Этот этап моей работы закончен, и теперь я стою перед проблемой перемещения во времени определенной солидной массы, то есть моего собственного тела. Для достижения этой цели нужно будет, разумеется, значительно усилить нервные импульсы, и у меня есть неясное предчувствие, что я должен поискать какие-то бреши в законе Кирхгофа.
Несмотря на это, я не теряю надежды. Однако я должен быть спокойным, чтобы не провоцировать путешествия во времени. Как известно, возбуждение является одним из факторов, вызывающих приступ мигрени. Я записал когда-то слова известного французского патриота, доктора Эдварда Ливейнжа, который в 1873 году сказал: "Все мы знаем, что не каждый может позволить себе безнаказанно участвовать в определенных торжествах, где слава Франции священнодействует с превеликим шумом…""
И снова после следующих трех лет:
"Подорвать закон Кирхгофа оказалось легче, чем я предполагал, предпосылка существования четвертого измерения разрешает так много проблем, но я и представить себе не мог, каких финансовых затрат это потребует. Продажа дома вместе с обстановкой покрыла лишь незначительную часть моих нужд. К счастью, мне удалось убедить Хетти и Карла Тоуджера разорвать заключенное с ними на восемь лет соглашение и попросту продать им фирму. Они очень за меня огорчились, особенно Хетти, но я, пожалуй, сумел убедить их, что пребываю в здравом уме и в хорошем физическом состоянии. Кстати сказать, Хетти заметно постарела и слишком много курит.
Кэт, дорогая моя Кэт, в последний раз я обращаюсь к тебе посредством этого дневника. Близится момент, когда мы сможем с тобой вместе листать его страницы. До свидания, любимая, до свидания…"
Бретон подождал, пока сгустятся сумерки, и только тогда отправился в парк.
Он припарковал свой старый "бьюик" в нескольких сотнях метров от его входа со стороны Пятидесятой улицы, после чего в течение нескольких минут проверял, в порядке ли оборудование. Итак, прежде всего шляпа. Она лежала на заднем сиденье, ничем не отличаясь от любой слегка поношенной шляпы, разве что тем, что из-под ее полей кое-где поблескивал оранжевый свет. Бретон потянулся за шляпой, аккуратно надел ее на голову, а затем соединил провода, свисающие из-под внутренней ленты, с проводами, выступающими из-под воротника рубашки. Справившись с этим, он поднял воротник непромокаемого плаща и для пробы пошевелил руками и ногами. Сеть проводов, оплетающая все его тело, болезненно стягивала кожу, но он все же сохранил полную свободу движений.
Теперь в порядке очередности он занялся штуцером. Когда он забирал из дома свои личные вещи, то нашел его в шкафу в подвале, покрытым толстым слоем пыли, и увез в свое новое жилище, снятое в восточной части города. Проверяя, в порядке ли ружье, он установил, что в результате какого-то давно забытого случая боек ружья искривлен, после чего тщательно починил боек. Красивая форма штуцера была теперь обезображена выпуклостью ноктовизора, которым Бретон оснастил ружье, чтобы оружием можно было пользоваться в темноте. Он зарядил магазин холодными латунными патронами, которые вынул из кармана, после чего вставил магазин в штуцер. Не исключено, что будет лишь не более двух секунд на то, чтобы прицелиться и выстрелить, так что он не мог позволить себе даже малейшую трату драгоценного времени.
В течение нескольких минут он сидел неподвижно, ожидая, чтобы улица обезлюдела. Последнее путешествие произошло примерно неделю назад, и он понял, что выбрал подходящее время. Бретон почувствовал, как от возбуждения сжимаются его кровеносные сосуды - существенный фактор, вызывающий приступ мигрени, - а электрические импульсы в его мозгу, более быстрые, чем обычно, обусловили состояние полного напряжения, необходимое для перехода в прошлое. Почти психопатическая смена ощущений, так хорошо знакомая страдающим мигренью как симптом приближающегося приступа, воздействовала на его сознание, окружая обычные предметы подвижным ореолом грозной неизбежности, надвигающейся опасности. Как только улица опустела, Бретон вылез из автомобиля, вытащил штуцер, сунул его под непромокаемый плащ, удерживая через карман. Порывы ночного ветра налетали на него со всех сторон, ощупывая его, как пальцы слепого, когда он неуверенно шел со спрятанным грузом.
