И не просто слышит. Крики возникают в голове раньше, чем доходят до ушей: дикая химическая паника натриевыми вспышками поджигает рептильную часть мозга, умная кора в беспомощном смятении, сознание разбито, как дешевая стекляшка.
- Кларк, докладывай!!!
А это гнев, тонкая пленка угрюмой решимости среди паники. Сквозь рассеявшуюся муть ярче пробиваются огни. Только они не того размера и не того цвета. Это не фонари рифтеров. Ее сонар взвизгивает, предупреждая о неизбежном столкновении, мимо проносится неуправляемый "кальмар", его ездок светится болью от переломанных костей.
- Это не я, клянусь! Они сами...
Кризи удаляется, его муки сливается с муками других.
Корпус блока F заполняет экран сонара - его плавные очертания повсюду разъедены рваными выбоинами: зияющие пасти пещер с кривыми металлическими зубами. Одна плюется в нее - что-то со звоном рикошетит от "кальмара". Со всех сторон жужжат и скрежещут вокодеры. В рваной облачной стене впереди открывается проход: Кларк видит громоздкую тушу бронированного циклопа. Его единственный глаз яростно сияет недобрым светом. Взгляд обращается на Кларк.
Она уходит влево, успевает заметить нечто, вращающееся в хаосе. Темная масса глухо ударяется в нос "кальмара" и кувырком летит ей в лицо. Кларк пригибается. Обтянутая гидрокожей рука задевает ее.
- Лени!
Мертвые серые глаза, непрозрачные и равнодушные, остаются позади.
"О Господи. Боже мой".
Светящиеся металлические монстры шагают по обломкам, добивая раненых.
Она пытается собрать мысли.
- Они выходят из стены, Кен. Они поджидали там, взорвали стену изнутри и выходят через стены.
"Черт бы тебя побрал, Пат. Это ты? Это все ты?"
Она вспоминает перекошенную шахматную доску на экране Лабина. Вспоминает, как черные фигуры готовились к легкому разгрому врага. Только теперь ей еще вспоминается: в шахматах первый ход всегда делают белые.
Того безразличного чуждого интеллекта больше нигде не ощущается. Должно быть, в момент взрыва гели превратились в кашу.
В наружном шлюзе находились не только корпы в броне и умные гели. Еще там были шрапнельные заряды, наверняка расположенные в расчете на максимальный разлет. Кларк видит, куда попали осколки: в корпус станции, в разбитые кислородные резервуары... Они торчат из ран в телах друзей и врагов. Они похожи на стальные маргаритки, на лопасти миниатюрных ветряных мельниц. Их разбросало одной силой взрывной волны - и они скосили тех, кого не засосало внутрь и не насадило на рваные края пробоины.
Дымовая завеса почти рассеялась.
Лабин приказывает отступать. Из тех, кто его еще слышит, большинство уже отступили. Фигуры в тяжелых скафандрах ползают по остаткам блока F-3, разбираясь с ранеными и мертвыми. Крабы крабами, неуклюжие и тяжеловесные. Вместо коготков у них иглы - длинные хирургические иглы, тонкими копьями торчащие из пальцев перчаток.
- Лени, как слышишь меня?
Она оглушенно висит над "Атлантидой", с безопасной высоты смотрит, как крабы пронзают черные тела. Иногда от кончика иглы поднимаются пузыри, уносятся в небо стайкой скользких серебристых грибков. Воздух, под давлением впрыснутый в тело. В оружие можно превратить почти что угодно.
- Лени?
- Она могла погибнуть, Кен. Дейла с Аброй я тоже не могу найти.
Другие голоса. Слишком смазанные, неузнаваемые. Как-никак, почти все генераторы помех еще действуют.
Она настраивается на крабов. Хотелось бы знать, что у них сейчас на душе? А кстати, и у нее самой - она никак не разберется. Может, в голове у нее зельц.
А там, внизу, корпы в броне подчищают грязь. Чувств там с лихвой. Решимость. На удивление много страха.
Гнев - но отдаленный, мотивацию дает не он. И меньше ненависти, чем она ждала.
