- Здесь несколько уныло, вам не кажется? - заметил он, оглядывая пустые столы и морща нос от мириад атаковавших нас запахов. - Может быть, зайдем в местечко поприличнее? Я угощаю.
- Действительно, для еды есть более приятные места, - согласился я, чувствуя по реакции посетителей и официантов, что и здесь мы были предметом усиленного интереса, - но мне не разрешается туда заходить.
Кроме того, в этом ресторане обычно много посетителей, а я нахожу это приятным.
- Вам нравится толпа?
- Да.
Он пожал плечами и махнул официанту.
- Пусть будет по-вашему. Закажем столик.
Подошел официант, бледно-голубой трехногий бемарканин.
- Вы совершенно уверены, что желаете обедать здесь, сэр? - спросил он Венциа.
- Честно говоря, совершенно уверен, что не хочу, - ответил Венциа с брезгливым выражением. - Но нам с другом нужен столик. И поживее.
У бемарканина запылали ноздри - эквивалент гневного взгляда - будто я портил репутацию его заведения, явившись сюда с человеком. Он повел нас к столу в самой глубине ресторана, где нас не было видно от входа.
- Не годится, - сказал Венциа.
- Разрешите спросить, почему, сэр? - осведомился бемарканин.
- Взгляните, - сказал Венциа. - Стулья не для людей. Чтобы сесть, я должен быть ростом четыре фута и с хвостом. Никуда не годится.
Бемарканин молча подвел нас к другому столику, тоже в глубине ресторана. Венциа вытер стол носовым платком, кивнул и уселся.
- В общем-то, разница невелика, - заметил он. - Черт с ним. Тут, по-моему, вообще не видно ни одного нормального столика.
- А где вы обычно сидите, Леонардо? - добавил он после паузы.
- Там, где посадят, - ответил я.
- Временами, должно быть, чертовски неудобно.
- Бывает, - признался я.
- А зачем вы это терпите?
- Есть и преимущества.
- Толпа? Если устроить скандал насчет того, где сидеть, вы сможете наслаждаться со всеми удобствами, - он немного помолчал. - Ладно, где наш внимательный официант с его милой улыбкой?
Я заказал напиток из овощной массы с Сигмы Дракона II, мира, очень похожего на наш. Венциа потребовал кофе, получил ответ, что кофе здесь не держат, и ограничился стаканом воды.
- Пахнет здесь просто отвратительно, - заметил он, когда официант отошел.
- Кухня обслуживает представителей тридцати-сорока различных рас, - объяснил я. - Со временем к запахам привыкаешь.
- Будем надеяться, что столько времени мы здесь не проведем, - произнес он без тени улыбки.
- Можно спросить, почему мы вообще тут оказались?
- Потому что я хочу узнать, чем вас интересуют картины, за которыми вы охотитесь, - ответил он.
- Не вижу причины скрывать это от вас. Меня нанял мистер Аберкромби, чтобы я помог ему приобрести определенные произведения искусства для пополнения его личной коллекции.
- Почему именно вы?
- Простите, не понял.
- Я спросил, почему он выбрал вас? - спросил Венциа. - Я немного знаю Аберкромби, он скорее правую руку себе отрежет, чем скажет инопланетянину, который час.
- Ранее я видел два произведения, которые ему нужны, и он поручил мне найти их владельцев и приобрести их.
- Современные произведения? - с упоров на первое слово спросил Венциа.
- "Современность" - понятие относительное, - ответил я.
- В пределах последнего десятилетия?
- Нет. Самое последнее относилось к ранним годам Олигархии.
Он закурил тонкую сигару, игнорируя враждебные взгляды двух теронитов за соседним столиком.
- Ну и как, удачно? - спросил он.
- Да, - ответил я. - Мистер Аберкромби смог приобрести обе вещи.
- А теперь вы пытаетесь отыскать другие, изображающие ту же натуру, - это было скорее утверждение, чем вопрос.
