- Тысяча девятьсот девяносто девятый, - потерянно вычитал Литр Иваныч, - сентябрь. Снова здорово, Мотылек. - Литр Иваныч опустился на полку. - Что-то мне это начинает надоедать. Что-то я начинаю злиться. Что-то мне хочется кому-то морду набить. Кто-то ведь в этом виноват!?
- Кто-то? - переспросил Сергей.
- А что? Мы?
- Да ты не понимаешь! Мы же умерли!! А это! - Сергей стукнул кулаком по столу, - чистилище!! Проверяют нас. На вшивость. Провокации устраивают.
- Зачем?
- Я знаю, зачем!? Потом на суд поведут. Все грехи припомнят.
- Не ори. И так башка болит. Где ж мы с тобой умереть успели?
- Не знаю, - пожал плечами Сергей. - Может мадерой отравились?
- Мадерой я в жисть не отравлюсь.
- А пельменями?
- Этих пельменей до нас… Пятнадцать чанов сожрали. И никто у порога дохлый не валялся. Я, по крайней мере, не заметил. Может чачей? - подозрительно сказал Литр Иваныч.
- Точно! Чачей!!
- Нет. Я не могу спиртным отравиться, - сказал убежденно Литр Иваныч. - И про пиво мне тоже не говори. Мне от него только живительных сил прибавляется.
- Как бы то ни было…
- Вчера налили, - сказал веско Литр Иваныч. - Как бы то ни было. Значит и сегодня нальют. Надо только, - он поводил перед собой руками, изображая нечто.
- Что?
- Да ничего. Как будто ничего, - ответил Литр Иваныч. - Как будто ничего не происходит. Ни-че-го-шень-ки. Виду не показывать. Всё нормаль-нень-ко, - сказал он по слогам. - Глянь, кажись, тормозит. Точно, тормозит. Станция. Может, выйдем?
- Насовсем?
- Не-е-т. Что ты! Насовсем не будем. Посмотрим на обстановку. Разведка боем. Нам от поезда отставать нельзя. Понимаешь?
- Понимаешь, - серьезно сказал Сергей.
- Только вот что. Я пойду. А ты тут.
- Давай уж вместе.
- Нет! - отрезал Литр Иваныч. - Если что… В общем, - подмигнул он, - считайте меня коммунистом.
Поезд простоял всего пару минут и, дернувшись, медленно тронулся. Мимо потянулось серое здание станции, киоски с привокзальной снедью, встречающие - провожающие… Состав набирал ход. Сергей выглянул в коридор, потом прильнул к окну, заглядывая назад.
- Добрый денечек вам, - в купе зашла ухоженная полная женщина. - Соседями будем. Вы до конца?
Сергей озадаченно кивнул.
Женщина поставила пакет на полку, уселась, и весело сказала:
- Ну, давайте знакомиться.
- Вы не видели, мужчина такой…
В дверях купе появился запыхавшийся Литр Иваныч.
- Ты где был!? - вскинулся Сергей. - Я уж тут…!
- Пойдем, - зло сказал Литр Иваныч. - Пойдем-пойдем, сукота.
И потащил Сергея за рукав.
- Вот! - показал он в тамбуре распухший и начинающий синеть указательный палец.
- Что!?
- Палец прищемил. Вот что! Нет, Мотылек, ни хрена мы не умерли. Болит, сука, дико. Я чуть не описался.
- Это фантомные боли.
- Хочешь, я тебе сейчас палец в дверях зажму? - зловеще спросил Литр Иваныч. - И проверим.
- Нет!
- Тогда заткнись про свой загробный мир. Понял!? А вот это вот, видишь!
- Что это? - спросил Сергей.
- Читай. Тут видно всё. Хоть и не по-русски.
- Ну, в общем. - Сергей повертел в руках купюру. - Уван доллар. Один доллар. Откуда, Яковлевич?
