Лина и Юрий сидели посередине между взводом Военно-космических сил и техгруппой КБК. Инструктаж шел одновременно, и Лина вслушивалась в голоса сразу двух офицеров, не зная, кому отдать предпочтение. Ничего особо нового она не узнала. Известно было, что Виктор Дельгадо покинул астероид четыре месяца назад, но ни русские, ни американцы не знали, в каком состоянии находятся сейчас внутренние помещения Слона – заминированы ли входы, живы ли стансовские организмы, произошла ли разгерметизация их контейнеров. Все это предстояло узнать на месте. Кроме того, инструкторы вкратце рассказали о хиту – так назывался червь со Станса. Особо было подчеркнуто, что на астероиде могут находиться взрослые особи хиту (в этом Лина усомнилась) или личинки червей (а вот это вполне вероятно, почему бы и нет). Основной целью операции, насколько поняла Лина, был захват технологических наработок Виктора Дельгадо. По сути дела, русские собирались сейчас совершить то, что сделал некогда сам Дельгадо, уворовавший технологию у Пентагона – хапнуть готовенькое.
– Юр, – повернулась она к Умнику, – что вы сделаете, когда программы Вика попадут вам в руки? Сами начнете делать форсфайтеров, да еще и улучшенных – таких как я? Ты же говорил когда-то, что СГБ и американские военные тянут человечество в могилу. Помнишь? А теперь вы что, присоединяетесь к ним?
– Успокойся. – Юрий похлопал Лину по руке. – Во-первых, мы не будем делать форсфайтеров. А во-вторых, ты все-таки не форсфайтер, вынужден тебя разочаровать, солнышко. Дельгадо в корне переделал украденную им генную начинку – не забывай, он предназначал ее для себя и вовсе не собирался становиться зомбированным берсерком. Если когда-нибудь увидишь форсфайтера – не дай бог, конечно, такому случиться – поймешь, в чем между тобой и ним разница.
– Спасибо, утешил. Тогда непонятно, почему вы из кожи вон лезете, чтобы захватить наработки Вика. И почему ты решил, что их не используют в военных целях? Кто может дать гарантию?
– У нас есть технология изготовления псионных и меганейтронных бомб, – сообщил Юрий. – И у американцев она есть, и у европейцев, и у желтых. По сравнению с этим оружием атомные и водородные бомбы прошлого столетия – детские игрушки. Двумя десятками ракет с такими боеголовками можно превратить половину Америки в бесплодную пустыню, и никакая противоракетная оборона не поможет. Однако никто не стремится стрельнуть оными мегабомбами по противнику, если ты заметила. Потому что это все равно что стрелять в себя. После единственной атаки планета Земля станет непригодна для жизни. Поэтому такие бомбы не производятся – нет смысла изготавливать сверхдорогое оружие, которое нельзя использовать. Форсфайтеры – совсем другое дело. Это типа как хитрейший ход со стороны Америки – штучная работа, огромная эффективность, дешевизна, монополия на производство. Но только на этот раз ребятки из Пентагона перехитрили самих себя. До сих пор форсфайтеры срабатывали безотказно, но скоро их начнут бить в хвост и гриву. Может быть даже с сегодняшнего дня. Форсфайтеров нет смысла делать – это тупиковый путь. Вот тебе и гарантия.
– Это из-за меня? – догадалась Лина. – Вы изучили мои гены и придумали, как справиться с форсфайтерами?
– Тс-с! – Юрий приложил палец к губам и оглянулся. – Сие есть великая тайна.
– Да ладно, тайна. Все девчонки-десантницы ее уже знают.
– Ничего они не знают. Даже я ничего не знаю. А ты – тем более. Запомнила?
– Ага.
Умник опять начал играть в секретность. Впрочем, рассказал достаточно, чтобы поднять Лине настроение. Честно говоря, происходящее нравилось Лине. Так здорово сидеть в космическом скипере и мчаться в астероидный пояс. Она давно уже была отлучена от полетов – родной ее стихии, даже уже начала забывать о них, а теперь вдруг вспомнила о сокровенной мечте – похороненной, вроде бы, навсегда.
– Юр, – шепнула она, – знаешь, кем я хочу быть?
– Кем?
– Астронавтом.
– Космонавтом, – поправил ее Юрий. – У нас это называется так. Ты хочешь быть пилотом космического скипера, детка?
– Да нет, совсем не это. Я хочу покорять новые планеты.
– Эк куда хватила, – Умник озадаченно покачал головой. – Улететь девочка захотела. А кто же будет вести мое домашнее хозяйство, печь пироги, мыть пол и кормить кур и поросят? Кто корову доить будет?
