- Стенхэйд, не глуши мотор. Если начнется пальба, тебе придется поработать.
- С чего ты взял, что будет пальба, Варан? Они не совсем умалишенные, чтобы стрелять просто так.
- Вы все сидите в машине. - предупредил Варан, выбираясь из кабины. - Я сам с ними поговорю.
Он сразу испытал множество кровожадных взглядов, грызущих его со всех сторон. Умен оказался тот, кто назвал свиту Сатира кровавой. От всех этих головорезов так и отдавало запахом крови. На их счету, вероятно, числилась не одна сотня голов. Варан подумал, что в такую жару Сатир скрывался дома, дабы не быть испеченным, однако он оказался на виду. Он восседал за столом под тканевым навесом, устроенном на толстых шестах посередине двора, и этот навес создавал отличную тень. Стокилограммовая выхоленная свинья. У нее были длинные седые волосы и мерзкое поросячье рыло. Сатир с упорством обжоры трудился над тарелкой мяса, противно чавкал и утирал блестящие пухлые губы. На нем был дорогой пунцовый халат. Его рукава пропитались жиром.
Псы Сатира небольшими группами разместились на дворе. Варан понимал, что любая оплошность закончится чьей-либо кровью. Он встал перед Сатиром, размялся и привольно закурил. Варан затягивался всей грудью, посматривая на Сатира сверху вниз. Урча от наслаждения, он отбросил на тарелку обгрызенный мясной кусок. Сатир поднял на Варана маленькие свиные глаза, ткнул в него мясистым пальцем и расхохотался.
- Смотрите, он курит! - запищал он. - Смотрите же, он курит, потому что нервничает! Он не может держать себя в руках, когда стоит рядом со мной! Все боятся Сатира! Все должны подчиняться ему! Сатир управляет городом Палладиум-Сити!
Кровавая свита Сатира загоготала. Убивая сигарету, Варан не сводил с него глаз. Докурив, он кинул окурок в тарелку и сказал:
- У нас тяжелое оружие, Сатир.
Сатир оборвал поросячий смех, не замечая пепел, осыпавший мясо. Его глаза блеснули, пухлое, налитое кровью рыло побагровело.
- Мне нравится тяжелое оружие! - воскликнул он. - А знаешь, почему оно мне нравится? Я скажу тебе, большая бесстрашная громадина. Потому что такое оружие может натворить много бед и посеять страх. И тем, кто боится страха и бед, лучше поскорее распрощаться с этим оружием!
- Я не боюсь страха и бед. Мне нужно продать эти штуки и получить деньги.
- Вы видите, он меня уже не боится! - пискнул Сатир, делая гримасу. - Он не боится страха и бед! Ему надо просто продать оружие!
- Я думал, что нас направят к торговцу. Но вместо этого я вижу паршивую свинью.
Сатир вскочил, выпучивая глаза и пуская слюни. Тройка его псов двинулась к Варану.
- Не двигайтесь, суки! - крикнула Басолуза, лежа с винтовкой на крыше кузова. - Я превращу вас в покойников!
Псы остановились, определив ее марку.
- Так мы будем торговать? - сказал Варан.
Рыло Сатира смягчилось.
- Вы оскорбили меня в моем доме, - заговорил он. - Но я не буду доводить до крови, потому что сегодня я милосерден. Знаете, повар приготовил мне хорошее блюдо. И хотя я сохраню здесь мир, но аппетит вы все же мне испортили. Да, конечно же, мы обязательно будем торговать. Я буду лично с вами торговаться. Совершение любой сделки для меня есть удовольствие, которое не возместит даже полная тарелка мяса. Нельзя назвать день базарным без торгов и стоящей взаимовыгодной операции. Я чувствую, вы решили провернуть серьезное дело.
- Ты прав, милый поросенок! - хихикнула Басолуза. - Мы сюда не веники продавать приехали!
- Какая забавная сучка. - Сатир прищурился. Он спросил своих псов: - Что у них в машине?
- Пулеметы и напалмы.
