Получив сигнал, Вадик должен был подхватить Петра и Алексея, находящихся в квартире Людмилы Петровны, ехать на указанное место, убедиться, что поблизости нет людей, и открыть стрельбу на поражение из "Макарыча" по пришельцу. Пётр должен был стрелять из "Магнума", Алексей помогать обоим прицеливаться. Все надеялись, что и Пётр сможет увидеть гуманоида. В случае, если пришелец будет ранен, а не умерщвлён с помощью пуль, необходимо было пустить в ход тесак. Затем в спешном порядке покинуть место происшествия, постаравшись забрать с собой труп, и отправиться в штаб-квартиру.
Майор собирался обеспечивать прикрытие со стороны силовых структур, насколько это было в его силах.
* * *
- Раб Божий Вадим через десять минут к вам подъедет, - сказал голос отца Илариона в трубке. Было три часа ночи. - Один из младших пришельцев кого-то ждёт на лавке в одном из скверов Бульварного кольца. Будьте осторожны!
- Благословите! - попросил Пётр.
- Бог благословит!
Они с Алексеем выскочили на улицу и вскоре увидели машину Вадима, выруливающую из-за угла.
- В темпе запрыгивайте! - крикнул Вадик в открытое окно, с визгом паркуясь у подъезда.
Пётр сел рядом с водителем, Алексей - сзади. В автомобиле гремела забойная музыка и слышался голос Кости Каничева.
- Это "Стать Севера" "Алисы", - прокомментировал друг детства, рвя с места в карьер. - Каничев - свой чувак, православный. Он нам поможет в борьбе с проклятыми бесюгами!
"Мне не продержаться и дня без тех, кто сердцем впитал святую волю Небес. Я танцую в центре огня. Так раскалённый металл перерождается в крест", - пел Каничев.
- Мать моя павианиха! - вдруг завопил Вадик. - Слушай, какая мысля́ пришла! Давай за Каничевым заедем, нам почти по пути! Он тут неподалёку в элитном доме деньки коротает.
- Ты что, знако́м с Каничевым? - удивился Пётр.
- Ну, не то, чтобы очень. Однако, кто такой Вадим Железняков, он знает. Мы с ним по е-мэйлу переписываемся, пару раз созванивались. Я уж ему сообщил, какая у нас ситуация, и он сказал в случае крайней нужды обращаться к нему за помощью.
- А если клиент уйдёт?
- А если без Каничева не справимся? Может, это мне - озарение свыше?
У Иваненко возникло чувство, что "озарение свыше" спланировано его другом заранее.
- Надо с начальником штаба посоветоваться…
- Некогда! Всё, звоню Каничеву, лишний ствол нам не помешает.
- Откуда у него ствол?
- Взял "Протекту" у Вани Охлобского. Нехилое ружьишко - двенадцатый калибр, барабан на двенадцать патронов… Всё, замолкни, кажись, дозвонился! - Вадик заглушил музыку.
Каничев ещё не ложился. Сказал, что будет ждать рядом с постом охраны.
- Прикинь, группа "Алиса" - питерская, а Каничев - коренной москвич! - продолжил тарахтеть Вадик, когда отключил телефон. - Каково ему мотаться всё время туда-сюда! Помнишь, была у них песня "Трасса Е-95"? Тогда так "Ленинградка" в атласах обозначалась. Запружена она вечно…
- Хватит трепаться, - сказал Пётр, - дай лучше послушать "Алису"! Я уже давно её не слушал.
- Да ты всё равно половину слов не разберёшь! "Драматический баритон", блин! Поройся в бардачке, там помимо стволов должны быть распечатки каничевских песен… Да уже приехали почти!
* * *
Каничев вышел из подъезда в сопровождении возбуждённого Вадика, который первый раз общался со своим кумиром лицом к лицу. В руках рок-музыкант держал гитарный футляр.
