- Пойдем по этому шоссе, оно приведет нас как раз туда, куда нужно.
Белка переминался с ноги на ногу, не зная, как поступить. Лось смотрел в землю, неодобрительно покачивая головой.
- Если у вас какие-то возражения, уходите, - сказал Дмитрий жестко.
Он осмотрелся и указал на автомобиль, въехавший на стоянку у закусочной.
- Вон двухместное купе, видите? Вперед!
Он раздраженно махнул рукой, предлагая приятелям проваливать, если у них есть желание. Лось и Белка стояли как вкопанные и молчали.
- Не хотите? - спросил Дмитрий. - Тогда будьте любезны, закройте рты, и давайте проводим наших друзей до Мемфиса.
Он отвернулся от них и медленно пошел к шоссе. Лось посмотрел на Белку. В ответ приятель ткнул его кулаком в шлем.
- Что смотришь, а?
Белка пошел вслед за начальником, и Лось нехотя поплелся за ними, пристыженно опустив могучие плечи, прикрытые щитками.
Элли повернулась к Мики:
- Так ты идешь или будешь здесь тонуть?
- Иду, иду, - сказал Мики, вытаскивая ноги из асфальта.
Закончив выбираться, он пошел за Элли.
- Сказал бы спасибо Дмитрию, - предложила Элли. - Он за тебя вступился.
Но мальчик определенно поклялся никого не благодарить.
Мики Макгилл жил в Стране уже давно, и на его долю выпало немало тяжелых испытаний. Он был капитаном корабля, провалился в центр Земли и выкарабкался обратно на поверхность. Он был мальчиком, потом чудовищем и снова стал мальчиком. Он собрал целую коллекцию предметов, попавших в Страну из мира живых, и потерял ее в одночасье. Он был воином. И не было среди этих испытаний только одного - любви к другому человеку, сумятицы чувств и страстей, которые обычно возникают в душе влюбленного. Он долго не мог признаться себе в том, что любит Элли. Мики убеждал себя в том, что не испытывает к Элли ничего, кроме благодарности, и что их отношения основаны именно на этом. В конце концов, она спасла его от самого себя и вечности в образе монстра. Он говорил себе, что их партнерство базируется на джентльменском соглашении, что ему нужно время, чтобы решить, как он будет проводить вечность в новом образе.
Все это было ложью.
А на деле Мики любил Элли так сильно, что сам себя боялся. Бывало, он смотрел на нее и замечал, как его призрачное свечение меняет цвет - от светло-голубого к бледно-лиловому. Он понял, что у любви есть свой цвет, и ломал голову над тем, замечает это Элли или нет.
То, как он отреагировал на появление Дмитрия, удивило самого Мики. Когда он был чудовищем, никто не решался оспаривать его превосходство. Он был царем и самодержцем. С тех пор как он перестал быть капитаном и сделался спутником Элли, все изменилось. Но и за это время никто еще не осмелился вклиниться в их тесный мирок. Они никогда не останавливались, и попадавшиеся на пути призраки вскоре исчезали, как верстовые столбы за окном вагона.
Теперь же их узкий круг неожиданно расширился до пяти человек. Но не Лось с Белкой заставили Мики напрячься. Он видел угрозу в Дмитрии. О, этот Дмитрий, с его улыбкой кинозвезды, заморским акцентом и легким намеком на мужественную щетину на подбородке… Проживи он еще пару лет, и на этом месте образовалась бы борода. Элли назвала его милым - и, хотя Мики знал, что она так сказала, чтобы подразнить его, эффект ее слов оказался куда сильнее, чем девочка могла себе представить. Они ужалили Мики в самое сердце. Ему было все равно, хороший человек Дмитрий или нет, Мики возненавидел его просто за то, что он существует.
За те два дня, что компания шла по шоссе 81, а затем по шоссе 40, никто ни в кого не вселялся. Дмитрий запретил своим приятелям делать это - из уважения к Мики, так сказать. К вечеру следующего дня Лось и Белка, казалось, уже устали от запрета до такой степени, что готовы были на стену лезть. Мики показалось, что с Элли тоже происходит нечто подобное. Они устроились на отдых на целой грозди небольших мертвых "островков" возле особенно опасного поворота. Мики наблюдал за тем, как Элли борется с неусидчивостью.
