Глава 3
ОЛЬВИОПОЛЬ, НОВОРОССИЙСКОГО ОКРУГА
Оборвав тонкое зудение, в нарамник открытого "гепарда" воткнулась анестезирующая игла. Лида непонимающе уставилась на дрожащий кончик, похлопала глазами на Антона, потом быстро оглянулась.
- Шлемники!
Сзади их догоняли трое на размалеванных электрокарах. Вся компания была в круглых тускло-серебристых шлемах из спектролита, и вид у них был и зловещий, и комичный одновременно.
- Вы что, - закричала девушка, оборачиваясь, - совсем уже сдурели?!
- Да ляг ты! - грубовато прикрикнул Антон.
Лида даже не стала задираться - опрокинув спинку сиденья, она вытянулась, оголяя пупок. И тут же в рулевую дугу впилась еще одна игла. Девушка облизнула внезапно пересохшие губы и, сморщив носик, глянула вверх. Антон привстал, сжимая в одной руке парализатор, другой держась за раму. Волосы у него были выкрашены в черный и зеленый, как то и подобало простецу, и рваным вымпелом трепались у щеки. "Костлявый, длинный и худой. Он покорил воображенье своею дивной высотой…" - вспомнила она терцину, записанную Антоном в ее альбом. Да нет, не такой уж он и худой… Вон щеки какие наел!
Антон торопливо щелкнул ползунком ограничителя, сдвинул вперед муфту фокусировки, чтобы сузить луч. Три горячих выхлопа слились в один.
Шлемники не то что смыться - даже сообразить ничего толком не успели. Вздрагивая никнущими телами, роняя плоские анестезаторы, они сползали с сидений, заваливались и обвисали на ремнях. У одного из усыпленных сорвался шлем, и давно не мытые цветоволосы встопорщились радужными лохмами.
Виктория была полная. Электрокары, расцвеченные рубиновыми огнями, уныло потянулись на обочину.
- Все уже? - обеспокоенно-нетерпеливо воззвала Лида, Она чуть приподнялась, чтобы видеть экран заднего вида, и мягкий животик рывком потужел. - С ними ничего не будет?
- Очухаются… - Антон здорово перетрусил, но, унимая нервы, храбрился. - Напугали тебя?
- Да, - жалобно сказала Лида.
Антон неуверенно обхватил ее длинными, костистыми руками.
- Кошмар какой-то! - сказала она. - Меня до сих пор трясет всю!
- Да плюнь ты на них! - обронил Антон, радуясь, что девушка не размыкает его объятий. - Ребята пошли не с той карты…
Лида прыснула, ткнувшись губами в кулачок.
- Что я такого смешного сказал?! - спросил Антон оскорбленно и отдернул руки.
- Ты только не обижайся, - сказала девушка, крепясь, - но у тебя это так лихо получилось… Прямо вылитый Тагвелл Гейтсби!
- Да при чем тут Гейтсби? - с обидой сказал Антон. - Говоришь, сама не знаешь что…
- А кому ж еще вы все подражаете? - фыркнула девушка с пренебрежением. - Да еще так старательно! Что простецы, что роддеры, что эти… как их там… караканары. "Он начал с черной двойки, - передразнила Лида звезду стереоэкрана, - а я пошел тузом, прямо в переносицу!"
Антон с вызовом и осудительно посмотрел на нее.
- Да уж, можно подумать!..
- Можно… - вздохнула девушка. - Ладно, давай не будем об этом, а то опять поругаемся…
Насупясь, Антон отключил киберводителя и взялся за руль. "Нашел что сказать! - ругал он себя. - Тоже мне ганфайтер выискался…"
Перевалило за полдень. Припекало. Старенький атомокар бодро катился под голубо-седым, облитым небом Прибужья. Мчал меж бывших полей, а ныне степи, разгороженной буйными лесополосами. Тянул вдоль неширокого шоссе, обсаженного яблонями. Перемахивал глубокие балки по гудящим мостам. Когда они миновали коттеджи Подгородной, навстречу им промчался, подвывая сиреной, черно-белый квадратный атомокар с надписью на дверце: "ПОЛИЦИЯ".