- Пулеметы и напалмы, говорите. - Сатир хмыкнул, пощипывая мясистый нос. - Что ж, это очень даже неплохо! Самое настоящее тяжелое оружие! Пулеметы и напалмы! А сколько, если не секрет?
- Сорок единиц. - сказал Варан. - Двадцать огнеметов и двадцать пулеметов. Ты заинтересован, Сатир? Хотя я и так вижу, что ты заинтересован.
- Вы правы, я очень заинтересован. Я только начал входить во вкус. Вы меня заинтриговали. Оружие новое или старое, с дефектами или без дефектов, какой марки и с какого завода, и есть ли к нему патроны?
- Курган, железо сюда!
Курган принес пулемет и напалмовый аппарат. Он сложил оружие на столе перед Сатиром. Сатир долго изучал железки. Он скалился, морщился и улыбался. А потом он сказал:
- Кажется, оружие только что с фабрики. Или я ошибаюсь?
- Это неважно. Важно то, что оружие работает и стоит немалых денег. За всю партию нам нужно пятьсот кусков. Это окончательная цена.
- Эти умники наглые! - крикнули псы Сатира.
- Они наглые в меру, а вы заткнитесь, когда я говорю! - Сатир пригрозил псам пальцем. - Сказать по правде, ваше оружие стоит намного больше. Неважно, сколько на самом деле, но ваша цена - пятьсот тысяч. Что ж, вы кое-что теряете, но и в проигрыше не остаетесь. Я скуплю у вас всю партию. Вам придется подождать, пока подготовят деньги. А сейчас можете перенести оружие в дом.
- Стаскают твои ублюдки. Деньги на стол, а после забирайте товар.
- Черт возьми, они мне нравятся! Приготовьте пятьсот тысяч наличными!
Деньги принесли через полчаса. Басолуза соскользнула с грузовика. Приблизившись к столу, она стала пересчитывать туго перетянутые пачки.
- Вы мне не верите? - сказал Сатир.
- Мы никому не верим, милый. Особенно поросятам вроде тебя.
Сатир вытянул жирную конечность:
- Мне нравится ваша машина! Сколько вы хотите? Десять, пятьдесят, сто тысяч? Я дам любые деньги, только назовите сумму!
- Машина не продается. - сказал Варан.
- Все продается в этом мире, запомните! Я даю вам двести тысяч! Соглашайтесь, пока есть возможность!
- Ты очень настырный поросенок! - Басолуза ощерилась, слюнявя купюры. - Проклятый Боже, сколько же денег!
Псы Сатира освободили кузов, перетаскав оружие в дом.
- Триста тысяч! Только сегодня и только сейчас! Такая машина не стоит и трети того, что я предлагаю!
- Она стоит намного больше.
Варан закурил и посмотрел на ворота. Ублюдки смотрели на него глазами голодных хищников.
- Не сбивайте меня, я так собьюсь со счета. Черт, четыреста четырнадцать…
- Никто не даст вам столько, сколько дам я! Соглашайтесь же! Прямо сейчас!
- Пятьсот кусков! - крикнула Басолуза. - Ровно пятьсот тысяч! Все как положено, мальчики.
Курган принес сумку, свалил в нее деньги и унес в грузовик.
- Сделка завершена. - сказал Варан. - Нам пора ехать.
- Вам нужна ядерная бомба в двести мегатонн? - спросила Басолуза. - Цена бомбы - три миллиона!
Сатир расхохотался, залив подбородок слюной.
- Нет уж, извините! Мы обойдемся более безболезненными средствами! Что ж, как на счет дальнейшего сотрудничества?
- Пока ничего неизвестно. Следующая партия возможна спустя месяц.
- Видите ли, меня мучает другой вопрос. Что вы будете делать с такими деньгами, если не секрет? Это огромные деньги, их невозможно быстро израсходовать. Их надо во что-либо вкладывать или покупать что-либо стоящее. Когда-нибудь они исчезнут, и вы останетесь голышом. Послушайте, я предлагаю вам более разумный выход. У меня есть многое, что может вам понадобится. Именно то, что приносит деньги. Я могу дать вам любое свободное помещение под магазин прямо здесь, в Палладиум-Сити, или, скажем, игорный клуб, или… да все, что захотите! Вам стоит только выбрать и показать пальцем. А деньги… вы и так будете их получать. Наладите свой бизнес, обживетесь тут. Я уверен, этот город вам понравится!