Когда он подошел ко входу в парк со стороны Пятидесятой улицы, у него появились первые признаки расстройства зрения. Робкое мелькание расширялось быстрее и быстрее по полю зрения правого глаза, рассыпаясь феерией радужных искр. Бретону это напомнило рой водяных жуков, в блестящих коричневых покровах которых отражается, расщепляясь, солнечный свет. Он был доволен, что это не опускающаяся черная звезда; зигзаги формировались дольше, обеспечивая ему какой-то резерв времени.
Войдя в парк, он направился к центру дорожками, на которых металлически шелестели сухие листья. Редкие посетители, главным образом парочки, сидели на скамейках вблизи освещенных дорожек, но Бретон свернул в сторону, к широкому газону посреди парка, где в течение нескольких секунд его поглотила мягкая темнота. Он вынул из-под плаща оружие и неуверенно поднес его к лицу, чтобы откорректировать ноктовизор, но его правый глаз был совершенно ослеплен кавалькадой перемещающихся перед ним цветных зигзагов. Он понял, что ему остается только довериться предшествующей настройке. Подвижный красочный занавес достиг максимальных размеров, когда Бретон нашел три вяза.
Он приблизился на расстояние тридцати ярдов к образованному деревьями треугольнику, перебросил через левое плечо широкий кожаный ремень штуцера и опустился на одно колено, приняв классическую позу стрелка. Подмокшая почва отпечатала на его ноге холодный влажный овал. Должно быть, я помешался, подумал он, осознав, что снова и снова повторяет шепотом имя Кэт. Он коснулся края шляпы, результатом чего был низкий бренчащий звук, источником которого были мощные батареи, размещенные в разных точках его тела. В этот момент присоединенный к цепи инъектор выстрелил дозой кинина в выбритое место над правым виском. Бретон ощутил леденящий укол, а затем чудовищную боль, медленно расползающуюся по мере того, как химическое соединение распространялось по сосудам мозга. Он заметил совершенно абстрагировано, что поблизости нет людей, что все меры, которые он принял, чтобы не привлечь к себе внимание, оказались совершенно излишними. В следующее мгновение радужный сияющий занавес начал неистово сжиматься. Да, пришло время!
- Кэт! - выкрикнул он. - Кэт!
Она приближалась, неуверенно двигаясь в темноте, а ее бледно-голубое платье и серебристая шаль светились, как будто они были покрыты фосфоресцирующим составом. Из-под растрепанного свода вязов появилась черная фигура, нечто похожее на отвратительную хищную птицу. Вытянув вперед руки, мужчина бросился на Кэт, у которой вырвался вопль ужаса. Бретон прицелился в черный силуэт, но его палец задержался на спуске. Эти два тела сплелись так тесно, что пуля могла поразить обоих - и что тогда? Он чуть приподнял левое плечо и, когда на какой-то миг мушка штуцера совместилась с головой мужчины, инстинктивно выстрелил. Штуцер ударил его в плечо, а темная голова перестала быть головой…
Долгое время Бретон лежал, вжимая лицо в микрокосмос травы и корней деревьев. Под левой рукой он ощущал тепло разогревшегося от этого единственного выстрела штуцера, чувствовал, как ствол остывает, и все это время был не в состоянии шевельнуться. Его охватила опустошенность, настолько лишившая его способности действовать, что даже додумывание до конца мысли требовало величайшего усилия. "Интересно, как долго я буду здесь лежать?" - размышлял он. Страх, что кто-нибудь найдет его, не давал ему покоя, постепенно переходя в панику, но Бретон чувствовал себя так, как будто был заключен в мертвое тело.