- Наверное, за теми, - сказала Лида, - "в черных шляпах".
- Наверное… - говорить Антону сейчас не хотелось. Как-то муторно было.
По улице Лассаля он не поехал, а свернул налево, на круговую до Третьей Мельницы. Показались сады Ольвиополя и ярусно-ступенчатые здания на левом, увальном берегу Южного Буга. Волнистыми террасами спускались они к узкому песчаному пляжу. Показался островок ниже старого железнодорожного моста, гранитные скалы по правому убережью, кручи глинистых, заросших бурьяном оврагов и чистенькие домики Голты. Показалась беленая церквушка в Богополе, выглянули из-за парка серые колонны и серебристые купола земской управы - бывшей резиденции архимандрита.
- Выходи за меня замуж, - бухнул Антон. И замертвел. Однако девушка и не подумала ехидничать. Она долго молчала, потом вздохнула.
- Тебе нужна другая женщина, Антон, - молвила она, - не такая, как я…
- Я хочу быть с тобой!
Девушка покачала головой:
- Мы с тобой слишком разные. Пойми меня… Ты простец, тебе ничего не нужно - с этим я уже смирилась. Но жить с клиентом Фонда изобилия я не стану. Просто не смогу! Вот ты представь себе: поженились мы. Кончаю я свой университет - учиться я ведь не брошу! - устраиваюсь на работу… И что? Приятно мне будет возвращаться с работы домой и видеть, как ты валяешься на диване, уткнувшись в эсвэ? Как ты думаешь? А так оно и будет! - Лида опять вздохнула, отчего ее маленькая, крепкая грудь поднялась и снова опустилась. - Ты не злись, пожалуйста, но… уж слишком ты привык получать все даром, бесплатно. Бесплатные столовки, бесплатные квартиры, бесплатные машины! Проезд дармовой! В виртуалку- за так! Тряпки - за спасибо! Правильно! Зачем же ему еще и работать?! Лучше он будет сидеть целыми днями и ничего не делать! Ну, не так, скажешь?!
Антон вякнул что-то в свою защиту, но Лида остановила его нетерпеливым жестом.
- Пойми, - сказала она проникновенно, - я же женщина! Я хочу видеть рядом с собой мужчину-работника! Добытчика! Хочу почувствовать себя слабой и ведомой, а с тобой у меня все получится наоборот, шиворот-навыворот! Это я буду кормильцем, а ты будешь за мной, как за каменной стеной! Вот радости!
- Ну, устроюсь я куда-нибудь… - поскучнел Антон и включил нейтрализаторы.
- Да не надо мне твоих одолжений! Мне это, что ли, нужно?
"А кому ж еще?" - чуть не ляпнул Антон, но вовремя прикусил язык.
- Ты совсем уже обленился! - кипятилась Лида. - И ничего тебе неинтересно даже! Ой, да что с тобой говорить!.. Если человек работает, если он что-то делает руками или головой, то от него хоть какая-то польза есть, значит, и смысл появляется! А как иначе? Бесполезное - бессмысленно! Как ты этого никак понять не можешь?!
Лида посмотрела на надутого Антона и отвернулась.
- Ты уже съездил к учителю Строеву? - спросила она ровным голосом.
- Что толку ездить? - буркнул Антон. Он начинал злиться.
- Вот видишь… Ты даже этого не захотел сделать. А ведь я тебя просила… У учителя большие связи, он мог бы тебя устроить на работу, а может быть, даже и в Патруль. Хоть там из тебя человека бы сделали! И учился бы, и служил, и работал! А то нашел себе оправдание - раз большинство не работает, так и он не будет! Вот тебе разве не стыдно, что и ты в нахлебниках? Здоровый парень, вроде и руки откуда надо растут - ну чего б не работать?!
"Гепард" вильнул.
