Я вдруг почувствовал страшную усталость. Мои члены налились будто свинцом, и я не мог даже пошевелиться.
- Хорошо, - пробормотал я, зевая, - сделаем, как ты говоришь, только посидим немного. Я жутко устал от всей этой кутерьмы. - Не дожидаясь ответа, я сел на пол и уронил голову на руки. Глаза мои тотчас закрылись, и я провалился в небытие, из которого меня вывел женский голос.
- Вольдемар? - я открыл глаза. Передо мной стояла девушка в старинной одежде, кого-то смутно мне напомнившая. - Ты пришёл за мной? О! Дорогой, как это мило с твоей стороны! Я так давно тебя жду. Здесь так холодно. Холодно и темно, и очень, очень страшно, - девушка поёжилась и поплотнее закуталась в лёгкую шаль.
- Клара? - это имя вырвалось у меня само собой. - Это ты?
- Почему ты спрашиваешь? Разве ты меня не узнал? Или у тебя появилась другая?
- Нет, но… Ты же умерла много лет назад. Я думал…
- Что ты думал? Думал, что я забуду тебя? - Клара покачала головой. - Как видишь, нет.
- Я не Вольдемар, Клара.
Девушка засмеялась, запрокинув голову.
- А кто же ты? Неужели ты думаешь, что у меня нет глаз? Я научилась прекрасно видеть в темноте. Ты - Вольдемар, и не вздумай мне лгать! Ты же знаешь, я не выношу ложь!
- Как знаешь, - мне показалось, что лучше с ней не спорить. - Как давно ты здесь?
- Не знаю, - Клара пожала плечами, - очень давно. Всегда. Но я хочу выбраться отсюда.
- Но как?
- Я знаю, ты думаешь, что я умерла. Но есть способ вернуть меня к жизни. К жизни! Я так мало пожила, почти ничего не видела. Мы даже не успели пожениться! А как я мечтала об этом! Как хотела! Было крайне несправедливо лишить меня всего этого и заточить здесь. Согласись?
- Я согласен, но не вижу, чем я могу помочь тебе. Я не оживляю покойников и не материализую призраков.
- Как плохо ты говоришь. Ты не любишь меня! Я не призрак. Я хочу любить тебя, как раньше. Я хочу быть с тобой. - Она посмотрела на меня зовущим взглядом. Я хочу вернуть себе свою молодость, - и без перехода добавила: - Отдай мне ожерелье! Оно было на мне в день моей смерти. Ведь это ты подарил его мне и навлёк на меня беду!
- Кто тебя убил, Клара? - мне показалось, что она испуганно вздрогнула при этих словах.
- Тише! Я не могу тебе сказать, они услышат и убьют меня.
- Убьют? Но они УЖЕ убили тебя. Как они смогут убить тебя снова?
- Смогут. Ты не представляешь, как это больно - они будут откусывать по маленькому-маленькому кусочку, час за часом, день за днём, год за годом. Это так ужасно! - Клара заплакала.
- А как ожерелье поможет тебе?
- Я знаю, оно дарит вечную молодость своему обладателю. Вечную. Я буду вечно молода. Помоги, прошу! - Клара протянула ко мне руки. - Верни то, из-за чего я лишилась жизни! Верни мою жизнь!
Она тянула руки, и я не смог совладать с собой. Я полез в мешок и вытащил ожерелье. Я хотел отдать его ей, но что-то впилось мне в руку, и я, вскрикнув от боли, разжал пальцы и бросил ожерелье обратно в сумку.
На меня смотрел Гектор. Из пальца выступила кровь.
- Что ты делаешь, ящерица?! Ты чуть не откусил мне палец!
- Прости, но у меня не было выбора. Ты хотел отдать ожерелье Натэлле.
- Натэлле? Ты спятил? Разве она была тут?
- Нет. Она наслала на нас сон. Ты уснул, и она проникла в твои сны.
Я вспомнил Клару и рассказал о ней Гектору.
- Это штучки Натэллы. Это не Клара. Просто Натэлла хотела забрать ожерелье, и притворилась Кларой.
- Да? А вы разве не уснули?
- Уснули. Я видел, как ты свалился, и понял, что происходит. Я взял свой хвост в рот и зажал зубами. Когда я уснул, то укусил себя, проснулся и увидел, как ты собираешься отдать ожерелье огромной жабе.