- Когда наше дело покатится в гору, - сказала Басолуза. - Нам придется платить тебе налоги. Вся проблема в том, что мы никому не платим налоги, понимаешь.
- В отношении налогов я все устрою! - Сатир хлопнул в ладоши. - Мы просто делаем вот так, и все налоги исчезают! Не думайте, что вы меня опустошите! Денег у меня более чем достаточно, поверьте! При надобности я смогу выкупить все ваше оружие, но все же… допустим, что вы получите игорный клуб. Нет, конечно, вы его получите, если примете мои условия!
- Все в машину, быстро! - приказал Варан.
- Теперь я понял, что ваше оружие стоит намного больше! - Сатир накалялся. - Игорный клуб со столами, да что там! С целым набором развлечений стоит порядком миллиона, но вы отказались! Вы решили взять деньги, но я сразу понял, что вы можете получить с этих железок намного больше! Намного больше, чем приносят все развлечения в Палладиум-Сити! Итак, что вы хотите? Игорный клуб не единственное, что я могу вам предложить!
- Мы возьмем деньгами.
Сатир приблизился к Варану.
- Где расположен ваш тайник? - спросил он. - Назовите место, и я предложу вам нечто более стоящее. Нечто, от чего вы не сможете отказаться. Только представьте себе огромный крытый наркоцех. Найдете башковитых голов и наладите производство. Миллион чистой годовой прибыли - это как минимум! На вашем месте я бы обязательно согласился!
Варан забрался в кабину и крикнул:
- Открывайте ворота! - и добавил Сатиру: - Если мы обнаружим слежку, мы перебьем всех.
Псы Сатира раскрыли ворота, они расступились, когда тяжелый грузовик покатился в их сторону.
- Вы напрасно отказываетесь! - верещал Сатир, выступая вслед грузовику. - Это выгодное предложение! Ну что же, вы сами сделали свой выбор!
Стенхэйд выгнал машину за ворота, после чего псы закрыли их. Оставшись с другой стороны, Сатир смотрел на нас с бесконечным сожалением. Потом он внезапно исказился в чудовищной гримасе, оскалив крупные желтые клыки. Мы прекрасно видели это.
- У него мерзостное рыло, - сказал Стенхэйд, давая задний ход. - Будь моя воля, я спустил бы ему кишки.
- Сукин сын нас думал приманить уловками.
Басолуза возникла в окошке.
- У нас запахло денежками, вы знали?
- Дай мне десять кусков, детка. - попросил Варан.
- Забыл веревку и мыло?
- Пойла на всех возьму.
На перекрестке Стенхэйд свернул налево и погнал к выходу. Варан приказал ему остановиться, как только машина достигла ворот. Около них он спрыгнул, свистнув бритого самца. Самец приблизился медленно.
- Ну, как прошла сделка? - спросил он.
Варан протянул ему толстую пачку купюр.
- Бери, это ваши премиальные. Вы помогли найти покупателя.
- На счет покупателя я понял, но десять кусков так просто не дают. Так что мы должны натворить?
- Ничего. Сатир - законченный ублюдок, у него хренова туча денег. Судя по тому, как ты сомневаешься, он мог бы платить тебе больше, но он этого не делает. Сатиру выгодно задарма содержать устойчивое мясо, особенно то, которое ошивается за пределами его резиденции. В данном случае - тебя и твоих ребят, так что не спрашивай и бери, пока дают.
Бритый самец взял пачку и пожал плечами.
- Мы не знаем, что у него там творится. Но ты прав, платит он нам скудновато. Спасибо за деньги. Если что, я Массарк.
- Видишь, как все замечательно. Даже самые крупные проблемы зачастую устраняются оружием, а мы как раз его прочистили и зарядили. До скорой встречи, Массарк.