- Совершенно верно.
- Что ж, из библиотечного компьютера вы выжали все, что можно.
- Откуда вы знаете, о чем я спрашивал у компьютера?
Он снова улыбнулся.
- Я попросил уведомить меня, если кто-нибудь станет задавать вопросы о Миктекакуатль и Кама-Маре.
- Вы за мной шпионили!
- Я бы не назвал это "шпионить", - сказал он. - Я понятия не имею, какие вопросы вы ему задавали, хотя приблизительно могу догадаться.
Сколько картин компьютер для вас идентифицировал?
Я чувствовал, что у него нет оснований об этом спрашивать, но в то же время не видел причин не отвечать.
- Шесть.
- Скульптуру Пирана вы отвергли?
- Да.
- Правильное решение, - он глубоко вздохнул. - Ну ладно, шесть - это все, что вы можете выудить из этого компьютера. Чтобы избавить вас от лишних финансовых прорех, могу сообщить, что ни одну из них вам не достать.
- Вы их сами приобрели? - поинтересовался я.
Он фыркнул.
- Какого черта? Мне они не нужны.
- Я, кажется, ничего не понимаю, - сказал я. - Когда я в первый раз вас увидел, вы пытались купить полотно Килкуллена за 400 тысяч кредитов.
- Ничего я не пытался.
- Но…
- Я знал, что Аберкромби не допустит, чтобы кто-нибудь перебил его цену, - прервал он меня. Вид у него при этом был чрезвычайно самодовольный. - Я просто хотел узнать, нет ли в этом деле других заинтересованных сторон.
- Зачем это вам, если вы не интересуетесь картинами? - спросил я.
- У меня есть на то причины.
- Можно их узнать?
Он покачал головой.
- Думаю, что нет, Леонардо.
- Тогда можно узнать, почему нет?
- Потому что у меня такое чувство, что вы мне не сможете сказать ничего нового… пока, - добавил он значительно. - Когда сможете, мы снова встретимся. Может быть, у меня найдется для вас работа.
- Я уже работаю в галерее Клейборн.
- Мне казалось, вы говорили, что работаете на Аберкромби, - резко сказал он.
- Да, это так. Но Клейборн - мой официальный работодатель на срок моего пребывания здесь. За мои услуги Аберкромби платит галерее.
- Я заплачу больше.
- Если я уйду из Клейборна против их воли, то навлеку бесчестье на свой Дом, - объяснил я. - Я никогда не смогу так поступить.
- Вам не придется от них уходить, - сказал Венциа.
- Не понимаю.
- Клейборн - один из крупнейших центров искусств в галактике, - начал он. - У них отделения на семидесяти трех планетах…
- Семидесяти пяти, - поправил я.
- Ну, семидесяти пяти, - продолжал он. - Вы проводите от сорока до пятидесяти аукционов в год и устраиваете бог весть сколько частных продаж.
- Это правда, - признал я. - Но я не вижу, как…
- Дайте мне закончить, - сказал Венциа. - У вас есть доступ к обширной информации по этим аукционам и продажам.
- Насколько я понимаю, недавно вы приобрели художественную галерею, - сказал я. - Наверняка у вас есть доступ к той же самой информации.
- Мне нужен опережающий доступ, - сказал он, подчеркивая слово "опережающий". - Точнее, мне нужны вы.
- Я не стану даже думать о вашем предложении, - ответил я твердо. - Это будет нечестно по отношению к другим потенциальным покупателям.
- Я не потенциальный покупатель.
- Но вы владелец художественной галереи.
- В том здании нет ни одного произведения искусства, - ответил он.
- Это всего лишь почтовый адрес на Деклане IV.
- Но почему… - начал я, пытаясь сформулировать вопрос.
- Потому что мне нужна информация, к которой имеют доступ художественные галереи. Но крупные концерны, подобные Клейборну, получают ее намного быстрее, чем фирмы, состоящие из одного директора.