Она поднимается выше. Панорама под ней освещается сиянием блуждающих фонарей. Дальше безмятежно горят огоньки других частей "Атлантиды". Она с трудом улавливает гудение рифтерских голосов, слов не разобрать. И настроиться ни на кого из них не удается. Она одинока на дне морском.
Неожиданно Кларк пересекает некую невидимую линию, и челюстная кость наполняется звуками.
- ...тела, - говорит Лабин. - Убитых по своему усмотрению. Гарсиа будет вас принимать под медотсеком.
- Там и половины не поместится, - слабо жужжит вдали ("О! Это Кевин!") - Слишком много раненых.
- Все с F-3, кроме раненых и сопровождающих, встречаются у закладки. Хопкинсон?
- Здесь.
- Есть что-нибудь?
- Кажется. В блоке Е полно мозгов. Кто, не определить, но...
- Йегер и Ын, поднимите своих на сорок метров по вертикали. Координаты не менять, но всем отойти от корпуса. Хопкинсон, отводи своих к медотсеку.
- Мы в порядке...
- Исполнять. Нужны доноры.
- Господи, - слабо бормочет кто-то, - мы пропали.
- Нет. Не мы, а они.
Это Грейс Нолан, живая, властная и непоколебимая даже за фильтрами вокодера.
- Грейс! Они же...
- И что? - жужжит она. - Думаешь, они побеждают? А что дальше, народ? Этот трюк второй раз не пройдет, а у нас хватит зарядов подорвать весь фундамент на хрен. Вот мы их и подорвем.
- Кен?
Короткая пауза.
- Слушай, Кен, - жужжит Нолан, - до закладки я доберусь через...
- Не нужно, - жужжит Кен, - туда уже выдвинулись.
- Кто?
- Кстати, с возвращением, - обращается Лабин к кому-то неназванному. - Цель известна?
- Да... - голос слабый, слишком искажен, чтобы опознать.
- Заряд установишь в пределах метра от метки. Установишь - и быстро отплывай! Не задерживайся у корпуса больше необходимого, ясно?
- Да.
- Детонатор акустический, я взорву отсюда. На счет десять снимаю блокаду.
"Господи, - думает Кларк, - так это ты!"
- Всем отойти на безопасное расстояние, - напоминает Лабин. - Блокаду снимаю!
Она далеко за пределами действия глушилок, для нее перемена не слишком заметна. Однако следующий голос, долетающий до нее через вокодер, звучит по-прежнему тихо, но легко узнаваем.
- Есть, - жужжит Джулия Фридман.
- Отходи, - приказывает Лабин. - На сорок метров. Подальше ото дна.
- Привет, Аврил, - окликает Фридман.
- И тебе, - отвечает Хопкинсон.
- Вы настраивались на то крыло - там дети были?
- Да... Да, были.
- Хорошо, - жужжит Фридман, - Джин терпеть не мог детей.
Канал затихает.
Сперва ей кажется, что месть идет по плану. По миру прокатывается пульсация - глухой, почти субзвуковой импульс отдается в растворе, плоти и костях, - и, насколько ей известно, сотня, если не больше врагов обращается в кровавую кашу. Она не знает, сколько рифтеров погибло при первой стычке, но сейчас счет наверняка превзойден.
Она в давно знакомой среде, где это, кажется, ничего и не значит.
Даже второй взрыв - такой же приглушенный толчок, только мягче, более отдаленный - не сразу приводит ее в себя. Вторичных взрывов следовало ожидать - должны были лопнуть трубопроводы и кабели, каскадом повзлетать резервуары высокого давления - всякое могло быть. Дополнительный бонус своим, не более того.
Но нечто в глубине сознания подсказывает ей: со вторым взрывом что-то не то; может, эхо не такое - словно ты качнул язык древнего церковного колокола, а услышал дребезжание бубенчика. И голоса, вернувшиеся после толчка, не торжествуют победу над гнусными ордами корпов, а полны сомнения и колебаний - даже вокодеры не могут этого скрыть.
- Что это за хрень была?
- Аврил? Вы там почувствовали?
- Аврил? Кто-нибудь слышит... кто-нибудь...
