– С Ковбоем Гонком всё хорошо, Малколм, – сказала я, надеясь, что он не расплачется. – Это легко починится, всё починим. Несколько стежков, и он будет как новый.
– Сьюз права, Малк, – сказал Зак. – Ковбой Гонк поправится. Послушай его.
Малколм навострил уши, как щенок.
– Я цел, партнёр, – сказал Зак боком рта. – Я точно тебе говорю. Мотаем из этого салуна, отправимся в Ларедо!
Малколм удивлённо засмеялся.
– Так, хватит, – сказала Джиллиан. – Уходим отсюда.
Мы начали отворачивать воротники, натягивать шапки, заворачиваться в шарфы.
Я с трудом открыла дверь, вздрогнув от порыва ледяного ветра, и держала её открытой, пока не вышли Зак, Долли с Малколмом, и Джиллиан с Джоном. Затем я взглянула на Хейев. Миссис Хей была похожа на хищную птицу, у которой отобрали добычу.
– Не уходи, детка, – умоляющим голосом сказал викарий. – Помолись с нами.
Мне стало нехорошо. Оказавшись в непривычных обстоятельствах, эти люди делали то, чего никто от них не ожидал. То же можно было сказать и об отце Джона.
– С нами всё будет хорошо, Генри. С нами есть полисмен.
Я вышла из ресторана и присоединилась к остальным.
Видимости почти не было. Метель стала даже сильнее.
Зак нашёл в сугробе свой мотоцикл, раздавленный льдом, с погнутыми колёсами. Он отлил бензина в бутылку из-под молока и заткнул её горлышко шарфом.
– На всякий случай, – сказал он.
Было так холодно, что бензин начал разделяться на фракции, образуя несколько слоёв разного цвета.
– Куда идти? – спросила Джиллиан.
Я не сразу смогла сориентироваться. Не было никаких узнаваемых ориентиров. Но я помнила, на какой стороне улицы был "Вимпи-Бар". Я указала вперёд, навстречу ветру. Мы опустили головы и побрели туда.
Некоторым людям, наверное, пришла в голову та же мысль, что и Джиллиан в школе: они подожгли здания, чтобы не подпускать холодных рыцарей. Витрина магазина отоваривания купонов "Green Shield" была разбита. Товары на ней расплавились или почернели. Пламя бушевало недостаточно долго, чтобы сжечь всё здание или перекинуться на соседний магазин. На обгорелых обломках уже скапливался снег.
– Холодильник никому не нужен? – спросил Зак. – Обычно на него нужно собирать 58 книг купонов.
Никто не проявил интереса.
Мы шли пешком против ветра.
В обычное время, даже в самую плохую погоду, от "Вимпи-бара" до Тоттерс Лэйн можно дойти за десять минут.
И это учитывая время на то, чтобы зайти в газетный киоск и купить у мамы Малколма конфеты и журнал. Сегодня это был двухчасовый марш-бросок.
Я проверила газетный киоск. Он был заперт.
– Твоя мама, наверное, дома осталась, – сказала я Малколму.
Позже...
После киоска мы подошли к железнодорожному мосту. С него, полностью перекрывая дорогу, свисал занавес из прозрачного льда. Во льду были люди, словно большие насекомые в янтаре. Огромные лица на поверхности льда медленно превратились в насмехающиеся маски.
– Нам придётся пойти через платформу, – сказала Джиллиан.
– У нас нет билетов, – серьёзно возразил Малколм.
– Думаю, что в этот раз нас и так пропустят, – сказала ему я. – Вряд ли там можно сесть на поезд.
– Не думаю, что поезда ходят, партнёр, – сказал Зак.
– А как насчёт поездов-призраков? – спросил Джон.
Лестница на платформу была внутри вокзала. Мы прошли через безлюдный пункт проверки билетов и осмотрелись вокруг, наслаждаясь временной защитой от ветра. Кто-то разбил стекло кассы. Выпотрошенный кассовый аппарат валялся на полу.
– Чёртова безнаказанность, – сказала Долли. – От некоторых людей одни разочарования. Надеюсь, эти копейки примёрзли к их рукам.