- Хитрец! Какой жабе?
- Которую послала Натэлла. Может, это Максимил. Натэлла не любит превращаться в жабу.
- Но зачем оно ей? Я думал, она решила похоронить нас здесь вместе с ним.
- Возможно, и так. А может, ей просто спокойнее с ожерельем. Оно ведь дарит вечную молодость, не забывай, - Гектор вздохнул.
- Но как она здесь очутилась? И почему не нападает на нас открыто? Она вполне могла бы забрать ожерелье из сумки, пока мы спали, и скрыться. А мы бы вечно блуждали в темноте. Что ты на это скажешь?
- Мне иногда трудно понять вашу породу. Но, я думаю, что её здесь нет. Ни её, ни Максимила. Эта жаба просто фантом. И твоя Клара фантом. Она насылает на нас фантомы. Чтобы запугать, свести с ума, а потом спокойно забрать ожерелье. Фантомы не могут отобрать его у нас, они могут просто ныть или нагонять страх. Это всё, на что они способны. В общем-то, они совершенно безвредны, если их не бояться. Нам пора, буди Нэль. Нужно найти выход.
- Ты прав, как всегда, - я пошарил глазами вокруг себя и обнаружил Нэль, мирно спящую у меня на ноге. Я тихонько потряс её за плечико, боясь причинить ей вред, и она широко распахнула изумлённые глаза.
- Какой сон мне снился! Я летала, летала! Высоко-высоко! - Нэль зажмурилась. - А я, оказывается, здесь, - она тяжело вздохнула. - Почему я спала?
Я ласково улыбнулся ей.
- Мы спали. Мы, дорогая. Мы все.
- А что случилось?
- Ничего страшного. Проделки нашей подруги Натэллы. Гектор нас спас.
Ящерица раздулась от удовольствия.
- Спасибо, Гектор! - Нэль послала ему воздушный поцелуй. - Я тебя обожаю!
Я усмехнулся про себя - всё-таки эльфы бывают чрезмерно восторженны.
Я поднялся с земли, и мы двинулись в путь, ведомые Гектором. Он, как собака-ищейка, шёл впереди нас, проверяя дорогу. Тоннель становился всё темнее и уже, воды на полу практически не было, изменился и характер стен. Мне показалось, что они состоят из известняка или песчаника, что, конечно, не характерно для современного канализационного коллектора. Это внушало одновременно и опасение и надежду. Надежду на то, что мы идём в правильном направлении, а не блуждаем в дебрях городского подземелья. И опасения, насчёт того, что ждёт нас впереди.
Вскоре тоннель расширился, и стало значительно светлее. Мы рванули вперёд, обрадовавшись, что нашли выход на поверхность, но это оказалось всего лишь большой камерой или залом. Неясно было его назначение, потому что он был совершенно пуст.
Я посмотрел наверх, но свод утонул в кромешной темноте. Я совершенно выбился из сил, и мы присели отдохнуть на огромный камень возле входа. Посередине зала мерцало призрачным светом небольшое озерцо воды. Я хотел пить, но не осмеливался сделать это из озера. Вдруг это воды забвения или ещё чего похуже?
- Гектор! Как ты считаешь, воду можно пить? Меня измучила жажда.
- Не знаю, почему бы и нет?
- Вдруг это опять проделки Натэллы? Знаешь, как в сказке - не пей, козлёночком станешь.
- Я не знаю такой сказки, - Гектор понюхал воду и лизнул её языком. - Серой не пахнет.
Я оценил его мрачный юмор.
- Ты, оказывается, шутник. Ладно, была не была. Какая разница, отчего умереть? Возможно, это не худший способ, - я слез с камня и опустил лицо в воду. Потом долго и жадно пил. Моему примеру последовали Гектор и Нэль. После водопоя меня изрядно разморило.
- Давайте отдохнём здесь немного, - я вытащил из сумки ожерелье и надел на себя. - Так надёжнее. По крайней мере, я всегда могу почувствовать, если меня схватят за горло. Если моё слабое тело уснёт, Гектор, прошу, укуси за палец, - я прислонился к стене и закрыл глаза. Но уснуть мне не удавалось, видимо, сказывалось перевозбуждение.