- Но если вам не нужны произведения искусства, что тогда?
- Имена и адреса художников.
- Через Клейборн проходит почти миллион сделок в год, - заметил я.
- К чему вам такое количество имен?
- Мне нужны не все, - сказал он, - Только те, что рисуют женщину, которой так интересуетесь вы с Аберкромби.
- Почему?
Он улыбнулся и покачал головой.
- Сначала вы расскажете мне что-нибудь не менее интересное.
- Мне нечего вам рассказать.
- Найдется со временем.
- Это было бы неэтично.
- Почему? - не унимался он. - Я не собираюсь перехватывать у Клейборна ни комиссионных, ни покупателей. Мне нужна только информация.
- Я не могу…
- Не спешите отвечать "нет", - перебил он меня. - День-два подумайте, и поймете: то, о чем я прошу, никак не может повредить ни Клейборну, ни художникам.
- Даже если так, я поступлю нелояльно по отношению к Малькольму Аберкромби, выдавая вам информацию, ибо он нанял меня собирать эту информацию исключительно для него.
- Все вполне лояльно, - он говорил уже с раздражением. - Я же вам сказал: мне не нужны эти чертовы картины!
Он сделал паузу и заставил себя скупо улыбнуться.
- Мы об этом еще поговорим через несколько дней. А пока я вам кое-что предложу, в знак добрых намерений.
- Денег от вас я не приму, - сказал я. - Раз я не ухожу от Клейборна, чтобы работать на вас, принимать от вас плату неэтично.
- Кто говорит о деньгах? У меня имеется кое-какая информация, которая немного облегчит вам текущую работу.
- Мою работу?
Он кивнул.
- Есть у вас с собой карманный компьютер?
- Да, - ответил я, вытаскивая компьютер.
- Включите его.
Я это проделал!
- Свяжитесь с Музеем Культурного Наследия на Делуросе VIII, - заговорил он очень медленно, тщательно произнося каждое слово, чтобы машина не могла понять его не правильно. - Используйте код доступа 2141098, закажите информацию о Мелаине, богине, известной также, как Черная Тень Смерти, об Эреш-Кигал, богине подземного мира, и о Махе, ирландской королеве призраков.
Он приложил большой палец к сенсору.
- В Кенийской библиотеке Макмиллана на Земле этот отпечаток откроет доступ к материалам о К'Тани Нгаи, повелительнице Черной Империи.
Библиотечному компьютеру на Пелоране VII закажите материал о Шарин Д'Амато, которая, по слухам, является там на кладбище космонавтов. Кода доступа не требуется.
Он вернул мне компьютер.
- И все эти мифические фигуры есть на портретах? - спросил я.
Он утвердительно кивнул.
- Мифы могут быть разные, но женщина на портретах - одна и та же.
- Вы совершенно уверены?
- Стал бы я просить вас об одолжении и при этом лгать?
- Не стали бы, - согласился я. - Спасибо за помощь.
- Рад помочь, - он достал карточку, сунул в мой компьютер и тут же вынул. - Это мой адрес на Дальнем Лондоне, и номер видеофона. Свяжитесь, когда будете готовы говорить о деле.
Он поднялся.
- Наш разговор окончен, и я вас покидаю. Надеюсь, вы меня простите, но правду сказать, от здешних запахов меня уже тошнит.
- Один вопрос! Последний! - воскликнул я с таким жаром, что из-за соседних столиков на меня оглянулись с новым удивлением, а официант - сердито.
- Только один, Леонардо, - ответил он. - Есть все-таки разница между жестом добрых намерений и филантропией.
- Почему ее изображают только неизвестные художники?
- Я бы не сказал, что они неизвестны, - сказал Венциа. - Некоторые даже знамениты. Насколько я понял, этот Килкуллен прославился, как герой войны, а парень с Патагонии IV, по общему мнению, был величайшим воздушным акробатом своего времени.
- Но они не известны, как художники, - настаивал я.
