- А ты попробуй объяснить. Без этих своих "почувствовать прикосновение звёзд сердцем".
Долго смотрю на Симагина. Он так ничего и не понял.
- Без "этих своих" не могу.
- Или не хочешь?
- Или не хочу.
Других доводов Симагин понять не способен. Он морщится, словно от зубной боли.
- Ты сам подталкиваешь нас к крайним мерам.
- А ты попробуй арестуй меня, - я широко улыбаюсь. - А я пройду сквозь стены твоей тюрьмы, потому что у меня есть Нуль-Т.
- Знаешь, Максим, иногда мы можем воздействовать через близких людей.
- Ты сам сказал, у меня нет друзей, - отвечаю я. - А упомянутая тобой пятёрка способна о себе позаботиться.
- У тебя есть дочь, - мимоходом замечает Симагин.
- А её ты не тронешь. Сказать почему? Потому что у тебя есть сын. Ради его блага оставь в покое Ингу.
Симагин смотрит на меня тяжёлым взглядом.
- Тебе говорили, что ты чёртов ублюдок?
- Если ты пришёл сюда, чтобы рассказать мне об этом, иди гуляй.
Сириус тем временем вторично выползает из-за горизонта. Наслаждаясь моментом, гляжу на светило.
- А ты не боишься, что я решу, что благо цивилизации важнее жизни моего сына? - спрашивает Симагин.
- Не боюсь. Потому что ты тоже был на Ветрянке.
- Не хочу вспоминать об этом.
- Именно поэтому вы никогда и не поймёте Нуль-Т, - сообщаю я.
- Почему "вы"? - кривится Симагин. - Ты имеешь в виду человечество?
- Я имею в виду вторую группу высадки.
Примерно через час, после того как мы обнаружили Источник, совершил посадку второй челнок. Изначально его спуск в гравитационный колодец Ветрянки не планировался. Впоследствии мы с ребятами обсуждали этот вопрос и пришли к выводу, что Симагин напихал в наши скафандры жучков. И получив данные телеметрии, тут же рванул вниз.
По возможности, он, конечно, подобрал бы экипаж из своих людей. Вот только команда челнока формируется согласно штатному расписанию, и ни малейшего шанса обойти процедуру у Симагина не было. Да и время его поджимало - мало ли что мы успеем натворить с артефактом иной цивилизации. Хотя правильнее будет сказать "предположительно артефактом предположительно иной цивилизации". Тогда у нас не было ничего кроме предположений. Да и сейчас много ли мы знаем о Ветрянке? Короче, кроме Симагина на поверхности оказались Евсеев, Гришин, Полухин, Жаворонков и Лимонов. Как они нашли Источник, мы не знаем. Сперва мы их банально прошляпили, пребывая в состоянии эйфории. А потом что-либо предпринимать было уже поздно.
Когда Дима Аков заметил их, они стояли вокруг источника и слушали голос. И остановить вторую группу высадки мы были уже не в силах. Я часто задумываюсь над тем, почему две группы людей одного статуса, одного социального положения в критических ситуациях принимают полярные решения. Может быть, судьба каждого человека предопределена от рождения? Вот родился фрукт по фамилии Симагин, и у него на роду было написано, что он должен оказаться на Ветрянке и сделать выбор. И существует специальный подген, отвечающий за этот выбор. Конечно, я прекрасно понимаю, что футурогенетика - это всего лишь лженаука, вошедшая в моду в начале двадцать второго века. Но иногда так хочется всё свалить на природу; хочется верить, что люди не виноваты в том, что они такие свиньи.
- Скажи мне, почему вы сделали это?
Председатель совета миров Симагин долго молчит, потом задумчиво смотрит на меня.
- Сделали что?
- Знаешь, вот только красивые слова оставь для общественности, - взрываюсь я. - Мы оба были на Ветрянке. И ты прекрасно знаешь, что не первая, как считается официально, а именно вторая группа высадки пила из источника. Мы сделали свой выбор - остались людьми. И в качестве утешительного приза получили Нуль-Т. Вы - пили из источника, и людьми быть перестали. Что вы получили от этой сделки, трудно сказать. Но в любом случае - немало. Иначе ваша шестёрка не стояла бы сейчас на вершине власти.