Вдруг наверху мне почудилось движение и звуки, напоминающие шелест опадающей листвы. Я поднял голову, пытаясь что-либо рассмотреть. Когда мои глаза привыкли к темноте, я раскрыл рот от удивления и восхищения - наверху, прямо над нашими головами порхало огромное количество бабочек. Они были прекрасны. Самых разных мастей, расцветок и размеров - вся эта масса переливалась фосфоресцирующим светом и опускалась прямо нам на головы. Я вытянул руку, и бабочка села на неё. Потом вторая, третья, четвёртая….
Я был заворожён и не мог отвести глаз - мне никогда не приходилось видеть столько насекомых одновременно. Краем глаза я заметил, что Гектор и Нэль тоже облепили бабочки, и я даже перестал их различать. Меня охватила ужасная слабость и полное безразличие. Я тупо смотрел на кишащих на мне бабочек без интереса и удивления. Их бархатистые лапки щекотали мне кожу, но у меня не было сил отогнать их от себя. Бабочки лезли мне в глаза и уши, и я смежил веки. Звуки, производимые ими, сливались в какой-то монотонный писк на высокой ноте, чрезвычайно неприятный для моего уха.
Потом мне показалось, что бабочки начали прокусывать мою кожу, как пираньи, и потихоньку сосать кровь. Я не слышал, чтобы бабочки бывали плотоядны, но здесь всё могло быть. Мне совсем не было больно, только ощущение, что силы медленно покидают меня, всё усиливалось. Но мне не хотелось ничего менять, мне было даже приятно, что теперь от меня ничего не зависит, и я бессилен что-либо изменить и кому-либо помочь. Я больше не отвечаю ни за что. У меня нет силы пошевелить рукой, не то что спасать чуждый мне мир. Может, так выглядит смерть? Тихая и ненавязчивая, она сосёт твои соки, пока не высосет совсем. И нет ни радости, ни печали, ни волнений, ни переживаний. А что есть? Ответа на этот вопрос у меня не было. Вернее, он меня совершенно не волновал. Какая разница, если я всё равно ничего не могу сделать?
Я прекратил думать, и увидел себя стоящим посреди знойной пустыни. Я не смог бы объяснить, почему она была знойной, так как жара я совершенно не чувствовал. Что-то показалось вдали, и сделал невероятное усилие, чтобы присмотреться. Точка приближалась, и я начал различать черты стройной фигуры, закутанной в белое. Я почувствовал лёгкую тень интереса и немного оживился. Кто это умер вместе со мной? Фигура приблизилась, и я увидел, что это девушка, весьма странным образом напоминающая Маргариту. Только очень измождённая и печальная.
Она подошла ко мне и начала отряхивать с меня песок. Я и не заметил, как он засыпал меня с ног до головы. Ещё бы немного, и я был бы полностью погребён под ним. Я хотел спросить Маргариту, что она здесь делает, но не мог открыть рта. Опять появились бабочки. Маргарита взяла одну и без всякой жалости оторвала у неё крылья. Бабочка стала похожей на гигантского муравья. Маргарита взяла другую, потом ещё одну, и проделала ту же процедуру. Потом она начала делать это как в ускоренной съёмке, и вскоре море поверженных бабочек лежали возле моих ног. Маргарита улыбнулась и протянула мне руку, я протянул ей в ответ свою и почувствовал дикую боль.
Я полулежал возле озерца, и был страшно разбит. Тело ломило, как будто по мне прошлись катком. Я поднёс руку к глазам, она вся была покрыта красными точками, как от укусов клопов. Я посмотрел по сторонам - Нэль лежала неподалёку, а на ней сидела огромная бабочка. Я сделал над собой усилие и подполз к ней. Взял бабочку за крылья и оторвал их, а тело с отвращением отбросил в сторону. Нель слабо пошевелилась. Я сбрызнул её водой из озерка, и она открыла глаза.
- Я совсем лишилась сил, - в моей руке она была похожа на тонкий стебелёк. - Мне показалось, что кто-то душит меня… Ты меня спас…
- Не совсем. Я сам чуть не задохнулся, - я не стал вдаваться в подробности нашего чудесного спасения. - Ты как?
- Я полежу немного. Голова кружится…
- Полежи, я не тороплю, - я поискал глазами Гектора, и нашёл его за камнем. Он пожирал бабочку, с аппетитом хрустя.
