- Нетти. Я так решила. - Я вынула ежедневник. - Ты будешь в лагере, - она была вожатой, - а затем отправишься колледж. Я вернусь в сентябре, чтобы помочь тебе обустроить комнату в общежитии, хорошо?
- Анни, я беспокоюсь о тебе. Кажется, ты не понимаешь, во что ввязываешься.
- Я понимаю, Нетти. Слушай, люди женятся по разным причинам. Есть только две вещи, которые меня волнуют в этом мире, и первая – это моя семья: ты и Лео – а вторая – это моя работа. Я не романтик, так что выходить ли замуж без любви, или же по иной причине, для меня не имеет такого значения, как для других. Меня расстраивает, когда ты смотришь на меня с таким трагическим выражением на лице.
- Ты романтик. Ты любила Вина.
- Я была подростком. Это другое.
- Ты все еще подросток до августа, - напомнила она мне.
- Технически.
Нетти закатила глаза.
- Даже если это притворство, сфотографируйся, хорошо? Дела обстоят так, что это может быть мой единственный шанс увидеть тебя в свадебном платье.
XV
Я ПРОДОЛЖАЮ ЭКСПЕРИМЕНТИРОВАТЬ С УСТАРЕЛЫМИ ФОРМАМИ ИКТ; ОБСУЖДАЮ ИСПОЛЬЗОВАНИЕ И СМЫСЛ LOL
В Токио меня встретила свита из десяти представителей "Компании сладостей Оно". Все были одеты в темные костюмы. Две женщины несли табличку с надписью "БАЛАНЧИНА". После грандиозного поклона я получила в подарок букет розовых тюльпанов, корзину с апельсинами, коробку конфет Оно и шелковую сумочку, внутри которой обнаружились несколько пар вышитых носков.
- Дом Оно-сана неподалеку? - спросила я одну из женщин.
- Нет, Аня-сан, нам придется ехать до Токио. Там мы пересядем на скоростной поезд до Осаки.
В детстве я бывала в Японии, но ничего не помню. Обличьем городская застройка не отличалась от Нью-Йорка, хотя поезд (и воздух) были намного чище. На первый взгляд, город состоял из привычного серого с неоновыми вспышками высотного города: красные цвета указывали на магазины, бары или девочек; впечатляли балконы из стали и стекла с неожиданно старомодными бельевыми веревками, натянутыми между ними. Я находила такие виды расслабляющими, потому что они напоминали мне о моем доме, и от этого я задремала. Когда же проснулась, мы мчались сквозь зеленый лесной водоворот. Избыток природы породил во мне тревогу, я снова заснула. С пробуждением вид опять сменился на океан и скромные по размерам небоскребы. Это была Осака.
До усадьбы Оно мы ехали в длинных черных машинах с затонированными стеклами. Я не могла избавиться от ощущения, что нахожусь в похоронной процессии.
Наконец мы подъехали к воротам с двумя железными дверями, установленными в каменных стенах. Нам помахал охранник.
Дом Оно был в два этажа, с темной, цвета ореха облицовкой и серой черепичной крышей. Он низко прижимался к земле, как что-то мускулистое. Один из сопровождающих пояснил, что дом выстроен в традиционном японском стиле. По периметру дома были каналы с несколькими прудами и ухоженными деревьями. Я знала, что у входа надо снять обувь. Возможно, этим и объяснялись подаренные носки.
Кадзуо, телохранитель Юджи, сообщил, что мой багаж будет доставлен в комнату, там же ждет ужин, если я проголодаюсь – но есть мне не хотелось.
- Можно поздороваться с Юджи? - спросила я. Мне ответили, что он уже ушел на ночной покой.
Женщина – домашняя прислуга, одетая в бордовое кимоно, повела меня по коридору. Коридоры тут располагались по периметру здания. Горничная отодвинула дверь, которая в то же время была стеной-ширмой.
Я вошла в спальню с татами на полу и на стенах, но с кроватью в западном стиле. Из комнаты открывался вид на пруд. По территории бродила кошка, и мне подумалось, вдруг она потомок котенка Нетти и я встречала ее во время нашего визита более десяти лет назад. А может, это та же кошка? Кошки живут долго, иногда дольше, чем люди.