Его разум также вел себя совершенно иначе. Напряжение отступило, накопленная энергия разрядилась в противоестественном психическом оргазме путешествия. Великое путешествие! Наконец-то он совершил его, подумал Бретон с удовлетворением: восемь лет неустанной работы принесли плоды - минуту успеха. Он задержал неумолимый ход времени и…
Кэт!
Внезапное сознание того, что произошло, подействовало на него, как шок: помимо воли Бретон шевельнулся и разогнул руку. Процесс вставания был долгим: вначале силой плеч он оторвал тело от земли, затем подтянул ноги, сперва одну, потом другую, и только тогда перенес на них тяжесть тела. Снял с плеч оружие, спрятал его под плащ и сделал первый шаг. Поблизости от вязов никого не было, но это его не особенно удивило. Мужчину, которого он убил, обнаружили и забрали восемь лет назад, а Кэт наверняка дома. "Место женщины в доме", - пришла в голову идиотская мысль. Он пустился бежать, двигаясь гротескно, так как ноги отказывались ему служить. Этот бессознательный порыв длился до того момента, когда он, приблизившись к выходу, увидел два молочно-белых шара, укрепленных на ближайших столбах, и вновь обрел способность мыслить.
Внезапно какой-то голос шепнул ему: "Если Кэт дома, то что ты делаешь здесь, в парке, с ружьем?"
"Если Кэт жива, то как ты можешь помнить ее похороны?"
Несколько позже Бретон, пользуясь состоянием полной вменяемости, проехал мимо своего дома. Новые хозяева еще не вселились туда, и табличка с надписью "Продается" еще висела, отражая случайные лучи уличного фонаря. Бретон внезапно ощутил желание войти в дом и убедиться, но вместо этого он сильно нажал на акселератор. Старый "бьюик" вздрогнул и помчался по тихой улице. Во всех других домах горел свет.
Бретон подъехал к бару, расположенному в северной части города почти на краю прерии, где метелки сорняков терлись о дверь, как изголодавшиеся собачонки. Усевшись за длинной стойкой, он заказал виски в первый раз со времени того кошмарного запоя восемь лет назад и глянул в янтарную глубину напитка. Как он мог не догадаться о том, что неизбежно? Почему его разум, ушедший так далеко своей одинокой дорогой, отступил перед последним, столь очевидным выводом?
Он вернулся к тому моменту, когда застрелил этого человека, но ведь это не могло изменить реальность, в которой Кэт постигла смерть. Бретон обмакнул палец в виски и начертил на гладкой пластиковой поверхности стойки прямую линию. Некоторое время он всматривался в нее, после чего нарисовал ответвление. Если первая линия представляла его поток времени, тот, в котором ничто не изменилось, то эти несколько секунд, вырванные у прошлого, заставили время пойти по другому пути. Когда минул короткий момент убийства, он вернулся в настоящее, в свой собственный поток времени. Вместо того, чтобы в нем вернуть жизнь Кэт, он предотвратил ее смерть в том, другом.
Бретон отхлебнул виски, стараясь освоиться с мыслью, что Кэт живет где-то. Взглянул на часы. Почти полночь. Может быть, Кэт уже в постели или же пьет последнюю чашку кофе со своим мужем - другим Джеком Бретоном. Поскольку путешествие Бретона в прошлое дало начало новому потоку времени и сотворило другую Вселенную, в которой существовал дубликат Джека Бретона, эта Вселенная должны была иметь свои города, материки и океаны, планеты, звезды и разбегающиеся Галактики, но ничто из этого не имело никакого значения в сравнении с тем фактом, что он одарил Кэт другой жизнью, которую она должна делить с другим мужчиной. Конечно, было бы заблуждением утверждать, что этот мужчина - он сам, поскольку человека создает сумма его опыта, а ведь тот, другой Бретон не смотрел на лицо мертвой Кэт, не познал угрызений совести и не посвятил восемь лет жизни непрерывным усилиям, направленным на возвращение Кэт Бретон.