- Гектор! Что ты делаешь?
- Это бабочки-вампиры, они сосут жизненную силу. Чуть не загрызли меня.
- Откуда ты знаешь?
- Мне ли не знать. Я этих чудовищ издалека чую. Ты в порядке? Надеюсь, я успел вовремя. Никогда не видел таких полчищ.
- Так это ты нас спас?
- Нет. Пока я боролся с ними, ты сам стряхнул их с себя и оторвал крылья. Ты был, как заведённый. Молодец! Честно, не ожидал. Кстати, Нэль как?
- Приходит в себя. Просто чудо, что мы спаслись.
- Да, ещё и позавтракали. Они чрезвычайно вкусны и питательны. Попробуй, не пожалеешь. Никому не известно, когда мы выберемся. И Нэль пусть съест. Вернём назад то, что они успели забрать.
Я подумал, что он прав. Я вспомнил продукты нашего ТВ, где гламурные звёзды поедали червяков. Я зажмурился и положил в рот тело бабочки. Пожевал немного, чуть не вырвал. Следующий труп съел, не разжёвывая, потом ещё несколько. Запил водой. Заставил Нэль съесть. К счастью, ей не много было нужно. После трапезы мы немного посидели, но, в общем, почувствовали себя лучше. Еда есть еда, даже такая. Я погладил Гектора, как собаку, а он лизнул мне руку. Идиллия. Но нужно идти дальше. Этот зал мне разонравился.
- Гектор, послушай! А что это была за дверь, от которой ты меня усиленно отгонял в замке Натэллы? Комната Синей Бороды?
- Синей Бороды? Никогда не слышал про такую. Разве борода бывает синей?
- Это такое выражение. Он убивал своих жён, а их тела складывал в особую комнату.
- Хо-хо-хо! Интересная история. Думаешь, Натэлла убивает мужчин? А потом прячет в комнате? Хо-хо! Зачем ей разлагающиеся трупы? Она не такая глупая. А про ту комнату я ничего не знаю, сам никогда не был. Просто она просила не подпускать тебя к ней, вот и всё.
- Ты говоришь правду?
- Зачем мне тебе врать? Я мог бы просто отказаться говорить.
- Ладно, я тебе верю. Куда дальше?
- Тут один путь, по нему и пойдём. Тем более, я вижу, отсюда нужно уходить как можно скорее, посмотри на озеро.
Я взглянул в направлении озерца и увидел, что вода в середине начала бурлить, как будто туда засунули кипятильник, и выплёскиваться из берегов. Озеро явно росло и грозило затопить зал. Мы спешно покинули помещение.
Я не знаю, сколько мы шли, но мне показалось, что не один день, хотя, я думаю, в действительности гораздо меньше.
Вдруг сбоку я увидел ответвление, в конце которого маячил свет.
- Может, свернём? Проверим, что там? Всё-таки свет… А, Гектор, Нэль? Вы как?
- Думаю, лучше идти прямо. Свет может быть ловушкой, - Гектор был настроен скептически, но я начинал проявлять чудеса упрямства.
- Нет, пожалуй, стоит проверить. А вдруг это выход? Впереди одна темнота. Если это ловушка, мы вернёмся назад.
- Если успеем…
- Если успеем. Но не надо так мрачно. Меня с детства учили, что нужно использовать любой шанс.
Гектор недовольно зашипел.
- Как знаешь, только нужно быть очень, очень осторожным. Можно невзначай очутиться в совершенно другом мире. В любом другом. И застрять в нём.
- Мы всё равно пойдём. Ты с нами?
- Я предупредил. Ты безумен. Но придётся пойти с тобой. Ради Нэль.
- Вот и хорошо. Идти вперёд не большее безумие.
Мы свернули в проход и пошли по направлению к свету. Чем ближе мы подходили к источнику света, тем больше мне казалось, что Гектор прав. Воздух становился густым и тягучим, и идти было трудно. В момент мне захотелось повернуть назад, но мощная струя вдруг выбросила нас на незнакомую поверхность.
