- Подожди, - прервал его Стронг. - Я не знал, что ООН может создавать корпорации.
- Ты узнаешь об этом, - ответил его компаньон. - Как, Саул? (Каменз кивнул.) Во всяком случае, - продолжал Хорримэн, - корпорация у меня уже есть. Я основал ее несколько лет тому назад. Она может делать большую часть того, что имеет отношение к науке и образованию… и, друзья, это же все покрывает! Но вернемся к насущному вопросу. Эта корпорация, создание ООН, просит у своего родителя объявить лунную колонию автономной территорией, находящейся под протекцией ООН. Мы не станем просить сразу полного членства, потому что хотим, чтобы все было постепенно и по-простому.
- Он называет это простым! - сказал Монтгомери.
- Простым. Эта новая колония будет суверенным государством де-факто, распространяя этот свой титул на всю Луну, и - слушайте внимательно! - способным покупать, продавать, принимать законы, заявлять право собственности на землю, устанавливать монополии, собирать налоги и так далее, без конца. И мы всем этим владеем!
Причина, по которой все это нам удается, заключается в том, что главные государства в ООН не смогут выдумать требование такое же законное, как требование, выдвинутое тропическими странами: они не сумеют договориться между собой о том, как разделить добычу в случае попытки применения грубой силы, и другие великие державы не захотят позволить США наложить лапу на все сразу. Они решат дилемму самым легким путем, передав весь контроль ООН. На самом же деле весь контроль и все, связанное с юриспруденцией, будет принадлежать нам. Теперь тебе понятна моя точка зрения, Монти?
Монтгомери улыбнулся.
- Черт меня забери, если я понимаю, нужно все это или нет, шеф, но мне это дело нравится. Красивое дело.
- А я вот так не считаю, - сердито проворчал Стронг. - Дилоуз, я уже много раз был свидетелем того, как ты брался за сложные дела, и некоторые из них были настолько чудными, что у меня мурашки бегали по коже, но это дело - самое худшее из всех. Я думаю, ты чересчур увлекся перспективой стряпать дела, в которых кого-то можно надуть.
Хорримэн, прежде чем ответить, глубоко затянулся сигарой.
- Мне безразлично, Джордж. Называй мои действия софистикой, как угодно называй, я собираюсь на Луну! Если для того, чтобы выполнить это мое желание, мне придется манипулировать миллионами людей, я это сделаю.
- Но совсем необязательно идти этим путем.
- Ну а как бы поступил ты?
- Я? Я бы создал сплоченную корпорацию. Я бы получил в конгрессе резолюцию, делающую мою корпорацию избранным способом воздействия Соединенных Штатов…
- Подкуп?
- Не обязательно. Может оказаться достаточно влияния и давления. Потом я бы занялся изысканием средств и организацией полета.
- И тогда Луной завладели бы Соединенные Штаты?
- Естественно, - несколько натянуто ответил Стронг.
Хорримэн вскочил и начал расхаживать по комнате туда-сюда.
- Ты не понимаешь, Джордж, ты не понимаешь!.. Луна не должна принадлежать какой-то стране, будь это даже Соединенные Штаты.
- Она, конечно, должна принадлежать тебе, как я понимаю.
- Видишь, если бы она стала моим владением на какое-то время, я бы не злоупотреблял этим и позаботился бы о том, чтобы и другие не стали. Черт возьми, национализму в стратосфере не место. Неужели ты не понимаешь, что произойдет, если Соединенные Штаты предъявят свои требования на Луну? Остальные государства не признают этих требований. Начнутся бесконечные дебаты в Совете Безопасности, и это тогда, когда мы начали подходить к тому состоянию, когда человек может строить деловые планы, не боясь, что каждое мгновение они могут быть прерваны войной. Остальные страны, и вполне обоснованно, могут смотреть в ночное небо, пытаясь разглядеть ракетную базу Соединенных Штатов, направляющую ракеты им в самую маковку. И они будут это терпеть? Нет, господа, они попытаются отхватить кусок Луны в собственное пользование. Луна слишком велика, чтобы удержать ее одному. На ней возникнут и другие базы, а потом разразится такая кошмарная война, какой еще не видела эта планета, и виноваты в ней будем мы.