- "Откуда". Оттуда! Какой-то хмырь болотный. С чемоданом. В соседний вагон садился. Поезд уж трогается, он заметался, деятель: "Помогите, мужчина". Закинули на ходу, сами еле запрыгнуть успели. Так, сука эта помойная… Сунул мне в карман американскую валюту. Мне!? 60 сраных копеек! Я, как человек, а он мне? как лакею?! Говно куриное!
- Так теперь чаю купим!
- Хер тебе чаю! - Яковлевич сунул Сергею под нос энергичную фигу. - Чаю, блядь!! Думал, людям помогу, а будто в душу наплевали. Да еще за американские доллары. Я его сейчас пойду! найду!! и - в харю!
- Заметут. Иностранец, наверно.
- Да, одет не по - нашему, - согласился Литр Иваныч. - Такие ботинки где и купишь. А чемодан на колёсиках, тухлятина подрейтузная. И то лень тащить. Привык видно, что всё продается. Засранец!
- Говорил-то по-русски?
- Выучил специально, сволочь, чтобы здесь людей унижать. Да ну его в жопу! - Литр Иваныч смял и бросил купюру под ноги.
Сергей поднял и расправил.
- Коллекционерам продать можно.
- Один деятель продал. При Хрущёве дело было. Верховный Суд расстрел присудил. Ты знаешь, что за это расстреливают? А?! Нет, я все же пойду. Бить не буду, но в рожу ему эту подъёбку кину.
- Погоди ты. Я же говорил. А если это испытание?
- Какое еще..? - оторопел Литр Иванович.
- Ну… Проверяют. Поведёмся или нет. Как щуку на блесну. В харю заехать. Или, например, кипиш поднимем… Прокурора, мол, нам подавай!
- Проверяют? Я что-то сразу не сообразил, - Литр Иванович призадумался. - Проверяют значит… Могет быть, могет быть… Но сколько уже можно проверять, едрёныть? Вчера, значит, разговорчиками мутными мучили. Сегодня статью за хранение валюты заработал. Завтра что? Пришью кого-нибудь? А к этому идёт. Я уже что-то подустал, однако. Я не железный дровосек. К тому ж! А!? Проверяй, но наливай. А? А что за баба, кстати, в купе, Мотылёк? На Катерину эту, с Таллина, больно похожа. Только помоложе.
- И я подумал. Точно, похожа.
- Ладно, - решительно сказал Литр Иванович. - Пойдем, Мотылек. Вчера у Кати этой таллиннской… Она больная, конечно, - наслушалась, наверно, "Голоса Америки", - но пирожки у нее очень вкусные были. Давай это сюда. Валюту сдадим под роспись государству. Когда воротимся мы в Портленд.
- Когда воротимся мы в Портленд, мы будем кротки, как овечки. Но только в Портленд воротиться, нам не придётся никогда, - напел Сергей.
- Не каркай. Заранее. Тоже мне, оракул Дельфийский.
* * *
- Капиталина Петровна, - кокетливо представилась дама.
- Сергей.
- Вениамин, - подыграл веселому тону Литр Иванович.
- Как?
- Вениамин Яковлевич.
- Ах, Яковлевич! Конечно-конечно.
- Мы не орлы, - весело сказал Литр Иваныч, - мы львы. Лев Давидович, Лев Яковлевич.
- Тогда понятно. А вот, Вениамин Яковлевич, уж не серчайте, - озорно сказала Капиталина Петровна, - говорят, там, где хохол прошел, Яковлевичам делать нечего.
- Правильно. Очень правильно подмечено. Мы же по разным дорогам, любезная Капиталина Петровна. Там, где хохол … Да пусть его, бисову детину, по шляхам ходит. Что там делать, матушка вы моя? Там пыль да туман, да гнутые копейки. Мы по широким и светлым проспектам. С радостным маршем, с песней веселой.
- А сейчас?
- В стольный Киев - град, в командировку.
- А что у вас за предприятие, - допытывалась попутчица. - Акционерка?
- В смысле?
- Работаете где?
- Почтовый ящик. Авиационный завод.
