– Мила, – Игорь остановился, повернул к ней свое лицо, обезображенное клочьями грубо отрезанной бороды, искаженное мукой сжигающей все и вся злобы. – Ты должна спастись, Мила. Я, наверное, уже не спасусь – гореть мне в аду и на этом свете, и на том, за все прегрешения мои. Я хочу только, чтобы спаслась ты. Пойдем. Я провожу тебя до безопасного места. Я знаю, это место там, на востоке. – Он показал рукой в сторону, где небо окрасилось восходящим солнцем в оранжевый цвет. – Я не знаю, откуда я знаю это, но я чувствую… Я отведу тебя туда. А выблядок по имени Ашшур находится там! – Игорь ткнул пальцем на север – с такой яростной силой, что попадись на пути этого пальца дюймовая доска – пробил бы насквозь. – Он не в городе, он где-то в дачной зоне. Где-то в Киселихе. Там его дом, откуда он всем этим заправляет. Я пойду туда один. Нечего там тебе делать.
– Я пойду с тобой, – сказала Мила.
– Я же объясняю тебе, глупая ты девчонка…
– Слушай, хватит! – заорала Мила, сжав кулаки. – Я сказала тебе, что пойду, и означает это только одно – то, что я пойду! Идем, черт возьми! Не будем терять время на препирательства.
– Да, ты права… – пробормотал Игорь, сдавшись напору Милены неожиданно легко. – Время работает не на нас. Мы должны сделать все в течение нескольких часов… Надо бы тебя приодеть, героиня. Кажется, здесь есть все что надо, чтобы подобрать тебе приличный гардеробчик…
Они прошли еще полквартала и остановились. Несколько часов назад здесь, на улице Усилова, шел бой. Теперь все было кончено – "УАЗ", подбитый гранатой, мертво упирался развороченной мордой в стену. Вокруг него лежало два десятка трупов. Четверо наших в камуфляжной форме, остальные – убитые ассирийцы. Неплохо поработали наши ребятки, да только и сами полегли, бедняги. Оружия здесь было навалом – автоматы, гранатометы, мечи, копья, луки. Почему не унесли оружие? Некому было? Почему никто не приехал на выручку ОМОНовцам, нарвавшимся на засаду?
Игорь не стал раздумывать над вопросами, выскакивающими, как чертики из табакерки – некогда было. Может быть, и к лучшему, что улицы пока пустынны. Нужно время, чтобы сориентироваться. Чтобы присмотреться, прислушаться, принюхаться. И чтобы обзавестись необходимым инвентарем, конечно.
Игорь встал на колени рядом с мертвым русским парнем, расстегнул молнию его толстой куртки. Ага, то что нужно. Бронежилет. Прости, друг, бормотал он, стаскивая с непослушного окоченевшего трупа одежду. Прости, парень, тебе все это уже не нужно, а моей девочке пригодится. Я не хочу, чтобы ее убили. Она должна жить… Бронежилет был пробит в двух местах, и еще несколько десятков пулевых вмятин измяли его поверхность. Досталось тебе, парень. Я поквитаюсь за тебя, парень. Если получится, конечно. Злости у меня много, но воин я аховый…
– Зато я – хороший воин, – сказал Хадди. – Ты, кажется, забыл обо мне, но я здесь. И я не дам убить вас – тебя и Милену. Не дам.
Игорь не ответил. Он поднялся, пошел к Милке, неся в вытянутой руке окровавленный бронежилет. Девушка стояла, обхватив себя руками и дрожала, смотрела на Игоря остекленевшим взглядом.
– Вот, одень, Мила.
– Он же с мертвого снят, – прошептала Мила, отстраняясь, отступая назад. – Нет, я не надену…
– Кончай ерепениться! – Игорь досадливо качнул головой. – Будь умницей, девочка. Ты же не хочешь так вот валяться?
Он поддел носком сапога руку ассирийского авелу, лежащего на асфальте лицом вниз в луже крови. Ассирийцы в собственном соку. В томатном соусе. Тьфу!
Мила, громко стуча зубами, полезла головой в вырез бронежилета. Колошматило бедную девочку не на шутку. Великоват, конечно, жилетик для такой малышки, да и весит он до черта. Ну да ничего, милая моя Милка. Все лучше чем дырка в грудной клетке. Недолго нам с тобой бегать. Несколько часов на все про все. Либо мы его, либо он – нас. Остальные не в счет – они вего лишь юниты. Юниты двух миров – виртуального и реального.