– Не дурачься, я серьезно. Это моя сокровенная мечта. Почему вы, русские, не колонизируете новые планеты? Кто вам мешает?
– Есть международный мораторий на колонизацию – на тридцать лет.
– Все я знаю, давно разобралась что к чему. Сейчас я тебе все расскажу. Этот дурацкий мораторий заключен черт знает когда – ему осталось существовать всего два года. Он устарел, и смысла в нем больше никакого. Как только он кончится, сразу надо начинать подготовку к колонизации. Даже раньше нужно начинать – прямо сейчас. Потому что два года – это ерунда. Они быстро пройдут, ничего даже толком сделать не успеем. А колонизировать надо Мирту. Это классная планета, она похожа на Землю, только там жизни нет. Зато там природных ископаемых выше крыши. А жизнь мы создадим сами – такую, какую нам нужно. А первым колонистам нужно ввести присадки – такие как у меня. Тогда они будут легче адаптироваться…
– Стоп, стоп, – Умник замахал рукой, отбиваясь от Лины, как от назойливой мухи. – Остынь, детка. Сегодня мы точно не начнем колонизировать эту твою Мирту, просто не успеем. Сегодня у нас кое-какие другие дела.
– Ну ладно, не сегодня, – Лина мечтательно уставилась в потолок. – Завтра… Как только вернемся, сразу займемся этим делом.
– Ага. Склепаем в папашиной мастерской ракету из старых бочек, набьем ее селитрой и подожжем. И полетим вверх тормашками – колонизировать Мирту. Вдвоем. Ты да я, да мы с тобой.
– А что, это идея, – Лина оживилась. – Ты полетишь вместе со мной. Я тебя возьму. Ты даже будешь командиром экипажа, у тебя получится, командовать ты умеешь будь здоров. Только не на самодельной ракете, конечно. Это должна быть очень большая экспедиция, может, даже международная. Три или четыре скипера класса "Фар Спейс" или "Тай Гун" – для начала. И народу там будет полно, человек пятьсот, не меньше. Это же не шутка – колонизация планеты. Все должно быть не по-детски.
– Ну спасибо, Линка, придумала мне работу, – Юрий рассмеялся, поцеловал девушку в щеку. – Значит, идем в астронавты?
– Идем! – с энтузиазмом воскликнула Лина. – Сразу же, как только разделаемся с делами. Как у вас попадают в космические отряды?
– Понятия не имею, – честно ответил Юрий. – Никогда этим не интересовался.
– Ну вот… – Лина расстроилась. – Я думала, у тебя везде есть знакомые…
– Такие вещи по знакомству не делаются. Если даже колонизация Мирты будет когда-нибудь организована, конкурс туда будет тысяча человек на место, и отбор самый строжайший. Об этом ты не думала, юная покорительница планет?
Лина совсем скуксилась – опустила глаза, зашмыгала носом. Юрий обнял ее за плечи, прижал к себе, погладил по голове – в костюме десантника это получилось неловко, и со стороны, должно быть, смотрелось забавно – как брачные ухаживания горных горилл.
– Ну что ты, солнышко, – ласково сказал он, – что ты так расстраиваешься?
– Я хочу быть астронавтом. Это то, ради чего я перенесла муки от Виктора. И даже больше – то, для чего я рождена. Моя судьба. Почему ты мне не веришь?
– Я верю тебе, детка. Верю.
– Пообещай мне, что ты сделаешь все, чтобы моя мечта исполнилась.
– Милая, я не могу пообещать даже того, что мы останемся сегодня живы.
Она подняла голову и его поразил ее фанатичный взгляд – никогда он не видел, чтобы она настолько чего-то желала.
– Юр, пообещай. Если мы останемся живы, то мы сделаем все, чтобы полететь на другую планету. Мы с тобой. Оба, вместе. Ради нашей с тобой любви.
– Обещаю, – сказал он.
* * *
За час до окончания пути к Лине пожаловал старший группы ВКС капитан Гришанин – двухметровый лысый детина гипертрофированно славянской внешности. Он сообщил, что один из крейсеров уже закончил скип, вышел к "Элефанту" и занимается рекогносцировкой. Сказал, что при сканировании поверхности астероида труда найдены три замаскированных шлюза, но открыть их пока не удается. И двадцать минут мучил Лину вопросами – как звучали команды при посадке, как выглядела шлюзовая камера, не видела ли Лина признаков, говорящих о наличии оружия в шлюзе и вокруг него, знает ли она тип атомного реактора, находящегося на "Элефанте", менялась ли сила тяжести от периферии астероида к его центру, и так далее и тому подобное. Лина рассказала все, что знала, за минуту: голосовой код был "Кейкуок-омега", идентификацию скипера, пилота и пассажира выполнял сам астероид, а как – ей неведомо, посадка шла полностью в автоматическом режиме, коридор там отделан по высшему классу, денег на него не пожалели, а оружия никакого она не видела, да и не разбирается она в этом. Гришанин качал круглой головой, хмурился, снова задавал те же вопросы – только в разных вариациях. Лина чувствовала, что русский офицер не доверяет ей, злилась на него, злилась на себя за то, что была на Слоне такой невнимательной, и только было собралась взмолиться о пощаде, как объявили о выходе из скипа. Капитан срочно ретировался.
