- Да, - согласилась Татьяна Константиновна, - но я, почему-то, думала, что вы - это он.
- Не имею чести знать этого господина, хотя не исключаю, что могу чем-то напоминать его.
- Вы похожи, как две капли воды. Если бы не ваши усы…
- Ни в коем случае. Это моя гордость. Итак - деньги.
Татьяна Константиновна открыла суму и передала сверток с деньгами проводнику.
- Пересчитывать не будем, мой клиент утверждает, что вы порядочный человек. Ваше купе предпоследнее.
С этими словами проводник исчез в недрах служебного купе, а Татьяне Константиновне не оставалось ничего, кроме как подхватить чемодан с сумой и направиться к своему месту.
На своем месте ее ждал сюрприз. Не то, чтобы уж совсем неприятный, но все же… Во-первых, купе было двухместным. Просторным, светлым, с удобными полками, с багажным отсеком и даже шкафчиком для одежды. Это относилось к приятной стороне дела. Во-вторых, в купе уже был пассажир. Мужчина. Вот это и было не совсем приятным обстоятельством.
- Здравствуйте, - приподнялся мужчина.
Мужчина был не особенно высок, но подтянут и собран, и тельняшка на его могучей грудной клетке почти трещала.
- Разрешите помочь? - спросил он.
- Да, пожалуйста, - несколько смущенно позволила Татьяна Константиновна.
Но то, что сделал в следующее мгновение ее сосед, повергло ее еще в большее смущение. Он помог ей в первую очередь снять плащ. К вещам он и не притронулся.
- Если вы желаете переодеться, я выйду, - продолжил мужчина после того, как повесил плащ Татьяны Константиновны в шкафчик.
- Если это вас не затруднит, - пролепетала Татьяна Константиновна.
Мужчина вышел.
Татьяна Константиновна тряхнула головой, чтобы избавиться от непонятной слабости, и тут же поняла, почему странный сосед не принялся засовывать вещи в багажный отсек. Тогда бы бедной женщине пришлось залезать наверх, доставать свои чемоданы, извлекать из них все необходимое и снова запихивать обратно.
Татьяна Константиновна скоренько переоделась, достала из пакета съестное, кружку, ложку, и выставила это хозяйство на стол. Суму она аккуратно свернула и засунула на дно чемодана. Привела себя в порядок и открыла дверь:
- Спасибо, я уже переоделась, - сказала она.
Мужчина вернулся и деловито водрузил закрытый уже чемодан Татьяны Константиновны в багажный отсек.
- Будем знакомиться? - предложил сосед.
- Татьяна, - представилась Татьяна Константиновна.
- А по отчеству?
- Можно и без отчества, - махнула рукой на формальности Татьяна.
- В таком случае меня зовут Владимир, можно просто Володя, - улыбнулся сосед. - Далеко едете?
- В Петербург, - ответила Татьяна и достала из пакета яблоко. - Будете?
- С удовольствием, - согласился Володя. - А я дальше, в Стокгольм.
- Да? - Татьяна удивилась. - А если не секрет - зачем?
- Наш сейнер сейчас там на ремонте. Потерпели крушение, заблудились, ближе всех Стокгольм оказался. Вот ребята там сейчас в порядок себя и приводят. А я во Владивостоке у своих гостил, из отпуска возвращаюсь.
- Так вы матрос?
- Почему матрос? Мичман. Хотя это воинское звание. А должность моя - боцман.
- А это как?
- Непосредственный начальник палубных матросов. Надсмотрщик, в общем.
За неспешным сгрызанием яблок соседи долго беседовали о Володиной работе. Татьяна узнала, что сейнер занимается ловом рыбы кошельковым неводом.
- Как в кино…
- Да уж, кино, - поворчал Володя. - Хотя… Хорошая работа, мужская.
- Странно, а от вас совсем не пахнет рыбой.
Володя расхохотался.
- Смешно, ей-богу. Мы же и моемся иногда, не только рыбу ловим.
- А вы кого ловите?