Ответвившаяся линия, которую он нарисовал, бежала дальше, исчезая где-то за стойкой. Бретон мрачно всматривался в нее. Он чувствовал, что исчерпал что-то в нем заключавшееся, что он уже никогда не будет в состоянии мобилизовать ту великую силу, которая бросила его вспять, преодолев барьер времени. Но если так…
Он снова намочил палец и поставил точку на линии, представляющей главный поток времени, обозначив тем самым настоящее, а затем нанес соответствующую точку на параллельный участок ответвления. После минутного размышления он соединил обе точки толстой черточкой.
Внезапно он понял, почему глубоко укрытая, но бдящая часть его сознания, управляющая всем этим, позволила ему двигаться выбранным путем в течение восьми лет. Он бросил вызов времени, чтобы вызвать к жизни другую Кэт, что было значительно более трудным заданием, нежели то, которое еще стояло перед ним. Поскольку теперь можно было бы дотянуться до нее.
IV
Было уже далеко за полночь, когда Джек Бретон умолк; он видел, что они почти убеждены.
С определенного момента Джон Бретон и Кэт начали ему верить, и поэтому, чтобы не утратить их доверия, ему надлежало быть очень осторожным. До сих пор все, что он им сказал, было правдой, но теперь он начнет лгать, и ему следует быть очень внимательным, чтобы не попасть в собственные сети. Он сидел в глубоком кресле и всматривался в Кэт. За последние девять лет она почти не изменилась, за исключением, может быть, глаз и того, что теперь она сознавала свою красоту.
- Это, должно быть, какой-то трюк, - сказала она с напряжением, не желая без боя отказываться от доводов здравого разума. - У каждого есть двойник.
- Откуда ты знаешь? - Оба мужчины спросили одновременно, идеально синхронно, и взглянули друг на друга. Кэт побледнела, как будто случившееся явилось для нее каким-то доказательством.
- Я об этом читала…
- Кэт штудирует странные журналы, - прервал ее Джон. - Если какая-то вещь приключится, независимо, с суперменом или Диком Трейси, это значит, что она достоверна. Логично.
- Не отзывайся так о ней, - сказал Джек спокойно, с трудом сдерживая внезапный порыв злости к своему второму воплощению. - Не так легко поверить в такое без доказательств. Ты должен знать об этом, Джон.
- Без доказательств? - Кэт сразу же ожила. - А о каких доказательствах может идти речь?
- Например, отпечатки пальцев, - ответил Джек. - Но для этого нужно иметь соответствующее оборудование. Воспоминания - это значительно легче. Я рассказал Джону кое-что. Такое, о чем, кроме него, не знает никто на свете.
- Ага. Это значит, что я должна подвергнуть тебя такому же испытанию?
- Да. - В его голосе прозвучала нотка сомнения.
- Ладно. Так вот, мы с Джоном ездили в свадебное путешествие в Лейк-Луи. В тот день, когда мы оттуда уезжали, мы пошли в индейскую лавку и купили несколько ковриков.
- Разумеется. Мы покупали там коврики. - Джек мягко выделил слово "мы". - Там, возле окна, как раз висит один из них.
- Но это не все. Старая хозяйка лавки что-то дала мне в подарок, потому что мы были в свадебном путешествии. Что это было? - Лицо Кэт было напряженно.
- Нет… - Джек заколебался. Что-то должно было подгадить. Она победила его, причем без малейших усилий. - Я не помню, но это ничего не доказывает.
- Не доказывает? - Кэт смотрела на него с триумфом. - Действительно, не доказывает?
- Нет, не доказывает, - вмешался Джон Бретон. - Я тоже не помню этой детали, дорогая. Не могу припомнить, чтобы эта старая ведьма что-нибудь давала нам. - В его голосе прозвучало сожаление.
- Джон! - обратилась к нему Кэт. - А та пара маленьких детских мокасинов?
- Ничего подобного не могу вспомнить, дорогая, я никогда их здесь не видел.
- Потому что у нас нет ребенка!
- Это следствие планирования семьи. - Джон глупо улыбнулся, глядя на виски в стакане. - Что его у нас нет.
