Басолуза поднялась, обернулась к развалинам и замерла. Около получаса она стояла без движения, а когда забрезжил рассвет, она рванула на запад, словно кто-нибудь вынудил ее спасаться бегством. Глубоко дыша, она приближалась к бензоколонке. Позади нее показалось солнце. И где-то посреди Дрендала, стянутого утренней прохладой, сверкнул яркий блик. Басолуза инстинктивно кувыркнулась.
Грянул первый выстрел. Басолуза убыстрилась, и вот уже бензоколонка нависла над ней, укрыв ее от стрелка на вышке. В окне промелькнул звериный оскал. Загремело стекло. Скрывшись под разбитым крыльцом, Басолуза распахнула дверь и стала взбираться по лестнице. Наверху грохнуло. На площадку вывалился вооруженный панк. Вероятно, он совсем недавно задрался. Басолуза, уперев приклад в бедро, выстрелила. Ударенный в грудь, панк заревел и прыгнул на нее. Сцепившись, они тяжело покатились вниз, кувыркаясь на ступенях. Внизу Басолуза выстрелила ему в грудь. Панк содрогнулся и умер. Со стороны лагеря донеслись крики Рокуэлла.
Штурм начался.
Задыхаясь, Басолуза выкарабкалась на улицу, оказавшись среди нагромождений руин, окружавших бензоколонку. Очередной выстрел прогремел, когда она прижалась к стене, чтобы перевести дыхание. В сантиметре от ее виска с треском разлетелся кирпич. Жмурясь и кашляя, Басолуза плечом подтолкнула деревянную балку, и пока она с шумом опадала, незаметно перекатилась на дно воронки, сделанной разрывом бомбы. Это оказалось хорошее укрытие. Рокуэлл, вероятно, знал о нем.
Выстрел насквозь прошил ванну, придавленную балкой.
- Здесь ты меня не найдешь. - сказала Басолуза. - Зато я тебя уложу.
Она взяла стрелка на прицел и нажала курок. Дуранго раскатисто плюнула огнем. Далекая фигурка, маячившая на дозорной вышке, подернулась и упала. Басолуза закрыла глаза и выдохнула:
- Ты не любил их, Проклятый Боже.
Сверху раздался шум. Курган скатился на дно, переламывая старые доски. Упав на брюхо, он замер под боком у Басолузы.
- Что было?
Басолуза сощурила мокрые глаза.
- Сняла два снайпера.
- Зачем было в одиночку? В отряде Рокуэлла достаточно снайперов.
- Это пари, Курган. Я выиграла кучу денег. Кто тебя послал сюда?
- Я сам пришел.
- Все кончено. Нам пора возвращаться в строй.
Покинув воронку, мы пробежали безопасным путем и соединились с основной группой. Солдаты Рокуэлла длинной шеренгой подступали к спящему Дрендалу. Басолуза прибилась к Ветролову, а Курган растворился среди самцов, несущих ручные пулеметы.
Мы рассмотрели Дрендал на рассвете. Большой город, по размерам превосходящий Кармад в несколько раз. Он состоял из прочных железных строений, однако совершенно не имел ограды. Вероятно, поэтому животным удалось так легко захватить его. Имея такие размеры, Дрендал мог бы вместить нехилую популяцию. Освещенный утренним солнцем, он казался совершенно пустым, но это был обман. Где-то там, в холодных утробах домов томились животные в предвкушении разгромов, и свежей крови.
Рокуэлл, Варан и Сайнорд вышагивали передовыми. Следом за ними тянулась непробиваемая линия самцов, а самки укрылись за их бронированными хребтами. Понимая, что Басолуза разожгла костер, Рокуэлл приказал идти до конца. Даже Варану приходилось повиноваться ему.
- Держать строй! - кричал Рокуэлл. - Развяжем бой до вступления в город! Там у них будет возможность окружить нас!
- Если их не меньше тысячи, - сказал Варан. - Они нас окружат и здесь. Все зависит от нас!
- Все в наших руках!
- Я никогда не была в таких кашах. - призналась Басолуза. - Слишком много противников на этот раз. Мы выживем, Ветролов?