- Я за тобой такого раньше не замечал, - сказал он Элли, когда они присели на мертвое пятно в полутора десятках метров от остальной компании. - Раньше тебе не нужно было вселяться в живых каждый день.
Элли ответила не сразу, но отрицать тоже не стала.
- Последнее время я часто вселяюсь в людей, - сказала она наконец. - А чем чаще ты это делаешь, тем больше хочется. Не спрашивай почему, я все равно не смогу объяснить.
- Ты хочешь быть похожей на них? - спросил Мики, указывая на Лося и Белку, которым усидеть на месте было, очевидно, трудно. Они были раздражительны и неспокойны, как наркоманы, лишенные обычной дозы.
- Я такой никогда не стану, - возразила Элли, впрочем, без должной уверенности. - Мы придем в Мемфис, и они пойдут дальше своей дорогой, а мы - своей.
- И куда мы пойдем?
И снова Элли не знала, что ответить. Это было нехарактерно для нее - ведь девочка всегда знала, что сказать, даже если ответ был заведомо неверным.
- Все изменилось, - сказала Элли после долгой паузы и умолкла, не желая давать подробных объяснений.
- Я знаю, что это случится, - заявил Мики. - Ты встретишься с семьей, а потом возьмешь монету и исчезнешь. Так и будет.
Элли вздохнула.
- Нет, можешь мне поверить. В конце концов, кто привез меня в Кэйп Мэй? Что я там должна была делать? Как раз с семьей встретиться. Разве не ты меня туда привез?
Она была права, но Мики все же возразил.
- И что? Я пытался сделать доброе дело. Только вот сейчас, наверное, желание поступать правильно пропало.
Сказав это, он отвернулся, полагая, что девочка рассердится на него за крамольные мысли. Он ожидал, что Элли ударится в нотации, разъясняя ему ценность сострадания и альтруизма. Но она лишь улыбнулась.
- Я хочу пообещать тебе кое-что, Мики. Обещаю, что останусь с тобой до самого конца… Обещаю не уходить… пока ты не уйдешь.
Элли наклонилась к мальчику и нежно поцеловала его в щеку.
Мики надеялся, что она не заметит, как его свечение на несколько секунд приобрело бледно-лиловый оттенок.
Элли конечно же не раз замечала изменение оттенка исходящего от Мики призрачного сияния, и, хотя она отличалась проницательностью, истинная причина явления на этот раз ускользнула от нее. Девочка решила, что легкие спектральные сдвиги в свечении свидетельствуют о борьбе человека и чудовища в душе друга. Он пробыл в образе чудовища так долго, думала Элли, что душа его покрыта чем-то вроде шрамов, если проводить аналогию с миром живых. Старые раны болят к переменам погоды, а переживания призрака выдают себя изменением цвета исходящего от него сияния, решила она. Она была очень привязана к Мики, но не как к любимому человеку, так как это понятие, по мнению Элли, осталось за гранью их нынешнего существования, ведь с любимым человеком в мире живых могут произойти перемены, а с призраком - нет. Рука живого человека, ласкающая тебя, завтра может нанести тебе удар. Но, с другой стороны, она не могла относиться к нему, как брату. Таковым она считала Ника, ведь они попали в Страну вместе, как призрачные близнецы, "родившиеся" одновременно.
Так кем же был для нее Мики? Задушевным другом? Может быть. Она не отрицала, находиться с ним рядом приятно. Они были прекрасными партнерами - подходили друг другу как нельзя лучше. Даже просто сидя с ним рядом, Элли чувствовала, что она на своем месте, и на душе воцарялось спокойствие, которому не хватало, как ни странно, лишь одного… волнения.
Конечно, время от времени, когда обстоятельства этого требовали, Элли целовала мальчика, но поцелуй в Стране затерянных душ совсем не таков, каким он был при жизни. В нем нет жара страсти, сердце не бьется загнанной птицей, адреналин не бурлит в крови сладким ядом. В земной жизни влюбленные, целуясь, замирают, не дыша, а призраки лишены и этого, ведь дышать им просто не нужно. Что остается на их долю? Партнерство, пожалуй, больше ничего.
