худая как щепка, худее меня даже. Мег рассказывала о развлечениях в торговом центре. Некоторые, вроде катка, были нам знакомы, о некоторых, вроде вирт-отстрела крысодлаков, составили смутное представление, а некоторые вообще не могли себе представить. Когда мы доели, показались Дар и Ри, немного осоловелые от работы в шлеме, и тоже набросились на еду.
Наконец мы выбрались из дому. Опять малоприятный полет на большой скорости, но недолгий – Мегги преувеличила, пятнадцать минут от силы, – и мы оказались над небольшим городом, утопающим в зелени. Шопинг-молл высился, словно айсберг среди зеленого моря, и флаеры слетались к нему, как медосборы в улей.
Ну что сказать… Так называемый отстрел крысодлаков оказался аттракционом для мазохистов. Твари (челюсть с острейшими зубами и небольшое тело в довесок) нападали с немыслимой скоростью, и, хоть Мег предупредила о том, что боль в случае поражения будет неслабой, в первый раз я подумал, что у меня от удара останутся ожоги и мне специально подсунули бракованную вирт-упряжь, но Дар заверил, что всё в норме. Мы шли в паре, на него тоже нападали, но он успевал выставить руку, одного даже сбил в прыжке. Получив двоих тварей в горло и "умерев" два раза, в третий я успел закрыться рукой. И обрел новое больное место.
"А как же жестокое обращение с детьми?" – думалось мне, когда мы выбрались из этого "аттракциона". Думать там времени не было, я боялся и защищался.
– Эй, парень, что-то ты совсем слабо, – обратился ко мне служащий, распаковывая нас из сбруи.
– Он не в форме, – ответил Дар.
– А… – и мужик вдруг шлепнул мне на руку какой-то штампик.
Дар нахмурился.
– Это лишнее. Мы все равно уходим с этого этажа.
– Значит, нам не о чем говорить, – развел руками в уже знакомом мне жесте служащий.
– Что это? – поинтересовался я у Дара.
– Запрет на посещение имитаторов… почти всех. Я хотел тебя на Летунов сводить, теперь не выйдет.
О Летунах Мегги рассказывала, эта вирта имитировала запрещенный вид спорта – свободные полеты в скалах.
"Но ведь там можно разбиться. И безболезненным это не будет", – подумал я с дрожью.
Дар вдруг споткнулся и, присев, вцепился в меня.
– Лесь, у тебя низкий болевой порог? – испугано спросил он.
"Раньше надо было думать!" – чуть не брякнул я.
– Нет. Не высокий, но и не низкий, – ответил я.
– Ну, понимаешь, мы привыкли к такому с малых лет, – все же принялся оправдываться Дар. – Это же безопасная боль, без травм. Зато если, не приведи Судьба, повстречаешься с крысодлаком, примерно знаешь, что тебя ждет. Только ожить не удастся в случае чего, – тихо добавил он.
– Тяжело в учении, легко в бою, – вспомнил я древнюю поговорку.
– У нас говорят: "Тяжело в учении, легко в жизни" – снова заулыбался Дар.
Значит, у вас жизнь, как бой, – сделал я вывод, но промолчал.
Нашли Леську, она азартно лепила какой-то кошмар на манекен, якобы создавая одежду (заставить бы ее надеть то, что создала). Я потребовал, чтобы мы отправились на каток. Хватит с меня специфических синтских развлечений – хочу традиционные, наши. Ри вызвалась идти с нами, а Дар и Мег куда-то быстренько слиняли, как бы не к тем самым Летунам.
Катков оказалось много. Четыре. Один для малышни, лет до пяти. Один, скажем так, до двенадцати, один подростковый и один для взрослых. Последний был самый пустой, а подростковый – самый набитый и самый большой по площади. Мы направились к третьему катку, там практически все ребята хорошо стояли на коньках, никто не ползал, вцепившись в бортик. Ри настояла на том, чтобы мы надели защиту, и сама нацепила. Я боялся, что мы окажемся чуть ли не единственными перестраховщиками, но нет, почти половина ребят щеголяла в защите. Мы с Леськой, раскатавшись и почувствовав лед, взялись повторять элементы из парной программы. На нас таращились и, похоже, с завистью: пар было раз, два и обчелся, все одиночки. Но все это продолжалось недолго. Стоило нам остановиться, чтобы передохнуть, как к нам подкатил какой-то мальчишка, постарше на год или два, и с наглой ухмылочкой пригласил Леську кататься с ним. Та растаяла и растеклась: пацан был стройный, но плечистый, и на рожу очень даже ничего, хоть и азиат. В общем, сестра, зачаровано глядя, вложила свою лапку в его галантно предложенную конечность и бросила меня, даже не оглянувшись. Предательница! Я оглянулся, ища Ри. Та отрабатывала скольжение, и рядом с ней по обе стороны скользили такие же видные мальчишки с треугольными спинами, явно пытаясь привлечь внимание. Вообще я уже понял, что девочки на синто – дефицит, поэтому их надлежит всячески заманивать и переманивать, а также несказанно радоваться, если девочка соизволит обратить на тебя внимание. А вот фиг! Нет, я не против девчонок, я против воображал! И плевать, девочки они или мальчики. Чаще все же девочки. Временно ополчившись на весь мир, а главное, на Леську, я просто рассекал на приличной скорости, изображая конькобежца, а не фигуриста. Успокоившись через четверть часа, я принялся прыгать. Ничего эдакого, прыжки в один оборот, отрабатывал и плевал на зрителей, для себя делаю, не для них. Я увлекся, у меня получалось. Я отлично проводил время, было хорошо и весело, даже на Леську больше не злился… скользил спиной вперед и… Мощным толчком меня подбросило, и я полетел навстречу льду, не успев ничего понять или сделать… В последнее мгновение сработала защита, выбросив нагрудную подушку, и приземление вышло унизительным, но не опасным. Ничего не понимая, я попытался сесть, приходя в себя. Ко мне подлетела взбешенная Ри.
– Цел?
Не дожидаясь ответа, она ощупала меня и схлопнула подушку.
– А ну стой, подонок! – грозно крикнула она, и на катке вдруг установилась полная тишина.
– Да! Ты – подонок! – Ри надвигалась на крепкого парня лет десяти. – Что он тебе сделал? И не пытайся врать, что врезался случайно!
– Эй, полегче, красотка. И не смей оскорблять моего брата, – к нам приближался парень постарше, лет тринадцати.
– Я говорю правду, и не моя вина, что она оскорбительна, – с достоинством произнесла Ри.
Я таращился на пацана, сбившего меня, и не понимал, зачем он это сделал. Парень стоял, гордо выпятив грудь, и презрительно скалился. Ри это заметила.
– Герой, – буквально выплюнула это слово ему в лицо.
Оба брата взбесились на это.
– Ты сейчас же возьмешь свои слова назад и извинишься, – зарычал старший, надвигаясь на Ри. – А не то я тебя заставлю.
Леська взявшаяся ниоткуда и вцепившаяся в меня при первых словах старшего хулигана, сейчас задрожала. Я тоже испугался за Ри, а вот она не боялась.
– Заставишь? – тихо и холодно поинтересовалась Ри. – Лучше заставь своего брата вести себя по-людски и не нападать со спины.