- Ты переборщил с подачкой, Варан. - сказал Стенхэйд, когда Варан вернулся на сидение. - Ты дал им слишком много.
- Это будет нам только на пользу. Шансы Сатира урезаны. Десять кусков для нас ничего не значат. Теперь мы с вами богачи.
Когда грузовик тронулся, Басолуза задрала топик, обнажив молочную грудь.
- Эй, счастливчики! - крикнула она. - Сладкий прощальный сюрприз!
Самцы на воротах ощерились и начали свистеть.
XVII. Дакота
После сделки с Сатиром многое изменилось. Мы стали крупными богачами, и Арабахо сулил нам хорошие перспективы. Теперь каждый из нас хранил на кармане немалые деньги и мог распоряжаться ими, как пожелает душа. С одной стороны это было здорово, но с другой - мы изрядно обленились, утрачивая возможность совершать дешевые, но, тем не менее, рискованные вылазки. Варан на время прекратил отдавать диктаторские приказы, позволив нам перевести дыхание. Деньги и на меня повлияли. Все чаще теперь я подумывал о том, как побыстрее отделиться от группы и начать самостоятельную жизнь. Хотя это и было чрезвычайно опасно, но все же это надо было устроить. Я знал, что если я обрету финансовую независимость, я буду свободен. Оставалось лишь выбрать время, поймать момент и рассказать об этом Варану.
Я был уверен - он согласится.
Как только мы оставили Палладиум-Сити, Варан предложил Стенхэйду рулить в Пустынный Приют. Это была хорошая идея. Мы хотели отдохнуть и отметить прибыльное дело, давшее первые плоды. Когда мы вернулись отель, Корнаг тут же узнал нас, а особенно - Ветролова, а потом мы сняли шестерку номеров и завалились на дно. У нас был один незыблемый закон: вся добыча поровну делилась между отрядом. Варан говорил: "Так было, так есть и так будет. Во всяком случае, так будет, пока я жив". Каждый из нас получил больше сотни тысяч, и немного с этих денег, единодушно скинувшись, мы решили оставить в Пустынном Приюте.
Каждый новый день мы тратили наличность, зная, что завтра будет то же самое. Басолуза выясняла отношения с Вараном, Курган и Ветролов любили знакомых подружек. Джессика и Рони как нельзя лучше подходили им. Я думал, что если их хорошо помыть и дать им новую одежду, из них бы вышли образцовые семьи. Стенхэйд занимался грузовиком, но большей частью мы играли в карты, заражаясь легким безумием оттого, что невозможно перевернуть мир.
Стенхэйд часто говорил, что его последняя подружка была чертовски любвеобильной, а я часто вспоминал красивейших индианок, портреты которых мне показывала мать, перед тем как мы расстались. Все они хранились в ее личном сундуке. Эти портреты были нарисованы на бумаге, вышиты на ткани, или сложены из цветной мозаики, и еще тогда я понял, что индианки - красивейшие создания. За все годы своей жизни я получал четыре шанса, однако не использовал ни одного. Все женщины, которые хотели быть со мной, либо вели разгульный образ жизни, либо же продавали себя за деньги, а это меня не устраивало. И поэтому я выжидал свой час.
Во время очередной игры Стенхэйд сказал:
- Дружок, тебе срочно нужна подруга.
Я ответил ему:
- Да, черт возьми, она мне нужна. - и вскрыл две пары.
Стенхэйд чертыхнулся и сбросил карты.
- У меня тоже две, но у тебя слишком тяжелые. - признался он.
- Мне просто повезло.
- Сколько там было на бочке?
- Оставь деньги себе. Ты будешь пиво?
- Возьми мне три.
- Ладно, возьму шесть.
Это случилось около полудня. Я спускался в бар, чтобы заказать пиво, и услышал разговор.
- Приехала, чтобы отдохнуть? - говорила Басолуза. - Нет, ты действительно чистая индианка! У нас тут тоже есть один каучуковый смельчак. Ручаюсь, когда он тебя увидит, твой отдых будет закончен!
Я спустился на последнюю ступень и ухватился за перила. Корнаг, этот веселый безобидный чудак, добродушно рассматривал блестящие металлические ключи. Басолуза увидела меня. Ее пасть засияла.