Когда я проходила мимо автоматических весов, они внезапно ожили. Может быть, Холод пробрался в их механизм? Они зациклились на фразе "шестьдесят пять килограмм восемьсот грамм". От их резкого металлического голоса у меня мурашки по коже бегали.
– Идём уже дальше, Лобастая, – сказал Джон. – Они тебе ничего плохого не сделают.
Я согласилась. Но что-то в этом металлическом голосе задевало ту часть меня, которая была скрыта в моей голове туманом. Я отключила эти мысли.
Ступени лестницы обледенели, но снега на них почти не было.
Впереди шёл Зак. Я вела за руку Малколма.
Мы вышли на платформу. Небо было однородным, светло-серым, без единого признака солнца. Глядя на противоположную платформу, сложно было поверить, что между ними полутораметровая траншея для железнодорожных путей. Там лежал гладкий нетронутый снег. В зале ожидания за дальней платформой надуло сугробы до потолка. Я заметила в снегу шляпу-котелок.
– Снеговик шляпу потерял, – сказал Малколм.
– Да, – согласилась я. – Наверное.
– А снеговики простуживаются?
– Нет, партнёр, – сказал Зак, показывая свой коктейль Молотова. – Они боятся перегрева.
Джон нерешительно подошёл к тому месту, где должен был быть край платформы, выставил вперёд ногу, и медленно перенёс на неё вес. Нога не проваливалась.
– Мы можем пройти напрямик, – сказал он. – Не нужно идти к переходу.
Пешеходный переход в конце платформы тоже был под полутораметровым слоем снега.
Зака и Джиллиан это предложение не обрадовало. Зак нашёл тяжёлое ведро с замёрзшим песком и кинул его в сторону рельс. Оно воткнулось в снег, но не провалилось.
– Ладно, – сказал он. – Идёмте.
Это было всё равно как идти по замёрзшему озеру, не зная, толстый ли лёд, или всего лишь хрупкая корочка. По одному и по двое мы переходили железнодорожные пути.
Джон, идя впереди, угодил в зыбкое место. Чавкнув, его нога ушла в снег по колено. У меня сердца сжались. Джон быстро выдернул ногу.
– Снег в носок попал, – пожаловался он.
– Могло быть и хуже, Марсианин, – сказал Зак.
– Хорошо так говорить, когда у тебя в носках нет снега.
– Идёмте, детки, – резко сказала Джиллиан. – Хватит ссориться.
Джон отряхнул ногу и поковылял к платформе. Он сел на скамейку и стал рассматривать замёрзшую ступню.
Зак взял на руки Малколма и перенёс его.
Мы все добрались до другой стороны.
– Хвала Господу! – сказала Долли.
В тот же момент из заснеженного зала ожидания возникли холодные рыцари и набросились на неё. Теперь они были быстрые, похожие на призраков в белых саванах. Долли подняло в воздух, вокруг неё вились ледяные верёвки. Она была скорее удивлена, чем напугана.
Я прижала Малколма лицом к себе, чтобы он не видел этого. Джон вскочил со скамейки и отбежал в сторону, уворачиваясь от белых щупалец.
Рыцари, гораздо более массивные и не такие неуклюжие, как те, которых мы видели прошлой ночью, почти мгновенно раздавили Долли – окружили её льдом и сжали, как апельсин, пока не потекло красное – и двинулись на нас, бросив то, что от неё осталось.
У нас не было времени ни сделать что-нибудь, ни помочь, ни закричать.
Холодные рыцари были между нами и ступенями, ведущими на Хай Стрит. Бросив тело Долли, как надоевшую игрушку, они заполнили всю платформу, снова превратившись в солдат.
Позади нас, на железнодорожных путях, сугробы оживали и вставали в виде снежных сгустков, из которых торчали ледяные шипы.
Мы оказались между этими сугробами и рыцарями.
– Жги их, Флэш! – закричала Джиллиан.
Зак чиркал зажигалкой раз десять, пока она дала пламя, затем поднёс её к своему коктейлю Молотова. Он хорошо его взболтал, чтобы слои горючего перемешались, и швырнул бутылку. Описав дугу, с развевающимся, как знамя, горящим фитилём, бутылка разбилась об холодного рыцаря, стоявшего между нами и лестницей.
