Оба прекрасно понимали, какая крупная ставка на кону. Речь идет о "праве возвращения". Все временно умершие имеют право на воскрешение, реанимацию. Люди дают согласие на криогенизацию, будучи свято уверенными в том, что их воскресят. Если же процесс можно затормозить из-за судебной тяжбы, по приказу GCI или на каком-то другом законном основании, человеку придется пребывать в подвешенном состоянии десятилетия, а то и века! Право возвращения приобрело статус закона почти сразу же после того, как воскрешение стало технически возможным. По этому закону воскресант имел право на немедленное воскрешение способом, не причиняющим вреда его здоровью и не создающим проблем ни ему, ни обществу в целом.
- Хорошо, Нила, - сказал Мош, сдвинув брови, - я тебя выслушал. Сейчас я кое-что проверю и вернусь к тебе.
Всю жизнь Гектор Самбьянко был перфекционистом. Он лично пришел в транспортный отсек, чтобы проследить за погрузкой. Огромный черный ящик, размалеванный ярко-красными буквами, неудержимо притягивал взгляд. Он сильно отличался от современных, простых и экономичных, каплевидных криокапсул. Сама древняя капсула, даже без своей начинки, сейчас стоит целое состояние! Но, если того, кто внутри, удастся успешно оживить, он тоже будет стоить целое состояние. Подумать только - человек из Америки докорпоративной эпохи! Невозможно даже представить, какую прибыль получит GCI. А какой крупный куш получит он, Гектор Самбьянко!
Гектор широко улыбнулся, вспомнив недавний разговор с дерзкой реаниматоршей. Надо же, надеется выкупить свой контрольный пакет!
Размышления Гектора были грубо прерваны шумом перепалки. Он обернулся и увидел директора Маккензи и ту самую реаниматоршу, о которой только что вспоминал. Охранники не пускали их в отсек. О своей безопасности Гектор позаботился заранее.
- По-моему, я пока еще директор медицинского центра, - обратился Мош к охраннику, - а здесь по-прежнему находится транспортный отсек.
- Позвольте вам напомнить, - отозвался Гектор, не сходя с места, - что весь медицинский центр, в том числе и транспортный отсек, по-прежнему принадлежит GCI, если, конечно, вы не скупили крупные паи, о чем мне неизвестно. Тем не менее… - Гектор подал знак охраннику, чтобы тот пропустил их.
Мош и Нила поспешили к Гектору.
- Только побыстрее, пожалуйста, - велел Гектор, - времени у меня совсем немного.
- Четыре часа пятьдесят восемь минут и двадцать две секунды, - уточнил директор, сверившись со своим цифродругом.
- Вижу, вы навели обо мне справки.
Мош собирался ответить, но Нила его опередила:
- Кем вы себя воображаете?!
- Гектором Самбьянко, - беззаботно ответил Гектор. - А вам представляться не обязательно, я и так знаю, кто вы… спасибо.
- Моя сотрудница несколько перевозбудилась, - заметил Мош, - но понять ее можно. Ее сильно огорчили ваши действия…
- Нет, - перебила его Нила. - Меня весьма огорчило его бездействие! - Она снова обратила свой гнев на Гектора. - Как вы смеете откладывать воскрешение?
- Не забивайте свою хорошенькую головку такими пустяками, - презрительно ответил Гектор. - Мы оживим его в должные сроки. Да, кстати, спасибо, что не скрываете свои чувства. Я обязательно передам ваше мнение… всем, кому следует. - Он демонстративно повернулся к ним спиной и продолжил приготовления.
Нила и Мош остались на месте.
- Может статься, - озабоченно произнес Мош, - я не успею подписать вам разрешение на вывоз криокапсулы… Видите ли, я очень занят. Право подписи есть у моей секретарши, но… вот незадача! - Он нажал кнопку на своем цифродруге. - Я только что отпустил ее до конца дня.
Гектор вздохнул и развернулся кругом.
- Признаю, я отнесся к делу с излишним рвением… Чего вы хотите, директор?