– Хорошо, Мила, – сказал Игорь, стараясь вложить в свой голос как можно больше теплоты. – Вот, еще курточку теплую накинь, чтобы не мерзнуть. Ну молодец, девочка. Тебе очень идет. Красотулечка ты моя.
Он обнял ее – она прижалась к нему, спрятала мокрое от слез лицо на его груди. Огромная зелено-коричневая телогрейка спускалась ниже ее колен. Пахло от нее гарью и смертью – куртка убитого ОМОНовца пованивала. Надо думать, от самого Игоря сейчас амбре не лучше… Горячая ванна и холодное пиво… Где они? Будут ли когда-нибудь еще в его жизни?
После того, как закончится чертова война, нужно сразу купить себе большую квартиру. О шести комнатах. Людей поубивали, город полуразрушен – это хорошо. Жилье станет очень дешевым, и этим нужно будет быстро воспользоваться…
Хадди! Ты что ли бормочешь, скотина? Квартиру ему! Хорошо ему, что людей убили! Хрен тебе! Кину тебе коврик в прихожей и спи там!
Спать буду вместе с тобой. На одном ложе. В одном с тобой теле.
Я тебя вытравлю. Самым мощным глистогонным средством. Или аборт себе сделаю. Или еще что-нибудь в этом роде. Но от тебя избавлюсь, недоносок.
Ты обманул меня. Ты обещал мне, что я буду жить в вашем мире, в вашем городе.
Ты уже живешь здесь. Что тебе не нравится? Видак не функционирует?
Это не то. Ты отнял мое тело. Ты обманул меня. Боги всегда обманывают. Ты не бог.
Я не бог, – согласился Игорь. – Вот за эти слова – спасибо. Ладно, не горюй, Хадди, что-нибудь придумаем.
Игорь осторожно отцепился от Милки и продолжил работу. Остались тут еще патроны? И курткой тоже не помешает обзавести. Да и штанами, и ботинками – снять их с трупов, как бы это ни было неприятно. В драных ассирийских шмотках долго не пробегаешь – апрель на улице… Бронежилет? А вот без него обойдемся. Хадди, ты тоже так считаешь? Правильно. Ни к чему нам броник, я сам себе броник. Ну как ты, ассирийский брателло, доволен теперь? Чем не Рембо? Что значит пошел на …? Ты у меня это брось, Хадди. Мы с тобой люди культурные, интеллигентные, матом не ругаемся…
Игорь, обвешанный оружием с головы до ног, сделал полсотни шагов и остановился.
– Тяжеловато топать, – сказал он Миле. – Так я далеко не уйду. В автобус в таком виде тоже лучше не соваться. Придется нам обзавестись машиной. Ты умеешь водить машину, Милка?
– Нет…
– Черт, и я тоже не умею. – Игорь остановился, озадаченно почесал в затылке. – Что делать-то? Шофера нанимать?
– Наймите меня, – вслух сказал Иштархаддон. – Я умею водить машину.
– Ты? Ну ты орел! Где научился-то, в Ассирии своей ненаглядной? Права на вождение в виде клинописной глиняной красной книжицы. Вождение телеги, повозки и паланкина…
– Я очень быстро начинаю понимать, как работают разные механические устройства, – невозмутимо сказал Хадди. – И автомобиль – в том числе. Когда я жил в вашем городе, я сел в машину к одному человеку и попросил его научить меня ездить. Я решил, что это может пригодиться мне в будущем. Сначала этот человек не хотел меня учить, он кричал и звал на помощь. Но я сумел убедить его.
– Отрезал ему руки?
– Дал ему денег. Много денег. Он оказался неплохим учителем. Я сел к нему поздно вечером, и ездили мы всю ночь. К утру я уже ездил по городу сам. А он спал. Потом у меня почти кончился бензин, я припарковал машину в правильном месте и ушел. Я не стал его будить.
– Ну ты даешь, брат Хадди! – усмехнулся Игорь. – С тобой не соскучишься.
ГЛАВА 2
– Эта машина не подойдет, – сказал Хадди, заглянув в салон. – Здесь слишком много всяких приборов, а вот этот рычаг и вовсе неправильный.
Он ткнул пальцем в ручку коробки скоростей.