Нет, нужно устроить так, чтобы все было хорошо - вот зачем нужен наш план, вот почему мы должны подумать о всех возможностях, думать и изобретать до тех пор, пока все не будет готово для того, чтобы мы могли приняться за дело. И потом, Джордж, если мы украсим свое предприятие именем Соединенных Штатов, знаешь, где мы будем как бизнесмены?
- На водительском месте, - ответил Стронг.
- За бортом, вот где. Мы просто выйдем из игры! Департамент государственной безопасности ответит нам: "Спасибо, мистер Хорримэн. Спасибо, мистер Стронг. Мы все решим в интересах национальной безопасности, а вы можете идти домой". И нам ничего больше не останется, как идти домой и ждать следующей атомной войны. Я не собираюсь этого делать, Джордж. Я не собираюсь дать джинну возможность вылезти из бутылки. Я собираюсь основать лунную колонию и растить ее до тех пор, пока она не станет достаточно велика, чтобы твердо держаться на ногах.
Я говорю вам, всем вам, со времени открытия огня - это самое крупное дело в истории человечества. Возьметесь за него с нужной стороны, и может возникнуть новый прекрасный мир. Возьметесь за него неверно и получите билет до Армагеддона в один конец. Важный день приближается, и он настанет, возьмемся ли мы за дело или нет. Но я решил сам стать человеком на Луне - и сделаю все, чтобы как следует справиться с этой задачей.
Он замолчал. Стронг спросил:
- Кончил исповедь, Дилоуз?
- Нет, не кончил, - сердито ответил Хорримэн. - Ты не понимаешь. Ты знаешь, что мы можем там найти? - Он указал рукой на потолок. - Людей!
- На Луне? - удивился Каменз.
- А почему бы и нет? - прошептал Монтгомери Стронгу.
- Нет, не на Луне: я бы, по крайней мере, удивился, если бы раскопали кого-нибудь под безвоздушной оболочкой. Луна свое отжила. Я говорю о других планетах - Марсе, Венере и спутниках Юпитера. Может быть, даже о других звездах. А если мы найдем людей? Подумайте, что это означает для нас. Мы были одни-единственные, совсем одни, - единственная разумная раса в единственно известном нам мире. С собаками и обезьянами мы говорить не могли. Мы, как несчастные сироты, должны были сами до всего додумываться. Но предположим, что мы найдем людей, разумных людей, которые мыслят собственным путем. Мы не будем больше одни! Мы сможем смело смотреть на звезды и ничего не бояться!
Он закончил. Вид у него был усталый и несколько пристыженный собственной горячностью, как у человека, который сам удивляется своему поведению. Хорримэн смотрел на друзей, изучая выражение их лиц.
- Отличная выдумка, шеф, - сказал Монтгомери. - Я смогу ее использовать. Когда вы начнете это?
- Думаешь, тебе удалось запомнить все, что я сказал?
- А это и не нужно, я включил стенографистку-невидимку.
- Ах, чертов хитрец!
- Мы пустим пленку по видео. Это надо артистически сыграть.
Улыбка Хорримэна была почти мальчишеской.
- Мне никогда не приходилось играть, но если ты думаешь, что я принесу пользу, то я готов…
- О, нет, не вы, шеф, - в ужасе прервал его Монтгомери. - У вас не тот тип. Я думаю использовать Базиля Уилкс-Бус. С его голосом, звучащим, как орган, и лицом, как у архангела, он всех купит.
Хорримэн бросил взгляд на свое брюшко и сердито сказал:
- О'кей, вернемся к делу. Теперь насчет денег. В первую голову мы можем заняться вовлечением одной из неприбыльных корпораций. Как это делается обычно, с пожертвованиями на колледжи. Как вы думаете, сколько нам удастся собрать таким путем?
- Очень мало, - сказал Стронг. - Эта корова почти что недойная.
