* * *
Милтон понял: с братом что-то стряслось, когда Стэнли еще не вошел в квартиру. Ключ скребся в замке, отказываясь поворачиваться, а Стэнли бессмысленно дергал дверь.
- Эй! - Милтон вышел в прихожую. - Погоди, я тебя впущу.
За дверью звякнуло - вроде бы металл о камень. Господи, что на нас опять свалилось? Что еще может случиться - после всего, что уже произошло?
Он открыл замок. Дверь распахнулась, и Стэнли ввалился в прихожую, царапнул стену, пытаясь зацепиться, и начал оседать.
- Стэн! - Милтон испугался, что он ранен. Схватил брата под мышки, развернул к себе лицом, оглядел. Вид безумный, но крови не видать. - Что с тобой?
Стэнли вывернулся у него из рук, отскочил. Дорогой белый костюм перемазан и порван; воспаленные глаза сухо блестят, углы губ подергиваются.
- Что такое? - строго спросил Милтон. - А ну давай в комнату.
Стэнли затряс головой, отмахнулся, когда старший брат попытался увести его из прихожей, сшиб с Милтона очки - тот едва поймал выскользнувшую из-за уха дужку.
- Отвяжись. - Стэнли задыхался. - Отвяжись, говорю!
- Ну и черт с тобой! - Пусть сам оклемается, решил Милтон. Бедняга Стэн - вот и на него наехал каток несчастий, которые уже больше двух недель преследуют семью Вайров.
Он запер входную дверь, прошел в кухню.
Сводные братья совсем не походили друг на друга; только глаза были одинаково серые - в мать. Да разве что сейчас, в черных брюках и свитере, Милтон казался таким же тонким и легким, как девятнадцатилетний Стэнли. Он начал одеваться в черное - неосознанный траур по своей надломленной жизни, - когда получил от уехавшей с дочкой на курорт Джулии прощальное письмо. Жена писала, что не намерена возвращаться и подает на развод, чтобы найти маленькой Лиз другого, более достойного отца. Впрочем, тогда Милтон не надел траур, а помчался к Джулии выяснить, в чем дело, отговорить ее, убедить… Она отказалась с ним встретиться, предполагаемый новый муж оказался миллионером из Канады, и у Милтона вышли неприятности с охраной.
Необъяснимый разрыв едва не свел его с ума. Спустя шесть лет после свадьбы они с Джулией всё еще были влюблены друг в друга, Милтон души не чаял в малышке Лиз. И миллионер тот поганый, лысая развалина, - на кой ляд он ей сдался? К деньгам Джулия относилась спокойно, купить ее старый хрен не мог. Непостижимо.
Одновременно сыпались беды и неприятности помельче. Издательство отказалось от второй книги Милтона, хотя первая - популярный труд о декоративных минералах - принесла изрядную прибыль. Затем в университете разгорелся скандал: Милтону приписали сожительство со студенткой. Чушь. Девица была страшна как смертный грех; однако нашлись свидетели, и кафедра отказалась от услуг молодого блестящего преподавателя. Мать, которая обожала старшего сына и всю жизнь им гордилась, прислала негодующее письмо, отрекаясь от "беспутного негодяя, который пошел по стопам отца, бросил жену с ребенком и ударился в бесстыдный блуд". И как венец всего этого, сгорела квартира, которую год назад Милтон купил для брата. Соседи обвинили Стэнли в поджоге; дело потихоньку рассосалось, однако страховку Милтон не получил.
А теперь вот Стэнли снова ударило. Что на этот раз?
- Братишка, - позвал Милтон, запустив кофеварку, - поди-ка сюда.
В прихожей слышалось какое-то движение. Милтон выглянул из кухни - и сердце оборвалось. Стэнли обеими руками вцепился в косяк ведущей в гостиную двери и бился виском о его край. Лицо застыло в болезненной гримасе, глаза остекленели, и от мерного, механического движения бьющейся о косяк головы Милтону стало жутко.