- Дичь, как я понимаю, крупная? - сдержанно спросил Костя, усаживаясь рядом с Алексеем и пожимая тому руку.
- Не то, чтобы очень крупная, но агрессивная, - ответил Иваненко, тоже протягивая руку православному рокеру. - Да ещё и не всякому видная.
- Бог даст, сдюжим, - сказал Каничев и ушёл в молитву.
Вадику хватило мозгов заткнуться и не врубать музыку.
На Бульварном даже в это время не стихало движение. Можно было задеть проезжающие автомобили, покалечить людей. Но выхода не было.
Они припарковались. Каничев достал из футляра "Протекту", разложил приклад. Пётр и Вадик достали своё оружие. Все перекрестились, вылезли из машины и направились вдоль по указанному скверу. Перевели оружие в боевое положение.
Людей в сквере, к счастью, не было. Никого не было.
- Повернул голову в нашу сторону, - шепнул Алексей, указывая на пустую лавку, освящённую оранжевыми фонарями с бульвара. - Встаёт…
Раздалась канонада выстрелов: огонь открыли все одновременно. И одновременно прекратили, увидев раненого материализовавшегося пришельца, ковыляющего к ограде сквера. Неужели он собирался в таком состоянии перебегать бульвар? Нет, расчёт его был прост: он думал, что в него не будут больше стрелять, боясь задеть проезжающие автомобили. Но автомобилей не было!
Ещё несколько выстрелов, и пришелец завалился на газон. Согласно инструкции, теперь ему следовало отрубить голову. Но оказалось, что вместо тесака Вадим вынул из-под сиденья и сунул за пояс монтировку. Бегать за клинком не было времени, и Вадик с каким-то немыслимым самурайским криком обрушил монтировку на череп истекающего фиолетовой кровью пришельца. Ещё раз, и ещё, и ещё.
Через полминуты от головы гуманоида осталась только кровавая лепёшка. Пётр с Лёшей запихнули тело в полиэтиленовый мешок, и все бросились к машине. Ликвидация прошла успешно. Бог дал.
* * *
- Спасибо вам, Константин Евгеньевич! - благодарил Каничева Вадик. - По гроб жизни обязан! Несомненно, это ваша пуля его сразила!
- Вам спасибо, что пригласили поучаствовать в столь занимательном мероприятии. - Каничев затянулся сигаретой. - Всё никак насовсем не брошу, - поморщился он, - вот опять летом на рыбалке задымил… Только я ружьё должен Охлобскому отдать…
- Всё понимаю! Больше не позволю себе рисковать вашей драгоценной жизнью!
- Ладно тебе, Вадюшь! Спишемся…
Каничев распрощался с Петром и Алексеем и направился к своему подъезду, откуда выглядывало бдительное око одного из секьюрити элитного дома.
- Рвём в штаб-квартиру! - Вадик прыгнул за руль. - А то весь багажник этой падалью провоняет!
* * *
Когда они ехали по трассе, с тёмного неба повалил густой мокрый снег. Самое время для такой погоды - уже наступило седьмое ноября. Вот как оно вышло: окропили коммунистический праздник гуманоидной кровью.
У ворот их встретил отец Иларион.
- Епитимья! - сказал он вылезающему из машины Вадиму.
Тот скукожился под его взглядом и стал сходен с грелкой, которую собирается порвать пресловутый Тузик.
- А вам - выговор! - повернулся священник к Алексею и Петру. Те выглядели не лучше Вадика. - В следующей операции не участвуете.
- А что делать с трупом? - жалобно спросил таксист.
- Не знаешь, что с трупами делают, раб Божий? Лопаты в сарае. Место для захоронения кошек и собак на задах, Алексей покажет.
- Может, его для начала осмотреть? Я видел у него какой-то браслет с кнопками на лапе.
- Браслет туда же, в могилу.