Огненный саван мгновенно расплавил голову и руки рыцаря. Снег испарился, и ледяная сердцевина сжалась в считанные секунды, растекаясь лужей. Горящий бензин разъедал тело рыцаря, как кислота бумажный цветок. На платформе образовался кружок голого серого асфальта.
Это ненадолго.
Я схватила Малколма и побежала. Сугробы и рыцари направились за нами, объединяясь в один огромный, грохочущий ледник.
Мы все забежали на узкую лестницу, а ледник налетел позади нас на огораживавшую её кирпичную стену. Я поскользнулась и упала, стараясь как бы обернуть собой Малколма. Зак тоже не удержался на ногах. Мы катились вниз по лестнице, а вокруг нас сыпались снег и лёд. Катясь по ступеням, я заработала немало шишек.
Я неуклюже приземлилась внизу.
Кто-то... Джон... взял меня за руку и поднял. Мы побежали прочь от вокзала.
Позже...
Солдат на улицах больше нет. Муниципалитет не расчищает снег. Нет ни полисменов, ни почтальонов, ни молочников, ни мусорщиков. Из забаррикадированных окон верхних этажей выглядывают люди; они одеты тепло, но выходить не решаются. Давно уже не использовавшиеся дымоходы выпускали в серое небо густой дым. Всё, что попадалось под руку, сжигалось в печах, оставшихся ещё со времён до Акта о Чистом Воздухе.
Не знаю, долго ли ещё будут в безопасности те, кто был в домах. Повсюду есть снег и лёд, а значит, могут быть и холодные рыцари. Рано или поздно снова наступит ночь, и температура упадёт намного ниже нуля. Тогда нас всех может ждать "обезглавливание".
Днём, когда температура чуть выше нуля, холодные рыцари похожи на отдельных солдат; ночью, когда вся вода становится льдом, они действуют согласованно, как одно существо, как единый враждебный разум – живой, думающий, злобный ледник.
Джиллиан всё ещё сомневается в том, что от дедушки будет польза, но ей нужно что-то делать, за что-то бороться. Она не даёт нам останавливаться, настроена решительно, отказывается пасовать перед преградами. Джон взял у меня Малколма и несёт его. Джону легче от того, что есть о ком заботиться.
У меня перед глазами всё время лицо Долли, её приоткрытый от удивления рот.
Холодным рыцарям не нужно было гнаться за нами от вокзала. Они могли возникнуть где угодно.
Позже...
Мы прошли мимо трёх снеговиков возле Военного Мемориала. Их замёрзшие головы повернулись, не сводя с нас своих морковок. На одном из них был надет огромный шотландский берет.
Когда это закончится, если оно закончится, я обещаю, обещаю, обещаю никогда больше не лепить снеговиков.
На повороте на Тоттерс Лэйн был шестиметровый снежный занос. Над ним торчали верхушки уличных фонарей.
– Я так понимаю, что нам нужно перебраться через него, – сказал Зак.
Он поставил ногу на склон снежного холма. Нога провалилась почти по колено. Здесь снег был более рыхлый, чем на железной дороге.
– Когда нужны теннисные ракетки, никогда их под рукой не бывает, – сказал Зак.
Рассыпчатый снег начал замыкаться вокруг ноги Зака, превращаясь в ледяной капкан.
Он быстро потянул ногу назад, но ботинок застрял.
– Там зубы растут, – сказал он.
Я присела рядом и увидела, что он прав. Треугольные ледяные клинья впивались в кожу мотоциклетной обуви.
– Дай мне свою зажигалку, – сказала я.
Он протянул мне "Ронсон". Я отбросила крышку и нажала на кнопку. В этот раз пламя появилось быстро. Я позволила ему вырасти на два-три сантиметра и провела им по ботинку Зака.
Ледяные челюсти немного оплавились и Зак смог освободить ногу.
– Спасибо, Сьюз, – сказал он.
Я вернула ему зажигалку. Он потряс ею – бензина больше не было.
– Всё равно пора уже бросать курить, – сказал он.
Мы посмотрели на стоявшую перед нами снежную стену. Словно смеясь с нас, в ней открывались и захлопывались похожие на рты капканы.