- А-а… - уважительно протянула тетка. - Я вот и гляжу. Здоровенную тяжесть какую везете. Образцы цветмета?
- Это, - Литр Иваныч поднял палец. - Это… Можно сказать… Прорыв. Революция в науке и технологии.
- Медь? бронза? На границе проблемы могут быть.
- На границе? - переспросил Сергей.
Литр Иваныч с нехорошей улыбкой посмотрел на него.
- Это опытный образец, - ласково пояснил он попутчице. - В научно-исследовательский институт везем.
- Это какой?
- Адрес где-то записан, - сказал Литр Иваныч.
- В куртке, - ехидно подсказал Сергей.
- Та бис с ним, - отмахнулся Литр Иваныч.
- Ну, если документы в порядке…
- С документами у нас… Как положено, - сказал Литр Иваныч. - Заверены печатью, подписаны "треугольником". Еще и виза. Сверху. От генерального.
- На таможне, значит, проблем не будет.
- Таможня дает добро, - вспомнил Литр Иваныч фразу из фильма.
- А вы какую должность занимаете?
- Начальник снабжения, - приврал Литр Иваныч. - Решил сам. Знаете ли. Проконтролировать. Да и заказ серьезный. Финансирование открыли.
- А я, знаете ли, зам. Замдиректора акционерного общества. Вот, визиточка вот. Телефончик внизу. Сейчас сделку в Москве оформили. Красную ртуть продаем. В Арабские Эмираты. Из первых рук. А вам знаете… Прокат можем предложить. Вы не думайте, не чернобыльский. Это Караулов всё врет в своем "Моменте истины", что радиоактивные трубы из Украины везут.
- Радиоактивные!?
- Ну, когда взрыв-то был? Что вы!? Сколько времени уже прошло? Люди в зоне живут, и хоть бы хны. Пусть еще про телят с двумя головами да про грибы по метру расскажет. Это специально всё, спекуляции. Его слушать - так у нас там динозавры летают.
- Да что вы!?
- Да-а. Выгодно кому-то. Вы же понимаете. Всё не так просто. А цветмет, знаете, нас весьма и весьма интересует. Очень даже, очень.
Литр Иваныч скупо кивнул.
- Я понимаю, с вашими масштабами… Всё же, авиационный завод…
- Первым делом - самолеты.
- Ну, а свое дело у вас есть?
- Есть, конечно, - озабоченно сказал Литр Иваныч. - Дел по ватерлинию. Папа у меня в Москве. Там такие дела, хоть каждый день…
- Значит, у вас в Москве своя рука, - с уважением произнесла Капиталина Петровна. - Я тоже своим про Москву говорю. Там деньги под ногами валяются. Им-то нагибаться лень.
- Я тоже не нагибаюсь, - сказал Сергей. - А чего нагибаться? Копейка рубль бережет? Больше выронишь, пока за медью нагибаешься.
- Сразу видно современного делового молодого человека. У них другие аппетиты, - сказала Капиталина Петровна Литр Иванычу, - а нам хватит того, чем они побрезгуют. Верно?
Литр Иваныч посмотрел на Сергея и, наклонившись к попутчице, доверительно сказал:
- Что они понимают? В прелестях моментов скоротечной жизни.
- Так, может, будем дружить? - игриво спросила она.
- Дружить я рад завсегда, - расплылся в улыбке Литр Иваныч. - Тем более с вашими богатыми возможностями. - Он обвел маслянистым взглядом пышную фигуру соседки.
- Я ваши возможности уже хорошо представляю. И мы достойно, уверяю вас, их оценим. Протокольчик о намерениях, - сказала, улыбаясь Капиталина Петровна, - оформим?
- Мы только перекурим. Мигом.
Литр Иваныч толкнул Сергея локтем.
* * *
- Ты походи, погуляй пару часиков, - сказал Литр Иваныч в тамбуре.
- Где я тебе буду два часа? Охренел?!