- Да ты… Черт!.. - Чтобы оторвать брата от косяка, пришлось ударить по предплечьям. Руки обвисли, Стэнли пошатнулся, потеряв опору. Милтон оттащил его в гостиную и уложил на диван.
Ободранный висок кровоточил, стеклянные глаза не мигали, голова моталась из стороны в сторону.
- Ну будет тебе, успокойся. - Отхлестать братишку по щекам рука не поднялась. Милтон присел рядом с ним на диван, надеясь, что Стэнли вот-вот придет в себя.
Из кухни донеслось бормотание кофеварки, поплыл аромат льющегося кофе.
Стэнли затих, невидящий взгляд уставился в потолок. Кофеварка в кухне зашипела и начала плеваться паром. Таймер не сработал; сгорит, подумал Милтон и поднялся на ноги.
Запекшиеся губы Стэнли шевельнулись.
- Милт…
- Сейчас приду. - Он вышел из комнаты, невольно пытаясь оттянуть миг, когда на него обрушится новая беда. - Кофеварка сгорит.
Я сумасшедший, мелькнуло в мыслях. Что мне кофеварка, если рухнул весь мир?
- Милт, я…
- Помолчи! - крикнул он из кухни.
Выдернул из розетки шнур, бросил на стол. Пронзенное вечерним солнцем окно вдруг расплылось перед глазами, задрожало ярким пятном.
- Милт, - снова позвал Стэнли глухим, мертвым голосом.
- Иду. - Он тряхнул головой, на лету поймал свалившиеся очки, нацепил и вернулся в гостиную. - Ну, что стряслось?
- Я убил человека, - вымолвил младший брат. Милтон внезапно перестал его различать - как будто упали очки и он со своей близорукостью оказался совершенно беспомощен. Он перевел дыхание, потер лоб и виски. Зрение понемногу возвращалось.
- Что ты городишь? - спросил он как мог хладнокровнее. Стэнли сел, привалился плечом к спинке дивана. Модно подстриженные темные волосы скрыли разбитый висок, но возле уха виднелась струйка натекшей крови. Девятнадцатилетний парнишка нехорошо повзрослел, осунувшееся лицо стало озлобленным и упрямым.
- Я убил человека, - повторил он.
Милтон скрестил руки на груди. Со стороны поглядеть - новость его как будто не взволновала. Надо держаться, хотя бы один из двоих должен сохранять самообладание и не терять головы.
- Ладно, убил так убил. Сейчас я тебе - кофе с бренди, а после расскажешь.
Он снова ушел на кухню, насыпал сахару, налил полчашки кофе и щедро плеснул бренди. Размешал, вернулся в гостиную, напоил брата. Стэнли отошел немного, глаза ожили.
- Ну, рассказывай. Что ты учинил? - Стэнли отвернул голову, его передернуло.
- В ресторане, - глухо сказал он и надолго умолк. Милтон уже думал, что не услышит продолжения, однако младший брат пересилил себя: - Тот тип сбесился. Полез на эстраду. Я пою, а он привалил…
Пару месяцев назад Стэнли начал выступать с оркестром в ресторане "Мажи Ориенталь", исполнял стилизованные под Восток песни, которые сам сочинял. Уже наклевывался первый успех: на него обратили внимание, пригласили сделать запись на студии. Недурной голос, привлекательная внешность, обаяние молодости, подкупающая, полная юношеского азарта манера исполнения; все надеялись, что из него выйдет толк. Вот и вышел.
- Тип полез на эстраду - а дальше? - спросил Милтон.
- Лапать начал! - огрызнулся Стэнли. - Зал ржет, оркестр наяривает… служба безопасности дрыхнет.
- Ты его оттолкнул?
- Ну… в общем, да. Поддал порядком. Чтоб не распускал клешни. - Стэнли нервно усмехнулся. - Он и сверзился вниз, да башкой об пол.