Выход из скипа продолжался аж полчаса, и пилотов стоило поблагодарить за это. Если бы вышли из четверной скорости быстрее, все, кто находился в корабле не то что зубов – голов бы недосчитались. Впрочем, и эти тридцать минут не показались раем – фюзеляж сотрясался в толчках, словно скипер не несся сквозь вакуум, а прыгал по ухабистой дороге. Людей, пристегнутых к креслам, кидало во все стороны. Низкий гул исходил отовсюду, пронзал кости, заставлял их вибрировать. Лина хотела одеть шлем, чтобы приглушить этот ужасный звук, но Юрий остановил ее. Она знала почему – могла пойти носом кровь, можно было потерять сознание и захлебнуться собственной рвотой, и никто не увидел бы этого. "Потерпи, милая", – сказал он, беззвучно прошевелил губами в общем гуле. "Все нормально, не переживай", – беззвучно ответила она.
Кончилось все резко. Тишина ударила по барабанным перепонкам, на мгновение люди взмыли в кратком приступе невесомости над креслами и рухнули обратно. Корабль тряхнуло в последний раз. Приехали, слава тебе Господи.
"Выход из скипа закончен, – прогремело из-под потолка, – личному составу дается пять минут на проверку амуниции. Ладыгин и Горны, срочно пройдите в кабину пилотов".
Лина встала на ватные ноги, едва не свалилась обратно – голова закружилась. Поковыляла по проходу между креслами. Умник заботливо придерживал ее за локоть, хотя и сам выглядел неважно – потный, вялый, бледно-зеленый. Большинство бойцов сидели с закрытыми глазами и дышали так, словно пробежали десятикилометровый кросс. Проверять амуницию личный состав явно не спешил – очухивался. В салоне ощутимо попахивало блевотинкой.
В кабине находились два пилота, оба бодрые и розовые – привычные, видать, к перегрузкам и перетряскам. Также присутствовали капитан Гришанин, эксперт Симонов и майор Голубеньких, все трое голубенькие от пережитого, но вполне в рабочем состоянии, сосредоточенные и хмурые. Командующий операцией подполковник Дабылов, как уже объяснили Лине, находился на головном крейсере – том самом, который уже почти час занимался исследованием входа в астероид. Лина подумала о том, что этот крейсер добирался даже не на четверной, а на пятерной скорости, представила, как он выходил из скипа, и ей стало дурно.
Весь лобовой экран занимал Слон-Элефант собственной персоной – гигантский выщербленный камень, тускло освещенный солнцем. Воспоминания нахлынули на Лину. Их с Виктором скипер подходит к Слону на малой тяге… Лина передает управление автомату, улыбается, шутит: "Мы не перепутали каменюку, Вик? Они все такие одинаковые"… Вик зло молчит, застыл в недовольной гримасе, он плохо переносит скип-транспортировку… Так началась эта история. Закончится ли она сегодня?
Все возвращается на круги своя.
– Как там дела? – спросила Лина.
– Вроде бы нормально, – картаво сказал эксперт КБК Симонов, высокий молодой человек с нервным лицом, с длинными русыми волосами, стянутыми сзади в хвост и выдающими в нем гражданского. – Мы кинули на астероид зонд, он пробурил микротуннель рядом со шлюзом, запустил туда видеокабель и сейчас осматривается. Вот, поглядите, – он показал на боковой экран. – Видите, он уже внутри шлюза. Встроенного оружия в стенах более чем достаточно, но пока все говорит о том, что оно не активировано. Что вы об этом думаете, Лина?
– А что, оно должно быть активировано? – в свою очередь спросила Лина.
– Теоретически – да. Когда хозяин покидает астероид, он ставит его на охрану. Чтобы никто чужой не сунулся. Мы произвели провокационные пробы, но оружие никак не реагирует. Совсем никак.
