Дверь открылась, выпустив нас под порывы холодного воздуха среди сводчатых крыш и антенн. Тросы уль-комских газовых комнат, несколько улиц с зеркальными фасадами уль-комских деловых зданий, шпили храмов в обоих городах, а здесь, в темноте и на ветру перед нами, - окружённая частыми перилами вертолётная площадка. Тёмная машина стояла в ожидании, ротор вращался очень медленно, почти бесшумно. Перед ней собралась группа людей.
Мы мало что различали, кроме баса двигателя да множества сирен, сопровождавших подавление мятежа унификационистов. Люди у вертолёта не слышали, как мы приблизились. Мы держались ближе к покрову тьмы. Ашил подвёл меня к вертолёту, к группе, никто из которой ещё не замечал нас. Их было четверо. Двое - крупные и бритоголовые. Они походили на ультранационалистов: Истинные граждане на тайном задании. Они оживлённо разговаривали с облачённым в костюм человеком, которого я не знал, и кем-то ещё, кого я не видел из-за того, как он стоял.
Я ничего не слышал, но один из них нас увидел. Поднялся шум, они обернулись. Пилот вертолёта из своей кабины повернул прожектор полицейской мощности, которым была оснащена машина. Как раз перед тем, как он нас осветил, люди передвинулись, и я увидел последнего человека, глядевшего прямо на меня.
Это был Михель Бурич. Социал-демократ, оппозиционер, второй человек в Торгово-промышленной палате.
Ослеплённый прожектором, я почувствовал, что Ашил схватил меня и затащил за вентиляционную трубу из толстого железа. Несколько мгновений тянулась тишина. Я ждал выстрелов, но никто не стрелял.
- Бурич, - сказал я Ашилу. - Бурич. Так я и знал: Сьедр никоим образом не мог это сделать.
Бурич был контактным человеком, организатором. Он знал пристрастия Махалии, видел её во время её первого приезда в Бещель, когда она разозлила всех на конференции своим студенческим диссидентством. Бурич - манипулятор. Он знал её работу и её устремления - к псевдоистории, к утехам паранойи, к ласкам, даруемым тем, кто укрыт за занавесом. Занимая пост в Торгово-промышленной палате, он был в состоянии это обеспечить. Чтобы найти выход тому, что она украла по его воле, ради измышленного блага Оркини.
- Все украденные вещицы были механизмами, - сказал я. - Компания "Сиэр и Кор" изучает артефакты. Научный эксперимент.
Это его информаторы - у него, как и у всех бещельских политиков, таковые имелись - сказали Буричу, что в отношении компании "Сиэр и Кор" проводятся расследования, что мы докапываемся до правды. Возможно, он думал, что мы поняли больше, и был бы удивлён тем, сколь мало мы могли предсказать. Для человека с его положением нетрудно было приказать правительственным провокаторам среди бедных глупых унификационистов начать свою работу и отвлечь тем самым Брешь, чтобы он и его подельники могли уйти.
- Они вооружены?
Ашил выглянул и кивнул.
- Михель Бурич? - крикнул я. - Бурич? Что Истинные граждане делают с таким либеральным торгашом, как вы? Получаете хороших солдат, вроде убитого Йорджа? Прихлопываете тех аспирантов, которые, на ваш взгляд, подошли слишком близко к разгадке вашей чуши?
- Проваливайте, Борлу, - сказал он. Голос его звучал беззлобно. - Мы все патриоты. Они знакомы с моим досье.
Ещё один шум присоединился к шумам ночи. Двигателя вертолёта, разгоняющегося. Ашил посмотрел на меня и вышел на полное обозрение.
- Михель Бурич, - сказал он своим внушающим ужас голосом. Держа пистолет непоколебимо, он шёл за ним, как если бы тот его вёл, к вертолёту. - Вы подотчётны Бреши. Пойдёмте со мной.
Я последовал за ним. Он взглянул на человека рядом с Буричем.
- Иэн Крофт, региональный глава фирмы "КорИнтех", - сказал Бурич Ашилу. Он скрестил руки на груди. - Он здесь гость. Адресуйте свои замечания мне. И провалитесь с ними вместе.
Бурич двинулся к вертолёту.