Я распаковала чемодан и легла на кровать. Глупо, но мне стало важно, какая будет погода завтра, в день моей свадьбы. Я включила телефон, но это ничего не дало. Я включила свою электродоску; бытовало мнение, что в путешествиях они более надежны, чем телефоны. На экране выскочило сообщение.
Вин-вин: Аня?
анечка66: Я здесь.
вин-вин: Я надеялся, что ты сможешь воспользоваться доской, поскольку путешествуешь за границей. Ты в Японии, да?
анечка66: Да.
вин-вин: Это означает, что завтра ты выходишь замуж.
анечка66: Собираешься остановить меня?
вин-вин: Я больше не буду пытаться останавливать тебя ни в чем и никогда. Я тормоз, но урок свой выучил.
анечка66: Смышленый мальчик.
вин-вин: Впрочем, я подумал, что мне было приятно повидать тебя на выпускном Нетти.
анечка66: Да.
вин-вин: Это утомительно. Почему нашим дедам и бабушкам когда-то нравилось этим пользоваться? Почему люди просто не брали телефоны?
анечка66: У них было гораздо больше сокращений, чем у нас. Моя бабушка рассказывала о них иногда. Она выиграла соревнование по набиранию текста смс-ки, когда ей было не то пятнадцать, не то шестнадцать. OMG* (OMG - аббревиатура: Oh My God! С англ. "О Боже мой!"). LOL (*LOL – Laughing Out Loud).
вин-вин: Я знаю, что такое OMG, но что такое LOL?
анечка66: Умираю от смеха.
вин-вин: Это тебе не особо нужно.
анечка66: Что это значит?
вин-вин: Ты из разряда серьезных. Вроде как замогильная девочка.
анечка66: Я веселая.
вин-вин: LOL. Не веселая.
анечка66: LOL.
вин-вин: Стой, ты действительно умираешь от смеха?
анечка66: Я не умираю от смеха. Наверное, никто и не смеется вслух, когда пишет LOL. На самом деле я ROTFL* (Rolling On the Floor Laughing Out Loud – катаюсь по полу и хохочу.).
вин-вин: А это что такое?
анечка66: Расскажу в следующий раз, когда увижусь с тобой.
вин-вин: А когда это будет?
анечка66: Может и скоро. Я буду в Японии как минимум ближайшие несколько месяцев, хотя собираюсь ездить по другим клубам. Ненадолго задержусь в Бостоне, когда Нетти отправится на первый курс в МТИ.
вин-вин: Найди меня, если у тебя будет время. Я поздравлю тебя с браком и смогу помочь вам с Нетти, вдруг вам понадобится крупный сильный мужчина, чтобы перевезти коробки или что бы там ни было.
анечка66: Кто этот крупный сильный мужчина, о ком ты упомянул?
вин-вин: LOL.
анечка66: Мне надо идти. Я выхожу замуж утром.
вин-вин: OMG.
анечка66: Смотрю, используешь эти модные аббревиатуры.
вин-вин: DDT YLRPANG IS IMY IHTYMYO IKIDHARBIDWAETHY ITIMSLY IDHMR.
анечка66: Теперь ты все выдумываешь.
вин-вин: Все это обозначает кое-что, я тебя уверяю.
анечка66: Я не думаю, что одна из этих аббревиатур имеет какой-либо шанс быть понятой.
вин-вин: Поздравляю, Анни. Поздравляю, мой старый друг. Я серьезно. Будь здорова и будь в безопасности и не важно, что происходит с нами в жизни, давай пообещаем, никогда не уезжать надолго, не поговорив друг с другом снова. LOL.
анечка66: Я думаю, ты злоупотребляешь LOL, Вин. Если ты не имел в виду, что последняя часть – шутка.
Должно быть, он уже выключил свою электродоску, потому что не ответил. Я выключила свою и легла в постель.
Павлинье перо лежало на чемодане напротив меня. Словно на меня уставился глаз. Я встала с кровати и засунула перо в ножны мачете.
***
Этой ночью я не спала. Возможно из-за смены часовых поясов.
***
Возможно лишь из-за смены часовых поясов.