- Черт побери, Гардинер? Дэвид? Стэн? Кто-ни...
- Гарсиа, ты... я не...
- Тут пусто. Я на месте, только тут ни хрена нет.
- Ты о чем?
- Все дно пузыря, его просто... похоже, снесло оба...
- Как - оба? Она заложила всего один заряд, и тот был...
- Кен? Кен! Где ты, черт бы тебя побрал?
- Лабин здесь.
Тишина в воде.
- Мы лишились медотсека. - Голос у него как ржавое железо.
- Что?..
- Как?..
- Заткнуться всем на хрен, - рычит в темноту Лабин. Снова молчание, почти полное. Кто-то продолжает стонать-скрежетать по открытым каналам.
- Очевидно, на пузыре остался нераспакованный заряд, - продолжает Лабин. - И детонировал он от того же сигнала, которым мы подорвали "Атлантиду". С этого момента и впредь - только узконаправленные импульсы. Иначе могут сдетонировать и другие. Всем...
- Говорит "Атлантида".
Слова раскатываются над морским дном, как Глас Божий, никакие помехи его не оскверняют. "Кен забыл вернуть блокаду, - соображает Кларк. - И начал орать на своих..."
"Кен теряет контроль..."
- Возможно, вы полагаете, что сила на вашей стороне, - продолжает голос, - но это не так. Даже если вы уничтожите наше убежище, вы обречены на смерть.
Кларк не узнает голоса. Странно. Звучит он властно.
- Вы инфицированы второй моделью. Вы все инфицированы. Вторая модель крайне заразна и не дает симптомов в течение нескольких недель инкубационного периода. Без лечения вы все погибнете в течение двух месяцев. У нас есть лекарство.
Мертвая тишина. Даже Грей не высовывается с "Я же говорила".
- Мы защитили все файлы и культуры от неавторизованного использования. Убив нас, вы убьете себя.
- Докажите, - требует Лабин.
- Обязательно. Только погодите минуту. А если вам не терпится, исполните свой трюк с чтением мыслей. Как вы там говорите? "Настройтесь". Мне рассказывали, что это обычно позволяет отличить правдивого человека от лжеца.
Никто не поправляет говорящего.
- Назовите свои условия, - произносит Лабин.
- Вам - нет. Мы будем вести переговоры только с Лени Кларк.
- Не исключено, что Лени Кларк погибла, - говорит Лабин. - Мы не можем связаться с ней со времени первого взрыва.
Наверняка он так не думает: она высоко над станцией, внутри у нее по-прежнему тикает. Но Кларк помалкивает Пусть ведет игру по-своему. Может, это его последний шанс.
- Это было бы очень плохо для всех нас, - сухо отвечает "Атлантида". - Поскольку предложение будет отозвано, если через полчаса она не явится к шестому шлюзу. Это все.
- Ловушка, - говорит Нолан.
- Эй, ты же сама говорила, что у них есть лекарство, - жужжит кто-то. Кларк не различает голоса за вернувшимися помехами.
- Ну и что? - жужжит в ответ Грейс. - Я не верю, что они с нами поделятся, и уж точно не доверю дол- баной Лени Кларк быть моим послом. Как по-вашему, от кого эти хрены узнали про "тонкую настройку"? За смерть всех наших благодарить надо ее.
Кларк улыбается про себя. "Ее заботит горстка людей. Всего-то несколько жизней". Она чувствует, как пальцы сжимают рулевой рычаг. "Кальмар" мягко увлекает ее вперед, вода мягко толкает назад.
- Можно последовать их совету. "Настроиться" и проверить, врут или нет.
Кажется, это Гомес, но помехи становятся все сильнее, и в них теряются даже грубые интонации вокодер- ной речи.
Гудок в челюсти - и писк за ухом. Кто-то вызывает по закрытому каналу. Возможно, Лабин. Он, как-никак, король в тактике. Должен был вычислить, где ее искать. Остальные сейчас слишком заняты своими увечьями.
- И что это докажет? Что они собираются... - помехи - ...его нам? Черт, если у них и нет лекарства, они могли просто убедить своих, что оно есть, чтобы мы не...