Хорошо бы было ещё разок удостовериться в смерти, но вытаскивать пришельца из мешка никто не захотел. Так и похоронили - в чёрном полиэтиленовом мешке.
Начало светать. Всё было в фиолетовой крови - и одежда, и салон, и багажник. Но Ольга уже растопила баньку и отправила их всех на отмывку.
* * *
- Как тебе из "Магнума" было стрелять? - спросил Вадик, хлеща Петра веником.
- Отдача сильная. Вон какая дурища! А ты-то из "Макарыча" раньше стрелял?
- Где? Забыл, в каких я войсках служил? В мотострелковых, старик, только винтовку, "Калаш" и гранатомёт в руки дают. Надо было нам полигончик в чащобе забацать. Это ж опасно как - пользоваться оружием, когда знаешь только в теории.
- Ещё забацаем. Неожиданно всё свалилось… Ты какой упор делал?
- В локоть, кажись. Фигово стрелять без приклада.
- А я запястье держу…
- Ребят, вас совесть не мучает? - спросил вдруг Лёша, сидевший в уголке парилки.
- Нет.
- Вроде нет.
- И меня не мучает. Значит, Божья воля была́ его застрелить. А вот Каничева мы, наверно, зря взяли. Отец Иларион сильно рассердился из-за него. Хотя, призна́юсь, я сам хотел на него посмотреть, поэтому не стал вас отговаривать. Читал с ним несколько интервью: хороший миссионер.
- Каничев - это сила! - оживился Вадим. - Помнишь, старик, ты тексты его песен хотел почитать.
- Обязательно почитаю, - сказал Пётр.
* * *
Пока Вадик с помощью Ольги отмывал от фиолетовой крови своего железного коня, Иваненко лежал в гамаке под навесом и читал распечатки песен Каничева с нескольких последних альбомов.
Раньше он к творчеству "Алисы" относился прохладно. Да и сейчас вряд ли бы изменил мнение о старых песнях группы. Но вот новые песни Кости цепляли за живое. Оказывается, из них он слышал только одну - "Власть". Клип на неё крутили по нескольким каналам.
А каково вам вот это: "Каждый день приближает час "ч". В каждом праве сургуч да печать. Я хочу быть мишенью в луче, когда время придёт умирать". Или: "Я рано принял, но поздно внял, что значит "радостью жить", ловить обманы в глазах менял и постараться простить".
Да, православный Каничев - это вам не оккультно-пантеистический Кормильцев, жаждавший раствориться в бесконечности, как капля в океане! Это вам не смирившийся перед небытием БГ! Каничев - боец, боец с небытием, со смертью и с её адептами!
Пётр вызвал у себя в памяти облик рок-звезды, его глаза. Неужели этот тихий седой человек - в прошлом пьяница, наркоман, панк, эпатажник и дебошир? Ёшкин кот, переживает, что курить не может бросить! Воистину тяжкий грех!
Как он может писать такие чудесные жизнеутверждающие песни? Впрочем, понятно, как: он нашёл смысл жизни, обрёл веру. Она теперь является его стержнем, даёт энергию, силу делиться своей радостью и своей болью с другими…
Оля прервала его размышления, позвав к телефону. Пётр неохотно выбрался из гамака и направился в избушку.
Глава 6
Еврейский вопрос
- Ну здравствуй, друган единоплеменный, - заговорила трубка голосом Вовы Курляндского. - Я в Москве. Всё в ажуре. Только что зарегистрировались с Семёном в гостинице "Руслана". И угадай, кто же нас встречал в аэропорту? Таки пришелец встречал! На шее табличка: "С. И. Кукушкин, милости просим!" Я его, конечно, не видел, а мой пациент видел и до сих пор дрожит, хотя принял таблетки. Знаешь, у меня есть основания предполагать, что пришелец - не галлюцинация. Петя, надо встретиться, и как можно быстрее, чтобы всё прояснить!
- Где стрелку забьём?