"Отлично, - подумал Мош, - наконец-то он забеспокоился".
- Для начала неплохо бы объясниться.
- О чем это вы? - спросил Гектор, изображая невинность.
- О том, что вы отказываете этому человеку в его гражданских правах, - с вызовом ответила Нила.
- Погодите! Кто сказал хоть слово об отказе в гражданских правах?
- Конституция… - начала Нила.
- …к нему неприменима, - закончил Гектор.
- А кто дал вам право решать, к кому применима конституция, а к кому - нет? - парировала Нила.
Гектор хмыкнул:
- Вообще-то я юрист, специалист по конституционному праву. А вот вы почему решили, что к нему конституция применима? - "Что, съела, стерва?" - подумал он.
- Юрист вы или нет, - невозмутимо возразила Нила, - этого человека необходимо воскресить немедленно. Так гласит закон, известный каждому гражданину!
- Ладно… мисс Харпер, кажется? Давайте-ка, мисс Харпер, рассмотрим закон, который, по вашим словам, известен каждому гражданину. Во-первых, откуда вам известно, гражданин этот человек или нет? Если он - негражданин, конституционное право к нему неприменимо, верно? Вижу, такой довод вам в голову не пришел! Во-вторых, насколько нам известно, в прошлом криозаморозке подвергали и преступников, совершивших ужасные злодеяния. Вы согласны отвечать по всей строгости закона за то, что вновь допустили его в наше общество? Разве не благоразумнее будет подождать, произвести кое-какие анализы? Ну а в конечном счете пусть дело решает суд.
- Мы уже произвели все необходимые анализы, - ответила Нила. - Пациент излечим и не представляет медицинской угрозы для общества. По конституции - во всяком случае, как ее интерпретирует Верховный суд, - других соображений не требуется. Он не обязан быть гражданином Земной конфедерации… Ну а со всеми его долгами и преступлениями разберутся потом, когда его воскресят!
- Браво! - Гектор насмешливо похлопал в ладоши. - Вижу, вы хорошо разбираетесь во всех юридических тонкостях своей профессии. Только об одном критерии забываете…
- Он излечим, и он здесь, - презрительно ответила Нила. - Вот единственный критерий! Я ни о чем не забываю.
- Оплата, - вмешался директор Маккензи - как всегда, вовремя. Он мрачно улыбнулся. - Вы собираетесь украсть его, объясняя свои действия сложностями, связанными с платой за воскрешение!
Ответная улыбка Гектора была такой же мрачной.
- Директор, "украсть" - очень резкое слово.
Нила воскликнула:
- Но ведь все платят с помощью страхо… - Она осеклась.
- Сегодня - да, все расходы по воскрешению и исцелению покрываются страховкой, - согласился Гектор. - Мы и узнали-то о нашем загадочном пациенте после того, как один из сотрудников отдела расчетов не сумел отыскать его страховой полис. Ну а мы тоже не обязаны воскрешать пациентов, не имея доказательств их платежеспособности. Смею вас заверить, его воскрешение обойдется в кругленькую сумму. Таков закон, милая моя. Но не волнуйтесь, мы обязательно что-нибудь придумаем и рано или поздно воскресим его.
- Конечно… когда придумаете, как выжать из него максимальную прибыль, - фыркнула Нила.
Гектор одарил ее улыбкой невинного мальчика из церковного хора. Он намеренно отказывался огрызаться.
- А теперь, когда все прояснилось, позвольте мне…
- Я заплачу! - выпалила Нила.
- Что?! - одновременно воскликнули Мош и Гектор.
- Я сказала, я заплачу. Возможно, придется истратить все свои кредиты и продать часть пая, воспользоваться скидкой для служащих, но деньги я достану… В конце концов, что такое лишние десять тысяч кредитов? Мое положение и без того аховое. Так что какого хрена… Я заплачу за его воскрешение, а вы уберете от него свои лапы. Ну как, довольны? - Нила вздохнула с облегчением.