Ветролов провел пальцем по ее пасти, смешав кровь и пот. Он рассмеялся и сказал:
- Я думал ты знаешь это лучше меня! У тебя ведь интуиция, а у меня только заряженная ракетница. Чувствуешь отличие? Не знаю почему, но я вспомнил про твои штучки. Не хочешь оборвать цветок?
- У меня судорога в конечностях. Боюсь, оборву все сразу.
- Позади нас идут прелестные медики. Попроси у них скоростную дозу. Верное средство от судорог.
- Издевайся, сколько хочешь. Я бы посмотрела, как ты расправляешься со стрелками.
- Детка, я не был рожден для стрельбы на дистанцию. Я родился и полюбил огромный кусок железа, который создает много шума. Не суди меня за это. Лучше глянь-ка в оптику и скажи, что там происходит?
- Я уже туда смотрела. - Басолуза зачехлила прицел. - Там ни хрена не видно. Эти твари как будто вымерли.
Город все еще казался пустым.
- Нет, они наблюдают за нами из домов. - Ветролов поглаживал ракетницу. - Они ждут, когда добыча придет в их лапы, и тогда они набросятся на нее. Животные жаждут крови. Им нужно питаться, а без пищи они долго не протянут. Всем нужно питаться, пить чью-то кровь, разрывать чужие тела. Это так прекрасно делать, когда мертвы законы и все остается безнаказанным. Убиваешь сотню и понимаешь, что за это ничего не светит. Безграничная свобода. Вспомни, двенадцать тысяч смертей в Латтере. Только представь, двенадцать тысяч истребили за одну ночь. Нам больше не во что верить, кроме как в самих себя. Делай это и ты победишь.
- Ты сумасшедший…
- Я знаю. Так мне легче жить. В наше время лучше всего быть сумасшедшим. Пожалуй, будь я в здравом уме, так давно бы вспорол себе глотку.
- Посмотри, никто из них не говорит. Мне страшно.
- Они пытаются поймать боевую волну. - Ветролов понизил голос. - Я знаю, тебе понравился Рокуэлл. Я видел, как ты на него смотрела. Тебе нравятся такие чудаки, но кажется, сегодня он откинется. Этот смельчак хочет показаться перед Вараном гордым воякой, но за это его пристрелят. И тогда ты будешь долго плакать в одиночестве. А потом ты смиришься с тем, что у тебя есть мы.
- Заткни пасть. Вы все мне дороги.
Ветролов поморщился и зарядил ракетницу.
- Музыка войны в моих ушах. - прошептал он. - Это великолепная симфония.
Наша армия вернулась, чтобы взять реванш. Рокуэлл трезво оценивал обстановку. Он не подгонял солдат, понимая, что прошедшие сутки их вымотали. С таким железом им нельзя было расходовать силы, и нежелательно было бегать, но Рокуэлл также знал, что если им будет угрожать смерть, они будут бегать, ползать и даже проделывать небывалые трюки.
Он сказал Басолузе:
- Купюрами или мелочью?
- Тебе виднее, милый!
Энергия солнца пропитывала Дрендал, и от этого он разогревался точно огромный противень, который затиснули в духовку. Когда до города оставалось три километра, Рокуэлл приказал остановить продвижение. Он сделал три шага вперед и сделал длинную очередь. Пули не достигли города и прошили землю.
- Выходите мрази! - завопил он. - А мы вас кончим!
Вызов, брошенный горстью безумцев. Мы все это понимали.
- Кто-нибудь ударьте из ракетницы! У нас теперь одна цель - бейте в Дрендал!
Выстрелил Ветролов. После он предложил вторую ракету, но Рокуэлл сказал, что мы вызвали животных на бой.
- Будем ждать их здесь! Всем приготовиться! Медики, солдатам по дозе спида!
Ветролов ощерился, когда почувствовал иглу, вошедшую ему в плечо.
- О да, это как прививка против болезни. - он закатил глаза. - Чудодейственный эликсир исцеления. Любая инфекция становится бесполезной против этого. Господи, я всегда хотел быть неуязвимым, так сделай же меня таким.