ХVI
Я СЧИТАЮ, ЧТО Я ПРИНИМАЮ ТЩАТЕЛЬНО ПРОДУМАННОЕ И ВЗВЕШЕННОЕ РЕШЕНИЕ; НЕЗАМЕДЛИТЕЛЬНО РАСКАИВАЮСЬ; Я ПРЕДПРИНИМАЮ ВСЕ, ЧТОБЫ ЕГО ИГНОРИРОВАТЬ
Я не проспала и часу. Тело затекло, зрение расплывалось, руки вспотели, а голова пульсировала.
Женщина из обслуживающего персонала Юджи нарядила меня в кимоно, сшитое из кремового шелка со светло-розовой вишней на подоле и рукавах. Мои волосы достаточно отрасли, чтобы сделать из них прическу в традиционном японском стиле. Золотыми украшениями – на удивление острыми кинжалами – проткнули пучок. Лицо покрыли белой пудрой, на щеки положили розовые румяна, а губы накрасили в кроваво-красный. Наконец, на меня накинули тяжелый шелковый капюшон. Я чувствовала себя как в платье, но вдруг каждая невеста чувствует себя так, независимо от обстоятельств ее бракосочетания.
Сандалии с ремешками вынуждали меня шагать очень маленькими шажками. Я поплелась в ванную. Там сняла кимоно и привязала мачете под него. Лучше быть в безопасности, чем потом сокрушаться. Я посмотрела в зеркало, одернула кимоно, сделав его свободнее.
Мы поженились в синтоистском храме. Я не понимала большинство из сказанного. Лишь кивала, когда меня спрашивали, произносила какое-то "хай", когда это представлялось целесообразным. Мы выпили сакэ из небольшой керамической чашки в сопровождении атональной гитары, провели торжественный обряд с ветками, а потом служба закончилась. Я бы сказала, меньше чем за полчаса.
Я посмотрела в глаза своего мужа.
- О чем ты думаешь? - прошептал он.
- Не могу поверить, что я... мы сделали это. - Я была на грани обморока. Они завернули меня в кимоно слишком туго и ткань заставляла мачете врезаться в бедро.
Он тихо засмеялся и стал казаться менее больным, чем до этого.
- Ты выглядишь лучше, - сказала я.
- Боишься, что я останусь в живых?
- Юджи, конечно, нет. - Но, честно говоря, мне не приходило в голову, что он может поправиться.
Мне поплохело. Хотелось вернуться в Нью-Йорк. Я сказала своему мужу, что мне нужно прилечь. Он забронировал номер для молодоженов, что был рядом храмом.
Кадзуо шел за нами. Он окликнул Юджи на японском языке.
- Кадзуо хотел узнать, плохо ли мне, - перевел Юджи. - На этот раз Ане, - весело ответил он Кадзуо.
Мы с Юджи отправились в семейный люкс. Я легла на кровать. Юджи сел рядом, наблюдая за мной.
О чем я думала? С чего я решила, что это имело смысл?
Я вышла замуж за мужчину, которого едва знаю.
Я вышла замуж за него!
Но не выйти было нельзя.
Вот оно. Это случилось. Мое первое замужество.
Нетти, Тео и все прочие, кто пытался меня предупредить, были правы.
Я задыхалась.
- Успокойся, - сказал вежливо Юджи. - Я умру, обещаю.
Я заплакала.
- Я не хочу, чтобы ты умирал.
Я все еще задыхалась.
- Может, я ослаблю твой пояс? - спросил он.
Я кивнула. Он развязал мое кимоно, и мне стало легче. Он лег рядом, посмотрел на меня, а затем коснулся моего лица.
- Юджи, ты думаешь, что я отвратительна?
- Почему?
- Потому что ты знаешь, что я не люблю тебя. В смысле, я вышла за тебя из-за твоих денег.
- То же самое можно сказать и обо мне. Ты находишься на грани того, чтобы стать богаче меня, разве нет? Правда в том, что я не думаю о тебе в плане хорошо это или плохо.
- И что же ты обо мне думаешь?