- А вот и он! - закричала она. - Взгляни-ка на него!
Рядом с ней я увидел низкую индианку, укутанную в замшевую накидку с индейским узором. У нее были угольные волосы и загорелое лицо. Я мысленно прострелил себе голову. Красота погубит этот мир. Индианка взглянула на меня и отвернулась.
- Ладно, я вас оставляю! Воркуйте тут!
Басолуза прошла к лестнице и стала подниматься, держа бутылку коньяка. Она подмигнула мне и сказала:
- Мы с Вараном обсуждаем вопрос по изучению глубинных недр.
Я не расслышал ее. Мне что-то серьезно присыпало голову. Я видел зеленые луга и обжитые вигвамы. Я видел раннюю весну, когда только зарождалась жизнь, и распускались первые цветы. О да, я видел красоту. Индианка окликнула Корнага. Когда он вышел из грез, она взяла у него ключ и прошуршала наверх, опуская лицо и кутаясь в накидку. Я приблизился к Корнагу.
- В каком она номере?
- Тридцать девятый, если угодно. Вы будете что-нибудь заказывать?
- Пиво. Шесть бутылок, пожалуйста.
Я расплатился и взял спиртное. Поднимаясь наверх, я чувствовал ее сладкий запах. В номере я открыл бутылку и одним глотком осушил ее наполовину. Я пытался затушить пожар, горевший внутри меня.
- Что случилось? - сказал Стенхэйд, раздавая карты.
- О чем ты говоришь?
- У тебя странный вид.
- Все хорошо. Играем.
Я выложил пять тысяч.
- Ты сам не свой, Дакота. Поспорил придурком за стойкой?
- Раздавай, Стен. Не терпится увидеть сдачу.
Мы взяли карты.
- Я не меняю. - предупредил Стенхэйд. - Ты слышал?
У меня была слабая пара, но я сказал:
- Вскрываемся.
- Ты не меняешь?
- Раскрываемся прямо сейчас.
И мы раскрылись. У Стенхэйда оказался тройник. Я показал ему пару, и тогда он переспросил:
- Что случилось, Дакота?
- Мне крупно повезло, - выговорил я. - Деньги оставь себе.
Вторым глотком я досушил бутылку.
В коридоре, находясь у распахнутого окна, я долго и глубоко дышал. Я смотрел на пустыню, чтобы хоть как-нибудь освежиться после дурмана, ударившего мне в голову. Передохнув, я собрался силами и нашел свою дверь, погладив золотистый номерок "39". Я постучался громко, напружинив здоровое плечо. Индианка почти сразу открыла дверь, она будто чувствовала, что я приду. Ручаюсь, если бы она не хотела меня видеть, она бы не открыла мне. Я толкнул дверь плечом и завалился в комнату, а после запер дверь и положил ключ в карман.
- Я тебя не приглашала. - сказала она.
- Вряд ли бы тебе удалось пригласить меня позже. - ответил я.
- Ты не спросил разрешения.
- Зачем? Ведь я уже вошел.
- Извини…
- Не извиняйся. Такие вещи не происходят случайно.
Я приблизился к ней. Она не сдвинулась, стиснув полу накидки.
- Послушай, незачем придумывать отговорки и упускать случай. Мне больно видеть, как ты сопротивляешься.
- Дело не в этом. Я действительно очень устала.
- Почему ты одна?
- Это неважно.
Когда я подошел совсем близко, ее дыхание сбилось, и она задрожала. Я мягко взял индианку на руки, свежую как утренний цветок. Она не пыталась сопротивляться. Я поднес ее к окну, и мы молча смотрели на жаркий день. Волосы индианки благоухали чудесным ароматом, от которого у меня снова закружилась голова. Со временем я перестал слышать ее дыхание, будто она уснула. У меня появилось чувство, что я убаюкиваю малолетнее дитя. Конечно, я дал ей понять, что меня незачем бояться.
- Я не причиню тебе зла.
Они прижалась щекой к моей груди.
- Мне хорошо с тобой.