Оглянувшись по сторонам, Кэм обнаруживает, что в библиотеку, похоже, набилось всё общество в полном составе. И каждый из гостей подходит к нему с протянутой ладонью и представляется - даже те, с кем он уже сегодня познакомился и поздоровался.
Кэм прибыл на этот приём в качестве диковинки, этакого талисмана, пикантной приправы к блюду, а превратился в гвоздь программы. К этой роли он привычен, поэтому чем больше ему уделяют внимания, тем более раскованным он становится. Чем больше прожекторов, тем меньше теней, так ведь?
Роберта тоже чувствует себя лучше всего, когда Кэм находится в центре внимания. Вьётся вокруг него, словно ночная бабочка вокруг свечи. Интересно, она имеет хоть малейшее представление, насколько ему противно всё то, за что она стоит? Самое странное, он даже толком не знает, за что же стоит Роберта, и от этого его презрение только растёт.
- Кэм. - Она доверительно берёт его под локоток и ведёт к человеку в форме, который явно сам ни к кому подходить не собирается. - Это генерал Эдвард Бодекер.
Кэм пожимает протянутую ладонь и отвешивает вежливый поклон:
- Это большая честь, сэр.
- Взаимно, - отвечает генерал. - Я как раз спрашивал мисс Грисволд, не подумываете ли вы о карьере военного.
- Я не отметаю никаких возможностей, сэр, - уклончиво отвечает Кэм. Это его любимый не-ответ.
- Отлично. Таким блестящим молодым людям, как вы, у нас нашлось бы широкое применение.
- Вот только, сэр, есть одна проблема: "таких, как я" молодых людей нет.
И генерал добродушно смеётся, отечески похлопывая Кэма по плечу.
Напряжённость, царящая в помещении ещё несколько минут назад, полностью растаяла. Похоже, Кэм правильно выбрал себе врага, потому что он вдруг обзавёлся множеством друзей.
4 • Ночной продавец
Это просто зараза, чёрная гниль, выедающая мир изнутри. Хлопатели! Проклятые хлопатели. Как собак нерезанных. Чума на их головы!
Продавцу магазина 7-Eleven на Палм-Дезерт-драйв в ночную смену нечем особенно заниматься, кроме как бесконечно раздумывать о собственной уже не молодой жизни, о современном мире, о жёлтых газетёнках, которые помимо сказок о пришельцах и призраках мёртвых знаменитостей обожают печатать репортажи об очередных терактах хлопателей. Вот вам кровища, вот размазанные кишки - всё ради того, чтобы развлечь и ублажить читателя. Там взорвали офисное здание, там подняли на воздух ресторан... Последнюю свою атаку хлопатели провели на какой-то дурацкий спортивный клуб, чтоб им пусто было! Просто завалили в здание, как к себе домой, и здрасте-пожалста - ба-бах! У бедняг, накачивающих себе там мясцо, ни единого шанса не было. Когда кругом, словно шрапнель, летают свинцовые гантели и тяжеленные диски, далеко не ушлёпаешь.
В 2:15 ночи в магазин забегает покупатель, берёт банку энергетического напитка и пакетик жвачки. Тёмная личность. Хотя опять же - кто бы ни нарисовался в 7-Eleven посреди ночи, все выглядят подозрительно; наверняка каждый мог бы о себе такого порассказать, что и слушать не захочешь.
Тёмная личность замечает таблоид, который читает продавец.
- Во психи, а? Хлопатели. И откуда они берутся на нашу голову?
- Не знаю, откуда берутся, но знаю, куда отправляются, - ворчит продавец. - Взять бы всех этих хлопателей и беглых расплётов, а заодно и дикарей, посадить в самолёт да и грохнуть об землю.
Он думал, что нашёл благодарного слушателя, но покупатель смотрит на него в потрясении:
- Так прямо и всех? Постойте-ка, а разве в озеро Солтон не упал недели две тому назад самолёт с беглыми расплётами?
- И слава Богу! Жаль, меня там не было, вот бы я полюбовался. - Наступает неловкая пауза. - С вас пять долларов шестьдесят пять центов.