Милтон понурился. Угораздило же парня!
- Милт, - у Стэнли едва ворочался язык, - меня посадят?
- Не обязательно. Убийство по неосторожности…
- А если я спрыгнул за ним и добавил? Он дергался и вопил, а я ему вмазал ногой.
Милтон вскинул глаза:
- Ты рехнулся?
- Нет. - Слово упало, холодное и колючее, как осколок льда.
- Зачем ты ударил еще?
- Чтобы… чтобы… - Стэнли затрясло. Коротко взвыв, он прижал к лицу кулаки, повалился на бок, скатился с дивана. - Я не хотел! Это не я… - стонал он и бился головой о ковер. - Я не могу… ногой в лицо… В лицо - не могу!
Милтон придержал его за плечи. Мир сошёл с ума: сперва Джулия, за ней издательство, кафедра, мать. А теперь еще и Стэн в придачу. Что делать? Братишка вляпался по уши. О самообороне речи нет, это натуральное убийство с отягчающими… Адвокаты сожрут последние деньги; на счету осталось кот наплакал… Кругом все спятили - но кому это докажешь?
Стэнли утих, поднялся с пола, заполз обратно на диван. Поглядел на старшего брата, как бывало в детстве, когда нашкодит и попадется, - виновато и одновременно с надеждой.
- Чертушка, - вымученно улыбнулся Милтон. - Я позвоню в ресторан. - Он присел в кресло, снял трубку и набрал номер "Мажи Ориенталь". - Алло, Кэти? Привет, малыш. - Молоденькая секретарша директора была неравнодушна к обоим Вайрам, особенно к старшему. - Как там мой братец? Нельзя позвать?
Легкий тон был призван показать, что Милтон и слыхом не слыхал ни о каком убийстве. Девушка купилась.
- Ох, мистер Вайр, не знаю, как и сказать… У нас такая неприятность!.. Стэнли - с ним не всё ладно. Понимаете, он… он был трезвый, это все говорят. И ни с того ни с сего - такое!
- Какое? Что с ним?
- Он… сейчас объясню, - тянула Кэти, давая собеседнику возможность подготовиться к дурным вестям. - Девочки говорят - он как с ума сошел. Пел себе, пел - и вдруг прыг со сцены, с криком. Сгреб стул да как ахнет по столику! Стекло брызнуло на ползала - тарелки, бокалы. Он бросил стул - и бежать. Клиенты врассыпную. - Смешливая Кэти не удержалась и фыркнула. - Пару столиков свернул, даму опрокинул… Скандал! На выходе поймали, Ник думал его удержать. Ника знаете, да? Такой громила - Стэнли перед ним, как… мышонок. Короче, по всему вестибюлю прокатились, он Нику нос расквасил, вырвался - и ходу. Только его и видели. Хотели в полицию звонить - не ровен час, еще где набедокурит, да только, знаете… Пока с клиентами объяснялись, приносили извинения, компенсацию сразу… В общем, до полиции руки не дошли. Но, мистер Вайр, его надо искать.
- Спасибо, Кэти. - Милтон положил трубку. Посидел, не глядя на брата, затем поднялся и прошел в кухню - плеснуть себе бренди. Руки дрожали.
- Милт, - младший брат появился в дверном проеме, - что она сказала?
Милтон ощутил яростное желание схватить кофеварку и врезать ему по физиономии. Вместо этого хлебнул кофе с бренди, опустил чашку на столик. Значит, остаток денег сожрут психиатры. А если сумасшествие заразно, если бесчинствует какой-то неизвестный микроб - тогда и врачи не помогут. Сбежать бы куда подальше, где не водится эта бацилла безумия, где никто на тебя не окрысится или - как Стэн - не припишет себе убийство… А может, он всё-таки убил, а Кэти помешалась и наболтала вздор?