- Да замучили вы меня уже с этой работой! - резко сказал Антон. - "Бесполезное - бессмысленно"! - передразнил он Лиду. - Можно подумать, работа твоя сейчас вообще что-то значит!
- Да, значит!
- Да ни черта она не значит! - грубо отрезал Антон, чувствуя напряжение и тягостную дрожь, и какую-то злую сладость, пугающую и томительную. - Кому это теперь вообще надо, если и без работы вполне можно прожить? Ну какой, вообще, смысл зарабатывать на то, что можно взять и так, даром?! Скажи мне? С работы она будет возвращаться! - фыркнул он. - Откуда возвращаться, господи? Из другой комнаты? Или ты не знаешь, как сейчас работают? Будешь ты с девяти до трех дома просиживать, уставившись в монитор, а я рядышком, на диване, уставившись в эсвэ - ну и какая разница?! Я так целый год, как дурак, проторчал за терминалом - хватит с меня!
- Ой-ой-ой! - язвительно протянула Лида. - Переработался, бедненький!
- Да при чем тут переработался, не переработался! Просто не хочу я всю жизнь у компа отираться! Поймешь ты это когда-нибудь или нет?! Ты что, думаешь, меня совсем работать не тянет? Да я б с удовольствием занялся какой-нибудь настоящей, живой работой! В космосе где-нибудь, в океане хотя бы… Только кто ж меня туда возьмет? Ну не хватает если мне образования - я ж тебе говорил уже!
- А кто тебе не давал его получить?! - с силой сказала девушка. - Когда ж ты наконец поймешь, что нельзя жить так, как ты живешь?! Ну что ты меня мучишь?!
- Лида!.. - сказал Антон страдающим голосом.
- Что - Лида?! Что - Лида? Тебе уже двадцать два, Антон! Двадцать два! И чего ты добился в жизни, скажи? Как был ленивым, разболтанным мальчишкой, так ты им и остался! Вон выкрасил волосы, как попугай, и вперед! Гонять по шоссе на скорости 200 кэмэ в час и ни о чем не думать! Собираться с такими же, как ты, балбесами где-нибудь под грезогенератором, пиво дуть и шляться в виртуалке с утра и до утра - это ты называешь жизнью?! И ты еще хочешь, чтобы я жила с тобой?!
- Лида, - оправдывался Антон, - тебе не нравились мои друзья - я их оставил! Я не подхожу к виртуалке! Я бросил пить! И не гоняю я ни по каким шоссе - ты же видишь! Тебя вот везу! Ну разве не так, скажешь?!
- Все так, - устало сказала Лида. - Ты перечислил все, Антон, чего ты больше не делаешь. Молодец. Тогда почему ты ничего не сказал о том, что ты делаешь? Ну чем ты занят? Да ничем! - бросила она с отвращением и сухо добавила: - Останови, я здесь сойду.
Атомокар притормозил перед домом с патио и верандой, почти полностью увитой чайной розой. Лида гибко выскользнула из машины (Антон взволновался), но процокать каблучками и скрыться не спешила. Что-то ее удерживало.
- Не злись, - негромко сказала она, - но ты сам виноват: не надо было меня выводить! А я тебе всегда говорила - чтобы быть с кем-то, надо быть кем-то. Я тебе нравлюсь, и ты мне тоже (у Антона внутри что-то сладко заныло), но этого мало… Я люблю роскошь, я хочу сказку! Мне нужны друзья, любовь и интересная работа, а если в отпуск - то на Луну или в "Оранжереи". Я стою дорого!
- Но у меня же все есть, - заспешил Антон. - И дом есть, и машина вот, и вещей - вагон и маленькая тележка!
Лида улыбнулась.
- У него все есть! - сказала она снисходительно. - Господи, что у тебя есть? Дом у тебя есть? Что ты называешь домом? Тебя поселили в стандартном модуле, Антон, а на то, что тебе выдают "во обеспечение минимума потребностей", дома не купишь.