- Это правда, - кивнул он. Похоже, я его опять удивил. - Хороший вопрос, Леонардо.
- А ответ?
- Я не собираюсь отвечать.
- Но вы согласились.
- Согласился выслушать еще один вопрос, - сказал Венциа. - Я не обещал отвечать.
- Можно спросить, почему?
Он усмехнулся и покачал головой.
- Это уже второй вопрос.
И он ушел, а я остался один за столиком, гадать, почему человек, открыто заявивший, что вовсе не заинтересован в приобретении портретов таинственной незнакомки, так серьезно интересуется художниками, и почему он знает, как свои пять пальцев, больше фактов, чем Малькольм Аберкромби сумел накопить за четверть столетия.
Глава 6
В следующие две недели не произошло ничего существенного. Я не нашел ни одного нового портрета незнакомки мистера Аберкромби, и большую часть времени потратил на исследование списка имен, которые Венциа надиктовал в мой карманный компьютер.
Результаты просто сбили меня с толку. С портретов Мелаины, Эреш-Кигал, Махи и К'Тани Нгаи, которые он назвал, смотрело одно и то же лицо нашей загадочной женщины - но когда я углубился в легенды о Мелаине, Черной Тени Смерти, то нашел еще пять, и совершенно непохожих изображений. Мне стало любопытно, я занялся исследованием образа К'Тани Нгаи, и обнаружил, что на всех портретах, кроме находящегося в Библиотеке Макмиллана, она чернокожая, часто с лапами леопарда вместо рук и ног. То же самое оказалось с Махой и Эреш-Кигал.
Кроме них, в списке оставалась лишь Шарин Д'Амато, и я приказал библиотечному компьютеру Дальнего Лондона связаться с компьютером на Пелоране III. Ответ оказался кратким, но интригующим.
Д'Амато, Шарин. Дата рождения неизвестна. Дата смерти неизвестна.
Предположительно гражданство Бантора III, но на Банторе III не зарегистрирована.
- Подождите! - взволнованно воскликнул я. - Вы хотите сказать, что Шарин Д'Амато действительно существовала?
Да.
- Где и когда?
Как уже упоминалось, полной биографии Шарин Д'Амато не существует.
- Выдайте мне то, что есть.
Она была супругой Джебидии Перкинса с 3222 г. Г.Э. по 3224 г. Г.Э.
- Это все, что вам о ней известно?
Да.
- Когда был создан ее портрет?
В 3223 г. Г.Э.
- Автор - Перкинс?
Да.
- Выдайте биографию Перкинса.
Джебидия Перкинс, родился в 3193 г. Г.Э., космопилот компании Каранга Индастриз с 3215 по 3219 г. Г.Э., пилот картеля Бонвит с 3219 по 3222 г. Г.Э., пилот корпорации Сокол с 3222 по 3224 г. Г.Э., погиб в 3224 г. Г.Э., пилотируя корабль с учеными-наблюдателями в район сверхновой Квинибар.
- Подошел слишком близко? - спросил я.
Неизвестно.
- Шарин Д'Амато была на том корабле?
Неизвестно. Предполагается, что да, но подтверждающих данных нет.
- Существует ли фотография или голограмма Шарин Д'Амато?
Неизвестно.
- Почему думают, что она является на кладбище космонавтов на Пелоране III?
Неизвестно.
- Есть ли свидетельства того, что кто-нибудь ее там видел?
Неизвестно.
- Спасибо, - сказал я и прервал связь.
Меня огорчило, что компьютер выдал столь скупую информацию, но один из приведенных им фактов особенно привлекал внимание: в отличие от прочих богинь и мифических персонажей, Шарин Д'Амато действительно существовала, и вероятно, сама позировала для портрета, который в данное время находился в одном из художественных музеев на Пелоране VII.
Я отыскал в библиотеке кабину видеофона и позвонил Аберкромби, чтобы рассказать ему о своем открытии.