- Да кильку, сельдь. Гляньте, подъезжаем куда-то…
Подъезжали к Солнцекамску. Мимо их окна проплыли церкви с колокольней, рынок, полный зевак, затем паровоз громко прогудел и начал тормозить. Вагон Татьяны Константиновны замер перед памятником Ленину.
Тут же понавалило народу - видимо-невидимо. Все, от мала до велика, буквально запрудили улицу.
- Чего это они? - удивился Володя. - Как будто в первый раз поезд увидели.
- Просто по этой улице у них поезда не ходят, - объяснила Татьяна. - У них вокзал на другом конце города.
- Не понял, - нахмурился мичман. - А как же мы едем?
Татьяна пожала плечами с девичьей непосредственностью, мол, сама удивляюсь. И вообще, она ощущала себя как-то странно. Как будто двадцать лет жизни куда-то делись, и в голове не ветер, конечно, а так, легкий сквознячок. И отчество Татьяны как-то отступило от имени и спряталось до лучших времен. Лет на двадцать спряталось.
("Я как будто влюбилась," - со смехом воскликнула Татьяна, но не вслух, а так, для отчета самой себе.)
- Я что-то смешное сказал?
- Да нет, - смутилась Татьяна - впервые за много лет то, о чем она подумала, хоть как-то вырвалась на поверхность. - Просто смешно, что вы задумались об этом только теперь.
Поезд вновь отправился в путь. Замелькали километры, проводник пошел по вагону, но оказалось, что во всем вагоне едут нынче только два пассажира - Татьяна и Володя.
- Чай, кофе, кроссворды, - начал проводник.
- Пожалуйста, чаю - и все, - попросила Татьяна.
- И все? - изумился проводник. - Нет, так не бывает. Если уж отправились в путешествие, так будьте добры, отдыхайте по полной программе. Все равно на халяву едете.
- И чего это МПС такое щедрое стало? - пробурчал Володя. - Я пока во Владивосток ездил - три шкуры драли, и на четвертую еще заглядывались. А тут - бесплатно… Знаете что? - осенило вдруг мичмана. - Вы нам шампанского обеспечьте, а?
- Что ж вы так мелко плаваете, товарищ мичман? - укоризненно покачал головой проводник. - Пожалуйте в вагон-ресторан. Татьяна Константиновна, вас можно на минуту? - и он заговорщицки подмигнул.
Татьяна пожала плечами и вышла в коридор. Дверь в купе закрылась и проводник жарко зашептал Татьяне на ухо:
- Вам ни в коем разе нельзя идти в вагон-ресторан в таком затрапезном виде. Вы должны выглядеть сногсшибательно, и я вам в этом помогу.
- Что?
От этого шепота у Татьяны Константиновны вдруг закружилась голова, ноги стали ватными, и сама она как-то обмякла телом и душой.
- Вам совершенно необходимо надеть вечернее платье. Вот такое… - с этими словами проводник распахнул двери соседнего купе, и Татьяна ахнула. Проводник тактично исчез, легонько подтолкнув перед этим Татьяну Константиновну в купе и прикрыв за ней дверь.
Когда Татьяна Константиновна, облаченная в умопомрачительного фасона платье вошла в свое купе, она чуть не упала в обморок. Володя стоял перед зеркалом, поправляя на себе парадный мундир, и показавшаяся за отъехавшей дверью Татьяна явно смутила его своим внезапным появлением. А как только он увидел, в каком виде она пред ним предстала, сердце Володи сладко сжалось и опустилось аж ниже диафрагмы.
- Таня, вы просто… - хрипло выдавил из себя мичман, но закончить фразу, полную восхищения, не сумел - пересохло в горле.
Татьяна порозовела от удовольствия. Так на нее мужчины не смотрели со дня… да, почитай, никогда они на нее так не смотрели. Кому она нужна была с маленькой Анькой на руках? А потом было некогда. Только сейчас Татьяна почувствовала себя красивой женщиной, хотя, если посмотреть правде в глаза, она никогда и не переставала быть красивой.
- Володя, с вами все в порядке? - спросила Татьяна спустя минуту. Все это время Володя стоял по стойке "смирно" и не отводил от Татьяны Константиновны глаз. Даже не моргал.
