- Так и должно быть, детка. Мы же используем только видимое излучение солнца, а оно составляет едва пятнадцать процентов, остальное приходится на инфракрасное и ультрафиолетовое излучение. Дай-ка мне линейку. Солнце излучает около полутора лошадиных сил или 1,12 киловатта на каждый квадратный метр земной поверхности, при условии, что этот квадратный метр находится прямо под ним. Атмосфера поглощает около трети излучения даже в полдень в Сахаре. Таким образом, выходит около одной лошадиной силы на квадратный метр. Солнце только поднимается, так что мы не можем рассчитывать больше, чем на одну треть лошадиной силы. А пятнадцать процентов от этой величины и составляет пять сотых лошадиной силы. Что нам и требовалось доказать… Ты что такая грустная?
- Я надеялась, что мы сможем снять с крыши столько энергии, чтобы хватило для всей фабрики. А если для одной лошадиной силы нужно двадцать квадратных метров поверхности, то не стоит и возиться.
- Смотри веселей, детуля. Мы сделали экран, который реагирует только на видимый свет. Мы сделаем и другой, он будет использовать весь солнечный спектр, превращать все излучение в электричество. С одной этой крыши мы снимем тысячу лошадиных сил. А ведь мы можем использовать крыши складов и цехов, и тогда нам хватит энергии и днем, и ночью.
Она подняла на него большие синие глаза.
- Арчи, у тебя когда-нибудь болела голова?
Через двадцать минут он уже с головой погрузился в расчеты. Мери Лу тем временем доедала то, что заменяло им завтрак.
- Куда ты спрятал бутылку, Дон Жуан? - прервала она его размышления.
Он поднял голову и ответил:
- Неприлично маленьким девочкам пить с утра.
- Вылезай из своей канавы, приятель. Я не отказалась бы от пары пирожных из Сюзетты и, если уж нет бренди, рюмочки ликера.
- Отставить гастрономию, доктор Мартин. Я должен быть в форме. Для моей работы нужна ясная голова.
Она резко повернулась и замахнулась на него сковородой.
- Слушаюсь и повинуюсь, мой господин. Арчи, ты - переучившийся неандерталец, не способный чувствовать прелести жизни.
- Не буду спорить, блондиночка. Я вот тут придумал экран, который будет работать на всех частотах.
- Кроме шуток, Арчи?
- Кроме шуток, детка. Нечто похожее мы наблюдали в первых опытах, но тогда торопились изготовить наш экран и не обратили на это внимания. И я придумал кое-что еще.
- Мамочки мои!
- Мы можем изготовить инфракрасный экран, такой же удобный, как и световой. Усекла? Во всех приборах посторонняя теплота или высокое напряжение представляют опасность, как пожарную, так и травматическую. А мы можем спроектировать экраны, которые, - тут он начал загибать пальцы, - во-первых, используют солнечную энергию на все сто процентов, во-вторых, превратят его в холодный свет, в-третьих, в тепло и, в-четвертых, в электричество. Мы можем соединить их параллельно и получать любое напряжение. Все это будет совершенно задаром, если не считать расходов на монтаж.
Она помолчала, прежде чем ответить.
- И все это получилось из нашей попытки получить холодный свет. Иди завтракать, Эйнштейн. Или такие низменные вещи тебя не интересуют?
Они молча поели, занятые своими мыслями, и, наконец, Дуглас сказал:
- Мери Лу, ты представляешь, как это грандиозно?
- Да, я думала об этом.
- Это и в самом деле грандиозно. Энергия эта была у нас всегда, а мы ее совсем не использовали - свыше двухсот тридцати триллионов лошадиных сил в день.
- Неужели так много, Арчи?
- Я не сам придумал эту цифру, а нашел ее в "Астрономии" Ричардсона. Мы можем получать свыше двадцати тысяч лошадиных сил с крыши каждого квартала. Ты представляешь, что это значит? Даровая энергия, доступная каждому! Да, такого изобретения не было со времен паровой машины. - Он вдруг замолк, заметив, что она нахмурилась. - В чем дело, детка? Разве я не прав?