Покупатель платит, но демонстративно, не сводя с продавца холодного взгляда, опускает всю сдачу в жестянку с надписью "В Фонд помощи беспризорным". "Фонд" призван помочь "дикарям" определиться в жизни, прежде чем их жалкие задницы угодят на расплетение. Ночному продавцу эта благотворительность как нож в сердце, но политика компании предписывает держать жестянку на прилавке.
Покупатель уходит, и теперь мысли продавца текут в новом направлении. Развелось сердобольных, чтоб их... С расплётами надо покруче, а эти добрячки, видите ли, не желают! Достали уже всякими исследованиями общественного мнения. "Надлежит ли нам выделить дальнейшие надцать миллиардов долларов на постройку новых заготовительных лагерей? Да или нет?" "Разрешить ли частичное расплетение и медленное поэтапное разделение? Да или нет?" Тьфу ты, даже конституционность Параграфа-17 и ту поставили под вопрос!
И поскольку мнения граждан по поводу расплетения разделились поровну, всё теперь зависит от тех 30%, у которых либо нет никакого мнения, либо не хватает смелости его высказать. "Массы-шмассы вонючие" - так называет их ночной продавец. Мозгляки, неспособные выбрать правильную сторону. Если все эти радетели за природу и защитники прав "дикарей" возьмут верх над разумными людьми, то весь законный порядок с расплетением покатится под откос, и что тогда? Что, я вас спрашиваю?!
В 2:29 в магазин заходит женщина, у которой под глазами багажа больше, чем в её битком набитом драндулете, покупает чипсы и суёт продавцу под нос разрешение от врача на пачку "Кэмела".
- На здоровье, - желает продавец, обслужив покупательницу.
- Да какое там здоровье...
Ржавый "фольксваген" выстреливает выхлопной трубой и отъезжает, изрыгая густые клубы синего дыма - завонял весь магазин. Некоторых следует расплетать хотя бы для того, чтобы защитить окружающую среду! Продавец ухмыляется: эк куда его занесло - в охрану окружающей среды! Тоже мне, ещё один радетель за природу объявился.
Становится непривычно тихо. Только сверчки сверчат, да изредка раздаётся шум проезжающего мимо автомобиля. Обычно продавец любит, когда в магазине пусто, но сегодня ночью тишина уж больно напряжённая. Интуиция у ночного продавца развилась будь здоров, и он щупает рукой под прилавком - вот он, его верный обрез, наготове. Вообще-то, оружия ему не полагается, но имеет же человек право постоять за себя в случае чего.
И вот в 3:02 в 7-Eleven откуда ни возьмись врывается целая банда "дикарей". Десятки и десятки налетают, точно саранча, гребут с полок всё подряд. Продавец тянется за ружьём, но прежде чем он успевает схватить его, ему в лицо уже смотрит дуло, потом ещё одно и ещё. В него целятся трое из этих сорвиголов.
- Руки! И чтоб я их видела! - требует одна из троицы - высоченная деваха с причёской ёжиком и мужичьими плечами. Крутая баба. Такая отшибёт башку и не задумается. И всё же продавец отвечает:
- Иди к чёрту!
Она ухмыляется:
- А ну-ка, мерзавец, будь хорошим мальчиком и делай, что тебе говорят, тогда, глядишь, сможешь и завтра торговать своими чипсами.
Продавец неохотно поднимает руки. Ему остаётся лишь наблюдать, как эти подонки сваливают в мусорные мешки всё, до чего могут дотянуться их заребущие лапы, тащат добычу наружу и вновь возвращаются в магазин, чтобы грабить дальше. Тянут всё: напитки из холодильников, всякую мелочь с полок, даже туалетные принадлежности. И тут продавец соображает, кто эти ребята. Это же расплёты, выжившие после аварии самолёта, что утонул в Солтон-Си!