- Дойная, дойная. Всегда есть богатые люди, предпочитающие делать подарки, нежели платить налоги. Сколько человек согласится заплатить за то, чтобы кратер на Луне был назван его именем?
- А я думал, что все они уже имеют названия, - заметил юрист.
- Многие - нет, и потом, мы собираемся отправиться на ту сторону, которой еще не занимались. Мы не будем решать вопрос с названиями прямо сейчас: просто составим список. Монти, я хочу бросить клич и среди школьников. Если сорок миллионов школьников дадут по десятицентовику, мы получим четыре миллиона долларов. Мы сможем их использовать.
- Зачем останавливаться на десятицентовике? - спросил Монтгомери. - Если ребенок по-настоящему заинтересуется, он и доллар наскребет.
- Да, но что мы можем предложить ему взамен? Кроме чести участвовать в благороднейшем предприятии и тому подобное.
- Гм… - Монтгомери вновь принялся за ноготь. - Предположим, что мы станем охотиться и за десятицентовиками, и за долларами. За десять центов ребенок сможет получить карточку, которая гласит, что он является членом клуба "Лунный луч"…
- Нет, "Юный астронавт".
- О'кей. "Лунный луч" оставим для девочек - не забудьте втянуть в это дело бойскаутов и герлскаутов. Каждому ребенку мы дадим карточку. Когда он принесет еще десятицентовик, мы ставим на карточку штамп. Когда набирается штампов на доллар, мы выдаем удостоверение, пригодное для того, чтобы вставить его в рамку. На карточке будет стоять его имя и выгравирован какой-нибудь девиз, а на обратной стороне карточки будет изображение Луны.
- На лицевой, - уточнил Хорримэн. - Нужно выпустить их очень большим тиражом. Так будет дешевле и солиднее. Мы дадим им еще кое-что: полную гарантию, что его имя поместят в списках "Юных покорителей Луны", а список этот будет помещен внутрь того монумента, что будет воздвигнут на Луне на месте посадки первого космического корабля. На микропленке, конечно. Нам нужно держать марку!
- Прекрасно! - одобрил Монтгомери. - Можно продолжить работу, не так ли, шеф? Когда сумма, сданная ребенком, достигнет десяти долларов, мы дадим ему солидного вида значок, позолоченный, с изображением светящейся звезды, и звание старшего пионера с правом голоса или еще чем-нибудь. И его имя должно быть на памятнике выгравировано платиновыми буквами на микрооснове.
У Стронга был такой вид, будто он раскусил лимон.
- А что произойдет, когда сумма достигнет ста долларов?
- Ну, тогда, - весело ответил Монтгомери, - мы дадим ему еще одну карточку, он сможет начать все сначала. Не беспокойтесь, мистер Стронг, если ребенок доберется до таких высот, он получит другую награду. Возможно, мы возьмем его на осмотр ракеты, перед тем как она взлетит, и дадим абсолютно бесплатно фотографию с изображением его и пилота, стоящих рядом перед ракетой, и с автографом пилота.
- Обманывать детей! Ба!
- Вовсе нет, - совершенно искренне ответил Монтгомери. - Нечто неосязаемое - самый честный товар, который только можно купить. Такие товары всегда стоят столько, сколько за них платят, и никогда не изнашиваются. Они остаются для человека нетускнеющими до самой могилы.
- Гм!
Хорримэн слушал все это молча, с улыбкой. Каменз откашлялся.
- Если вы, два вурдалака, разработали план пожирания земных детишек, у меня возникла другая мысль.
- Выкладывай.
- Джордж, ты ведь собираешь марки, не так ли?
- Да.
- Сколько могла бы стоить марка, погашенная на Луне?
- Что? Ты ведь знаешь, что это невозможно.
- Я думаю, что мы могли бы без особых волнений достать в почтовом управлении такое разрешение для нашего корабля. Так сколько бы она стоила?
- Уф, это зависит от того, насколько она редкая.
- Должно быть какое-то минимальное число марок, которое даст максимум прибыли. Ты можешь его установить?