Она повертела вилку между пальцами.
- Нет, Арчи, ты прав. Я тоже об этом думала. Децентрализация городов, механизация быта, доступная каждому роскошь - все это возможно, но я чувствую, что не все будет так гладко, как тебе представляется. Ты когда-нибудь слыхал о "Брэкейдж Лимитед"?
- Что это такое? Ремонтная фирма?
- Да ты просто тупица! Ты что-нибудь читал, кроме учебников? Джорджа Бернарда Шоу, например? Это из вступления к его пьесе "Назад к Мафусаилу". Там он в иронических тонах описал, как корпорации противятся изменениям, которые могут угрожать их прибылям, а ты угрожаешь всем промышленникам, сынок, и поэтому подвергаешься опасности. Как ты думаешь, что случилось с атомной энергией?
Он покачался на стуле.
- Не может быть. Ты просто устала и разочаровалась. Промышленность с радостью принимает все новое. Все крупные корпорации имеют свои институты и привлекают туда лучших ученых. Атомщиков тоже…
- Верно… А теперь представь себе, что некий юный гений сделал открытие. Он зависимый человек, его открытие принадлежит корпорации. Но оно опасно для ее доходов, и его кладут под сукно. Неужели ты в самом деле думаешь, что они пропустят твои экраны и смирятся с потерей миллиардов долларов?
Дуглас нахмурился, потом расслабился и рассмеялся.
- Это несерьезно, детка. Забудь об этом.
- Это ты так думаешь. Ты когда-нибудь слыхал о целанине? Нет, наверное. Это синтетическая ткань, напоминающая шифон, только гораздо лучше: не пачкается и стоит центов сорок за метр. Шифон же вчетверо дороже. Так вот, целанина ты нигде не купишь. Его "зарезали". Мой брат пять лет назад купил пять метров, а потом нигде не мог его найти. Они убрали целанин из магазинов, и он был вынужден удовлетвориться старыми сортами синтетики. Они изъяли весь целанин из продажи.
А слыхал ты когда-нибудь о парне, который придумал новое горючее, лучше и дешевле бензина? Это было четыре года назад. Он подал заявку на патент и через несколько дней утонул. Я не хочу сказать, что его убили, но формула горючего пропала - это совершенно точно.
А вот еще один случай. Однажды я видела вырезку из "Лос-Анджелес Ньюс". Человек переоборудовал серийный грузовик и на двух галлонах бензина доехал из Сан-Диего до Лос-Анджелеса. А чтобы доехать до Агуаселенте, ему было нужно всего три галлона. Через неделю компания, производящая грузовики, отыскала его и купила изобретение. Удивительно, что ему еще оставили машину даже с измененным двигателем.
Ты никогда не видел тяжелый грузовик, проходящий на одном галлоне топлива семьдесят миль? Нет? И не увидишь, пока верховодит "Брэкейдж Лимитед". Но все эти истории абсолютная правда, можешь посмотреть в газетах.
Все знают, что автомобили специально делаются непрочными, чтобы они быстрее изнашивались, чтобы люди чаще покупали новые. Так диктуют законы торговли. Вспомни, сколько времени потребовалось двигателю внутреннего сгорания, чтобы вытеснить паровики.
Дуглас рассмеялся в ответ.
- Не унывай, моя сладкая. У тебя просто мания преследования. Давай поговорим о чем-нибудь более приятном, о нас с тобой, например. Ты чудесно готовишь кофе. Как насчет того, чтобы нам оформить брачный союз?
Она ничего не ответила.
- А почему бы и нет? Я молод и вполне здоров. Может быть, даже здоровее тебя.
- Арчи, я говорила тебе когда-нибудь об одном туземном вожде, который предлагал мне остаться в Южной Америке?
- Не припомню. А что?
- Он хотел жениться на мне, даже предложил убить семнадцать остальных жен и подать их на стол во время свадебного пира.
- Но какое отношение это имеет к моему предложению?
- Может быть, я приму его. Девушка не должна отказывать, не подумав.