- Я помню тебя в детстве, играющей в саду с сестрой. Я помню, тебя девочкой-подростком, злой и дерзкой. Я вижу тебя теперь, женщину, всегда такую стойкую и сильную. Больше всего мне нравишься ты теперешняя. Стыд и срам, что мы должны были сделать все в неправильном порядке, но такая у нас с тобой жизнь. Было бы здорово, будь я молод и силен, долго добиваться тебя, заставить тебя полюбить меня больше всех остальных, ухаживать за тобой и завоевать. Я бы хотел знать, что когда умру, ты, Аня будешь безутешна.
- Юджи. - Я повернулась на бок так, что чуть не столкнула его. Мое кимоно распахнулось и я подтянула его, прикрывая себя.
Он схватил пояс и намотал его конец на руку.
- Я хотел бы заняться с тобой любовью. - Он притянул меня к себе за пояс.
Мои глаза расширились. Я не была столь падшим созданием, которое захотело бы заняться любовью с мужчиной, которого едва знало, даже если он приходился мне мужем.
- Но я не могу. Я слишком слаб. Сегодняшний день был очень утомительным. - Он посмотрел на меня. - Меня накачали лекарствами и ничего не работает как надо.
Он был невероятно красивым мужчиной, но болезнь сделалась почти невыносимой. Он был похож на набросок углем. А после смерти стал черно-белым…
- Думаю, я могла бы полюбить тебя, если бы мы встретились, будь я на несколько лет старше, - сказала я ему.
- Жаль.
Я притянула его к себе. Его кости двигались и скрипели рядышком. Он весил меньше меня, и ему было ужасно холодно. Мы оба устали, поэтому я распахнула кимоно и накинула на него так, чтобы мы оба оказались внутри.
- Такова жизнь, - сказал он, когда мы прижались друг к другу. - Такова жизнь, - повторил он. - У меня больше причин скучать по ней, чем я думал.
***
Утром он ушел. Кадзуо пояснил, что Юджи пришлось вернуться к себе в комнату по причине своего здоровья и что мы должны будем встретиться с ним на фабрике "Сладостей Оно" позже.
Вернувшись в дом, я сняла свадебное кимоно, которое носила почти двадцать четыре часа, и переоделась в обычную одежду. Слуги стали еще более почтительными со мной, чем прежде, но я не понимала, к кому обращаются, когда меня называют Аня Оно-сан. Я не брала его фамилию, если это вам интересно, но моего японского было недостаточно, чтобы объяснить слугам, что как бы это не выглядело, я оставалась Аней Баланчиной.
***
Юджи в сопровождении еще большего антуража бизнесменов, чем в аэропорту, ждал меня на фабрике "Сладостей Оно" в Осаке. Впервые с момента моего приезда Юджи надел темный костюм. Он ассоциировался у меня с этим костюмом и мне было отрадно видеть его в нем снова. Он познакомил меня со своими коллегами и затем мы осмотрели фабрику, которая оказалась чистой, хорошо освещенной и слаженно работающей. Там не было особенного запаха, который указывал бы, что здесь производится шоколад. Главным продуктом фабрики оказался мочи – клейкий, готовящийся из риса десерт.
- А где шоколад? - прошептала я Юджи. - Или ты импортировал его моей Семье?
- В Японии шоколаде вне закона. Ты же знаешь, - ответил он. - Следуй за мной.
Мы отделились от основной группы и спустились на лифте в помещение, в котором находились печи. Он нажал кнопку на стене. Стены исчезли, и мы вошли в тайный проход, который вел в помещение, отчетливо пахнущее теплым шоколадом. Он нажал другую кнопку и дверь закрылась.
- Я потратил 200 миллионов иен на строительство этого подземного завода, - сказал мне Юджи, - но, если намечается прогресс, то, надеюсь, скоро нужда в нем отпадет.
Когда он повел меня по секретной фабрике, я заметила, что рабочие были одеты в комбинезоны, санитарно-технические маски и перчатки, стараясь обезопасить себя, чтобы ничего не попало в глаза. На фабрике были современные печи и термометры, массивные металлические котлы и весы, вдоль стен находились ящики с необработанным какао. Благодаря полученной от Тео информации, я догадалась, что это какао было не должного качества. Что включало в себя плохой цвет, запах и консистенцию.