- В холле гостиницы. Не могу надолго покидать своего пациента. В шесть тебя устроит?
- Ты свои часы-то перевёл?
- За кого ты меня принимаешь? За хамита? Всё, до встречи!
Вова, по обыкновению, бросил трубку. Может, толика хамитской крови в нём всё-таки текла?
* * *
Пётр более-менее подробно рассказал Курляндскому о "делах наших скорбных", опустив лишь некоторые незначительные детали.
- Да, дела-а-а, - протянул Вова.
- Как ты думаешь, Кукушкин относится к "видящим пришельцев"?
- Определённо. Он видел этих чертей ещё до своего отъезда в Израиль, и это была не последняя причина обосноваться на исторической родине. Вот как оно совпало-то, Петь! Лёша с Олей поселились как раз в его квартире!
- А можно будет взять Кукушкина на "охоту"?
- Проблематично это будет сделать. Если накачать его нейролептиками, толку от него не будет. А если не накачивать, порог страха не даст ему действовать адекватно. Да и мотивация, признаться, отсутствует. Он же не из нашей общины.
- Можно с этого места поподробнее…
Вова возвёл глаза к небу, дабы придать своему ортодоксально-иудейскому лицу возвышенное христианское выражение.
- Петя, я люблю свой народ, очень люблю свой народ! Вот и к тебе сразу приехал, когда узнал, что у тебя проблемы… Бедные, бедные наши братья по крови! Это ужасная трагедия - профукать мессию, которого ждали несколько тысяч лет. Какой-то страшный, немыслимый глюк - с отчаянной надеждой ожидать прихода Того, кто уже больше двух тысяч лет как пришёл тебя спасти. Обсаживать Иордан плодовыми деревьями и рыдать у Стены Плача. Как же я тоскую об ослеплении нашего народа!.. Да, Семён Израилевич - один из тысяч в движении ко дну в танце суматошного дня…
- Где-то мне недавно встречались эти слова… - вставил Пётр.
- А, Костя Каничев, "Моя война". Люблю эту песню… Так вот, мировоззрение Семёна Израилевича близко к каббалистике. Моё мировоззрение его не интересует: мы соотечественники по Советскому Союзу, и я - хороший специалист. Этого достаточно для успешной психотерапевтической работы. В Москве Кукушкин кое-что оккультное практиковал. Вероятно, оно и привело к тому результату, который мы видим.
- То есть уговорить его поехать с "командой охотников" шансов нет?
- Даже если я буду рядом, завидев этих чертей, Семён Израилевич, скорее всего, попросту сбежит.
- Но мне было откровение, что Кукушкин поможет, если вы приедете! - горячо сказал Пётр. Он, и правда, уже верил, что тогда, во сне, сподобился откровения. В любом случае, Вова его в тот раз видел, значит это было что-то вроде чуда.
- И мы приехали! - сказал Курляндский. - Надо что-то крепко думать.
- А сам ты возьмёшься за оружие?
- Где ты видел израильтянина, который не возьмётся за оружие, когда придёт нужда? Исправно езжу на милуим, если ты об этом. "Узи" у вас есть?
- Специально ради тебя попробуем достать! Слушай, если убедить Кукушкина, что, в случае нашей расправы над пришельцами, они навсегда перестанут преследовать его, за мотивацию это не сойдёт?
- Боюсь, что нет. Мы, евреи, любим гарантии. Откуда ему знать, что чертей столько, сколько мы говорим, или, что не появятся новые?
- А майор ФСБ его не убедит?
- Нет, Петя, в борьбе со страхом нельзя использовать страх. Это я тебе как психотерапевт говорю.
- Тогда ему нужно поговорить с отцом Иларионом.
- Навряд ли это что-то изменит. Но попытка - не пытка, как говаривал товарищ Берия… Эх, Петька! Где наша молодость, куда ушли былые годы?