Гектор продолжал ласково улыбаться.
- Ну, а теперь что не так? - спросила Нила. - С медицинской точки зрения воскрешение возможно, пациент находится в соответствующем учреждении, оплата производится в полном объеме.
Мош покосился на Гектора. Интересно, как он теперь выкрутится?
- Извините, я недооценил ваш пыл, - ответил Гектор. - Надо было разглядеть его раньше и учесть в моих расчетах. Досадный промах! Не скрою, ваше желание истратить десять миллионов собственных кредитов производит просто неизгладимое впечатление!
Нила изумилась. Мош не произнес ни слова.
- Десять миллионов кредитов за воскрешение?! - вскричала Нила. - Вы что же, собираетесь покрыть его с ног до головы урановой пленкой?
Мурлыча что-то себе под нос, Гектор произвел какие-то подсчеты с помощью цифродруга.
- Сейчас проверим. Один миллион кредитов за полный осмотр, хранение и перевозку криокапсулы, как-никак ей лет триста, не меньше! Два миллиона - за тщательное обследование обитателя капсулы с помощью нанороботов. Четыре миллиона - за консультацию со специалистами в данной области… а их, как вы прекрасно знаете, всего двое, Бронстейн и Джиллет. Если хотите, на третьем этапе мы можем привлечь и вас - приплюсуйте к общему счету еще сто кредитов. И… ну да, три миллиона за новейшую реанимационную лабораторию, нашпигованную суперсовременной техникой, аппаратурой - находка-то уникальная! - Гектор протянул Ниле своего цифродруга, демонстрируя официальный счет. - Старомодно выражаясь, как будете переводить деньги - наличными или чеком?
- Вы шутите! - воскликнула Нила. - Ваши расчеты незаконны!
- Ошибаетесь! - возразил Гектор. - По закону мы имеем право выставлять счет по своему усмотрению. Его нашли на нашей территории, он находится под нашей юрисдикцией, его привезли в нашу больницу, и он находится на нашем попечении. Разумеется, родственники или супруги ожиданта могут подать на нас в суд. Скажу по секрету, они даже могут выиграть дело. Вряд ли у него найдутся родственники или друзья, но я во всем люблю точность… - Гектор повысил голос, чтобы его слышали все, кто находился в отсеке: - Есть среди вас его родственники или супруги? Если есть… говорите!
Тишина.
Гектор хмыкнул:
- Какая досада! Похоже, субъект, о котором идет речь, - сирота. Разумеется, он вправе опротестовать счет - когда мы его оживим, лет через пять-шесть.
- Хотите сказать - когда уже наложите лапу на его акции! - заметил Мош.
- Что вы, директор, по-моему, вы волнуетесь преждевременно. Он еще не инкорпорирован. Придется взять его под опеку и назначить торги, а также выяснить все законные права. Несправедливо вводить несчастного в наш мир, не позаботившись предварительно, чтобы все было в порядке.
- Мош может заплатить, - выпалила Нила.
Гектор громко расхохотался, не дав Мошу ответить.
- Да, наверное, может! Это очень, очень великодушно с вашей стороны - вот так легко распоряжаться деньгами босса. Но, по-моему, директор Маккензи сейчас популярно объяснит вам, почему это ни в коем случае не произойдет! - Он перевел взгляд на директора.
- Мош! - взмолилась Нила.
Мош поднял руку, призывая ее к молчанию:
- Мы отняли у мистера Самбьянко много его драгоценного времени. - Оглянувшись на Гектора, он продолжал: - Надеюсь, вы не воспользуетесь излишним… пылом моей подчиненной и не обратите ее слова против нее же. В его голосе слышалась не столько просьба, сколько предупреждение.
- Совсем наоборот, директор. Ее… пыл произвел на меня неизгладимое впечатление! - Гектор ненадолго задумался, потыкал в клавиши своего цифродруга и расплылся в улыбке. - Знаете, я только что распорядился приобрести еще тысячу акций из ее пакета!