- Ты не можешь выпускать продукцию из этого, - сказала ему я. - Можно спрятать его в обычный шоколад с достаточным количеством сахара или молока, но ты не можешь изготовлять из этого сладости с высоким содержанием какао. Надо поменять поставщиков.
Юджи кивнул. Мне следовало бы позвонить в Гранья-Манану и узнать, смогут ли они делать поставки "Сладостям Оно".
Мы покинули секретную фабрику и отправились наверх, чтобы встретиться с юристом-консультантом Юджи, Сугиямой, который разъяснил некоторые проблемы с открытием похожего на "Темную комнату" клуба в Японии.
- Чиновникам из Департамента здравоохранения нужно будет поставить правительственный штамп на каждом продукте, проверить содержание какао и его пользу для здоровья. Это потребует много денег, - сказал советник.
- Для начала, - ответила я, - но потом вы сэкономите деньги. Вам не придется управляться с секретным заводом, например. И если ваш бизнес будет похож на мой, то вы перестанете платить чиновникам. Но сейчас вам придется.
Сугияма не смотрел на меня, не признавая мои слова.
- Возможно, нам лучше следует приостановить работу, Оно-сан.
- Вы должны прислушиваться к Ане-сан, - отказался Юджи. - Это то, что я хочу, Сугияма-сан. Вот так это должно быть. Мы больше не протянем быть шариком в Патинко*. (Патинко (яп. パチンコ) - игровой автомат, представляющий собой промежуточную форму между денежным игровым автоматом и вертикальным пинболом, необычайно популярен в Японии).
- Как пожелаете Оно-сан, - Сугияма кивнул мне.
Мы с Юджи вышли на улицу, ожидая машину.
- Эти люди безнадежно консервативны, Аня. Они сопротивляются переменам. Тебе придется быть настойчивой. Я буду стоять на своем так долго, как смогу.
- Куда теперь мы направляемся? - спросила я.
- Я хочу показать тебе, где мог бы находится первый какао-бар, если ты одобришь. И после я хочу представить миру свою жену.
***
Хотя мы планировали открыть в Японии пять баров, для расположения бара-флагмана Юджи выбрал старую заброшенную чайхану в самом центре Осаки. Пройдя сквозь серый камень города, попадаешь в другой мир. Там росла сакура и располагался сад с несколькими дюжинами фиолетовых ирисов, которые все еще не смирились с деспотическими сорняками. Все было в зелени. Чувство тут возникало совсем не как в Нью-Йорке, но оно было прекрасно. Даже романтично.
- Как думаешь, это место подойдет? - спросил меня Юджи.
- Оно очень отличается от Нью-Йорка.
- Я хочу место, которое будет открыто в дневное время. Я так устал от темноты.
- Изначально я хотела сделать то же самое, но мой партнер по бизнесу отговорил меня. Он сказал, что клуб должен быть сексуальным.
- Я понимаю его точку зрения. Но японцы отличаются от американцев. Я думаю, здесь будет лучше днем.
- Тогда он не может называться "Темной комнатой", - я задумалась. - "Бар Света"?
Он обдумал мое предложение.
- Мне нравится.
Примерно пятнадцать минут спустя прибыли несколько представителей СМИ вместе с переводчиком компании Юджи, который переводил для меня пресс-конференцию с японского языка.
- Оно-сан, прошло уже несколько месяцев с тех пор, как вы появлялись на публике, - отметил один из репортеров. - Ходят слухи, что вы больны, вы выглядите похудевшим.
- Я не болен и призываю вас сегодня не обсуждать мое здоровье. У меня есть два объявления. Первое – моя компания подвергнется резкой реорганизации в течение последующих месяцев. Второе – это знакомство Японии с этой женщиной. - Он указал на меня. - Ее зовут Аня Баланчина. Она директор известной "Темной комнаты", какао-клуба в Нью-Йорке, и она оказала мне великую честь, согласившись стать моей женой.
Заработали фотовспышки. Я улыбнулась журналистам.
История стала достоянием мира. В некоторых частях мира, как мое имя, так и имя моего мужа были известными, и было примечательно, как я полагаю, что две криминальные семьи объединились. В реальности же наши семьи объединились несколько лет назад, когда Лео женился на внебрачной Норико.
***