- Да не истощится лоно, взрастившее семя, подаренное отцом! - возгласил самец, идущий рядом.
- Лоно, взрастившее семя, подаренное отцом! - хором подхватили остальные. - И всегда будет произрастать жизнь! И за ней всегда будет смерть, отбирающая ее! И не будет ничего другого, ибо другого не дано!
- Другого не дано! - закричала Басолуза. - Жизнь и смерть, забирающая ее!
- Да не разверзнутся небеса, чтобы покарать нас за деяния наши!
- Только не это! Только не это, прошу тебя!
- Обрати плоть нашу в сталь и мысли наши - в стремление к справедливости!
- Оставить бред! - перекричал Рокуэлл. - Оружие наизготовку, сукины дети!
- Не дай нам умереть, аминь! - воскликнул Ветролов.
Басолуза прильнула к его губам, опьяненная химической смесью. Они соединились в долгом поцелуе, дающем горечь пыли и запах нечищеных клыков. Это было великолепно, целоваться у всех на глазах, как в прошлом целовались сладкие парочки в полупустых кинотеатрах, или на свидании, или в салоне автомобиля.
- Предсмертный поцелуй. Будь мы сейчас в кино, нам бы отвалили премию.
Она устранилась от Ветролова, ударяя по винтовке как по барабану, а затем встряхнула волосами, извлекла из кармана помаду и жирно обвела губы. Она даже сумела накрасить когти и работала кистями, пока не высох серебристый лак. Ни одна самка не обратила на это внимания.
- Я хочу умереть красивой. Ветролов, скажи мне, что я красивая.
- Не сдавайся, подруга. Нам еще рано опускать знамена.
Вопреки нашим молитвам продолжалась тишина. Мы не видели ничего, кроме опустевшего города. При этом мы понимали, что город не может быть пустым.
Это и в самом деле оказалось правдой. И вот могучий Дрендал внезапно ожил и задрожал, пульсируя огромным и беспощадным злом, таившимся внутри него. Злом бесконечно ненавистным. Животным злом. И это зло, пробудившись ото сна, расшаталось и выплеснулось наружу. Дрендал загремел подобно металлической кастрюле, по которой стучали голодные, выпрашивая пищу. Ужасный нечеловеческий шум пролился в утренний воздух. Животные неистово вырывались из обжитых за ночь логовищ, соединяясь в огромный гудящий рой, и этот адский рой стремительно заполонял все улицы Дрендала, по которым было возможно передвигаться. Когда твари увидели нас, они понеслись к нам точно фанатики, подчиненные несокрушимой идее, схваченные жаждой убийств и непременной победы. Это было воскрешение живых мертвецов и бунт кровожадных тварей. Это было шествие армии ненависти и закат всего мира. Тонны мяса изготовленные для забоя и обреченные на разложение. Они собрались на этой скотобойне, чтобы стать покойниками.
- Это поток обезумевшей плоти! - подбадривал Рокуэлл, надрывая глотку. - А мы преграда, о которую он разобьется!
Басолуза вскинула Дуранго и укладывала наповал. Адреналин довел ее меткость до предела.
- У этих ублюдков есть цепи, кастеты и лезвия! - перечисляла она, наблюдая животных в оптику. - У них есть даже ружья и автоматы, но холодного дерьма у них больше, чем горячего! Это видно более чем великолепно! Оптика не может обманывать! Это не комната с кривыми зеркалами! Так что лучше нам не подпускать их близко и расстрелять до начала интима!
Настало время. Километр протянулся между каплей и океаном, между светом и тьмой. Именно тогда Рокуэлл отдал нам приказ стрелять со всех орудий. Встретив внезапный огневой напор, обезумевшая масса животных, трепеща и громыхая, содрогнулась и рассыпалась на мелкие куски. Они метнулись в разные стороны и стали распускаться, образуя разноцветное гигантское кольцо. Их скорость была едва ли уловимой. Нам требовалось время, чтобы направлять орудия. Наблюдая бесполезность огня, Рокуэлл распорядился выставить против животных ответное кольцо. Мы вовремя обнажили колючую обводку - прочный металлический сплав, покрывший наши туши. Едва только животные замкнули круг, они тотчас перешли в наступление, и мы опасались этого. Они сорвали попытку штурма, заставив нас перейти в оборону. Наши орудия убивали их, но расстояние оказалось настолько малым, что вряд ли можно было уничтожить всех. Патроны закончились после пяти уложенных сотен.