- А? - очнулся он. - Да-да, простите. Просто…
Володя вновь впал в ступор.
- Что? - губы Татьяны помимо желания расползались в улыбке.
- Ничего, - мичман отмахнулся от наваждения. - Разрешите взять вас под руку?
Татьяна взяла свою сумочку и они отправились в ресторан.
Как ни странно, Татьяне и Володе не пришлось шляться по вагонам в поисках ресторана, из тамбура они попали прямиком в неярко освещенный вытянутый зал с зашторенными окнами, здесь практически не ощущалось покачивание поезда и не слышен был стук колес. Играла негромкая музыка, посетителей не было.
- Знаете, - робко прошептала Татьяна Володе, - мне кажется, что в этом поезде едем только мы вдвоем.
- Добро пожаловать в наш ресторан, - громко поприветствовал клиентов метрдотель, которого Татьяна Константиновна приняла сначала за проводника. - В этот чудный вечер вы - наши первые посетители, вам - лучший столик.
Лучший столик был отгорожен от всего зала невысокой ширмой, расписанной в розовом колорите какими-то цаплями, бамбуком и райскими птицами. Не успели Татьяна и Володя сесть за стол, как зал наполнился шумом - пассажиры потянулись в ресторан по одному, парами и целыми компаниями. Володя выглянул из-за ширмы и присвистнул.
- В чем дело? - полюбопытствовала Татьяна.
- Можете быть спокойны - в поезде мы не одиноки, - с улыбкой посмотрел на спутницу мичман. - Народ валом валит, боюсь, что места не хватит.
Рядом вновь возник метрдотель. Как уже упоминалось выше, он был как две капли воды похож на проводника, если бы не стильная небритость и не белый френч.
- Что будем заказывать? - спросил он.
- А… - начал Володя, и тут же перед ним на белую льняную скатерть легла винная карта и список блюд.
Мичман углубился в его изучение, игнорировав вина самым решительным образом.
- Вы не пьете? - осведомился метрдотель.
- С дамами - только шампанское, - не глядя на распорядителя ответил Володя.
- А вы? - распорядитель обернулся к Татьяне.
- Я тоже.
- Что тоже? - метрдотель округлил глаза. - Вы тоже с дамами?..
- Я вообще из вин предпочитаю шампанское. Оно Новым годом пахнет.
Двойник проводника исчез. В низком толстостенном стакане в самом центре столика, занятого Татьяной и Володей, ярко горела витая свеча лилового цвета. Язычок пламени стоял не дрожа, высотой он был не меньше двух дюймов. Шум за ширмой улегся и превратился в обычный фон, слившись с музыкой.
Молчание между нашими путешественниками затягивалось, и Володя, не зная, как поступить, выпалил:
- Таня, давайте потанцуем.
- Я не умею… - покраснела Татьяна.
- Так ведь и я тоже, - признался мичман. - Мы тихонько потопчемся на месте - и все.
Володя помог своей спутнице выйти из-за стола и они не спеша прошли к небольшому пространству перед крохотной сценой. На сцене стояло фортепиано, и пожилой пианист наигрывал какую-то нехитрую джазовую мелодию. Ритм задавал мужчина с контрабасом. Платиновая блондинка средних лет в строгом брючном костюме играла на кларнете, и сама была похожа на свой инструмент, так что не совсем было понятно, кто на ком играет.
Татьяна положила руки на плечи Володе, он, немного стесняясь, приобнял ее за талию, и они действительно начали топтаться на месте.
- По-моему, - тихо сказала Татьяна партнеру по танцу, - мы похожи на двух слонов. Сейчас над нами будут смеяться.
- Глупости, - ответил Володя. - Ресторан - это место, где людям совершенно наплевать, кто как танцует. Здесь на вас посмотрят только затем, чтобы оценить ваш наряд и украшения.
- У меня нет украшений, даже бижутерии, - спохватилась Татьяна.
- Зато какое платье. Это ничего, что я вас держу за талию?
Они покачались так еще немного, музыка затихла, и Володя проводил Татьяну за столик. Там уже стояло ведерко с шампанским, высокие фужеры стояли чуть ли не в обнимку, в неглубоких тарелочках дожидалась своего часа немудреная еда для утоления первого голода: небольшие кусочки какой-то белой рыбы, усыпанные петрушкой. Чуть в стороне от стола услужливо стоял распорядитель.