- Мне хватает!
- А мне - нет! - отрезала Лида и продолжила менторским тоном: - Столько, сколько тебе дает Фонд, получает лишь плохой работник. А вот хороший зарабатывает в десять, двадцать, во сто раз больше! Да и разве в деньгах дело? Я же хочу гордиться своим мужчиной, понимаешь? Хочу, чтоб все его уважали, а женщины чтоб завидовали мне, что он у меня такой - настоящий!
- Ая, выходит, ненастоящий? - проговорил Антон, сдерживаясь.
- Ты? - сказала Лида по-прежнему снисходительно. - Мужчинка ты…
- Да пошли вы все! - гаркнул Антон и рванул с места, аж покрышки взвизгнули.
Он пронесся через площадь, распугивая шарахающихся туристов, свернул у вокзала налево, нырнул под мост и дунул куда-то вверх по Одесской - лишь бы подальше! Чтоб только не видеть понурую стройную фигурку. На шоссе, где гонишь со скоростью 200 кэмэ и ни о чем не думаешь! И ни о чем голова не болит!
"Напьюсь! - подумал с отчаянием Антон. - Наклюкаюсь! Наберусь как свинья! До одурения! И идет оно все к черту!"
Шоссе поднялось на эстакаду, и та, как на цыпочках, пересекла глубокий овраг- широкий, обрывистый, заросший колючим кустарником с меленькими розовыми цветочками. Круча оврага пряталась в зарослях акации, а вдоль него возвышались решетчатые столбы энергоотвода с огромными серебристыми кольцами наверху.
"Погано как…" Еще стыла в душе обида, а чувство вины уже пекло Антона на медленном огне. Самое паршивое, что Лида была права - во всем! - и нечего ей было возразить. Это как раз обиднее всего - слышать от любимой девушки, какой ты ленивый, трусливый, нерешительный, безвольный, инфантильный, - корчиться в душе и молчать! Молчать и быть согласным. Потому что все болючие слова, роняемые яркими, безжалостными губками, оборачивались правдой, только правдой, и ничем, кроме правды. Как приговор.
"Подсудимый Антон Малкович Родин! Вы обвиняетесь в том, что являете собой простеца, лжеца, лодыря, тунеядца, мямлю, труса, скунса, козла, осла, мартышку…" - Нет, кажется, это уже из другой оперы…
Антон мрачно усмехнулся. Лида Мазуренко - девочка из примерной семьи. Ее примерно воспитали в школе. Примерная девочка. Красавица и умница. Вон поступила в Одесский университет. Хоть и со второй попытки, но поступила же! И примерно учится. Вот окончит и станет примерным специалистом. Обязательно окончит. Чего бы ей не закончить? Чтобы Лидочка, да не закончила? И найдет себе примерного мужа. Настоящего! Пчелку. Надо же ей было встретить трутня… Нет, даже не трутня - слизня! Мерзкого, как харчок…
Антоновы экзерсисы по самобичеванию пресеклись накатами свистящего гула. Из многоэтажных туннелей на Юго-Западный фривей выныривали гигантские грузовики-автоматы, какие на пяти, а какие и на семи шасси, без кабин, с коробчатыми капотами, расщеперенными визирами. Выстраивались с отчетливой точностью и перли плотным строем. В просветах между громадными кузовами и зеркально-блестящими цистернами мелькали крутые купола базы энергопитания атомокаров. "Гепард" засопел, сбросил скорость и по широкой спирали рэмпа съехал к базе.
Здесь уже стояло несколько машин - одна приткнулась к номеру мотеля, а три другие были припаркованы возле ремонтных автоматов. Робот-заправщик заливал водородную смесь в бак старенькой "Волги", а водитель - дедок в вышитой сорочке - пискляво призывал его к осторожному обращению.
Разглядев вывеску кафешки, Антон повернул к ней. Он осмотрелся, вышел из машины, затем сделал жест рукой, показывая, куда той стать. Машина послушно развернулась.