- Видишь как, - засуетился Литр Иваныч. - Прямо говорит - дружить хочет. В ее-то годы - что это? За ручки подержаться? "Возможности" мои она оценит! Протокольчик-укольчик хочет. Баба-то пылает!!
- Она же старая, Яковлевич.
- Много ты в старости понимаешь! Самый сок.
- У нее климакс уже давно, Яковлевич!
- У нее взбрыки гормональные. Она и тебя съест, не подавится. Видишь, что говорит: побрезгует, мол, молодой. Погуляй, Мотылечек. Я быстренько. Ты и нагуляться не успеешь.
- Ладно. Один час, Яковлевич. Желательно, академический. Я тут у окошечка перекантуюсь. Заодно у людей ситуацию… Видишь, что говорит - зона…
- Молодец. Я всегда знал, что ты - мужик. Сразу понял: этот парень…
- Вдруг застрянем, да? Прочухаю это дело. Что тут у них: радиация, динозавры. Только, слышь, я куртку возьму, ладно?
* * *
Дверь в купе была приоткрыта.
На столике стояла четырехгранная бутылка. На бумажных тарелочках лежала нарезанная колбаса, огурцы, помидоры, сыр.
Кроме Капиталины Петровны в купе сидел мужчина с пышными "песняровскими" усами.
- Здрасте, - сказал Сергей. И значительно посмотрел на Литр Иваныча.
- Здравствуйте, - поздоровался мужчина. - Соседи?
- Соседи, - сказала Капиталина Петровна.
- Так сидайте, - мужчина хлопнул ладонью по сиденью. - Поснидаем трошки. Где блукали? Горилочки?
Литр Иваныч вздохнул и степенно вытер усы:
- Ну, если… Угощают люди добрые… Чего ж…
- Давайте-давайте, хлопцы. Давайте. Пойдем вдоль улицы.
- Что так много-то? - возразил Сергей.
- Чего тут пить? Полстакана, - сказал усатый. - Самая что ни на есть нужная порция.
- Алкоголь в малых дозах безвреден в любом количестве, - подмигнул Литр Иваныч.
Сергей молча выпил и стал закусывать, поглядывая на соседей по купе.
- И на полях там только иммигранты, - продолжил мужчина, обращаясь к Капитолине Петровне. - Только сплошь наш бывший советский народ. Они ж, местные, не дурные, чтобы в навозе ковыряться.
- Про английский остров рассказывает, - пояснила Капитолина Петровна.
- Самое смешно что? Народ наивный и дико доверчивый. Система такова. Если у тебя телевизор черно-белый за него платить не надо. А если цветной - будь добр, плати.
- Что платить?
- Налог. Приходит извещение. По почте. Такого-то числа к вам придет инспектор. С проверкой. Мы цветной, естественно, в шкаф, ставим в угол черно-белый. С помойки. Приходит-заходит. "Какой-такой у вас телевизор?". "А у нас черно-белый. Блэк энд уайт". Он не глядя, в бумажке у себя чирикнул, повернулся и пошел себе.
- А как с водой у них?
- С водой дюже плохо. За воду отдельно плати, сколько накрутит. Так они, местные, пробочкой дыру в раковине закроют и в этом, как в лохани, полощутся.
- В Эстонии с водой тоже плохо, - сказал Сергей. - Водомеры, как сумасшедшие крутятся.
- У них же там море.
- А с пресной - перебои. В России закупают. Там крантик. Солдаты охраняют. Бронзовые. Подразделение что ли такое. Кран-то бронзовый. На дармовщину не получишь.
- Что ж. Независимость. У нас тоже, вильна, незалэжна. От кого только. Весь Донбасс без работы.
- У Вас брата в Эстонии нет?
- Нет.
- Очень уж на Валерку похожи. Он в Финляндии работает.
- Нет, я в Финляндии не бывал. Это вы зря на меня говорите.
- Я же не про вас, - удивился Сергей.
- А как же вы туда попали? - спросил Литр Иваныч.