- Оставайтесь на месте, - сказал ему Ашил.
Истинные граждане достали пистолеты.
- Отступить на шаг! - крикнул он им. - Я представляю Брешь.
- Ну и что? - сказал Бурич. - Я многие годы здесь заправляю. Держал унифов на поводке, нахожу бизнес для Бещеля, увожу их чёртовы безделушки прямо из-под уль-комских носов, а что делаете вы? Вы, представитель безвольной Бреши? Вы защищаете Уль-Кому.
При этих словах у Ашила на мгновение отвисла челюсть.
- Он играет для них, - шепнул я. - Для Истинных граждан.
- Унифы правы в одном, - сказал Бурич. - Существует только один город, и если бы не суеверия и трусость населения, поддерживаемые вашей чёртовой Брешью, мы бы все знали, что город только один. И этот город называется Бещель. А вы велите патриотам повиноваться вам? Я предупреждал их, я предупреждал своих товарищей, что вы можете появиться, несмотря на то что у вас здесь нет ровным счётом никакого дела.
- Вот зачем вы подсунули куда надо те видеозаписи о фургоне, - сказал я. - Чтобы не допустить к этому делу Брешь, чтобы вместо этого передать всю путаницу на попечение милицьи.
- Приоритеты Бреши не есть приоритеты Бещеля. Будь проклята Брешь. - Эту фразу он произнёс старательно. - Здесь мы признаём только один авторитет, вы жалкие ни то ни сё, и этот авторитет - Бещель.
Он дал знак Крофту садиться в вертолёт первым. Истинные граждане смотрели на нас. Они не были готовы открыть огонь по Ашилу, спровоцировать войну с Брешью - в их взглядах можно было видеть своего рода опьянение кощунством из-за уже выказанной непримиримости, неподчинения Бреши даже в такой мере, - но при этом они всё-таки не опускали пистолетов. Если он выстрелит, они будут стрелять, а их двое. Возбуждённым своим подчинением Буричу, им не требовалось ничего знать о том, куда собирается их плательщик и зачем, им хватало и того, что он поручил им прикрыть ему спину, пока он отбывает. Они воодушевлялись храбростью ура-патриотов.
- Я не имею отношения к Бреши, - сказал я.
Бурич обернулся. Истинные граждане уставились на меня. Я чувствовал колебания Ашила. Он не опускал оружия.
- Я не из Бреши. - Я глубоко вздохнул. - Я инспектор Тьядор Борлу. Бещельский Отряд особо опасных преступлений. Я здесь не ради Бреши, Бурич. Я представляю бещельскую полищай, чтобы обеспечить соблюдение бещельского закона. Потому что вы его нарушили. Контрабанда не по моему ведомству: забирайте, что вам угодно. Политика меня не касается - мне плевать, путаетесь ли вы с Уль-Комой. Я здесь, потому что вы убийца. Махалия не была ни улькоманкой, ни врагом Бещеля, а если таковой казалась, то лишь потому, что поверила той чуши, что вы ей наговорили, чтобы иметь возможность продавать то, чем она вас снабжала, ради исследований и разработок этого иноземца. Делаете это ради Бещеля? В задницу, вы просто ширма для иностранных баксов.
Истинным гражданам стало не по себе.
- Но она поняла, что ей лгали. Что она не исправляла старинные несправедливости и не узнавала скрытую правду. Что вы сделали её воровкой. Вы послали Йорджавика, чтобы избавиться от неё. Это делает преступление уль-комским, так что, даже найдя связи между вами и им, я ничего не могу сделать. Но это ещё не конец. Когда вы услышали, что Иоланда скрывается, то подумали, что Махалия что-то ей рассказала. Не могли рисковать, что она заговорит. У вас хватило ума велеть Йорджу убрать её с его стороны контрольно-пропускного пункта, чтобы за вас не взялась Брешь.
Но из-за этого его выстрел становится бещельским, равно как заказ, который вы на него сделали. И это делает вас моим. Министр Михель Бурич, властью, предоставленной мне правительством и судами Содружества Бещель, вы арестованы за заговор с целью убийства Иоланды Родригез. Вы поедете со мной.