- Интересно, - сказал он, выслушав по видеофону мое сообщение. - Какому музею принадлежит картина?
- Постараюсь выяснить сегодня к вечеру, - сказал я. - Но самое интересное, что она действительно существовала!
Он покачал головой.
- Сомневаюсь.
- Но компьютер сообщил…
- Компьютер врет, черт возьми, - прервал он меня. - Если она родилась в третьем тысячелетии Галактической Эры, как она могла попасть на более ранние портреты, в голограммы и изваяния?
Об этом я еще не думал, и мне нечего было ответить.
- Пошевелите мозгами, Леонардо, - продолжал он. - Если эта Д'Амато существовала на самом деле, то ее портрет - просто случайное совпадение.
- Я мог бы более тщательно исследовать этот вопрос, - предложил я.
- Как? - презрительно фыркнул он. - Вы больше всего рассчитывали на Пелоран VII, и тамошний компьютер уже сказал вам все, что знал.
Он помолчал.
- Слушайте, я не собираюсь писать об этой женщине ученых трудов. Я нанял вас искать ее портреты, а не рассказывать мне, что она спала с каким-то космопилотом пятьсот лет назад. Найдите картину и узнайте, сколько за нее хотят.
- Хорошо, мистер Аберкромби, - сказал я.
- Между прочим, я никогда не слыхал о Джебидии Перкинсе, - пристально глянул он. - Как вы узнали, что он ее рисовал?
- Мне сказал Рубен Венциа.
- Венциа! - повторил он и заинтересованно подался вперед. - Вы с ним закончили?
- Еще не начинал, - ответил я. - Он сам меня разыскал пару недель назад и предложил кое-какую информацию о женщине на портретах.
Пауза.
- Пока все, что он говорил, подтвердилось.
Аберкромби с подозрением прищурился.
- А что вы дали ему взамен на информацию?
- Абсолютно ничего, мистер Аберкромби, - честно ответил я.
- Ничего?! Так не бывает! - резко ответил он. - Что именно вы ему пообещали? Портрет моей женщины?
- Ничего, - повторил я потрясенно. - Он просил определенную информацию о будущих аукционах, но я отказался разглашать эти сведения и не согласился ни в чем ему помогать.
- Что за информация? - не успокаивался он.
- Сведения о портретах женщины, которые вы коллекционируете.
- И после того, как вы отказались ему помочь, он дал вам весь этот материал о картинах? - спросил Аберкромби с явным недоверием.
- Именно так, - сказал я. - Его интересует только сама натура.
Портреты ему не нужны.
- Не нужны?! - взревел Аберкромби. - Ах ты выродок полосатый, да он задрал цену на Килкуллена до 350 тысяч!
- Но он вовсе не собирался ее покупать, - попытался объяснить я.
- Я что, похож на полного идиота? - ледяным тоном поинтересовался Аберкромби.
- Он говорит, что только пытается…
Тут я понял, что экран погас, и я говорю с отключенным видеофоном. Я проверил, не произошло ли случайного обрыва связи, и вернулся к компьютеру, почему-то в приподнятом настроении. Конечно, я был огорчен, что расстроил мистера Аберкромби, но и утешен, что смогу остаться здесь и продолжать исследование, а не идти к нему домой и подробно пересказывать все, о чем узнал. (Я, конечно, мог бы рассказать ему все по видеофону или через компьютер, но он предпочитал беседовать со служащими лично, в чем я не видел смысла: когда я приходил к нему, он обычно заставлял ждать меня часами, а потом требовал, чтобы я уложился в одну-две фразы.) Еще три часа библиотечный компьютер проверял для меня всевозможные источники информации о Шарин Д'Амато, но не смог добавить ничего существенного, хотя выдал несколько романтических легенд о ее призраке, который, как рассказывают, появляется на кладбище, встречая тени погибших космонавтов, и предлагает им на пути к жизни после смерти алкогольные напитки и сексуальные удовольствия.