- Всегда ты со своими безнадежными остротами! - сказала Кэт с горечью.
Джек слушал все это со странным чувством замешательства. Он сотворил этих людей, сотворил столь же несомненно, как если бы он, бродя по Земле среди библейских молний, вдохнул жизнь в два комочка глины, а они жили независимо от него. "Девять лет, - подумал он, - они жили, не ведая того, что были обмануты". Он коснулся пальцем гладкой металлической поверхности пистолета в кармане.
Джон Бретон провел пальцем по краю бокала и извлек из него серебристый вибрирующий звук.
- Проблема состоит в том, что мы не знаем, говорит ли этот человек правду. Я вижу самого себя, сидящего напротив, и ты видишь меня, сидящего напротив. Взгляни на эту запонку для галстука - голову отдаю на отсечение, что эта та самая, которую ты собственноручно изготовила на тех курсах ювелирного дела, на которые мы ходили перед браком. Правда… Джек?
Джек Бретон кивнул. Он вытащил потертую запонку и протянул ее Кэт. Она поколебалась, а потом взяла ее так, чтобы их руки не встретились. Поднося запонку к свету, она прищурила глаза, а у него от волнения перехватило дыхание. Потом она резко встала и вышла из комнаты, оставив их одних - двоих мужчин, которые смотрели друг на друга, сидя у камина, полного белеющих поленьев.
- Но это еще не все, правда? - сказал Джон Бретон, стараясь, чтобы его голос звучал равнодушно.
- Да. Я потратил еще один год на модифицирование хрономобиля, чтобы совершить путешествие во времени. Для этой цели необходимо ничтожное количество энергии. Например, чтобы попасть сюда, я совершил путешествие, которое заняло, скажем, одну миллионную долю секунды. Ты скажешь, что это невозможно…
- Не о том речь, - прервал его Джон. - Речь идет о том, каковы твои планы. Что будет теперь?
- А что, по-твоему, должно быть? Как я уже сказал, ты живешь с моей женой, которую я хочу вернуть. - Джек Бретон внимательно наблюдал за реакцией своего второго воплощения и убедился, что она до изумления слаба.
- Но ведь Кэт моя жена. Ты сам говорил, что отпустил свою жену одну, без защиты, и из-за тебя она была убита.
- В той же мере и из-за тебя, Джон. Но это я посвятил девять лет жизни, чтобы получить возможность возвратиться и исправить свою ошибку. Не забывай об этом, приятель.
Губы Джона Бретона упрямо сжались.
- В самой основе твоих рассуждений есть нечто несоответствующее, но я, несмотря ни на что, хочу знать, что ты намерен делать дальше. У тебя в кармане оружие?
- Разумеется, нет, - ответил Джек быстро. - Как мог я хотя бы подумать об умерщвлении самого себя, ведь это было бы равносильно самоубийству. - Он замолчал, вслушиваясь, как Кэт наверху отпирает и запирает ящики. - Нет, мы имеем дело с вечной проблемой треугольника, и единственный разумный выход из этой ситуации - это предоставить заинтересованной даме выбор одного из нас.
- Вот так выбор!
- Разумеется, это выбор, Джон. За девять лет мы оба изменились. Сейчас мы - двое разных мужчин, каждый из которых считает, что имеет права на Кэт. Я хотел бы остаться здесь, скажем, на неделю, чтобы она успела освоиться с этой мыслью, а потом…
- Ты с ума спятил! Ты не можешь так просто втиснуться между нами!
Внезапный взрыв злости Джона Бретона удивил Джека.
- А почему бы и нет? Я считаю это совершенно нормальным.
- Нормальным?! Являешься неведомо откуда…
- Я уже один раз явился неведомо откуда, и тогда Кэт была этим вполне удовлетворена, - прервал его Джек. - Может быть, я еще могу кое-чем помочь ей. Мне что-то не кажется, что ваша совместная жизнь очень счастливая.
- Это наше дело.
- Согласен. Твое, Кэт и мое. Наше дело, Джон.