В глазах Стронга появилось отрешенное выражение. Он взял старомодный карандаш и принялся считать.
Хорримэн продолжал:
- Саул, доля моего успеха заключается в покупке части Луны в доле с Джорджем. Как насчет того, чтобы продавать участки Луны?
- Будь серьезным, Дилоуз. Ты не сможешь этого сделать до того, как высадишься там.
- Я серьезен. Я знаю, ты думаешь о тех правилах сороковых годов, в которых говорится, что такая земля должна быть исследована и подробно описана. Я хочу продавать лунную поверхность на Луне. Ты должен найти законные пути. Я хочу продать всю Луну, если смогу, - права на поверхность, на полезные ископаемые.
- А что, если владельцы захотят занять свои участки?
- Прекрасно. Тем ближе к сути дела мы подойдем. Я бы хотел также указать, что мы вправе собирать налоги на то, что продали. Если кто-нибудь не хочет платить налоги, участки возвращаются нам. Теперь ты понимаешь, как вести дело без того, чтобы попасть в тюрьму. Ты можешь поместить объявления за границей, а потом организовать в этой стране торговлю вразнос, как ирландец продает билеты.
У Каменза был задумчивый вид.
- Мы могли бы объявить земельную кампанию в Панаме и вести передачи из Мексики по телевидению и радио. Ты действительно считаешь, что сможешь это продать?
- Можно продать даже снег в Гренландии, - вставил Монтгомери. - Весь вопрос в поощрении.
Хорримэн добавил:
- Ты когда-нибудь читал о земельном буме во Флориде, Саул? Люди покупали участки, которые они никогда не видели, и продавали их по тройной цене, так никогда и не увидев, что они продают. Иногда земля дюжину раз меняла своих владельцев, прежде чем кто-нибудь узнавал, что весь сыр-бор разгорелся из-за десяти футового клочка, находящегося глубоко под водой. Мы можем предложить больше, чем эти сделки: гарантированный акр сухой почвы, отлично освещенный солнцем, за, скажем, десять долларов или тысячу акров по доллару за акр. Кто может отвергнуть такую сделку? Особенно после того, как пойдут слухи о том, что Луна просто начинена урановыми рудами.
- А они там есть?
- А я откуда знаю? Когда немного утихнет бум, мы объявим о будущем строительстве Луна-Сити, и нужно будет объявить, что поверхность в месте строительства еще не продавалась. Не беспокойся, Саул, если удастся уладить это юридически, мы с Джорджем сможем все продать. Ведь в Озорисе, где участки были расположены на хребте, мы смогли продать стороны одного и того же владения. - Хорримэн задумался. - Я думаю, нам удастся сохранить за собой и право на разработку полезных ископаемых - там же действительно может оказаться уран!
Каменз усмехнулся:
- Дилоуз, вы в душе ребенок. Огромный балованный переросток, разбойник!
Стронг выпрямился:
- Думаю, полмиллиона.
- Полмиллиона на что? - спросил Хорримэн.
- На покрытие расходов по печатанию марок, конечно. Ведь речь шла об этом. Пять тысяч - таково, я считаю, должно быть предельное число образцов, которые могут быть распределены среди серьезных коллекционеров и среди дельцов. Даже если нас обяжут приостановить их печатание, мы все равно успеем все сделать до тех пор, пока корабль не будет построен.
- О'кей, - согласился Хорримэн. - Вы с этим справитесь. Хочу лишь заметить, что мы сможем к концу выставить себя еще на полмиллиона.
- А я разве не получу комиссионных? - спросил Каменз.
- Ты получишь весомую благодарность и десять акров на Луне. Итак, какие еще источники поступлений мы можем придумать?
- А ты планировал продажу акций? - спросил Каменз.
- Я об этом думал. Конечно, не привилегированных акций: насильственная реорганизация нам ни к чему. Обычное соучастие, без права голоса.
- Похоже на подобные корпорации банановых государств.
- Естественно, но мне нужно, чтобы часть ее вошла в состав нью-йоркской биржи, и ты должен этим заниматься. А теперь хватит об этом - это наша витрина, и вы должны сразу же сделать ее живой и блестящей.