В магазин входит парень, от которого так и разит самоуверенностью. Наверняка их предводитель. Невысокий, но мускулистый, копна рыжих волос с чёрными корнями. У него что-то не то с левой рукой - обмотана множеством слоёв марли, как будто парню её прихлопнули автомобильной дверью. А может, ещё что похуже. Он подходит к прилавку и одаривает продавца лучезарной улыбкой.
- Да не волнуйся ты так, - весело говорит он. - Мы сейчас отчаливаем. Ничего личного - просто твоя забегаловка попалась по дороге, мы и забежали.
Продавец с удовольствием плюнул бы наглецу в рожу, если бы это не грозило ему смертью.
- А сейчас наступает момент, когда я попрошу тебя открыть кассу, а ты укажешь на табличку с надписью "Кассир располагает лишь $20 на сдачу", но я всё равно попрошу.
Ночной продавец открывает кассу, и оказывается, что надпись не врёт.
- Видишь, сопляк? - говорит продавец. - Вся наличка идёт прямо в сейф, а ключа от него у меня нет.
Сопляк безмятежно отвечает:
- Ты напомнил мне нашего пилота. Не хочешь к нему в гости? Вы бы отлично поладили на дне Солтон-Си.
- Можем устроить тебе путешествие в один конец, - добавляет девчонка, по-прежнему держащая его на мушке.
Предводитель шайки выуживает здоровой рукой из кассы дайм; затем отрывает несколько лотереек, раскладывает их на прилавке и принимается шкрябать монеткой серебряные кружочки. Всё это время троица со стволами целится в лицо продавцу, а остальная шпана продолжает опустошать магазин, грабастая всё, что попадается в их мерзкие жадные ручонки.
- Нет вы только гляньте! - говорит предводитель. - Я выиграл пять баксов! - Он суёт карточку с выигрышем под нос продавцу. - Дарю, - говорит он. - Купи себе мороженку.
После чего наглец уходит в сопровождении остальной банды, кроме девчонки с пистолетом - та стоит и ждёт, пока прочие уберутся. Затем она, не отводя ствола, спиной отходит к двери и исчезает во тьме. В тот же миг продавец хватает свой обрез и мчится следом. Он стреляет наугад в убегающие тени, но не попадает ни в кого. Он недостаточно проворен. Продавец вопит, ругается, клянётся, что доберётся до этих скотов, но, конечно, понимает, что бессилен, и это злит его ещё больше.
Вернувшись внутрь, он горестно озирает картину разрушения. От магазина осталось пустое место; он не просто ограблен, он выпотрошен - исчезло всё, что не было приколочено намертво. Бандиты, словно стая пираний, оставили от магазина только голый остов.
На полу за прилавком валяется жестянка "Фонда помощи беспризорным". "Да пошли они на..." думает ночной продавец, выгребает всё содержимое и кладёт в свой карман. "Дикари" заслуживают помощи не больше, чем эти грабители-расплёты, и будь он проклят, если оставит им эти денежки. За решётку их всех и порезать на котлеты - по частям от них будет больше пользы. Оставь их целыми - и они развалят всё общество к чертям собачьим!
"Следует ли нам дать больше полномочий Инспекции по делам молодёжи? Да или нет?"
У ночного продавца не остаётся никаких сомнений, за что он будет голосовать.
5 • Лев
Эх, зря он согласился и отпустил Коннора одного! Настал полдень, а друга всё не было. Не появился он и вечером, и в течение ночи. Сейчас ранее утро. Коннора нет уже целые сутки, и опасения Лева растут вместе со страхом как за свою жизнь, так и за судьбу Коннора. И почему ему не пришло в голову следовать за Коннором на расстоянии, так чтобы в случае чего он был в курсе? Неопределённость убивает Лева. Он изливает свою досаду, пиная ржавый промышленный сушильный барабан, наполовину утонувший в сорняках, но вынужден остановиться, потому что эта бандура при каждом пинке гудит, как церковный колокол - наверно, за милю слышно. Лев садится на траву в тени сушилки и пытается сообразить, что предпринять. Выбор у него невелик. Если Коннор в ближайшее время не возвратится, Леву придётся отправиться в Огайо одному, найти лавку антиквара, в которой он никогда не бывал, и побеседовать со старухой-хозяйкой о человеке, который исчез задолго до его, Лева, рождения.