– Это что, шутка такая? – сказал Зак.
Ледяные рты улыбнулись, показав неровные зубы.
– Это будет непросто, – сказала Джиллиан.
– Если нельзя пройти напрямик, через верх, или под низом, нужно обойти, – сказал Джон. – Элементарная тактика. В "Помпе" есть выходы и на Хай Стрит, и на Тоттерс Лэйн.
– Откуда ты столько знаешь о пабе? – спросила Джиллиан.
Джон покраснел и повёл нас в бар. Там было пусто и темно, на полу и на столах лежал снег.
– Ну что же, вы всё-таки удалось попасть в "Помпу", – сказал Зак мне и Джиллиан. – Разочарованы?
– Я думала, что тут будет больше красного бархата с кисточками, – сказала Джиллиан. – И картинок с толстыми голыми женщинами.
– Кто-нибудь хочет выпить? – спросил Зак. – Бренди, виски...
– Нам нужно идти дальше, – сказал Джон.
Зак зашёл за бар в поиске спиртного. Он нашёл бокалы, потянулся к бутылкам, но затем опустил руки. Ряды перевёрнутых бутылок полопались и замёрзли янтарными и зелёными каскадами, украшенными стеклянными осколками.
– А. Не выйдет, – Зак вздохнул, и его дыхание превратилось в облачко инея.
– Тут даже в здании слишком холодно, – сказала Джиллиан.
– Пока мы шли, температура падала, – сказал Джон. – Ты что, не заметила?
Я вспомнила, что рядом с нашей свалкой лёд был толще.
Мы прошли в салун. За столами сидели тела с заиндевевшими лицами.
– Снеговики, – сказал Малколм.
Дверь, на которую рассчитывал Джон, была заперта изнутри на цепь. Одно из стёкол в ней разбилось, и за ним была стена снега.
– Похоже, мы застряли, – сказал Зак.
Он начал искать не лопнувшие бутылки и трясти их, надеясь найти что-нибудь жидкое. Джон презрительно скривился.
– Не для того, чтобы пить, Марсианин, – сказал Зак. – Чтобы поджечь.
– Нельзя вот так сдаваться, – сказала Джиллиан. – Мы же уже почти пришли.
Усталые, мы с Джиллиан сели за один из столиков. Лишь остановившись, я поняла, как у меня болели руки и ноги. Я сняла варежки и начала разминать замёрзшие пальцы, пытаясь вызвать в них хоть какое-то ощущение.
– Я хочу спросить кое-то у Сьюзен, – сказал Джон.
Джиллиан удивилась. Джон изменился, и уже, наверное, никогда не будет таким, как раньше.
– Спрашивай, Джон, – устало ответила я.
– Почему так важно добраться до твоего дедушки?
– Я думаю, что он может помочь.
– Помочь? Помочь нам?
– Всем помочь.
Джон снял очки. Глаза у него слезились. Он потёр нос и снова надел очки.
– Сьюзен, это Нападение, – начал он. – Это по всему городу. Может быть, даже по всей стране. Сотни, или даже тысячи людей ранены или убиты. Ты же их видела, холодных рыцарей. Откуда они? Что они такое? Они не тот Враг, которого мы опасались. Мы спешили, старались от них оторваться, и не думали о них. А теперь я бы хотел задать вопросы. Сьюзен, что ты знаешь обо всём этом?
Я не знала, что сказать. Я боялась, что расколюсь, если на меня нажмут.
– Отстань от неё, Марсианин, – сказал Зак. – Она не виновата в этом. Она просто ребёнок.
Меня это обидело, но я ничего не сказала.
– Ты не знаешь Сьюзен, – сказал Джон. – Она и до этого была странной...
– Ну, спасибо тебе, – вырвалось у меня, – Марсианин!
– Я не с Марса. Я из Нортумберленда. А как на счёт тебя, Сьюзен? Откуда ты?
В голове у меня похолодело, в глаз кольнула льдинка.
– Что это за фигня, Джон? – спросила Джиллиан.
– У неё спроси.
– О чём спросить?
– Откуда она?
Джиллиан посмотрела на меня, пытаясь понять, о чём идёт речь.