Голос Нолан затихает.
Лабин говорит что-то по открытому каналу. Гудки у нее в голове звучат назойливей - хотя это, конечно, невозможно, шипение помех глушит сигнал вызова наравне с остальными.
Опять Нолан:
- Отвали, Кен, зачем нам тебя слуша... ты... не сумел даже перехитри... долб... кор...
Помехи - чистые беспорядочные помехи. Внизу теплится свет. Шестой шлюз прямо по курсу, и все помехи на свете не помешали бы ей узнать ту, что ждет за люком.
Вина выдает. Их здесь всего двое, с настолько перекрученной совестью.
КРЕЩЕНИЕ
Роуэн распахивает люк, не дожидаясь, пока шлюз очистится. Морская вода бьется о щиколотки рифтерши.
Кларк сбрасывает ласты и шагает в люк. Костюм оставляет и выглядит обычной тенью, только расстегнула капан на лице. Роуэн отступает в сторону, освобождая ей проход. Кларк надежно пристегивает ласты на спину и осматривает спартанскую обстановку помещения. Скафандров не видно. Раньше здесь одна из переборок была увешана подводным снаряжением.
- Скольких вы потеряли? - тихо спрашивает она.
- Еще не знаем. Больше, чем их здесь было.
"Мелочь, - отмечает про себя Кларк. - Для нас обеих. Впрочем, война только началась".
- Я правда не знаю, - говорит Роуэн.
Здесь, в недалекой от вакуума сухопутной атмосфере, ясновидение не работает.
- Мне не доверяли. И сейчас не доверяют.
Роуэн показывает глазами на огонек у стыка потолка с переборкой: микроскопический объектив. Всего несколько дней назад, когда корпы еще ничего не затевали, рифтеры сами бы следили через них за событиями. Теперь наблюдение ведут люди Роуэн. Она уставилась на риф- тершу со странной остротой - Кларк прежде не замечала за ней таких взглядов. До нее не сразу доходит, что изменилось: впервые на памяти Кларк у Роуэн темные глаза. Должно быть, отключила подачу информации на линзы, и взгляд не отвлекается на комментарии. В глазах у нее лишь она сама.
Ошейник с поводком и то не были бы так красноречивы.
- Пошли, - говорит Роуэн, - они в лаборатории.
Кларк выходит из шлюза вслед за ней. Сворачивает
направо в залитый розовым светом коридор. Аварийное освещение, отмечает она: ее линзы превращают его в дурацкую подсветку детской комнаты. А для глаз Роуэн это темная труба, залитая кровавым светом, кишка чудовища-людоеда.
На пересечении она сворачивают налево, перешагивают разметку опускной переборки.
- Так в чем подвох? - спрашивает она.
Корпы не откажутся от единственного имеющегося у них рычага, не привязав к нему несколько веревочек.
Роуэн не оглядывается.
- Мне не сказали.
Еще один поворот. Они минуют люк аварийного причала, вделанный в наружную переборку: стена с этой стороны изуродована нагромождениями проводов и табло. Кларк задумывается, не "Бомбиль" ли стоит на той стороне - но нет, не тот отсек.
Роуэн вдруг останавливается, поворачивается к ней.
- Лени, если что-то...
Что-то пинает "Атлантиду" в бок. Где-то за их спинами с грохотом сталкиваются массы металла.
Розовый свет мигает.
- Чт...
Еще один пинок, уже сильнее. Палуба подпрыгивает. Второй раз услышав металлический грохот, Кларк узнает его: упали аварийные переборки.
Свет гаснет.
- Пат, какого хера вы...
- Не мы, - голос Роуэн дрожит в темноте. До нее не больше метра: смутный силуэт, темно-серый на черном.
"Никакой паники, - отмечает Кларк. - Ни криков, ни беготни по коридорам, ни переговоров..."
Так тихо - почти мирно.
- Они нас отрезали, - говорит Роуэн. Края силуэта стали резче, деталей по-прежнему не видно, но очертания проявились. Проявляются и отблески на переборке. Кларк ищет глазами источник света и обнаруживает созвездие бледных мигающих точек в нескольких метрах позади. На люке.