Секунда за секундой изумлённого молчания. Я медленно двинулся вперёд, мимо Ашила, к Михелю Буричу.
Это не могло продлиться долго. Истинные граждане в большинстве своём имели не намного больше уважения к нам, кого они считали слабой местной полицией, чем к многочисленным иным стадным массам Бещеля. Но прозвучали страшные обвинения именем Бещеля, совсем не укладывавшиеся в рамки той политики, которой они придерживались, и не могущие оправдывать в их глазах эти убийства, даже если они о них знали. Двое здоровяков смотрели друг на друга неуверенно.
Ашил задвигался. Я перевёл дух.
- Чёрт, чёрт побери, - сказал Бурич.
Он вынул из кармана маленький пистолет, поднял его и наставил на меня. Я сказал "О" или что-то вроде этого, начиная пятиться. Услышал выстрел, но тот прозвучал не так, как я ожидал. Не как взрыв, но как жёсткий выдох, порыв воздуха. Помню, как подумал об этом, удивляясь, что заметил такое, умирая.
Бурич дёрнулся назад в мгновенном движении, вызвавшем образ пугала: его конечности обезумели, а грудная клетка резко окрасилась. Застрелен был не я, но он. Словно намеренно, он отбросил свой пистолет. То, что я слышал, было приглушённым выстрелом пистолета Ашила. Бурич упал, вся грудь у него была залита кровью.
Прозвучали выстрелы. Два, потом, быстро, третий. Ашил упал. В него стреляли Истинные граждане.
- Прекратить! - рявкнул я. - Прекратить чёртов огонь!
Я по-крабьи стал подбираться к Ашилу. Он был распростёрт на бетоне и истекал кровью, рыча от боли.
- Вы двое арестованы! - крикнул я.
Истинные граждане смотрели друг на друга, на меня, на неподвижного мёртвого Бурича. Эта эскортная работа вдруг обернулась насилием, поставив их в крайне запутанное положение. Видно было, что они понимают, в какую угодили паутину. Один что-то пробормотал другому, и они попятились, затрусили к шахте лифта.
- Оставайтесь на месте! - крикнул я.
Они проигнорировали меня, стоявшего на коленях возле хрипящего Ашила. Крофт всё ещё неподвижно стоял у вертолёта.
- Не двигайтесь, - сказал я, но Истинные граждане распахнули дверь на крышу и скрылись, вернувшись в Бещель.
- Я в порядке, я в порядке, - задыхаясь, повторял Ашил.
Я ощупал его в поисках ран. Под одеждой у него было что-то вроде бронежилета. Тот остановил смертоносную пулю, но в него попали ещё и ниже плеча, из-за чего он истекал кровью и мучился от боли.
- Эй вы, - сумел он крикнуть представителю компании "Сиэр и Кор". - Останьтесь. Вы можете получить защиту в Бещеле, но вы не в Бещеле, если я так говорю. Вы находитесь в Бреши.
Крофт нагнулся в кабину и что-то сказал пилоту, который кивнул и ускорил ротор.
- Вы закончили? - осведомился Крофт.
- Вылезайте. Вылет запрещён.
Даже выронив пистолет и стискивая от боли зубы, Ашил требовал подчинения.
- Я не бещелец и не улькоманин, - сказал Крофт. Он говорил по-английски, хотя было ясно, что он нас понимает. - Я вами не интересуюсь и не боюсь вас. Я улетаю. Брешь.
Он покачал головой.
- Уродливое шоу. Думаете, кто-то вне этих странных маленьких городов хоть во что-то вас ставит? Здесь с вами могут считаться и делать то, что вы говорите, не задавая вопросов, им, возможно, надо вас бояться, но больше это никому не нужно.
Он сел рядом с пилотом и пристегнулся.
- Не то чтобы я думал, что это в ваших силах, но я настоятельно рекомендую вам и вашим коллегам не пытаться остановить этот вертолёт. "Вылет запрещён". Как вы думаете, что произойдёт, если вы бросите вызов моему правительству? Очень забавно представить себе, как Бещель или Уль-Кома будет воевать с настоящей страной. Не говоря уже о вас, Бреши.