Рано или поздно это должно было случиться.
Оркестр начинает игру. Мелодичные пения скрипки теребят кровяную жилку. Влево-вправо, влево-вправо. Словно раскаленные ножи, смычки смазывают маслом наши усохшие тела - хлебцы, поджаренные в адском тостере. Посвистывают волшебные дудочки - это тысячи пуль, отпущенные в вопиющих слушателей. Хор Рокуэлла вскрикивает от счастья и рвет голосовые связки. О да, ударьте в литавры и дайте нам атмосферу смерти. Дайте нам грозу, ураган и аплодисменты. Мы все хотим умереть под чудесную симфонию, после которой невозможно остаться равнодушным. Десять секунд, двадцать секунд, тридцать секунд. И вот чудесная музыка, наконец, всецело завладевает нами.
- Напалм не применять!
Минуло расстояние, когда возможно было прицелиться и выстрелить, и тут оно сменилось моментом, когда наступил контакт. Вспаренные ревущие туши соприкоснулись в беспощадной схватке. Звон железа сделался настолько непроницаемо густым, что мы перестали слышать друг друга. И вокруг была только эта очаровательная музыка. Симфония подлинной смерти.
Варан убивал особей тяжелыми ударами.
- Я всех вас убью, животные!
- Удерживать строй! - ревел Рокуэлл. - Нам нужно продержаться в этом аду!
Словно искры в воздухе проносятся гранаты и зажигательные смеси. Лязг металла вокруг, истошные вопли ужаса и безумия. Свежая кровь орошает землю. Хор Рокуэлла истощенно завывает и огромные трубы, вторя отчаянным крикам раненых, поднимают оглушительный рев. Тела сбиваются в единую кучу, и тогда начинается хаос. Мы в ужасе от того, как же высока цена билетов, однако атмосфера нескончаемого веселья одурманивает нас. Мы оставим тут свои нервы и если выживем, то навсегда запомним это шоу. Маэстро, нам нужно больше жара, больше звона этих литавр и огромных труб. А где же все эти дудочки и все эти скрипки? Куда они подевались, черт возьми?
Ошеломленная стая особей попятилась назад. Нам сразу удалось перехватить инициативу в рукопашной схватке. Мы успешно сдержали первую линию, сумев отбросить животных назад, а затем стали раздвигаться. Животные снова и снова обрушивались на нас, но каждый раз мы отражали их беспощадные натиски. Наше стальное кольцо разрасталось, постепенно вытесняя кольцо животных. Они пускали в нас зажигательные смеси и гранаты, но по большому счету все это оказалось бесполезным - они больше задевали себя, нежели наши ряды. Мы были настолько отлично обучены, что нам было легко сражаться с ними. Наш ненавистный обмен убийствами не содержал в себе никакой логики. Медсучки задыхались, не успевая вводить адреналин и морфий, но в последствии это не потребовалось. Мы не чувствовали боли, а наша кровь вскипела настолько, что готова была прорвать наши вены.
В начале боя мы опасались за Дакоту, а потом и вовсе забыли о нем - адреналин и по нему ударил. Он и Сайнорд быстро общий язык нашли. Пожалуй, во всей это куче они были лучшими чудаками с мороженым. Туши вокруг них опадали как подрубленные стебли бамбука, но снова и снова вырастали. Мы видели, как убивал рассвирепевший индеец. Одному брюхо, второму шею стеганул, да и Сайнорд тоже был неплох, столько мяса нарубил, прямо взвод корми, а в целом мы веселились с завидной храбростью.
Часть ублюдков сумела пробиться к медсучкам, оборонявшихся пистолетами, но Стенхэйд перекрыл им путь, уничтожив их пулеметным огнем.