- Ты меня слышишь? Лени? - Напряжение в голосе Роуэн беспокоит Кларк. Корп подается к ней: - Ты здесь?
- Здесь, здесь.
Протянув руку. Кларк легонько касается ее плеча. Призрачный силуэт Роуэн вздрагивает от прикосновения.
- Ты... вы...
- Не знаю, Пат. Я тоже такого не ожидала.
- Нас отрезали. Слышала: переборка упала? Нас заперли! Ублюдки. Замуровали спереди и сзади. По обе стороны - вода. Мы в ловушке.
- Однако этот отсек не залили, - замечает Кларк.
- Они нас хотят задержать, а не убить.
- Я бы за это не поручилась, - произносит переборка. Слепая в темноте, Роуэн подскакивает.
- Собственно говоря, - продолжает переборка, - корпа мы намерены как раз убить.
Голос пронзительно вибрирует, искажается, проходя сначала через вокодер, а потом сквозь микрофон, прилепленный к переборке. Кларк вдруг огорчается, что ее голос для Алике звучит так же неприятно.
Этого голоса она не узнает. Женщина...
- Грейс?
- Ни хрена бы они тебе не дали, Лени. Ни хрена у них и нет. Хотели взять заложницу, и ты простодушно полезла в ловушку. Но мы за своими присматриваем. Даже за тобой.
- Что за фигню ты несешь? Откуда тебе знать?
- Откуда? - переборка вибрирует, как большая арфа. - Не ты ли нас научила "настраиваться"? Настройка работает, милашка, офигительно работает, и мы прочли всю эту банду, собравшуюся в их медлаборатории. Можешь мне поверить, там все буквально залито виной. Кстати, на твоем месте я бы запечатала клапан. Сейчас будем тебя спасать.
- Грейс, постой! Еще секунду!
Кларк оборачивается к Роуэн.
- Пат?
Роуэн не качает головой. Роуэн не возмущается. Роуэн не делает ничего, что должен делать невинный - да хоть бы и виновный - человек под угрозой смерти.
- Пат, ты... черт, только не говори, что ты...
- Конечно, нет, Лени. Но в этом есть смысл. Нас обеих обвели вокруг пальца.
Что-то звонко бьет по обшивке.
- Стойте! - Кларк обводит взглядом потолок и стены, не зная, как дотянуться до невидимой противницы. - Пат здесь ни при чем!
- Ага, слышала. - Булькающий металлический звук, вероятно, означает смешок. - Она, мать ее, председатель совета директоров, и ничего не знает. Ну да, верю.
- Ну, так настройся на нее! Проверь сама.
- Беда в том, Лен, что мы, новички, не очень хорошо умеем настраиваться на одиночек. Одиночки дают слишком слабый сигнал, по нему мало что разберешь. Попрощайся с тетей, Патти.
- Прощай, - шепчет Пат. По ту сторону переборки воет дрель.
- Чтоб ты провалилась, Нолан, убирайся, или, клянусь, я тебя сама убью. Слышишь меня ? Пат не знала! Она так же беспомощна, как...
Она не успевает договорить "как я", потому что в коридоре возникает новый источник света, одинокая алая точка. Она ослепительно - даже для адаптированного зрения Кларк - вспыхивает и тут же гаснет.
Мир взрывается грохотом металла.
Силуэт Роуэн корчится в углу. Затемненное поле зрения Кларк пересекает белый луч лазера. Вода, доходит до нее. Сунь она руку под эту тонкую как карандаш струю, ее бы оторвало.
За несколько секунд вода поднимается до лодыжек.
Кларк бросается к Роуэн, отчаянно надеясь помочь и понимая, что помочь нечем. Камеру вдруг освещает тусклое красное сияние - на внешней стене мигает еще один глазок. Вот и он открывается и гаснет - воздух просверливает вторая смертоносная струя. Брызги рикошетят от внутренней стены жидкой шрапнелью: плечо Кларк взрывается острой как игла болью. Она опрокидывается на спину, вода смыкается над лицом, череп гудит от удара о палубу.