Он закрыл дверь. Какое-то время мы с Ашилом не пытались встать на ноги. Он лежал, а я стоял на коленях рядом с ним, меж тем как вертолёт ревел всё громче и в конце концов, раздутый с виду, подпрыгнул, словно бы подвешенный на тросе, изливая на нас потоки воздуха, всячески теребившие нашу одежду и ударявшие по трупу Бурича. Он помчался между низкими башнями двух городов, в воздушном пространстве Бещеля и Уль-Комы, опять единственный летательный аппарат в небе.
Я смотрел, как он улетает. Вторжение в Брешь. Парашютисты, садящиеся в каком-либо из городов, штурмующие секретные офисы в их оспариваемых зданиях. Чтобы атаковать Брешь, захватчикам пришлось бы совершать бреши в Бещель и Уль-Кому.
- Раненый аватар, - сказал Ашил в рацию и дал наши координаты. - Требуется помощь.
- Высылаем, - сказал механический голос.
Он сел, опираясь спиной о стену. Небо на востоке начинало светлеть. Снизу ещё доносился шум, но он стихал. Слышалось больше сирен, бещельских и уль-комских, - это полищай и милицья возвращались на улицы, по мере того как Брешь отводила свои силы, откуда это было возможно. Предстоял ещё один день блокировки, чтобы очистить последние гнёзда унифов, вернуться к нормальной жизни, загнать заблудившихся беженцев обратно в лагеря, но самое худшее миновало. Я смотрел на облака, которые высвечивала заря. Проверил тело Бурича, но при нём ничего не было.
Ашил что-то сказал. Голос у него был слабый, и мне пришлось попросить его повторить.
- До сих пор не могу в это поверить, - сказал он. - Что он мог это проделать.
- Кто?
- Бурич. Любой из них.
Я смотрел на него, прислонившись к трубе. Видел, как близится восход.
- Нет, - сказал я наконец. - Она была слишком умна. Молода, но…
- … Да. Под конец она во всём разобралась, но перво-наперво кто бы подумал, что Бурич мог привлечь её к этому делу.
- А потом, как это было сделано, - сказал я. - Если бы он кого-то убил, мы бы не нашли тела.
С одной стороны, Бурич не был достаточно компетентен, с другой - слишком уж компетентен, чтобы всё это можно было объяснить. Я неподвижно сидел в медленно усиливавшемся свете, пока мы ждали помощи.
- Она была специалистом, - сказал я. - Досконально знала историю. Бурич был умён, но не настолько.
- Что вы думаете, Тье?
Дверь, выходившая на крышу, хлопнула и распахнулась, выпустив кого-то, в ком я смутно признал представительницу Бреши. Та направилась к нам, говоря по рации.
- Как они узнали, где будет Иоланда?
- Узнали о ваших планах, - сказал он. - Прослушивая телефон вашей приятельницы Корви…
Он навёл меня на мысль.
- Зачем они стреляли в Боудена? - спросил я. - В Связующем зале. Мы думали, что за ним явились из Оркини, потому что он случайно узнал правду. Но это не имело никакого отношения к Оркини. Это были…
Я посмотрел на мёртвого Бурича.
- Его приказы. Так зачем ему убивать Боудена?
Ашил кивнул и медленно заговорил:
- Они думали, что Махалия рассказала Иоланде о том, что знала, но…
- Ашил? - крикнула приближавшаяся женщина.
Ашил кивнул. Он даже привстал, но снова тяжело осел.
- Ашил, - сказал я.
- Хорошо, хорошо, - сказал он. - Я просто…
Он закрыл глаза. Женщина пошла быстрее. Он вдруг открыл глаза и посмотрел на меня.
- Боуден всё время говорил вам, что Оркини не существует.
- Это так.
- Быстрее, - сказала женщина. - Я заберу вас отсюда.
- Что вы собираетесь сделать? - спросил я.
- Быстрее, Ашил, - сказала она. - Вы слабы…
- Да, слаб, - перебил он её. - Но…
Ашил закашлялся. Он уставился на меня, а я - на него.
- Нам надо его забрать, - сказал я. - Надо направить Брешь…
Но они всё ещё были поглощены событиями минувшей ночи, и не было времени кого-то убеждать.
- Секунду, - сказал он женщине.