- Человечество само выбирает себе правителей, - жёстко говорит Симагин. - Ты сейчас себе представил горстку инопланетян со склизкими щупальцами, в одночасье захвативших федерацию. Хочу тебя разочаровать, самое совершенное оборудование не нашло никаких аномалий. Мы люди, Максим. Люди.
- Это физически. А морально?
- Раньше с тобой было проще общаться, - вздыхает Симагин.
- А с тобой всегда было трудно, - парирую я. - Лучше скажи мне, почему в результате случайной выборки первая группа единогласно принимает одно решение, а следующая - прямо противоположное. Тебе не кажется, что здесь пахнет мистикой?
- Первооткрыватели всегда получают славу, а сливки снимают идущие следом. Таковы законы общества.
Сириус уже поднялся над горизонтом. Прозрачный купол стал слегка матовым, защищая клиентов старбара от жёстких излучений. Встаю из-за стола и перешагиваю через пространство. Хочу увидеть Ингу. Симагин меня всерьёз напугал, своими разговорами о методах непрямого воздействия. Где ты, моя дочурка?
Инга сидит в саду и обдирает кусты сирени. Ветки тугие, не хотят гнуться, Инга, прикусив губу, пытается сделать из них грубое подобие венка.
- Давай помогу!
- Папка! - восторгу дочурки нет предела. Она виснет у меня на шее и заглядывает мне в глаза. - Я знала, что ты придёшь!
- И откуда же? - спрашиваю я с долей иронии.
- Чуйствовала.
Именно так, не "чуяла" и не "чувствовала", а именно "чуйствовала".
- А что ты ещё чуйствовала? - смотрю на дочку, слегка прищурившись.
- Что ты не пил водичку.
Мою беззаботность как рукой снимает.
- Послушай Инга, это очень важно. Откуда ты это знаешь?
- Мы в вас игрались.
- Игрались? - насторожённо переспрашиваю я.
- Это Колька Аков выдумал.
Колька Аков - сынишка Димы Акова. Сколько раз я слышал от Димы о его талантах и вот на тебе…
- Инга, а кто с вами ещё играл?
- Света Лузгина, Ира Полухина, Андрей…
- Симагин, - машинально подсказываю я.
- Андрей Симагин, Ева Шнитхе… Я всех фамилий не знаю.
Инга смотрит на меня виновато.
- Расскажи, как вы игрались.
- Колька сначала придумал планету с родником. Кто выпьет из этого родника, становиться плохишом, и получает какую-то способность. Потом он объяснил, что плохиши всегда имеют способности. А кто не выпьет, тот тоже получает способность, но другую… Это чтобы плохиши сразу не победили.
- И как вы играли?
- Света сказала, что мы ещё маленькие, а с маленькими чудеса не случаются. И что мы должны играть за родителей. Я играла за тебя, папка! Я хорошо играла?
- Ты просто замечательно играла.
Крепко прижимаю дочку к себе.
- Инга, скажи мне, а как вы определяли, кто будет хорошим, а кто - плохим?
- Мы посчитались. Я была хорошей.
Вот вам и стопроцентная выборка, ниспровергающая теорию вероятности. Они посчитались. Долго рассматриваю Ингу. У неё действительно есть способности. Через пару десятилетий этим детишкам будут принадлежать звёзды. А может и раньше.
В голову приходит бредовая мысль.
- А сегодня вы будете ещё играть? - спрашиваю у Инги.
- Ага, - девочка энергично кивает.
- Хочешь, я научу тебя играть в войнушку?
Достаю глокк и протягиваю его девочке. Почему я чувствую себя в этот момент последним мерзавцем? Наверное, потому что сумел остаться человеком. Не иначе.
Коты не умеют улыбаться
Сквозь какой-то там тыщу-лохматый год,
Протоптав тропинку в судьбе,
Полосатый, как тигр, Корабельный Кот
Научился сниться тебе.
И ползли по норам ночные крысы твоих невзгод,
Если в лунный луч выходил Корабельный Кот.