И вот теперь появился Дмитрий.
Элли понимала, почему Мики видел в нем соперника. Она с удивлением поняла, что ей нравилось дразнить его - хотя на самом деле волноваться не было причин. У нее не было ни малейшего желания оставлять Мики ради кого-то еще, и уж точно не ради Дмитрия. Она приблизила его к себе на правах друга, будучи в полной уверенности, что ее сердце бьется ровно, а глаза трезво смотрят на мир.
Как же она ошибалась.
Глава десятая
Полезное с приятным
На следующее утро Дмитрий предложил зайти в придорожное кафе и вселиться в посетителей.
- Прости, дружище, - извинился он перед Мики. - Но нужда есть нужда, нравится ли нам это или нет.
Мики видел, как взбудоражила Элли перспектива прогулки по миру живых. Как она ни пыталась это скрывать, все было написано у девочки на лице.
- Да, отличная мысль, - удовлетворенно сказал Белка. - Нужда есть нужда. Чертовски приятно посидеть в теле какого-нибудь толстячка, когда он уплетает на завтрак булочку с беконом и сыром.
- Да мне-то какое дело? - сказал Мики. - Делайте что хотите.
Дмитрий повернулся к Элли.
- Присоединяйся, - сказал он. - Я вижу, тебе тоже хочется.
- Ничего ей не хочется, - отрезал Мики.
Элли рассердилась:
- Я могу сама за себя сказать, Мики. - Она повернулась к Дмитрию: - Спасибо за приглашение, но я не хочу.
Мики знал: она лжет. Ей очень хотелось пойти, но она решила все же остаться с ним.
Троица отправилась на прогулку.
Мики было приятно, что Элли осталась с ним, но была в бочке меда и своя ложка дегтя. Он понял: девушка страдает.
- Расскажи о Мэри, Небесной ведьме.
- Да, да, расскажи.
Дмитрий, Лось и Белка вернулись в хорошем настроении. Ужин, очевидно, удался. Стемнело, и компания устроилась на ночлег на мертвом месте у опасного поворота. Как и Элли, Дмитрий и его приятели имели привычку спать по ночам, хотя для призраков сон был делом совершенно ненужным. Мики нравилось бодрствовать круглые сутки, но он охотно сменил режим, так как Элли любила поспать ночью. Теперь ему пришло в голову, что это, возможно, характерная черта призраков, наделенных способностью вселяться в живых людей. Мысль была неприятной - Мики в очередной раз почувствовал себя аутсайдером.
- Правда, что Небесная ведьма красивая?
- Она что, правда на огромном воздушном шаре летает?
Наверное, подумал Мики, этим двоим мало сказок в детстве рассказывали.
Ребята сидели тесным кружком. Огня, естественно, не разводили, довольствуясь светом, исходившим от самих себя.
- Что, лучшей темы для беседы не нашлось? - спросил Мики.
- Можем о чем-нибудь еще поговорить, - охотно согласился Дмитрий. - Если тебе не нравится.
Он задумался, но, видимо, другой темы так и не нашел.
- Мне и самому интересно, впрочем. У меня с Небесной ведьмой никогда не было общих знакомых. Кстати, и о Шоколадном людоеде я почти ничего не знаю. А вы знакомы с обоими!
- Так вы дружите с ними или как? - спросил Белка.
- Шоколадный людоед, вернее, Ник - мой друг, - согласилась Элли.
Лось неодобрительно покачал головой в шлеме:
- Как это так, людоед - и друг.
- Да никакой он не людоед. По крайней мере, раньше он им точно не был. Давно его не видела, - сказала Элли. - Мы погибли в одной и той же автомобильной аварии.
Лось и Белка, не сговариваясь, посмотрели на Дмитрия. Мики заметил это и мысленно заинтересовался причиной. Интересно, подумал он, а Элли заметила?
- Так, а что насчет Небесной ведьмы? - спросил Лось.
- Ее зовут Мэри Хайтауэр, - пояснила Элли.