Арчи нервно курил, бегая по лаборатории. Мери Лу сидела на лабораторном стуле-вертушке и встревоженно глядела на него. Когда он остановился, чтобы прикурить от окурка новую сигарету, она решила вмешаться:
- Ну, мистер Умник, что у тебя сегодня?
Он закончил раскуривать сигарету, глубоко затянулся, вполголоса выругался и ответил:
- Ты была права, Кассандра. Мы влипли, как никогда. Если мы начнем качать энергию от солнца, они закоптят небо. Не буквально, конечно, но вроде этого. Когда я отказался продать патент, мне пригрозили, что отсудят его.
- Закон на нашей стороне.
- Знаю, но у них неограниченные средства, а у нас их нет. Они могут судиться несколько месяцев или даже лет, а мы - нет.
- Ну, и что же дальше? Идти у них на поводу?
- Не хочу. Они, конечно, еще раз попытаются купить меня, будут угрожать. Я бы послал их ко всем чертям, если б не отец. Уже дважды в его дом врывались неизвестные личности, в он не в том возрасте, когда плюют на это.
- Да и наша работа изрядно беспокоила его.
- Конечно. Ведь все эти неприятности начались с тех пор, как мы начали промышленное производство экранов. Раньше у него все шло гладко, он всегда ладил с рабочими, обходился с профсоюзниками, как с собственными детьми. Неудивительно, что сейчас он нервничает. Я тоже нервничаю. Кто-то все время следит за мной, куда бы я ни пошел.
Мери Лу выпустила облачко дыма.
- В последние дни - и за мной тоже.
- Черт побери! С меня хватит! Нынче же покончу с этим!
- Продашь патент?
- Нет.
Он подошел к столу, выдвинул ящик, достал пистолет тридцать восьмого калибра, сунул в карман.
Мери Лу спрыгнула со стула и подбежала к нему. Взяв его за плечи, она с беспокойством заглянула ему в глаза.
- Арчи!
- Да, детка?
- Не рискуй. Если с тобой что-нибудь случиться, я с ума сойду.
Он погладил ее волосы.
- Это самое лучшее из всего, что я слышал за последние недели.
Вернулся Дуглас в час дня. Мери Лу ждала его у лифта.
- Ну что?
- Пляши. Ничего не случилось, несмотря на мои воинственные намерения.
- Они тебе угрожали?
- Не совсем. Они спросили, на сколько долларов я застраховал свою жизнь.
- И что ты им ответил?
- Ничего. Я сунул руку в карман и показал им, что вооружен. Я думаю, это заставит их несколько пересмотреть свои планы. На этом наша беседа кончилась, и я ушел. Какой-то тип шел за мной, как обычно, до самого дома.
- Тот же ублюдок, что и вчера?
- Он самый или его близнец. Хотя, пожалуй, у него не может быть братьев. Они, наверное, еще в колыбели померли бы со страху, глядя на него.
- Пожалуй. Есть будешь?
- Не здесь. Давай спустимся и пообедаем, как подобает приличным людям, в ресторане. Забудем на время о наших с тобой бедах.
В ресторане было пусто. Они почти не разговаривали. Мери Лу смотрела куда-то поверх его головы. После второй чашки кофе она тронула его за плечо.
- Арчи, знаешь ли ты, что древние китайцы советовали женщинам, подвергающимся насилию?
- Нет. А что?
- Всего одну вещь - расслабиться. Вот что нам нужно сделать.
- Говори по-английски.
- Я тебе переведу. Почему они на нас нападают?
- Мы не делаем того, что хотят они.
- Не только. Они хотят изолировать нас, чтобы о нас никто не узнал. Они хотят купить тебя или запугать, чтобы ты прекратил работу над изобретением. Если не получится, они попробуют что-нибудь пожестче.
Сейчас ты для них опасен, и опасность твоя в том, что у тебя есть секрет. А что, если этот секрет перестанет быть секретом? Если каждый будет знать твою тайну?
- Тогда им придется весьма и весьма плохо.
- Да, но что они смогут сделать? Ничего. Эти удавы - практический народ. Они не потратят на твою осаду ни гроша, если это не принесет им прибыли.
- И что ты предлагаешь?