- Давайте без тостов, - предложил Володя. - Я больно косноязык, когда дело до застолья доходит.
- Давайте, - легко согласилась Татьяна.
Володя выразительно посмотрел на распорядителя - и фужеры наполнились.
Пить шампанское Татьяне сейчас не особенно хотелось. В голове шумело, сердце отчаянно колотилось. Ей хотелось… она и сама не знала, чего именно.
- Знаете, о чем я сейчас подумала? - спросила она Володю, и, не дожидаясь ответа, продолжила. - Я ведь больше двадцати лет не танцевала. Смешно, правда?
- Честно говоря - не особенно, - слегка улыбнулся Володя. - Я танцевал регулярно, хотя так и не научился этого делать хорошо. Даже плохо, если вы успели заметить. Вы не танцевали по независящим от вас причинам?
Это был вопрос, не требующий ответа, но Татьяна кивнула.
- Неужели никто не мог пригласить вас на танец?
Татьяна покраснела:
- С маленькой девочкой на руках не особенно растанцуешься.
- У меня все-таки родился тост, - вдруг воодушевился Володя. - Давайте выпьем за то, чтобы в любой жизненной ситуации всегда нашелся человек, который мог бы, а главное - хотел пригласить вас на танец.
Они чокнулись.
Немного поковыряв вилкой в рыбе, Татьяна призналась:
- Я не хочу есть. Давайте вернемся в купе?
Володя не возражал. Видимо, ему этого приключения в ресторане тоже было более чем достаточно.
Метрдотель проводил их до дверей, об оплате не сказал ни слова, но от чаевых не отказался, ощерился ослепительно-белыми зубами и сказал:
- Всегда рады услужить, заглядывайте почаще.
Попутчики вернулись в свое купе и тут обнаружилось, что уже совсем темно и как Татьяна, так и Володя смертельно устали. Они по очереди переоделись и совсем уже было собрались улечься по полкам, как Татьяна узрела, что сумочка лежит на столике.
- Володя, будьте добры, положите мою сумочку наверх, - попросила она мичмана.
- Угу, - кивнул он, взял сумочку и почти положил ее на верхнюю багажную полку, как та по какой-то причине расстегнулась и из нее вывалился гранатомет класса Эй-Зет. Стукнувшись об пол он с клацаньем и хищным щелканьем приобрел свои естественные размеры.
- Блин, - чертыхнулся Володя: махина упала ему на ногу.
- Ой… - прошелестела Татьяна. - Простите.
Володя внимательно осмотрел машину смерти, покачал головой и спросил:
- Э… Извините, Татьяна, я, может быть, покажусь вам бестактным… но зачем вам в Петербурге базука?
Татьяна не ответила. Гранатомет после нажатия кнопки вновь уместился в сумочке, а сумочка аккуратно была уложена наверх. Через десять минут случайные попутчики уже спали.
Татьяна Константиновна проснулась среди ночи оттого, что ей приснилось, как Володя нависает над ней, прицеливаясь из базуки.
Резко открыв глаза, Татьяна обнаружила, что Володя действительно нависает над ней. Заметив испуг в глазах проснувшейся соседки, Володя поспешил ее успокоить:
- Ради бога, извините, что я вас напугал, но тут такое дело… Таня, вы когда-нибудь были в Париже?
- Нет, - Татьяна резко села. - Но почему вы так внезапно решили поговорить со мной о Париже среди ночи? Это пугает меня гораздо сильнее.
- Ну… - Володя смущенно поджал губы. - Я проснулся минут пять назад, когда поезд остановился, решил посмотреть, где стоим.
Отдернув занавеску, Володя продемонстрировал Татьяне, где остановился поезд. За окном купе стояла, горделиво упираясь в звездное небо, ярко освещенная Эйфелева башня. Вид у Володи был такой, будто он сам ее построил, причем буквально пять минут назад.
- Если вы не против, и если при этом испытываете хоть малейшее желание погулять по столице Франции - я вас приглашаю.