- Соня может оказаться ключом ко всему, - говорил ему как-то Коннор. Он рассказал, что отважная старая женщина - одна из активисток ДПР - устроила в своём доме убежище для беглых расплётов. Она приютила и их с Рисой. Только в те дни Коннор ещё не знал, что её муж - тот самый Дженсон Рейншильд, учёный, чьи труды в области медицины сделали расплетение явью. Человек, начисто вычеркнутый из истории методичными усилиями организации, которую он сам же и создал и которая была призвана не допускать злоупотреблений его технологией.
- Если Соне и вправду известно что-то важное, - спросил Лев во время их долгой поездки из Аризоны, - то почему "Граждане за прогресс" не расправились и с ней тоже?
- Наверно, они не видят в ней угрозы, - ответил Коннор. - А может, не догадываются, что она жива. Вроде как со мной - то ли жив, то ли нет - никто толком не знает...
"Граждане за прогресс" - нельзя сказать, чтобы это название было для Лева обиходным. Однако он о них слышал. Да о них все знают, только никто не обращает внимания. Одна из множества благотворительных организаций, специфика деятельности которых никому в точности не известна. И никто не догадывается об истинных масштабах её власти.
Но несмотря на всё могущество "Граждан за прогресс", в одном можно быть уверенным: они боятся Дженсона Рейншильда. Вопрос: почему?
- Если мы собираемся заварить хорошую кашу, - сказал Коннор, - то начинать надо с Сони!
Что до Лева, то он уже давно сыт по горло этой кашей, она у него уже из ушей лезет. Сначала он превратился в живую бомбу, но опомнился и не стал себя взрывать. После этого он подвергся атаке со стороны пылающих жаждой мести хлопателей. Потом попал в уединённый особняк, в общество спасённых от расплетения десятин, где с ним нянчились и где ему поклонялись, словно божеству. Затем было поле боя, с которого он, можно сказать, вынес своего самого лучшего и, по сути, единственного друга.
Неудивительно поэтому, что больше всего Леву хочется обычной, нормальной жизни. Он не мечтает ни о славе, ни о власти, ему не нужны ни величие, ни богатство. В разные моменты жизни у него всё это было. Нет, он всего лишь желает ходить, как все, в школу, и волноваться лишь о том, почему к нему цепляется какой-нибудь учитель да как попасть в школьную команду по бейсболу.
Иногда в этих его мечтах о простой и непритязательной жизни присутствует Мираколина - девочка, твёрдо решившая принять расплетение, презиравшая Лева и всё, за что он выступал. По крайней мере, вначале. В его теперешних фантазиях он учится с Мираколиной в одной школе. Они вместе работают над классными проектами. Ходят в кино. Целуются на диване в её гостиной, когда родителей Мираколины нет дома. Она болеет за него на бейсбольных матчах - правда, не слишком шумно, потому что она тихоня по натуре.
Лев не имеет понятия, что с ней сейчас, где она, да и жива ли вообще. А теперь та же неопределённость и с Коннором. Лев давно уже понял, что в состоянии справиться со многим, но ведь всему же есть предел.
Он решает подождать ещё час и только потом что-то предпринимать. В отличие от Коннора, Лев не умеет включать автомобильный двигатель путём соединения проводков напрямую. Собственно, управлять он тоже не умеет, хотя и проделал это один раз, с сомнительным успехом. Ничего не поделаешь, придётся добираться в Огайо "зайцем"; из чего следует, что он должен отправиться в город и найти грузовик, или автобус, или поезд, идущий в нужном направлении. В любом случае, это серьёзный риск. Он нарушил судебное постановление о домашнем аресте, то есть, фактически находится в бегах. Если его поймают, последствия могут быть весьма плачевными.