"Тут думай не думай, - прикидывал Антон, - а работу искать все равно придется. Вечно это продолжаться не может - я и так уже ползаю по самому дну…" Родин раздвинул двери в кафе - по очереди зачмокали три слоя акустической защиты - и хмыкнул: на место внутренних дверей некий умелец навесил "крылья летучей мыши", как в салуне. Качнув их, Антон переступил порог заведения.
Все как у людей: вдоль легкой перегородки из пластмассы выгнулась дугой стойка бара, рядом блестела никелем киберкухня. Четыре простеньких, тяжелых и крепких стола. На них, ножками кверху, простенькие, тяжелые и крепкие стулья. На большом, в полстены, вогнутом экране выдувал что-то интимное саксофон да рассыпчато шелестели ударные, мерно отбивая такт.
- А вот я вас зелененьким! - сказал кто-то противным жирным голосом. Антон пригляделся. В углу за столиком, устланным зеленым сукном, азартно потирал руки коренастенький циклоид с тремя подбородками - Юрка Рудак, по прозвищу Квочка.
- Ну, щас! - заспорил его партнер, остролицый, усатенький малый. - У меня уже и так два зеленых квадрата! Куда ты мне еще третий суешь?!
- Да-а? - протянул циклоид, смешно вытягивая губы. - А мы тогда желтеньким походим и кра-асненького подкинем… Привет, Антоха! - проверещал он, завидя в зеркале Родина.
- Здорово, - буркнул Родин.
- Играть будешь? Мы только начали!
- Без меня, Юр, - сказал Антон извиняющимся голосом.
- А-а… Ну, ладно. Ходи, Изя, твой ход!
Нацедив в буфете-автомате двойной бурбон, Антон взгромоздился на табурет и нахохлился. Болезненно чувствительный к репримандам, он сильно переживал, все мысли вязли в каком-то тоскливом чаду, даже витал запах гари.
"Ну вот что делать?.. - думал Антон, угрюмо водя потным бокалом по стойке. - Пойти учиться? Это четыре года как минимум. А Лида уже будущим летом кончает. Будет она ждать? С чего бы вдруг? В верности она не клялась, да и нужен ты ей, как собаке пятая нога… Ну что ты за дурак такой? Ну была же возможность! Ну чего бы не выучиться? Вот и сиди теперь… Надо же быть таким идиотом… Правда, что ли, съездить к учителю? Мало ли… Еще рано совсем, успею… А что это даст? Нет, ну правда, что толку? Зачем мне ещё чьи-то назидания? Дал бы мне кто работу, прямо сейчас! А кому ты сейчас нужен - без диплома? Кто тебя где ждет?.. Позвонить бы и сказать: "Лид, я завтра выхожу на работу!.." Господи, полжизни бы - нате! Ну что, что мне делать?!"
Изрядно отхлебнув, Антон содрогнулся. Гадость какая… Он пошарил глазами за окном и остановил взгляд на смуглом чернявом юноше с миниатюрным пультом управления на шее. "Добытчик! - подумал Антон с неожиданной злобой. - Ах, что вы, что вы! Т-трудяга…"
От стада бесшумно летящих грузовиков внезапно отбился громадный "питер-вестерн", засиял габаритами, как новогодняя елка, и подрулил к чернявому юноше.
Юноша не спешил, но и не отвлекался. Он деловито похлопал по теплому капоту, откинул панель, высматривая порчу, заглянул под массивный хромированный бампер и стал копаться в соузлиях, ковыряться, подтягивать, поправлять, подкручивать… И все это он делал с таким удовольствием и вкусом, что Антона завидки взяли.
…И что-то в нем самом сдвинулось, возникло как бы из ничего. Будто на проржавевшие, закисшие шестеренки плеснули масла. Зубчатые колесики жадно обволоклись скользкой пленкой, заскрежетали и провернулись.
"Съезжу, - решил Антон. - Выйдет там что или не выйдет, а попробовать все равно надо…"
Глава 4
1