- Давай удерем? - безнадежно предложил младший брат. Точно мысли прочитал.
- Давай, - вздохнул Милтон. Сел к столику, подпер руками чугунную голову. - Сейчас. Посижу чуток - и удерем.
Стэнли вытянул из-под стола табуретку, устроился рядом.
- У меня всё путается, - признался он. - Я даже толком не помню, как чего…
Милтон промолчал. Стэнли расценил его молчание как враждебное. Запинаясь, попросил:
- Не сердись. Мне кажется… я словно рехнулся. В башке двоится. Точно всё приснилось - и тип этот, и как я его… И тут же - как будто просто драпанул из ресторана. Подрался с вышибалой… Я совсем сумасшедший, - закончил он тоскливо. - Ох!
Оба вздрогнули, от звонка в дверь. Милтон вскочил на ноги.
- Полиция, - обреченно вымолвил Стэнли. - Откроешь?
Милтон прикинул, не сиганет ли братишка в окно с восьмого этажа - пожалуй, нет, не тот настрой, - и вышел в прихожую. Глянул в глазок. На лестничной площадке стоял человек - и вовсе не в полицейской форме; он снова коротко позвонил.
Милтон открыл дверь. На незнакомце был дорогой спортивный костюм, светло-серый с зеленой отделкой; куртка расстегнута, под ней - песочного цвета свитер. Такие же песочные волосы падают на лоб, глаза прячутся за коричневыми стеклами очков. Прямой греческий нос, чисто выбритый твердый подбородок; лицо молодое, но утомленное, помятое. Пришелец неожиданно улыбнулся мягкой, слегка растерянной улыбкой.
- Простите, - сказал он с заметным акцентом. - У вас под дверью лежали ключи. - Он предъявил два ключа с брелком в виде эмблемы университета, в котором еще неделю назад Милтон преподавал минералогию.
- Спасибо. Это брат уронил. - Милтон вспомнил, как слышал звук брякнувшего по камню металла. Незнакомец вроде бы чего-то ждал. - Что-нибудь еще?
- Простите, - снова извинился тот. - Меня зовут Дау. Мне дали ваш адрес, в "Мажи Ориенталь". - Он тщательно выговаривал слова. - Я хотел побеседовать о вашем брате.
- Проходите. - Милтон отступил с порога, позволяя незваному гостю войти.
В прихожую выглянул Стэнли - лицо белое, самого трясет. Дау остановился посреди прихожей. Стэнли уставился на пришельца; губы запрыгали.
- Милт… это… это же он! Тот самый!..
- Я очень рад. - Милтон захлопнул дверь и пригласил: - Сюда, пожалуйста. - Он указал на открытую дверь гостиной.
Дау двинулся в комнату.
- Что за черт? - Стэнли смятенно обернулся к брату. - Я же… в ресторане… - Он задохнулся.
- Сейчас разберемся. - Милтон хлопнул его по плечу и прошел вслед за гостем. - Присаживайтесь.
Дау остановился у стеллажа с книгами. Стеллаж был во всю стену, от пола до потолка; книги по минералогии, геологии, географии, классика, художественные альбомы. На одной из полок фотография - Джулия с Лиз на руках. Джулия, яркая брюнетка, смеялась, а светловолосая, сероглазая Лиз - копия отца - смотрела серьезно, с недетским достоинством. Малышка была в маминой шляпе и оттого в свои три года выглядела на все шесть.
Дау поглядел на снимок, затем отвернулся, нервным движением снял очки. Без темных стекол глаза его оказались огромными; Милтона оторопь взяла. В жизни не видал подобных глаз - сплошь зеленовато-коричневых, нечеловеческих.
Гость смешался.
- Я… не совсем то, что вы думаете, - начал он. Дау явился сюда по делу, однако при виде фотографии оно вылетело у него из головы. Он собрался с мыслями, поглядел на застрявшего в дверях Стэнли и обратился к Милтону: - Мистер Вайр, ваш брат не вполне здоров…
- Милт, это пришелец, - заявил Стэнли. - Инопланетянин.