- Огласить наш секрет. Рассказать о нем всему миру. Пусть наши экраны делают все, кто захочет. Процесс так прост, что его можно воспроизвести в любой лаборатории, - только объясни им, как это сделать. Можно назвать, по меньшей мере, тысячу фабрик, которые уже сейчас, с имеющимся оборудованием, смогут серийно производить наши экраны.
- Боже мой, Мери Лу! Тогда мы не получим ни гроша!
- А что ты теряешь? Держа в секрете наше изобретение, мы теряем еще больше. Ты получишь патент, кое-какой гонорар и будешь обдирать производителей, скажем, десять центов с квадратного метра. Понадобятся миллионы квадратных метров. В первый же год ты получишь сотни тысяч долларов, а дальше - больше. Ты сможешь оборудовать лучшую в стране лабораторию.
Он швырнул салфетку на стол.
- Сдается мне, детка, что ты права.
- Не забудь, кроме того, что ты делаешь это для своей страны. По всему Юго-Западу, повсюду, где светит солнце, вырастут новые фабрики. Даровая энергия! Ты станешь великим освободителем.
Он поднялся. Глаза его блестели.
- Так мы и сделаем, детка! Я тотчас же расскажу отцу о нашем решении и вскоре весь город узнает об этом.
Два часа спустя во всех редакциях страны телетайпы отщелкивали сообщение. Дуглас включил в него технические детали процесса и условия производства. Когда они с Мери Лу вышли из здания "Ассошиэйтед Пресс", экстренный выпуск уже поступил в продажу.
"ГЕНИЙ ПОДАРИЛ ЛЮДЯМ БЕСПЛАТНУЮ ЭНЕРГИЮ!"
Дуглас купил газету и кивнул громиле, который следил за ним.
- Или сюда, малыш. Ты хорошо поработал, и у меня есть для тебя поручение. - Он вручил ему газету.
Громила смущенно взял ее. За всю его долгую и беспокойную карьеру никто из "объектов" не обращался к нему так вежливо.
- Отнеси эту газету своему хозяину и скажи, что Арчи Дуглас шлет ему тысячу поцелуев. И не пялься на меня! Бегом, пока я не проломил твою тупую башку!
Когда шпион исчез в толпе, Мери Лу взяла Арчи за руку.
- Ну что, полегчало, сынок?
- Немного.
- Все заботы позади?
- Все, кроме одной.
Он сгреб ее за плечи и закружил.
- Нам с тобой нужно решить еще один вопрос. Идем.
- Какого черта, Арчи! Отпусти меня!
- И не надейся. Видишь этот дом? Это мэрия. Там мы зайдем в комнату, и нам выдадут брачное свидетельство.
- Но я не собираюсь замуж за тебя!
- А мне наплевать! Ты долгое время оставалась в моей лаборатории, поэтому я скомпрометирован. Ты должна вернуть мне доброе имя, или я начну вопить на всю улицу.
- Это шантаж!
Когда он втащил ее в мэрию, она почти не сопротивлялась.
Реквием
[ пер. с англ. А.Корженевского]
На одном из высоких холмов на Самоа есть могила, и там на надгробном камне начертано:
"К широкому небу лицом ввечеру
Положите меня, и я умру,
Я радостно жил и легко умру
И вам завещаю одно -
Написать на моей плите гробовой:
"Моряк из морей вернулся домой,
Охотник с гор вернулся домой,
Он там, куда шел давно"".
Эти же строчки можно увидеть и в другом месте - они выцарапаны на регистрационной пластине кислородного баллона, которая приколота к грунту ножом.
Ничего особенного ярмарка из себя в общем-то не представляла - бывают и лучше. Скачки тоже не обещали никаких сюрпризов, хотя, по уверениям организаторов, в нескольких заездах участвовали потомки некогда знаменитых скакунов. Палаток и лотков на площади было немного, да и сами торговцы выглядели несколько разочарованно.