- Да, да, я слышал! - возбудился Белка. - Я видел ее книжки!
- На самом деле ее зовут Меган, - добавил Мики, которому все больше казалось, что остальные намеренно с ним не общаются. - Мэри ее второе имя.
Никто не отреагировал.
- Не верьте ничему из того, что написано в ее книгах, - посоветовала Элли. - Она часто привирает и любит выставлять факты в таком свете, как удобно ей.
- Да, по поводу наших общих способностей она довольно нелестно отзывается, - согласился Дмитрий. - И все же, я бы хотел с ней встретиться. Что-то в ней есть… интригующее.
- Я бы так не сказала, - возразила Элли. - Она заманивает невинных детей, заставляет их заниматься бесконечными рутинными делами, и каждый их день становится похожим на предыдущий. И так без конца.
- А еще, - встрял Мики, - она моя сестра.
Остальные посмотрели на него изумленно и расхохотались.
- Да, да, - скривился Белка, - а Макгилл мой двоюродный брат.
Теперь рассмеялась Элли, и это разозлило Мики.
- Если бы Макгилл был твоим братом, - сказал мальчик, - он бы от тебя точно отрекся.
Элли тайком потянулась к его руке и пожала ее. Мики не понял, что она хотела сказать: то ли, что она на его стороне, то ли предостеречь, чтобы не болтал лишнего.
- Теперь ваша очередь, - сказала Элли. - Расскажите о Попрыгунье Джилл.
Для всей троицы этот вопрос явно оказался болезненным. Они, не сговариваясь, посмотрели в сторону. Дмитрий все же решился заговорить после паузы.
- Мы с ней были очень близки, - сказал он.
- В каком смысле? - спросил Мики, поняв, что Дмитрию неприятны вопросы на эту тему, и решив покопаться в его душевной ране как следует.
- Во всяком смысле, - кратко прокомментировал Дмитрий. - Мы вместе путешествовали, делали кое-какие дела по просьбам других призраков и в обмен на разные полезные вещи.
- Дела? - спросила Элли. - Какого рода?
- Те, что под силу только нам. В смысле тем, кто может входить в живых людей, - пояснил Дмитрий. - К примеру, передавали родителям, что их любимое чадо здесь, в Стране, и о нем не стоит беспокоиться. Мы передавали информацию, которая иным способом никогда бы до родственников не дошла. Иногда завершали кое-какие недоделанные дела по просьбе тех, кто недавно умер.
- Да уж, - сказал Белка. - Был, помнится, один парень, которому очень хотелось доделать модель самолета. Короче, мы с Лосем вселились в парочку соседских ребят и доделали его.
- А помнишь того парнишку из Филадельфии, он еще нанял нас, чтобы мы сделали котлету из мужика, который его убил?
Дмитрий вздохнул.
- Да, я смотрю, некоторые задания пришлись вам по душе, - сказал он, обращаясь к Лосю и Белке.
- Да, здорово, - сказал Мики, сам того не ожидая. Видимо, идея извлечь пользу из возможности вселяться в живых людей его не оставила.
- Да, да, круто было. Мы еще и богатыми были, - похвастался Белка.
Дмитрий согласно кивнул.
- Да, по понятиям Страны. У нас была коллекция из разных полезных предметов. Непростых, прошу заметить. У нас даже золото и брильянты были - клиенты были рады поделиться своими богатствами в обмен на услуги. Мы тогда на "порше" катались.
- Да ладно! - не поверила Элли.
- Правда, правда, - сказал Белка. - Только от него пользы мало было, машины же ездят только по дорогам, которых уже нет.
- Джилл передавала послания живым. У нее лучше всех получалось с ними договариваться. Дар убеждения.
Дмитрий отвернулся, чтобы справиться с чувствами.
- Однажды мы проснулись, а Джилл нет на месте. И машины нет. Лучшие вещи тоже пропали. Мало того, у нас тогда компания большая была - целое облако, так она у ребят тоже много хороших вещей украла. Они все разозлились.
- Да, да, они решили, что мы с ней заодно. Пришлось срочно в живых вселяться, иначе не ушли бы от них. Хорошо, хоть людей вокруг много оказалось.