- Все близится к глупому концу! - кричал Ветролов, вышибая тварей из пистолета. - Это самая настоящая жатва! Мы посеяли ее, и мы ее пожнем!
- Не ломать строй! - голосил Рокуэлл. - Так мы перебьем их всех!
В разгар веселья что-то случилось с ним. Он осекся, припал на колено и схватился за гортань, сплевывая кровавые сгустки. Варан опрокинул его и прикрыл, когда четыре пули вошли в его хребет. Потом оглушительно рвануло, и взметнулись комья земли.
Варан возродил огонь до того, как началась новая атака. Уложив порядком пятидесяти, он оглянулся, наблюдая несколько взмыленных самцов. Они перетаскивали Рокуэлла к отряду медсучек. Рокуэлл истекал кровью и тяжело дышал, пытаясь сопротивляться. Он бы запросто откинулся без медицинской помощи, но ему повезло, что часть дерьма завязла в тугой оболочке Варана.
Медсучки окружили Рокуэлла. Они натуго перемотали его бинтами.
- Рокуэлл подбит! - закричал Сайнорд. - Прикрывать командира!
Позже мы поняли, что Рокуэлл не представлял для животных особой важности - его наверняка измяли случайно. На самом деле твари хотели стереть всех нас. Тем не менее, мы стали постепенно сосредотачиваться вокруг Рокуэлла. Почти все оказались около него, за исключением Варана, Дакоты и Сайнорда и горстки пулеметчиков - они воевали на передовых позициях.
Уложив очередную тушу, Басолуза увидела Дрендал, но тварь заслонила город кровавым пятном. Уперев приклад в бедро, Басолуза выстрелила. С разорванной пастью животное свалилось к ее конечностям, и от этого Басолуза упала, но только поднялась, как Варан вздернул ее за шиворот и отбросил к медсучкам. Отстегнув ремни, он сбросил Браунинг и выступил вперед, разметая животных. Он ломал им конечности и убивал их ударами рук. В нем было столько силы и ненависти, что даже мы отшатнулись от него, боясь угодить ему под руку.
Потеряв три четверти сил, животные рвали до конца, но их усилия оказались равносильны усилиям гробовщиков, копающих километровую могилу. За час резни мы поняли что, пожалуй, только хренова чума или атомный взрыв могли упокоить нас в землю.
Толпа прытких тварей усыпала Варана. Одна из них, уцепившись сзади, по рукоять загнала лезвие в его хребет. Варан перекинул тушу на грудь и надвое переломал о стальное колено. Он вытащил нож из хребта и заревел.
И тогда животные дрогнули и побежали прочь.
- Победа за нами! - закричал Варан.
- Гранатами по ублюдкам! - приказал Сайнорд.
Гранатометчики ударили отступавших. Там, где бежали животные, родилась стена огненных взрывов, в небо взметнулась земля и пыль, кровь и оторванные конечности. Столб пыли согнал ветер, и теперь мы остановились, наблюдая, как Сайнорд и Дакота бросились догонять недобитые остатки.
Они на пару изрубили семнадцать ублюдков, но последний, доставшийся Дакоте, остановился. Чтобы прикрыться от удара, он выставил раскрытые ладони. Дакота ударом лезвия рассек их до самых костей. Животное опрокинулось, а Дакота навис над ним, чтобы его прикончить.
- Дакота! - окликнул Варан. - Остановись!
Дакота очнулся и опустил мачете. Он повернулся, наклоняя голову влево и вправо, а после окаменел, смотря пустыми глазами.
- Что с этим? - спросил он.
- Ко мне скота.
Дакота подтащил раненого к Варану.
- Откуда вы пришли?
- Из Панк Дауна…
- Кто вас прислал?
- Гори в аду, не ведающий подлинную мечту…
- В расход его…
Дакота вспорол тушу от уха до уха. Сайнорд стоял с ножом недалеко от него. Он глубоко дышал.
- Каковы потери? - спросил он.
- Пятьдесят один остался! - сказала медсучка.
- Что с Рокуэллом?
- Сквозное в шею! - сообщила Сиджия. - И четыре в грудь!
- Огнеметчики, сожгите трупы! Всем отдалиться на триста метров!