- А может быть, мне лучше переплыть Гелеспонт?
- Ну, не будь таким, Саул. У юристов, ведущих дела пострадавших от дорожного транспорта, ситуации бывают и потруднее, а?
- Я в этом не уверен.
- Ну, так больше жизни!
Экран на письменном столе Хорримэна загорелся. Появилась девушка и сказала:
- Мистер Хорримэн, здесь мистер Диксон. Он пришел без предварительного договора, но говорит, что вы захотите его видеть.
- Я думал, что изолировал его, - пробормотал Хорримэн. Потом нажал на кнопку и сказал: - О'кей, пригласите его.
- Хорошо, сэр… О, мистер Хорримэн, только что вошел мистер Энтенца…
- Пригласите их обоих. - Хорримэн закончил разговор и обернулся к своим помощникам: - Ну, парни, прикусите губы и держитесь за бумажники.
- От кого мы это слышим? - спросил Каменз.
Вошел Диксон, сопровождаемый Энтенца. Он сел, огляделся, начал было говорить, но осекся. Он снова огляделся. Особенно долго его взгляд задержался на Энтенца.
- Давай, Дэн, - приободрил его Хорримэн. - Считай всех, здесь присутствующих, цыплятами, и только.
Диксон наконец решился.
- Я решил пойти с вами, Д.Д., - объявил он. - Честно говоря, я взял на себя труд получить вот это. - Он вытащил из кармана бумагу и развернул ее. Это было соглашение о продаже лунных прав Финиаза Моргана Диксону, составленное точно на такой же манер, как гарантии, полученные Хорримэном от Джонса.
Энтенца посмотрел на него с озадаченным видом, потом сунул руку во внутренний карман пиджака. На свет появились еще три таких же контракта, каждый - от одного из директоров всесильного синдиката. Хорримэн поднял бровь.
- На вас, Дэн, снизошло благословение свыше. Скооперировались?
Диксон мрачно улыбнулся.
- Мы только что встретились. - Он добавил к стопке еще два документа и протянул руку Энтенца.
- Похоже, ничья. - Хорримэн решил ничего не говорить пока о семи таких же документах, запертых в его письменном столе. Накануне вечером, перед тем как лечь спать, он почти до полуночи висел на телефоне. - Джон, сколько ты за это уплатил?
- Стендши удержался на тысяче, остальные оказались дешевле.
- Черт возьми, я же предупреждал, чтобы вы не вздували цены. Стендши начнет болтать. Как насчет вас, Дэн?
- Я получил свои по удовлетворительным ценам.
- Так вы не хотите говорить? Ничего, джентльмены, насколько серьезно вы относитесь к этому предприятию? Сколько денег вы в него вкладываете?
- Сколько вы могли поднять?
Диксон пожал плечами.
- Нам некогда было это обсуждать. Давайте говорить цифрами. Сто тысяч.
- Я понял так, что в конечном итоге вы хотите зарезервировать себе место на первом лунном корабле из тех, что будут отправляться по расписанию. За эту цену я его вам продаю.
- Не будем препираться, Дилоуз. Сколько?
Лицо Хорримэна оставалось бесстрастным, но он напряженно думал. Он был захвачен врасплох. Информация, которой он располагал, была еще чересчур ничтожной - он даже не обсудил цифры с главным инженером. К черту! И почему он только не выключил телефон?
- Дэн, я же вас предупреждал, что это будет стоить вам не меньше миллиона, и то лишь потому, что я вас хорошо знаю.
- Я так и думал. Сколько нужно на то, чтобы остаться в вашей игре?
- Все, что у тебя есть.
- Не глупите, Дилоуз. У меня есть больше, чем у вас.
Хорримэн закурил сигару, лишь этим выказывая свое волнение.
- Предположим, вы передадите все это нам.
- Почему я должен платить столько?
- О'кей, внесите столько, сколько внес каждый из нас. Доля с долей равны. И я за этим прослежу.