- "Где будет труп, там соберутся и орлы…" - задумчиво сказал Иваненко, вспоминая "кровавую пирушку". - Труп у нас есть, даже два. И ещё один воскресший.
- Воскресший уже два тысячелетия восседает на престоле с Отцом, притом в человеческом теле! По секрету тебе говорю, как один сумасшедший иудей другому. А орлы, извиняюсь, - это мы!
- Так что, потащим Кукушкина к отцу Илариону?
- Куда деваться, потащим! Только не сегодня. Никто не верит, но я действительно пекусь о здоровье своих пациентов.
* * *
Заходить в храм Семён Израилевич наотрез отказался, и отцу Илариону пришлось беседовать с ним в избушке. Перед беседой священник выставил всех, включая Ольгу, на улицу и запер дверь изнутри на ключ.
Пётр с Владимиром гуляли по опушке леса под моросящим дождём и вспоминали школьные годы. Вова зябко ёжился и думал, какая сейчас погода в Израиле.
- Всё-таки я не до конца понимаю, что со всеми нами происходит, - говорил Иваненко. - Объясни мне, как ты видишь ситуацию в целом?
- Новый виток, Петя, определённо, это новый виток. Ты понимаешь, что такое научно-технический прогресс? Сначала прорыв, НТР, затем зависание на новом уровне, привыкание, воплощение изобретений в быт, совершенствование устройств. Потом новый прорыв. Вот и в Церкви то же самое.
- Ты говоришь об ортодоксальной православной Церкви, я правильно понял? О Церкви, которую называют архаичной, ретроградной, реакционной, консервативной, дремучей, средневековой?
- Да, я говорю о православной Церкви - самой продвинутой и модернистской из всех возможных Церквей, которая является таковой по одной простой причине - её единственную возглавляет Живой Бог, а не зарвавшийся человечишка. Въезжаешь, Петь? Представляешь, что такое "Живой Бог"? Лучше и не пытайся представить! Просто поверь: Он откликается на всё, что происходит на Земле, на всё, что происходит в миллиардах человеческих душ. И Он постоянно формирует новый уникальный путь, по которому направляет человечество. Убирает препятствия, помогает обходить непреодолимые преграды, возводит мосты через пропасти, расчищает и удобряет дорогу, по которой мы движемся. Мы зарываемся, Он нас выкапывает, мы приближаемся к обрыву, Он нас отводит. Он заботится о каждом человеке в отдельности и обо всех людях вместе взятых. Но только православные Ему сознательно поклоняются, и Он печётся о Церкви, которую основал, больше всего. Большинство людей на планете и бо́льшая часть наших с тобой соплеменников поклоняются мёртвым богам, а наша Церковь - Живому Богу. Отсюда и черти у нас в дому завелись! Понял?
- Не до конца. Это антиномия?
- Какая, на фиг, антиномия! Тормоз ты всё-таки, Петька! Для чего Господь устроил никоновский раскол? Чтобы Церковь свою спасти, направить на правильный путь, не допустить её захвата католиками при Петре. Так же и тут. Мы не видим, что грядёт, а Он видит и предотвращает. Сейчас здесь вылезет, потом там засунется! Как геморрой у коллективного бессознательного. Что тут понимать? Про ретроградство выдумали как раз настоящие ретрограды, чтобы перевернуть всё с ног на голову. Вот они, да, стремятся к древнему, выдумщики долбанные. Православие средневеково! До средневековья рукой подать, а эти г…нюки мечтают об античном язычестве! То, что они ставят вперёд, давным-давно осталось позади и издохло. Нет, давай реанимировать, пидоров "сэрами" величать. "Уважаемый сэр пидор Элтон"! Ладно, проехали, а то я щас материться начну. Больная тема…
- Вова, а ты давно стал членом своей общины?
- Нельзя сказать, что я вот так вдруг раз - и стал. Это был долгий и мучительный процесс, который и сейчас не завершён.
- И что тебя подвигло на сближение?