– Это автоматическая коробка, – пояснил Игорь. – Тебе что, ручное переключение скоростей нужно?
– Ага! – оживился Иштархаддон. – Именно так это и называлось. Я вспомнил!
Они находились на небольшой автостоянке. Никто не препятствовал им выбрать любую понравившуюся машину. Ни одного живого человека на стоянке не было. Увы. К счастью, трупов тоже не наблюдалось. Может быть, охранники все же успели удрать?
– Жаль, я-то уж собрался на "Мерсе" покататься. – Игорь попытался закрыть дверцу "Мерседеса", но она не вставала на место – сильно деформировалась, когда Гоша вырвал ее с мясом. – Ладно, Хадди, найдем тебе подходящую тачку. На какой ты учился ездить?
– Вот на такой, – Хадди показал на новенькую "Ладу-четверку". – Только та была белого цвета, а эта – синяя.
– Потом перекрасим, – заявил Игорь, решительно хватаясь за ручку. – Понежнее, громила, – бормотал он, – не выломай дверь, нам еще ездить на этой лайбе. Вот так, аккуратненько… Отлично. Такси свободен. Садитесь, пан Козлевич. Садитесь и вы, пани Милена.
Хадди плюхнулся на водительское сиденье и Игорь, само собой, плюхнулся вместе с ним.
– А где ключ? – растерянно сказал Иштархаддон. Машину заводят ключом.
– Ключ в машине не оставляют, – пояснил Гоша. – Чтобы машину не завел кто-нибудь чужой. Такой вот воришка, как мы с тобой. Но ты же у нас вроде бы спец в технике…
– Я знаю, – нетерпеливо перебил его ассириец. – Я спрашивал того, кто учил меня, как правильно угонять машину. Он был очень удивлен вопросом, но все же ответил мне. Показал. Сейчас я сделаю…
Хадди полез вниз – туда, где шли провода от рулевой колонки. Им повезло. Совершенно новая, еще в обкатке, машина не была снабжена сигнализацией, блокирующей зажигание. Сам Гоша не разобрался бы в этих чертовых проводах никогда в жизни. Однако ушлый Иштархаддон управился с поразительной скоростью. Через три минуты "четверка" уже мерно пыхтела, прогревая двигатель.
– Вот так-то, – удовлетворенно сказал Хадди. – А ты говорил, что я – идиот. А на самом деле я совсем не идиот, и ты сейчас это видишь воочию. Сейчас поедем. Люблю ездить на машине. Когда закончится война, я угоню себе хорошую иномарку. "БМВ" седьмой модели…
С этими словами он схватился могучими лапищами за руль и повернул его резким движением. Внутри что-то хрустнуло и сломалось.
– Что это было? – встрепенулся Игорь.
– Блокировка руля, – квалифицированно пояснил Хадди. – Дурацкая штука. Не дает машине без ключа поворачивать колеса. Теперь этой штуки больше нет.
– Мы никуда не улетим? – опасливо поинтересовалась Мила с заднего сиденья.
– Нет, – заявил Хадди, манипулируя воздушной заслонкой. – Для того чтобы улететь, нужен самолет. А это – не самолет, потому что нет крыльев…
Нельзя сказать, что Иштархаддон был опытным водилой. Он выбирался со стоянки долго и неуклюже, задев и поцарапав при этом пяток автомобилей. Он вполголоса чертыхался и потел. И Игорь потел вместе с ним.
– Это я отвык, – пояснил Хадди. – Вот сейчас выйдем на дорогу и помчимся. Сто двадцать километров по прямой я выжимаю.
– Я те выжму! – гаркнул Гоша. – Тоже мне, Михаэль Шумахер выискался! Пятьдесят кэмэ и не больше.
Упрямый ассириец пытался надавить на педаль газа посильнее, но Игорь заблокировал его правую ногу и регулировал теперь скорость машины сам. "Четверка" неспешно катилась по улице, пьяновато виляя задом и периодически выезжая на встречную полосу. К счастью, дорога была абсолютно пуста.
– Сейчас мы выедем на улицу Родионова и повернем направо, – сказал Игорь. – Направим стопы свои, точнее, колеса, в сторону школы ФСБ. Там относительно спокойно. Наши отбились там от островных чучмеков.
– Откуда ты это знаешь? – поинтересовалась Мила.