- Попрыгунья утащила все ценное, - добавил Лось. - Просто все! Но мы ее найдем. И тогда…
Лось размахнулся и стукнул кулаком по ладони.
- Да, грустно, - сказала Элли Дмитрию.
В голосе ее было столько сочувствия, что Мики чуть не стошнило.
- Да так вам и надо! - сказал он. - Вы были наказаны за жадность.
Элли неодобрительно посмотрела на него.
- Уж кто бы рассуждал о жадности, но только не ты!
Она повернулась к Дмитрию и посмотрела на него глазами, полными жалости и сочувствия. Увидев это, Мики не выдержал. Он вскочил на ноги и медленно пошел прочь.
- Ты куда? - спросила Элли.
- Не знаю, - бросил Мики через плечо. - Пожалуй, пойду поищу Попрыгунью.
Элли бросилась за ним, но неожиданно напоролась на колючую проволоку, невесть каким образом попавшую в Страну. Она сильно расцарапала руку, и, прежде чем рана затянулась, Элли испытала странное ощущение. Пока она разглядывала рану, Мики исчез.
- Пусть идет, - сказал подошедший сзади Дмитрий. - У него… как это говорят? Слишком много скелетов в шкафу скопилось.
- Да, и летучих мышей на чердаке, - отозвалась Элли.
Дмитрий озадаченно посмотрел на нее.
- Такого выражения я не слышал, - сказал он.
- Да, неважно, - ответила Элли, не желая пускаться в объяснения.
Перепады настроения у Мики наблюдались все реже и реже, но он продолжал оставаться все тем же вспыльчивым мальчиком. В компании других призраков это было особенно заметно. Он был практически лишен коммуникативных навыков. Говоря о "скелетах в шкафу", Дмитрий, вероятно, намекал на секреты, которые Мики хранил от всех, в том числе от нее. Но Элли знала все его секреты, не так ли?
- Кто бы у него там в улье ни сидел, он с этим справится, - сказала она.
Дмитрий улыбнулся:
- Летучие мыши, пчелы в ульях - за это я люблю английский язык.
Элли хотела было вернуться на место ночевки, но тут Дмитрий сказал нечто такое, что заставило девушку остановиться.
- Знаешь… я мог бы тебя кое-чему научить.
Элли медленно повернулась к нему:
- Ты о чем?
Дмитрий приблизился. Руки он держал в карманах.
- Если ты захочешь присоединиться к нашей компании, я мог бы тебя многому научить. Овладеть живым человеком - это не просто войти в чужое тело, усыпив сознание хозяина.
- Передавать послания живым и прочие делишки? Если ты об этом, то спасибо, не нужно. Никогда не хотела работать на почте. Особенно в стране мертвых.
- Нет, я не об этом, - сказал Дмитрий, и голос его дрогнул, выдавая с трудом сдерживаемое волнение. - Я говорю о тех маленьких радостях, которые мы можем извлечь из наших способностей.
Элли вспомнила о том, с каким наслаждением она подставляла лицо струям дождя. Она понимала, о каких "маленьких радостях" говорит Дмитрий, но помнила и о том, что для нее они, вероятно, навсегда будут связаны с чувством вины. Входя в тело живого человека, Элли всегда чувствовала, что крадет у него время, которое ей не принадлежало.
- Ты когда-нибудь желала оказаться на месте другого человека? - спросил Дмитрий. - Быть богатой или обладать огромной властью. Ты никогда не мечтала прожить жизнь в шкуре того, кому все завидуют? Ни разу не мечтала?
- Такое было, но…
- И теперь такая возможность у тебя есть, и ты не хочешь ей воспользоваться? Почему же?
- Потому что это нечестно!
- Да кто сказал, что это нечестно? Мики?
- Нет! - заявила Элли. - Я отвечаю за себя и сама знаю, что хорошо и что плохо.
Дмитрий посмотрел на нее долгим пристальным взглядом.
- Призраки, наделенные способностями, подобными нашим, отличаются от других, Элли, нужно смириться с этой мыслью. Мы не только наделены властью, но и жаждой ей воспользоваться.