Олег Медведев - "Корабельный кот"
* * *
Инга читала "Алису в стране чудес", временами бросая косые взгляды в сторону иллюминатора. Там всегда царила кромешная тьма - ни единой, даже самой маленькой звёздочки, только клубы тумана, из шлюза казавшегося буроватым. Снаружи были мрак и смерть, внутри - обитаемый островок и безысходность.
"All right, - said the Cat; and this time it vanished quite slowly, beginning with the end of the tail, and ending with the grin, which remained some time after the rest of it had gone". - Прочитала Инга и захлопнула книгу.
- Интересно было бы посмотреть на висящую в воздухе кошачью улыбку, - вслух подумала девушка.
- Коты не умеют улыбаться…
Голос прозвучал где-то рядом, хотя в шлюзе никого не было. Инга пробиралась сюда именно из-за возможности побыть в одиночестве - отгородившись от всего звездолёта, остаться наедине с собой и с книгами. С книгами о Земле, на которую они уже никогда не вернутся.
- Кто это сказал? - спросила Инга, требовательно оглядывая пустоту.
- Банальный здравый смысл, - тут же ответил голос.
- Да нет, я имею в виду, не "кто сказал эту мысль первым", а "кто со мной сейчас разговаривает", - произнесла Инга, нахмурившись.
- Это же очевидно, - ничуть не смутился голос. - С тобой разговариваю я.
- Правила вежливости предполагают, чтобы собеседник представился, - возразила Инга.
- Но ты же не представилась… - фыркнул невидимка.
Этот довод Ингу смутил, однако она тут же взяла себя в руки:
- Но ты начал этот разговор первым!
- Правда? - невидимый собеседник отчётливо хмыкнул. - А кому хотелось посмотреть на висящую в воздухе улыбку? Не тебе?
Инга быстро оглянулась, словно ожидая увидеть эту самую улыбку. Но увидела только голые стены шлюза.
- Ты видишь меня, а я тебя нет! Это нечестно!
- Это, наверное, всё потому, что ты не там смотришь!
- А где надо смотреть? - Инга заинтересованно уставилась в пустоту. - Где можно увидеть привидений?
- Почему ты решила, что я привидение? - голос незнакомца прозвучал обиженно.
- Потому что на корабле кроме меня всего пять человек. И все они женщины. Я же сейчас отчётливо слышу мужской голос.
- Да, как у вас всё запущено… - Инга услышала в голосе разочарование. - Хорошо, если ты действительно хочешь меня увидеть - выгляни в иллюминатор.
- Логично! - девушка улыбнулась. - Если тебя не может быть на корабле, значит ты снаружи. Вот только ты одного не учёл, таинственный незнакомец. Мы сейчас находимся в гиперпространстве, и снаружи корабля по определению нет ничего.
- А ты всё-таки выгляни, - голос звучал загадочно и чарующе.
Инга подошла к иллюминатору и обомлела - снаружи в клубах бурого тумана отчётливо просматривались очертания полупрозрачной кошачьей мордочки. И Инга могла дать руку на отсечение - эта мордочка улыбалась.
* * *
- Мне кажется, она слишком много читает, - голос Мариэлины Велидоровны был сух и твёрд. - Это может плохо кончится.
- Ой, и не говорите!
Полиандра Симариловна вязала свитер, искоса поглядывая в сторону флэтскрина, на котором показывали семьсот сорок третью серию "Возвращения любимого".
- Мне кажется, то о чём я говорю, гораздо важнее сериала! - Мариэлина Велидоровна подняла лежащий на кушетке пульт и нажала на паузу. - Мы теряем Ингу.
- Запретить ей читать - вот и всё! - В кают-компанию вошла Ниниэль Джалиновна, в бытность свою супруга капитана корабля, а сейчас председатель корабельного совета. - Нечего с молодёжью цацкаться. Ещё не хватало, чтобы она вышла наружу. Думаете, так просто она всё время отирается в шлюзе? Наверняка код подбирает.