- Вот сволочь! - Крутанувшись на каблуках, Нила выбежала из отсека.
Гектор и Мош остались одни.
- Послушайте, - сказал Гектор, - я знаю, что раньше вы были влиятельным сотрудником GCI, а в эту тихую больничку отправились по собственной воле. Но сегодня вас переиграли… Надеюсь, у меня больше не будет повода огорчать вас!
- Сделаю все, что от меня зависит, мистер Самбьянко, - Мош делано улыбнулся и, не произнеся больше ни слова, вышел.
Нила взволнованно расхаживала по коридору у выхода из транспортного отсека.
- Извини, - сказала она, едва увидев Моша.
Мош с улыбкой положил руку ей на плечо:
- Ничего страшного.
Они зашагали по длинному коридору в сторону закусочной.
- В самом деле, не нужно было мне предлагать твои деньги, - продолжала Нила, чуть не столкнувшись с группой терапевтов, делавших обход. Затем она как бы вскользь заметила: - Как будто у тебя такая сумма валяется без дела!
Идущая навстречу медсестра протянула Мошу инфопланшет для подписи. Мош приложил к нему палец.
- Вообще-то валяется, - продолжал он на ходу. Обернувшись, он спросил застывшую на месте Нилу: - Ты идешь или как?
Он ждал ее у входа в закусочную. Они вместе сели за столик, зарезервированный для директора.
- Так у тебя есть десять миллионов кредитов?! - ошеломленно переспросила Нила.
- На самом деле значительно больше.
Нила знала, что Мош не хвастает, хвастовство не было присуще его натуре.
- Тогда почему ты не заплатил ему? - спросила она.
- Почему позволил мне вылезти со своими жалкими десятью тысячами, когда у тебя миллионы… нет, извини, десятки миллионов в банке?
- Нила, - ответил Мош, наклоняясь к ней через стол и беря ее руки в свои, - мне очень жаль, но я должен был позволить тебе… так сказать, проявить свой характер. И потом, мне, так же как и тебе, все равно не дали бы заплатить.
- Объясни, пожалуйста, что ты имеешь в виду!
Мош улыбнулся:
- Конечно! - Он выпустил ее руки и откинулся на спинку стула. - Нила, ты - прекрасный реаниматор. Когда наработаешь опыт, можешь стать одним из лучших. Твои акции, кстати, скупает не только Гектор.
- В самом деле? - недоверчиво спросила она.
- Если быть точным, куплено десять тысяч твоих акций, правда, в пакете с другими… Твоя вспыльчивость может тебя погубить. Как я и говорил, ты в самом деле очень талантлива. Но в тебе нет корпоративной жилки. Возможно, мои слова тебя удивят, но я пошел в транспортный отсек вовсе не для того, чтобы помочь тому типу.
- Почему же ты хочешь оставить все как есть?
- Я не хочу. Но пойми, дело не во мне - совсем не во мне. Как и не в тебе. Даже если бы мне хватило безрассудства заплатить, мне бы не позволили.
- Кто может помешать тебе расплатиться собственными деньгами?
Мош вздохнул:
- Нила, я могу сразу назвать тебе три причины, по которым мне не позволят заплатить. Во-первых, меня обвинят в злоупотреблении служебным положением. Во-вторых, им даже не придется опротестовывать платеж - только отложить сделку. Попросят "своего" судью выписать соответствующий ордер, и процедура воскрешения будет перенесена на несколько дней, если не недель.
- Ну, оживим мы его через несколько недель, а не несколько часов. Но ведь все равно лучше, чем через пять лет!
- Нила, GCI не выпустит его из когтей. Через пару недель он затеряется на складе, а виноватым сделают какого-нибудь прораба, который поместил капсулу не на место. Или, еще хуже, кто-нибудь решит, что с ним слишком много хлопот, и капсула исчезнет еще на сто лет.
- Не может быть!