Шоферу Д.Д.Хорримэна казалось, что останавливаться тут незачем, поскольку их ждали в Канзас-Сити на совещании совета директоров. Вернее, там ждали только Хорримэна, однако и у шофера были свои причины торопиться - веселая компания на Восемнадцатой улице. Тем не менее Хорримэн не только велел остановиться, но и решил задержаться. За ипподромом располагалась большая огороженная зона. Перед входом высилась полотняная арка, украшенная флагами. Красные с золотом буквы гласили:
Только у нас:
ЛУННАЯ РАКЕТА!!!!
Хотите отправиться в полет?
Демонстрационные полеты - дважды в день.
У нас НАСТОЯЩАЯ РАКЕТА - на такой же человек впервые достиг ЛУНЫ!!!
Не упускайте свой шанс - всего 50 долларов!!!
У входа, разглядывая рекламный щит, околачивался мальчишка лет девяти-десяти.
- Хочешь взглянуть на корабль, сынок?
Глаза у мальчишки заблестели.
- Еще бы, сэр. Конечно.
- Я тоже. Пошли.
Хорримэн заплатил доллар за два розовых билетика, которые давали право пройти за ограду и осмотреть ракету. С детской непосредственностью мальчишка вырвал у него из рук свой билет и, не оглядываясь, умчался вперед. Хорримэн остановился поодаль и, окинув тупоносый обтекаемый корпус ракеты профессиональным взглядом, отметил, что это однодюзовая модель с маневровыми двигателями в центральной части. Затем, прищурив глаза, прочел название корабля, выписанное золотыми буквами на празднично красном корпусе - "Беззаботный". Заплатив еще двадцать пять центов, Хорримэн прошел в кабину управления.
Иллюминаторы были закрыты темными противорадиационными фильтрами, и, когда глаза привыкли к царившему в кабине полумраку, Хорримэн медленно, любовно прошелся взглядом по клавиатуре приборной консоли и расположенным над ней индикаторам и экранам. Каждый прибор - на своем месте, и все до единого он знал по памяти, словно они были выгравированы у него в душе.
Охваченный теплым ностальгическим чувством, Хорримэн задумчиво разглядывал пульт управления, но тут в кабину вошел пилот и тронул его за руку.
- Прошу прощения, сэр, но нам пора отправляться в демонстрационный полет.
- А? - Хорримэн вздрогнул и посмотрел на вошедшего: симпатичный, черт, крупная голова, сильные плечи, глаза бесшабашные, чувственный рот, но волевой подбородок… - Да, извините, капитан.
- Ничего страшного.
- М-м-м… Я хотел спросить, капитан…
- Макинтайр.
- Капитан Макинтайр, вы не возьмете в этот полет еще одного пассажира? - Старик с надеждой взглянул на капитана и даже чуть подался вперед.
- Разумеется, если вы пожелаете. Прошу за мной. - Он провел Хорримэна в павильончик у ограды, на дверях которого значилось "Контора". - Пассажир на осмотр, док.
Хорримэн хотел было возразить, но все же позволил доктору прослушать его худощавую грудь стетоскопом, а затем застегнуть на руке резиновый бандаж. Спустя несколько секунд тот убрал прибор, взглянул на Макинтайра и покачал головой.
- Не судьба, док?
- Верно, капитан.
Хорримэн перевел взгляд с одного на другого и сказал:
- Но сердце у меня в порядке. Почти не болит.
Врач удивленно вскинул брови.
- Ой ли? Впрочем, дело не только в сердце. В нашем возрасте кости становятся хрупкими - слишком хрупкими, чтобы рисковать на перегрузках при взлете.
- Извините, сэр, - добавил капитан, - но Контрольная комиссия округа Бейтс платит доктору именно за то, чтобы он не допускал к полетам людей, которые могут пострадать при перегрузках.
Плечи старика поникли.
- Я в общем-то был готов к этому.
- Извините, сэр. - Макинтайр повернулся и вышел, но Хорримэн последовал за ним.
- Минутку, капитан…
- Да?
- Не согласитесь ли вы и ваш… э-э-э… бортинженер пообедать со мной после полета?
Пилот взглянул на него с интересом.
- Почему бы и нет… Спасибо.
- Я никак не могу понять, капитан Макинтайр, что может побудить человека оставить маршрут Земля - Луна.