- Ну, код-то, положим, она не подберёт, десять триллионов вариантов - это вам не шутка, - Мариэлина Велидоровна грузно опустилась на кушетку. - А вот полоснуть себя по венам… Медкомплекс на последнем издыхании, можем и не спасти.
- Сколько их было - самоубийц-то? - вздохнула Полиандра Симариловна. - И чего им только не хватает? Всё не могут смириться, что никогда не увидят Землю. А что мы забыли на этой самой Земле? Ничего хорошего. Сплошная грязь и антисанитария. По мне, так нам и тут неплохо живётся. Всегда сытые, всегда чистые, да и за здоровьем нашим медкомплекс как-никак присматривает.
- А шут их знает, чего им не хватает! - сказала Мариэлина Велидоровна.
- Это всё книги, это всё их тлетворное влияние, - Ниниэль Джалиновна высоко подняла указательный палец.
- Их с самого начала надо было скормить утилизатору.
- Хорошо, хоть потом спохватились.
- Спохватились, да поздно… Инга вон позапрятала их по всему кораблю…
- Найти и уничтожить! - твёрдо сказала Ниниэль Джалиновна.
- И найдём! И уничтожим! Пусть сериалы смотрит! Её ведь в кают-компанию не затащишь.
- Это она нами брезгует! Пороть её надо было больше!
- Поздно уже.
- Воспитанием заниматься никогда не поздно.
- Вот вы, Мариэлина Велидоровна, и займитесь её воспитанием, а я посмотрю, как у вас это получится.
- И не сомневайтесь, Полиандра Симариловна, ещё как получится. Посадить на недельку на хлеб и воду - сама свои книжонки утилизатору скормит.
- А как вы, Мариэлина Велидоровна, её собираетесь на хлеб и воду посадить? Мы же её личный код синтезатора не знаем. Как сделать, чтобы она котлетки да блинчики себе не заказывала? А?
- А мы просто запрём её в каюте, - Ниниэль Джалиновна достала из кармана стопку ключей и победоносно потрясла ей у себя над головой. - Но сначала с Ингой надо поговорить. Вдруг одумается?
- Да не одумается она, уж я то её знаю, - фыркнула Полиандра Симариловна. - Она вся в отца, тот таким же непутёвым был. На первый год путешествия вены себе вскрыл. "Не могу, видите ли, оставаться в четырёх стенах, они на меня давят". Помяните моё слово, Ниниэль Джалиновна, Инга так же кончит. У неё ведь вместо мозгов в голове сплошной сквозняк.
- Совсем как у Валенсии из "Мексиканки". Помните, на прошлой неделе она из окна выпрыгнула? А этот толстый Антонио даже в больницу к ней не пришёл…
- Ну, положим, у него были на то свои причины, хотя в предыдущей серии он уверял её, что готов умереть за любовь…
Разговор плавно перетёк на другую тему.
* * *
Инга смотрела, как кошачья морда растворяется в буром тумане. Впервые на корабле Инга столкнулась с чем-то необъяснимым, что не вписывалось в привычные законы обыденности. И Инга растерялась.
- Интересно, что это было? - спросила девушка, надеясь, что тихий голос ответит и объяснит ей всё происходящее.
Но ей ответила только тишина и прерывистый стук собственного сердца. Чудесам иногда свойственно кончаться. Инга вернулась в свою каюту и прижала коленки к груди. Кошачий голос ещё стоял в ушах у девушки, и было в нём что-то необычное, таинственное. Незабываемое.
Инга открыла книгу, но мысли её постоянно возвращались назад, к коту. Кто он такой? Откуда он взялся? С раннего детства Инга мечтала о принце, о Прекрасном Принце, который вырвет её из этой коллективной могилы. С ним Инга будет чувствовать себя легко и комфортно, на него она всегда сможет опереться в трудную минуту. Инга понимала, что мечты о Прекрасном Принце противоречат законам физики, вот только она не могла остановиться. Потому что мечты - единственное, что у неё оставалось.
* * *
Ниниэль Джалиновна вошла в каюту неожиданно, Инга едва-едва успела спрятать "Алису" под одеяло.
- Читаешь? - в вопросе вдовы капитана отчётливо прозвучало неодобрение.