И это была именно поверхность, а не тоннель. Правда, пейзаж оставлял желать лучшего, но выбирать нам не приходилось. За нашей спиной остался выход (или вход?), как я полагал в тоннель, но пока обратно мне не хотелось. По крайней мере, то, что я увидел, представляло собой некую местность, похожую, правда, на знойную пустыню. Гектор недовольно зашипел:
- Я говорил вам, не нужно сюда ходить! Мне здесь не нравится, - он потянул воздух мордой. - Противно пахнет!
- Ты преувеличиваешь, малыш, я ничего такого не чувствую. Или я вовсе лишён обоняния. Что тебя настораживает?
- Пока сам не пойму. Я даже не знаю, где мы. Боюсь, что мы застрянем здесь надолго, и Маргарита не дождётся ожерелья.
- Да, да, нужно спешить! - Нэль подала голос. - Для бедняжки Маргариты дорог каждый час.
Я хотел сказать нехорошую пословицу, бытующую по данному случаю в нашем мире, но сдержался. В это время за моей спиной произошла метаморфоза. То ли ветер поднялся, то ли песок начал перемещаться, но там началось движение. Я обернулся, и с ужасом увидел, что проход, через который мы пришли сюда, исчез. Я покрылся холодным потом с ног до головы, и лихорадочно завращал глазами.
- Не трудись, его нет. Я предупреждал, - у Гектора были все основания праздновать победу.
- Тогда пойдёмте вперёд, изучим ситуацию на месте. Не может быть, чтобы всё было так плохо, - я всмотрелся вдаль, чтобы хоть за что-нибудь зацепиться взглядом. Брести по пустыне наугад значило обречь себя на верную смерть, погубить Нэль и Гектора. А этого мне совсем не хотелось. Я почувствовал себя совершенно беспомощным.
Неожиданно мой взгляд нащупал вдалеке что-то, напоминающее жилые строения.
- Смотрите, дома! Наверное, стоит пойти туда, как считаешь, Гектор?
- Не знаю, но подозреваю, что идти больше некуда.
Мы двинулись по направлению к строениям. По мере приближения строения начали обретать очертания. Это были небольшие домики, похожие на деревенские, и сбоку даже притулилось нечто, напоминающее летнее кафе, со столиками и зонтами. Я ощутил лёгкие приступы страха. Кто встретит нас там? Монстры, пожирающие плоть? Чудовища?
Я поделился опасениями с Гектором. Мы решили спрятаться за барханом и понаблюдать. Найдя удобную стратегическую позицию, мы залегли и начали пристально всматриваться вдаль. Из-за жары воздух змеился причудливыми струйками, что значительно искажало изображение. К счастью, ждать нам пришлось недолго. К столикам подошли две особи женского пола, очень похожие на наших девушек. Обе были крупными, и весьма безвкусно одетыми. Стиль их одеяний напоминал стиль деревенских матрён. Юбки гораздо выше колена обнажали массивные ноги, стоящие, к тому же, на высокой платформе. Волосы собраны в причёску "конский хвост", в ушах крупные серьги. Всё это пестрит и переливается яркими красками. Мы продолжили наблюдение. Девицы сели за столик, и к ним подбежал официант. Они что-то сказали ему, он покивал головой, поставил на стол пепельницу, и девицы задымили.
- Как думаешь, Гектор, Натэлла здесь, в подземелье? Идёт по нашему следу?
- Не знаю. В любом случае, она не будет нам докладывать о своих планах. Да и зачем ей идти за нами? У неё есть много способов узнать, где мы находимся. Если, конечно, мы не затеряемся окончательно в мирах, так, что даже она не сможет нас отыскать.
- А какие способы ты имеешь ввиду?
- Ну, там хрустальный шар, например, или кофейная гуща. Может бросить кости, или поворожить на вино. У ведьм много всяких способов.
- Ладно, сейчас не до этого. Слушай, эти девушки очень похожи обычных деревенских кумушек из нашего мира. Может, мы просто вышли на поверхность? Тогда нужно подойти к ним и спросить где мы, а также узнать дорогу до моего дома. Я знаю ещё один вход в ваш мир. Тот, через который я попал в него вместе с Кларой. Мы можем попробовать вернуться через него.
- Я сомневаюсь, что мы вышли на поверхность. Посмотри наверх.
Я послушно поднял голову. Вверху всё было покрыто зыбкой дымкой, какая бывает в очень жаркую погоду при большой влажности. Я не увидел неба и солнца, и вообще ничего, кроме этой серой дымки.