- Такое бывает, нечасто, но бывает. Как ты думаешь, почему я вышел из совета директоров? За власть, которую я мог бы использовать, пришлось бы платить слишком дорого…
Нила смотрела на начальника и почтительно, и встревожено.
- Но…
- Никаких но, Нила! Допустим, мы с тобой настояли на своем. Допустим, я соглашусь истратить значительную долю состояния, воспользуюсь связями, которые налаживал всю жизнь, чтобы защитить и воскресить нашего пациента. Тем самым я бросаю вызов самой могущественной корпорации в истории человечества - можно добавить, корпорации, которая только и мечтает заполучить нашу находку. GCI пойдет на что угодно, лишь бы инкорпорировать его! А теперь скажи, как поступит GCI с теми, кто встал на ее пути?
- Мош, неужели ты в самом деле думаешь, что они…
- Ты, конечно, преувеличиваешь, - отмахнулся он. - Но нам они жизнь испортят, пусть даже в назидание другим… Как тебе перспектива следующую сотню лет заниматься экстренным замораживанием на спутниках Юпитера?
- Но тебе-то что они смогут сделать? - недоумевала Нила. - Ты - богатый владелец своего контрольного пакета, а значит, ты неприкосновенен… Разве не так?
Мош грустно улыбнулся, Нила поняла, что заранее боится ответа.
- Нила, многим кажется: стоит приобрести контрольный пакет - и всем заботам конец. Часто именно так и бывает. Если им не перечить, можно распоряжаться своей жизнью как заблагорассудится. Но допустим, что GCI решит примерно наказать меня. И тогда не миновать мне медицинского освидетельствования раз в месяц или даже раз в неделю. Возможно, GCI даже подаст на меня в суд под тем предлогом, что я недееспособен и не вправе распоряжаться собственным инвестиционным портфелем…
- На каком основании?
- Достаточно и желания потратить десять миллионов кредитов на человека, которого я в жизни не видел. Для судебного разбирательства хватит.
- Мош, у них ничего не выйдет! - пылко воскликнула Нила.
- На победу они и не рассчитывают. Зато процесс отнимет у меня массу денег и времени. А может, они просто наймут подставных лиц, которые забросают меня исками, и платить им будут не деньгами, а акциями. Достаточно мне проиграть три-четыре дела - и прощай, контрольный пакет!
- Призрак Дамзаха! - прошептала Нила.
- Ты начинаешь прозревать. - Мош взял ее за руку и нагнулся над столом. - Нила, у каждого человека есть то, ради чего он готов пожертвовать всем. И у каждого это что-то свое. Не знаю, ради чего я готов пожертвовать всем на свете. Но, даже если бы внутри капсулы оказался сам Тим Дамзах, сомневаюсь, что пошел бы на риск. А ради трехсотлетнего замороженного, которого я в жизни не видел и о котором, скорее всего, никогда не слышал, я точно не готов поставить все на карту!
Нила задумалась, она переваривала услышанное.
- Мош, я одного не понимаю. Если ты заранее знал, что мы обречены на неудачу, зачем вообще было ввязываться в эту историю?
Мош снова улыбнулся:
- Разумеется, для перестраховки. Я защищал нас всех вкупе. Кстати, могла бы и спасибо сказать!
- Ничего не понимаю!
Мош нажал кнопку на своем цифродруге и развернул его дисплеем к Ниле. Оказалось, он с самого начала записал стычку в транспортном отсеке.
- Зачем? - спросила Нила.
- Для перестраховки, дорогая моя. - Мош подался вперед и понизил голос, жестом веля ей тоже нагнуться над столом. - Когда беднягу наконец воскресят и до него дойдет, что GCI захапала его с потрохами… Как по-твоему, какой будет его реакция? Думаешь, он скажет им спасибо за то, что они его поимели? Ничего подобного! Он подаст на них в суд и попробует отсудить как можно больший кусок себя самого. А как по-твоему, кого он сразу размажет по стенке в приступе законной ярости?
- Гектора и его приспешников, кого же еще? - ответила Нила.