– Знаю. Просто знаю. Чую специальным интуитивным органом – проще говоря, задницей. Я хотел оставить тебя там, Милка. Но раз уж ты напросилась… Мы просто заедем в Верхние Печеры, найдем там какой-нибудь неразгромленный магазинчик и купим себе немного еды, подкрепимся. Если повезет, пообщаемся с силовиками. Может быть, расскажут они нам что-нибудь интересное. А потом направимся в Киселиху, на поиски дачи бога Ашшура.
Они притормозили на повороте и аккуратно повернули вправо. Широкой четырехполосной улице Родионова повезло гораздо меньше, чем тихой внутренней дороге микрорайона. Улица Родионова была обильно загромождена легковушками, автобусами и грузовиками. Транспортные средства – некоторые совершенно целые, иные обгоревшие до остова, были раскиданы по шоссе в самых невероятных положениях и комбинациях – словно некий ребенок-великан поиграл ими как детскими автомобильчиками. Троллейбус лежал на боку, перекрывая дорогу. Хадди объехал его по тротуару, изрядно помяв колеса "четверки" твердым углом бордюра.
– Ни одного человека, – тихо произнесла Мила. – Никого вообще. Ни пассажиров, ни водителей. Куда они все делись?
– Может, это и к лучшему? – предположил Игорь. – Отсутствие людей говорит о налаженной работе правоохранительных органов. Трупы, ежели таковые были, перевезены в морг, раненых доставили в Областную больницу – она рядом. А тех, кто не пострадал, отпустили по домам…
– Их всех переместили, – встрял Иштархаддон. – Ваших горожан – тех, кого захватили на этой улице – согнали в кучу как овец, жрец произнес заклинание, принес кого-нибудь в жертву, и все они дружно перенеслись на остров. Бог Ашшур велит делать именно так. Тех ваших людей, кто не убит, он сразу же переносит на остров.
– Зачем? – Игорь ошарашенно хлопал глазами. – Зачем они ему там нужны? Там, на вашем острове, и так жуткая скученность, жрать нечего.
– Я догадываюсь, зачем, – сказал Хадди. – Ашшур пытается переделать ваших людей в своих воинов – тех, кто годится для войны, конечно. Остальных убьют – рабов на острове и без того хватает. Ашшур так и будет делать – перерабатывать людей большого мира в своих солдат и отправлять обратно. Ему нужно много войск, чтобы завоевать ваш мир.
– Белибердень жуткая, – нервно заявила Мила. – Так мир не завоюешь…
– Почему белибердень? – Игорь хмыкнул. – Обычный сценарий для стратегической компьютерной игры.
– Но у нас же не компьютерная игра! – отчаянно пискнула Милка.
– Еще какая игра! И еще какая компьютерная! Вспомни, откуда все пошло – из "Эпохи Империй". А там обращение жрецами чужих юнитов в свои – обычная, тривиальная функция…
Он не успел договорить. Иштархаддон резко крутанул руль влево, поддал газу – Игорь едва не свалился с сиденья и прикусил язык. Завалы мертвых машин неожиданно кончились и "четверка" выбралась на свободное пространство. И сразу же напоролась на засаду.
Впереди, в пятидесяти метрах, стояло четыре боевых колесницы – судя по всему – персидских, времен этак Кира младшего. Высокие колеса о двенадцати кедровых спицах, серебряные и золотые украшения чеканной работы, ножи-серпы на кузове, оси и переднем конце дышла. Ну да, персы, конечно. Богатые персы, не какие-нибудь простолюдины – позолоченные шлемы с пучками перьев и белых конских волос, белые платки, закрывающие рот и шею, длинные разноцветные кафтаны, длинные голубые плащи, надетые поверх панцирей. Золотые мидийские сабли. Кони, облаченные в толстые кожаные латы, защищающие лоб и грудь. Четыре колесницы и полтора десятка отборных, элитных персидских воинов стояли посреди нижегородской улицы Родионова и поджидали добычу. Наверное, отдыхали после ночного сражения. Развлекались. Просто, без особых изысков расстреливали всякого, кто выезжал из-за завалов. Игорь начинал понимать, каким образом здесь появилось кладбище мертвых автомобилей.
Иштархаддон продолжал уходить влево, на встречную полосу – наверное, надеялся успеть объехать шеренгу персов. Колесницы немедленно пришли в движение – понеслись наперерез, на перехват. Мила вопила от страха. Хадди тяжело дышал, лихорадочно крутил баранку, пытаясь выйти из заноса, в который его неумолимо тащило, и вдруг резко топнул по тормозу – в двух метрах от столба. Четверка развернулась боком поперек дороги и застыла на месте. Заглохла.