– Я не знаю, как Виктор уходил со Слона, – сказала Лина. – Кто его оттуда увез, и как спешно это произошло. Но внутри у него сидел червь, и, стало быть, это был уже не совсем Виктор. Этот червь любил поиздеваться над людьми. Он заставлял тех, в ком сидел, действовать наоборот. Ну, в смысле, вопреки их желаниям. Может быть, и здесь так же было? Например, Вик хотел поставить астероид на охрану, а червь ему не разрешил.
– Хорошая мысль, – заявил капитан Гришанин. – Во всяком случае, для нас такой вариант был бы очень желательным.
– Время, время идет! – раздался голос сзади и все обернулись. Противоположный боковой экран показывал человека азиатской внешности – он сидел в кабине скип-крейсера, поодаль виднелся экипаж, сосредоточенно колдующий над пультом управления. – Мы расшифровали код открытия шлюза. Похоже, что удастся войти без подрыва наружных створов. Капитан, объявляй готовность. Через десять минут начинаем захват объекта. Как там твои ребята, в порядке?
– Так точно, господин подполковник, – отозвался Гришанин. – Личный состав в порядке, объявляю десятиминутную боевую готовность.
– Юрий, – глаза подполковника Дабылова повернулись к Умнику, – сейчас начинаем. Не вздумай действовать без команды, соваться вперед. Здесь тебе не Земля, здесь все по-другому. И девушку при себе держи. Головой за нее отвечаешь.
– Все понятно, Вагиф, – Юрий кивнул. – Не беспокойся, не впервой.
– Потому и беспокоюсь, что не впервой. Знаю я тебя… И про Лину наслышан. Никаких подвигов, понял? Сидеть и не высовываться, пока не позовем.
– Так точно.
– Бегом на место!
– Есть.
Юрий подтолкнул Лину в спину, побежал вслед за ней по салону. Народец уже полностью пришел в себя – десантники одевали шлемы, проверяли рабочее состояние костюмов, помогая друг другу. Лина плюхнулась в кресло, взяла круглый шлем, опустила его на голову. Вокруг шеи раздалось тихое шипение –происходила автогерметизация шва. Прозрачное стекло шлема замутнилось на секунду, моргнуло, и в верхней правой его части появилась физиономия эксперта Симонова.
– Как вы там, коллега? – спросил он. – Не душно?
– Все путем, – Лина бодро улыбнулась, – дышится как в лесу. Как возле елки… под которой нагадили. Давайте на ты, а?
– Давай, – согласился Симонов. – Макс. Меня зовут Макс.
– Мы так ничего и не увидим, Макс? Будем сидеть здесь, пока все не закончится?
– Все мы увидим. Нам покажут захват шлюза во всех подробностях. И ты смотри внимательно, Лина. Ты единственная, кто была на Элефанте, если что-то покажется тебе не так, сразу говори, тебя услышат.
– Лина, какой длины коридор от шлюза? – в левом верхнем углу появилось лицо Гришанина.
– Ровно двести метров, по стандарту. Дальше – вторичный шлюз, там три усиленных двери. А дальше – еще триста метров, за ним обычная дверь, и дальше жилые и рабочие помещения.
– Как открывались двери?
– По голосу. Сперва они слушались и меня тоже, потом мой голос убрали из списка допуска, открывали их только Вик и Тутмес.
Лина уже рассказывала все это – еще на Земле, там ее допрашивали и составили видеореконструкцию внутренностей Слона, очень похожую на реальность. И у Гришанина эта запись, без сомнения, была. Но такой вот он был дотошный тип, этот Гришанин, готов был по сто раз задавать одни и те же вопросы. Все, что оставалось Лине – в сотый раз давать на них одни и те же ответы.
– Готовность – три минуты! – голос Дабылова. – Разговоры отставить. Первому взводу занять позицию.
Гришанин исчез из поля зрения, на месте его появилась картинка, снятая из космоса: транспортный скипер причаливал задом к шлюзу. Лина увидела, как створы шлюза раздвинулись, прищурилась, ожидая взрыва… Шлюз открылся полностью, Лина облегченно вздохнула. Оторвалась от экранчика, вернулась в реальность скипера. Десантники по очереди вскакивали с места и бежали по проходу назад. Снова картинка: в хвостовой части корабля открылся выход, из него высунулась широкая металлическая труба. Скипер выпустил яйцеклад и начал заражение астероида личинками-солдатами. Изображение сменилось, переместилась внутрь шлюзовой камеры: десантники вылетали из трубы один за другим, разбегались в стороны и занимали позиции вдоль стен.
– Гравитатор работает, – негромко прокомментировал Юрий в левом ухе.
– Это хорошо? – спросила Лина.
– Отлично. Это дает нам шанс, что внутренние системы Слона не разладились. Сама понимаешь, что бегать по полу при свете куда лучше, чем кувыркаться в темноте и невесомости.