Лев никак не может решиться оставить Коннора на произвол судьбы, и тут в разгар его метаний на свалку заявляется посетитель. Прятаться бесполезно - его увидели сразу же, как только машина остановилась и из неё вышла женщина. Вместо того чтобы пуститься наутёк, Лев спокойно забирается в трейлер и шарит по ящикам, пока не находит подходящий нож: достаточно внушительный, чтобы нанести чувствительный урон, но не слишком большой - чтобы его можно было спрятать под одеждой.
Лев никогда в жизни ни на кого не нападал. Впрочем, как-то случилось, что он в дикой ярости пригрозил одной супружеской паре бейсбольной битой. Они отдали своего сына на расплетение, и часть его мозга вернулась к ним в теле другого мальчика, умоляя родителей о прощении.
Но сейчас совсем другое дело, говорит себе Лев. В настоящий момент речь не о праведном негодовании, а о выживании. Он решает воспользоваться ножом только для самообороны.
Выйдя из трейлера, Лев задерживается на порожке у двери, потому что знает: так он кажется выше ростом. Гостья стоит шагах в десяти, переминаясь с ноги на ногу. На вид ей лет двадцать с небольшим; высокая и чуть-чуть полноватая. Лицо покраснело от солнца, наверно, потому что она разъезжает в кабриолете - старом "тандербёрде", техническое состояние которого слишком плачевно для автомобиля, считающегося классикой. На лбу у девушки ссадина.
- Это частная собственность, - набравшись наглости, заявляет Лев.
- Не твоя, - возражает гостья. - Здесь хозяин Вуди Биман, но он уже два года как помер.
Лев вдохновенно врёт:
- А я его кузен. Мы унаследовали это место. Папа сейчас в городе, нанимает погрузчик, чтобы убрать весь этот хлам и очистить территорию.
Но гостья вдруг произносит:
- Коннор не говорил, что это ты. Сказал, что здесь у него друг. Он должен был сказать мне, что это ты!
Кажется, врать дальше нет смысла.
- Вас послал Коннор? Где он? Что произошло?
- Коннор говорит, чтобы ты уходил без него. Он останется у нас, в Хартсдейле. Я никому не скажу, что видела тебя здесь. Так что ты можешь уходить.
Тот факт, что Коннору удалось передать ему сообщение, немного успокаивает Лева. Но само сообщение какое-то бессмысленное. Это явно сигнал тревоги. Коннор в беде.
- У кого это - "у нас"?
Гостья качает головой и ковыряет землю носком туфли, как маленькая.
- Нельзя рассказывать. - Она вглядывается в Лева, щурясь на солнце. - А ты всё ещё можешь взорваться?
- Нет.
Девушка пожимает плечами.
- Ну да, конечно. Ладно, я обещала передать тебе, я и передала. А сейчас мне нужно идти, пока брат не обнаружил, что меня нет. Приятно было познакомиться, Лев. Ты же Лев, правда? Лев Калдер?
- Гаррити. Я сменил фамилию.
Она одобрительно кивает:
- Понятно. Ясное дело, тебе не хочется иметь ничего общего с семьёй, которая вырастила тебя, чтобы отдать на расплетение. - Девушка поворачивается и решительно топает к машине.
Сначала Лев собирается устремиться за ней, сказать, что он тоже хочет остаться в Хартсдейле; но даже если девушка и поверит ему, в автомобиль лучше не соваться. С Коннором неладно; не хватает ещё и ему, Леву, влипнуть в неприятности по своей собственной глупости.
Вместо этого Лев торопится к старому школьному автобусу и забирается на капот, потом на крышу, лавируя между проржавевшими насквозь участками. С этого наблюдательного пункта он видит, как взметается пыль из-под колёс "тандербёрда", пока машина не сворачивает налево на асфальт. Лев провожает её взглядом до того момента, когда она исчезает по направлению к Хартсдейлу. Теперь юноша может отправиться в городок и бродить по улицам, пока не найдёт приметный автомобиль.
Может, Коннор и хочет, чтобы Лев ушёл без него, но Коннору следовало бы лучше знать своего друга.
•••••••••••••••