Достал из кармана сигил и отдал его мне вместе со связкой ключей.
- Я вас уполномочиваю, - сказал он. Она задрала бровь, но спорить не стала. - Кажется, мой пистолет упал вон там. Остальные люди Бреши до сих пор…
- Дайте мне свой телефон. Какой у него номер? Теперь идите. Уводите его отсюда. Ашил, я это сделаю.
Глава 28
Женщина Бреши не попросила помочь ей с Ашилом. Она только шикнула, отгоняя меня.
Я нашёл его пистолет. Он был тяжёлым, а глушитель выглядел едва ли не органическим, как какая-то слизь, покрывавшая ствол. Предохранитель пришлось искать слишком долго. Я не рискнул освобождать защёлку, чтобы его проверить. Сунул в карман и направился к лестнице.
Спускаясь, я прокручивал номера в списке контактов телефона: они казались бессмысленными последовательностями букв. Нужный мне номер я набрал вручную. По наитию я не ввёл предварительно код страны и оказался прав - соединение установилось. Когда я добрался до фойе, он зазвонил. Охранники посмотрели на меня неуверенно, но я протянул сигил Бреши, и они попятились.
- Что… кто это?
- Дхатт, это я.
- Святой Свет, Борлу? Что… где вы? Где были? Что происходит?
- Дхатт, молчите и слушайте. Я знаю, что ещё не утро, но мне нужно, чтобы вы проснулись и помогли мне. Слушайте.
- Свет, Борлу, вы думаете, я сплю? Мы считали, что вы с Брешью… Где вы? Знаете ли, что происходит?
- Я с Брешью. Слушайте. Вы ещё не вернулись на работу, верно?
- Чёрт, нет, я всё ещё…
- Мне нужна ваша помощь. Где Боуден? Ваши люди допрашивали его?
- Боудена? Да, но мы его не задерживали. Зачем?
- Где он?
- Святой Свет, Борлу.
Я слышал, как он садится, собираясь с мыслями.
- У себя в квартире. Не паникуйте, за ним наблюдают.
- Задержите его. Пока я туда не доберусь. Просто сделайте так, пожалуйста. Отправьте людей прямо сейчас. Спасибо. Перезвоните мне, когда его задержите.
- Подождите, подождите. Какой это номер? У меня он не высвечивается.
Я сказал ему. На площади я увидел светлеющее небо и птиц, круживших над обоими городами. Я ходил взад и вперёд, один из немногих, но не единственный человек, оказавшийся в такой час на улице. Я смотрел на других, украдкой проходивших поблизости. Смотрел, как пытаются они вернуться в свои родные города - Бещель, Уль-Кому, какой бы то ни было - из массивной Бреши, которая наконец шла вокруг них на убыль.
- Борлу. Он пропал.
- Что вы имеете в виду?
- У его квартиры был выставлен наряд. Для защиты, после того как в него стреляли. Ладно, когда сегодня ночью началось это безумие, потребовались все руки, и их сняли на какую-то другую работу. Я не знаю всех входов и выходов - там некоторое время никого не было. Я отправил их обратно - дела немного налаживаются, милицья и ваши люди пытаются снова разобраться в границах, - но на улицах до сих пор продолжается эта чёртова катавасия. Во всяком случае, я отправил их обратно, и они только что вскрыли его дверь. Его там нет.
- Сукин сын.
- Тьяд, что за хрень происходит?
- Я направляюсь туда. Можете вы сделать… Не знаю, как это по-иллитански. Объявите его в АРВ, - это я сказал по-английски, в подражание фильмам.
- Да, у нас это называется "наслать ореол". Сделаю. Но, чёрт возьми, Тьяд, вы видели, что за хаос творился ночью. Думаете, кто-нибудь его увидит?
- Надо попробовать. Он попытается выбраться оттуда.
- Ладно, не проблема, тогда его вздрючат, все границы закрыты, поэтому, где бы он ни объявился, его просто остановят. Даже если он успеет добраться до Бещеля, ваши люди не настолько некомпетентны, чтобы кого-нибудь выпустить.
- Хорошо, но всё-таки наложите на него ореол?
- Не наложите, а нашлите. Хорошо.