– Из космоса, – сказал Малколм. – Сьюзен – принцесса. Она сбежала из дома.
Его слышали все.
Лицо Зака растянулось в улыбке:
– Как скажешь, партнёр.
Джон не сводил с меня глаз. Джиллиан смотрела то на него, то на меня.
– Ты не могла не замечать, Джиллиан, – сказал Джон. – Она иногда словно уходит... в свои мысли, в Сумеречную Зону. Она многое знает. Маска спадает.
– Ты хочешь сказать, что Сьюзен – космическая принцесса?
– Нет, конечно нет. Не будь ребёнком, Джиллиан.
Джон взял стул и сел за наш столик. Он сложил руки на груди.
– Я хочу сказать, что она шпионка, – заявил он. – Этот дедушка, которого никто никогда не видел, это её контакт. Она использует нас, чтобы вернуться к нему. Жертвуя по пути людьми. Заметь, с ней ничего не случилось. Она никого не потеряла.
– Я очень сожалею о твоём отце, Джон, – сказала я. – Правда, очень. И о Долли, и... о тех людях, обо всех. Но дедушка может изменить...
Джон пристально на меня смотрел.
– Ей четырнадцать лет, Марсианин, – сказала Джиллиан, стукнув его в плечо. – Не бывает четырнадцатилетних шпионов!
– Только в книгах Энида Блайтона, – сказал Зак.
– Ты читаешь Энида Блайтона? – ахнула Джиллиан.
– Своей младшей сестре, перед сном.
– Это всё очень мило, – сказал Джон, кивая на меня, – но обратите внимание, что она ничего не отрицает.
Между мной и остальными словно стена возникла. Прозрачная, но непроницаемая. Джон не сводил с меня взгляда. Зак и Джиллиан переглянулись, они оба задумались.
– Не говорите так, словно меня тут нет, – сказала я. Мой голос было еле слышно.
– Зачем вы расстраиваете Сьюзен? – спросил Малколм. Он подошёл ко мне и взял меня за руку. – Она мой друг.
Стена исчезла. Я снова плакала, обнимая Малколма.
– Она что-то знает, – тихо сказал Джон. – Знает.
– Я понимаю, что у тебя сегодня плохой день, Джон, – примирительно сказала Джиллиан. – Но не надо вымещать это на Сьюзен.
– Плохой день?!Я видел, как убивали моего отца! Когда он тебя спасал!
Этим он словно пощёчину ей отвесил. Джиллиан никогда не забудет эти слова.
– Именно то, что я искал, – сказал Зак. Позади бара он нашёл связку ключей. – Хорошо, что они заперли дверь изнутри.
Он начал подбирать ключ к замку.
– Они заперлись не просто так, – предупредила его Джиллиан. – Осторожнее.
Ключ повернулся. Зак снял замок и распутал цепь, удерживавшую двери. Он снова начал подбирать ключи, теперь уже к замку в дверях. Третий ключ подошёл.
Джон, Джиллиан, и я стояли треугольником, каждый из нас смотрел на двух других. До Холода мы были друзьями.
– Джон прав, – сказала я. – Я не отсюда. Я не шпионка и не принцесса, но я не отсюда.
Зак открыл дверь. За ней выше его головы стояла белая стена, над которой пробивалось немного дневного света.
– Поверьте мне, Джон, Джиллиан. Пожалуйста.
Зак ударил по снежной стене цепью. Стена была как железная.
Впервые за последние часы я почувствовала спокойствие. Я почувствовала присутствие дедушки, не в голове, а где-то недалеко от нас.
– Эта чёртова стена не поддаётся, – сказал Зак, пиная стену ногой.
– Дай, я попробую, – сказала я.
Я взяла за руку Малколма и пошла к выходу. При моём приближении снег таял и отступал, словно открывались двери.
Зак присвистнул. Джон хотел что-то сказать, но Джиллиан на него шикнула.
Я не знала, почему ледяное сознание пропускало меня. Но я знала, что оно пропустит. Дедушка не позволил бы Холоду причинить мне вред.
Мы снова оказались на улице, на Тоттерс Лэйн.
– Это тут твой дедушка живёт? – спросил Зак.
– Да, на свалке, – сказала я.
– А что там происходит?