Пока Татьяна собиралась на неожиданную ночную прогулку, Володя успел сбегать к проводнику и узнал от него, что стоять в Париже будут не менее четырех часов. Сама же Татьяна Константиновна была в серьезных раздумьях относительно того, не специально ли все это подстроено, не вводит ли Володя ее в заблуждение? Однако выглядело все за окном настолько по-настоящему, что Татьяна сдалась без боя.
Стоит ли говорить о том, что это был действительно Париж? Правда, прогулка была какой-то дурацкой.
Долго бродили по Марсову полю вдоль бесконечного состава, разглядывая Эйфелеву башню, затем, не зная языка, пошли, куда глаза глядят, точнее - вдоль Сены, иначе рисковали заблудиться. Впрочем, была ли эта река Сеной? Наверное, все-таки была, потому что в итоге они добрались до Нотр-Дам де Пари.
- Никогда бы не подумал, что он на острове стоит, - сказал Володя, глядя на величественный даже издали собор.
- А я знала, - похвасталась Татьяна. - На острове Сите.
- А вы вообще кем работаете? Не учителем, случайно?
- Почему сразу учителем?
Володя пожал плечами, видимо, понял, что предположение глупое.
- А на том берегу Лувр, только надо обратно вернуться, - Татьяна посмотрела в небо, потом - в реку, потом повернулась к спутнику. - Никогда бы не подумала, что окажусь в Париже.
- А откуда же знаете, где Лувр?
- У нас в отделе висит карта Парижа со всеми достопримечательностями. Лет десять уже висит, вот я и запомнила.
- А что за отдел? - поинтересовался Володя.
- Бухгалтерский, - призналась Татьяна. - Я главбухом работаю.
- Ну и как?
- Да никто пока не жаловался, - Татьяна громко рассмеялась. - Знаете, я почему-то очень легко себя чувствую, как будто совсем молоденькая стала.
Володя густо покраснел, даже в желтовато-оранжевом свете фонарей набережной было заметно его внезапное смущение.
- Что с вами? - Татьяне стало еще веселее.
- Так… вы, по-моему, еще достаточно молоды, - морской волк стал похож на вареную свеклу.
- Наверное, раз кокетничаю с вами напропалую, - выпалила Татьяна и тоже зарделась.
Они пошли в обратную сторону, и Татьяна даже примерно показала то место, где должен находиться Лувр, потом в полном молчании следовали еще какое-то время, как вдруг кто-то из них заметил вывеску на русском языке: "Анатоль Франс". Подойдя ближе, они увидели, что это - кафе.
- Оказаться в Париже и тут же наткнуться на русскую забегаловку… - Володя покачал головой.
- А давайте зайдем? - предложила Татьяна. - Что-то я проголодалась, а языка-то мы не знаем. Тут хоть по-русски говорят. У вас деньги есть?
Они вошли в помещение с невысоким потолком, но, собственно, кроме русской речи ничего русского в кафе не было. Да и как иначе могло быть в кафе с названием "Анатоль Франс"? Татьяна и Володя заняли столик ближе к двери и осмотрелись.
Столиков было с десяток, не больше, и все они стояли вдоль огромного, во всю стену окна. Напротив окна располагалась стойка бара, возле которой, впрочем, никто не стоял. Зато столики были заняты все. На них стояли лампы с шелковыми абажурами под китайскую роспись, в целом же в зале царил не то, чтобы полумрак, но слишком светло не было.
На русском языке здесь не только говорили, но и пели. Какой-то молодой человек с пушистой, похожей на одуванчик прической, сидел на маленькой сцене с аккордеоном, рядом с ним сидел на высоком стуле флегматичный гитарист. Сходство молодого человека с одуванчиком усиливалось еще и тем, что он как-то застенчиво и в то же время открыто улыбался, и вся его тонкая фигурка под шапкой курчавых волос покачивалась, словно от ветра.
Подошел официант, вежливый молодой человек, явно француз.
- Доброй ночи, - поприветствовал он наших путешественников на русском, пусть с акцентом, но не путаясь в падежах. - Что будете заказывать?