- Я в моря ходил. Застряли в порту. В Ливерпуле. Хозяин задолжал. Ни денег, ни жорева. Кто куда и разбрелись.
- Значит родину побоку? - презрительно спросил Литр Иваныч.
- А я родине сильно нужен? А батька мой, что на шахте всю жизнь уголек рубал, нужен? На эту пенсию проживёшь? А брат старший? Инженер-голова, не чета мне - под Москвой на стройке раствор месит. И в Москву не суйся! на вокзале менты. Они нас за версту, шакалы, чуют. Я теперь слышу - по телевизору скажут, мента убили, - и думаю: еще одного кровососа вонючего раздавили. Туда и дорога, падали. Нет уж, - решительно сказал мужчина. - Родину лучше любить издалека. Мы в Англии к полисмену подошли: "дай шляпу, сфотографироваться". "На, возьми". А ты к нашему подойди! Попробуй! Парень с нами жил. Из Литвы. Приехал, стал местность искать. И блуданул. Языка не знает - куда? Как? Подошел к машине патрульной, адрес показал. Так ты думаешь его под микитки и в кутузку? Посадили, и до места довезли.
- Да ладно, - недоверчиво сказал Сергей.
- Как хочешь. Верь - не верь. Они же знают, что на полях одни иммигранты. Англичанин в земельке ковыряться не будет, навоз выгребать. Да еще за такие пенсы. Закрывает власть на это глаза. Ты работай, и до тебя дела особо нету. Не дерись, не воруй - за это сразу в тюрягу, с этим строго у них. Нарываться, конечно, тоже не надо.
- Ну, это как везде, - поддакнул Литр Иваныч. - А вот как там платят, вопрос?
- Нормально платят. Четыре фунта в час. Жилье - там же. Дом на пятерых. Где-то фунтов по пятьдесят выходит. Плюс электричество. Но это же… Сами понимаете. Не на тех напали. Опять же, присылают по почте извещение: завтра к вам, в шесть часов придет электрик. Приходи, ерёма, мы готовы.
- Русский народ не пропадет.
- Еще у них, что любопытно. Система карточная.
- Еда по талонам? - спросил Сергей.
- Еды там полно. Одного сыра сто сортов наверно. Нет, карточка - это такая штука, что перевел на нее деньги, вставил, допустим, в электросчетчик - есть свет, вставил в газовый счетчик - есть газ. Нет денег на карточке - сиди, дуня, в темноте.
- Но вы то не сидели.
- Но мы то, понятное дело. Не тот, так другой - специалист, газо-водо-кино-фото-теле-радио-монтер. Знает, где что открутить, какую пипочку нажать, какую трубочку отводную приварганить. Но вот дурь, я скажу - краны отдельно с холодной и горячей водой. Мыться просто… Пригоршню оттуда, пригоршню отсюда. Так тоже придумали, смеситель из резиновых трубок сделали, на соски одели - красота.
- А цены? Цены как?
- По достатку и цены. От дешевых до невозможных. Есть деньги - у тебя на столе всё качественное и вкусное, нет - адью. Но вот, я скажу, так. Телевизор новый - двадцать фунтов, стиральная машина - двадцать фунтов, холодильник - двадцать фунтов. Хоть каждую неделю покупай. Но мы обычно на рынке блошином. Там всё по фунту. И чего только нет. Местные торговать любят, навезут черта с рогами. Я себе машину купил за пятнадцать фунтов.
- Не может быть!
- Да чего. Это у них не дорого. А вот встанет она тебе уй-ю-юй. Пятьсот фунтов страховка обязательная. Сразу. Заплатил, и под лобовое стекло. Нет квитанции - тот же сосед на тебя стуканёт в полицию, мол, машина твоя мешает ему, суке, парковаться. Бензинчик тоже кусается. А без машины никак. На работу за сорок километров ездить.
- А остаться там?
- Ребята остались. Кто женился даже. Зеленую карту получают. Возможности, я скажу, есть.