– Не ори, Милка, – сказал Игорь. – Уши у меня не железные. Закрой все стекла, Милка, и побыстрее. А ты, Хадди, не дергайся. Жми на газ и тарань их. С разгону. Посмотрим, у кого морда крепче.
Хадди хмыкнул и вытер пот с лица. Не торопясь, завел машину. Тронулся с места, перешел на вторую скорость, потом на третью, выруливая в лоб персам, несущимся уже не так резво, уже тормозящим своих тяжелых скакунов. Ясно было, что железный "Жигуль" при столкновении посшибает лошадей с ног, хотя и подпортит себе при этом физиономию. Ясно было и то, что он не успеет протаранить ни одну из колесниц. Просто не успеет. Полсотни метров пространства, что отделяло его от колесниц, уже заполнились тысячами раскаленных кусачих пуль. Персы лупили из автоматов, не жалея патронов. И собирались добавить кое-что погорячее. Гоша увидел сразу два гранатомета, нацеленных в лобовое стекло.
– Нас убьют! – вопила Милка, свалившись на заднее сиденье. – Убьют! Убьют!
– Заткнись, – ледяным голосом сказал Игорь. – Хадди, быстрее! Дави на тапочку до самого пола. И не выпусти руль, когда мы столкнемся. Удар будет неслабый.
Пули грохотали по дверям и стеклам машины как стальной град. Били по обшивке и бессильно отскакивали. Граната врезалась в капот и разорвалась, на мгновение окутав "четверку" облаком алого пламени. Автомобиль вздрогнул всем корпусом, взвыл двигателем, но не сбился с курса.
– Молодец, Хадди, братишка. Дави их!
Персы начали понимать, что происходит. Голосили испуганно, натягивали поводья, щелкали кнутами, пытаясь спешно удрать с линии атаки. Поздно. Иштархаддон с ликующим воплем врезался в борт колесницы, не успевшей развернуться, глупо подставившей свой борт. Повозка разлетелась на части, храпящие лошади дружно повалились набок, путаясь в упряжи, давя и калеча друг друга шипами бронзовых пластин. Персидские воины взлетели в воздух и приземлились – кто на асфальт, кто на крышу автомобиля. Кровь потекла сверху вниз по стеклам.
Лобовой удар бросил Игоря вперед, и Иштархаддона вместе с ним. Их спас ремень безопасности – задержал, не дал вылететь через переднее окно. Непристегнутая Милка хорошенько шмякнулась сзади обо что-то и перестала голосить. Наверное, вырубилась. Может, оно и к лучшему… "Жигуленок" едва не опрокинулся на бок, но устоял все же, грузно приземлился на все четыре колеса и снова заглох.
– Заводи тачку, – просипел Гоша, мотая головой. В глазах плыли белые круги. Только не потерять сознание – тогда хана, продырявят машину как консервную банку. – Дворники включи, Хадди. Не видно ни черта…
Вода прыснула на лобовое стекло; заработали щетки, светлыми полукругами смывая багровую кровь. Месиво обломков впереди, труп перса на капоте. Игорь повернул голову вбок, потом назад и увидел плоские серебряные задницы драпающих колесниц. Шарахнуть бы по ним сейчас из чего-нибудь потяжелее… Некогда. Да и сил почти не осталось.
– Что с тобой, Игар? – озабоченно спросил Иштархаддон. – Я едва слышу тебя. Ты засыпаешь?
– Пожрать мне надо.
– Пожрать?!
– Я защищал машину. Держал ее броню. Все эти пули – они ведь по мне били. И удар этот был прямо мне поддых. Поехали, Хадди. Похоже, что сил у меня осталось кот наплакал. Мне надо хорошенько пожрать. Восстановиться.
Хадди сдал назад резким движением – мертвый воин свалился с капота. Второй – тот, что лежал на крыше, никак не желал освобождать незаконно занятое место. Хадди открыл дверцу, схватился за руку, свисающую сверху, и дернул. Тело перса глухо шмякнулось об асфальт.
– Знатный военачальник, – заметил Иштархаддон. – Великий воин, наверное. И он еще жив. Если съесть кусочек его сердца…