- Картинки рассматриваю, - огрызнулась Инга.
- Вредное занятие. Ты бы лучше за своей внешностью смотрела. Замухрышка замухрышкой, а всё туда же - читать она, видите ли, любит.
- А что в этом плохого?
- А что хорошего?
Этот вопрос смутил Ингу.
- Ну… Когда я читаю книги, я вспоминаю Землю…
- Вот это-то и плохо, - произнесла Ниниэль Джалиновна назидательно. - Ты знаешь историю нашего корабля?
- Знаю, - хмуро ответила Инга.
- Ты не дерзи старшим, а лучше послушай лишний раз. Может ума-то и прибавится. "Галилей" стартовал с Альфы Кассиопеи двадцать лет назад, тебе тогда было меньше года, и должны были долететь до Земли за неделю. Наш корабль снабжён гипердвигателем, работающим от двух реакторов холодного синтеза. Гипердвигатель позволял переходить в гиперпространство, в котором можно перемещаться со сверхсветовой скоростью. Но когда мы вошли в гипер, случилась авария.
- Наслышана. Взорвался кормовой реактор.
- Весь экипаж принимал участие в ликвидации аварии. Мой муж лично возглавил операцию. Этим героям удалось остановить синтез и заглушить реактор, вот только лучевая болезнь последней стадии неизлечима… Они погибли. Все. Лучшие из лучших. Но термоядерный демон ещё дремлет в недрах кормового реактора. Здесь, в гипере, другие физические законы, сейчас мы в безопасности. Но стоит нам выйти в обычное пространство - реактор взорвётся, и "Галилей" превратится в звёздную пыль.
- Наслышана.
- Но нас ещё было много. Среди нас оставались и мужчины и женщины и дети. Именно тогда возникла мода обманывать себя, создавать в каютах голопейзажи, делать вид, что мы находимся не на корабле, а на Земле. Знаешь, чем это закончилось? Вижу, знаешь. Волной самоубийств. Люди понимали, что всё вокруг обман, что им никогда не вернуться на Землю, и они теряли себя. У кого-то была просто глубокая депрессия, кто-то начинал видеть "демонов пустоты". Каждый сходил с ума по-своему.
- И причём тут книги?
- Не в книгах дело, а в мечтах. В воздушных замках, которые ты пытаешься себе построить. Смирись с обыденностью, научись любить свой дом - "Галилей", оставь свои мечты, в них нет смысла.
- Ниниэль Джалиновна, вам лучше уйти, - холодно произнесла Инга.
- Я надеюсь, ты одумаешься, - мягко произнесла вдова капитана. - Ты не против, если я время от времени буду тебя проведывать?
- Против, - холодно ответила Инга.
Когда Ниниэль Джалиновна вышла, Инга упала головой на подушку и расплакалась. По щекам потекли слёзы. Время от времени девушка вытирала их рукавом. Так она сидела - закусив губу и сдавленно всхлипывая - пока в размеренном шуме корабля не раздался давешний голос:
- Грустишь?
Девушка проглотила стоявший в горле комок и взглянула туда, откуда донёсся звук:
- Ты где?
- Знал - сказал бы…
Инга не могла понять, шутит голос или говорит серьёзно.
- Ты не знаешь, где находишься?
- А сама-то ты знаешь?
- Знаю, - сказала Инга так, что послышалось: "Лучше б не знать!". - На корабле "Галилей". Хотя охотно поверю в то, что это - плод больного воображения.
Послышался отчётливый кошачий получих-полуфырканье.
- Я что, глупость какую сморозила?
- Напротив… А теперь попробуй объяснить то же самое ещё раз. Без всякого субъективного восприятия и виртуальной реальности. Только старый добрый научный материализм. Так, где ты находишься?
- На корабле, - повторила Инга, ощущая в вопросе кота какой-то подвох.
- А корабль-то где находится?
- В гиперпространстве… - до Инги стала потихоньку доходить мысль кота.
- А что такое гиперпространство? - в голосе кота прозвучало не слишком прикрытое торжество.
- Полагаю, особый вид пространства, в котором и находится сейчас наш звездолёт…