- В сущности, да, - подтвердил Дау, снова бросил взгляд на фото Джулии с дочкой. - Но я хотел поговорить не об этом. Мистер Вайр, я был в "Мажи Ориенталь", когда с вашим братом случился припадок. Видите ли, я, как у вас говорят, экстрасенс…
- Стоп. - Милтон опустился на диван, с силой сжал виски. Предметы в комнате раздвоились, стали шире, приобрели странную прозрачность по бокам. - Стэн, бренди. В кухне. Неси сюда. Пришелец?
- Ну да. Так вот, я могу ему помочь…
- ПРИШЕЛЕЦ? - повторил Милтон, явственно ощущая, как диван под ним отрывается от пола и начинает парить в воздухе. За последние дни произошло столько невозможных событий, что он готов был поверить даже в пришествие инопланетян. Тем более что Дау, с его громадными глазами, вполне тянул на гуманоида с иной планеты. - Безумие какое-то… - Милтону подумалось, что либо он спятил, вслед за своими близкими, либо это чей-то злой розыгрыш. Злой - не то слово…
Стэнли принес с кухни бутылку с бренди и три широких бокала, которые надел на пальцы. Он составил бокалы на кофейный столик, деловито разлил бренди. Лицо светилось.
- Милт, если Дау нас пригласит, мы улетим отсюда ко всем чертям!
- А если не пригласит? - отозвался Милтон, который вовсе не собирался в иные миры.
- Всё равно улетим. Правда? - Стэнли протянул гостю бокал с темно-желтой жидкостью.
Дау взял бокал, вновь оглянулся на стеллаж. Фотография неодолимо его притягивала.
- Вы возьмете нас с собой? - спросил Стэнли, ни минуты не сомневаясь, что ему не откажут.
"Нет", - хотел сказать Милтон, различив в Дау внутреннее напряжение, некую ложь. Однако слово застряло в глотке, и он промолчал.
- Если командир позволит - наш корабль к вашим услугам, - ответил пришелец.
И впрямь: послать бы всё к дьяволу и улететь на чужую планету…
* * *
Лоцман захлопнул книгу.
- Зло берет. Попались, как малые дети!
- О чем ты? - не понял Ингмар.
- Я говорю: все их беды - от Дау. Он же экстрасенс. Сводит людей с ума, заставляет творить Змей знает что. Хорош гусь! Совестливый, так его и растак: на фото оглядывается, хвост поджимает. У него, видите ли, приказ, но ему стыдно. И Милтон совсем не хотел с ним лететь, а Дау ему внушил, будто хочется.
- Н-да… - протянул Ингмар. - Однако Рафаэль прав: в нашем хозяйстве это единственная книга, которая сделана по-настоящему.
Лоцмана охватило желание немедля что-то предпринять. Он стиснул "Последнего дарханца" в ладонях.
- Твой туман, ведущий в иномирье, - северянин поглядел ему в глаза, - ощущение от него похоже на это?
- Ни капли. В нем разноцветные искры, кадры… Он - добрый, без убийства. - От волнения Лоцман говорил бессвязно. - Поехали - я тебе покажу! - Он метнулся было к дверному проему, но актер остановил его, крепко взяв за плечо; в потемневших глазах синела тревога.
- Так что тебе сказала Хозяйка?
Лоцман сбросил его руку. Беспокойство сделалось нестерпимым и требовало действия: промчаться по ступеням, оседлать "дракон", сломя голову куда-то понестись… не куда-то, а к туннелю в горе. Если мир сотворен Богиней - значит, она же создала ход в иномирье, а раз чужой мир зовет Лоцмана - значит, ей угодно, чтобы Лоцман там оказался.
Но разве охранитель мира имеет право оставить своих актеров? Съемки не могут идти без него, это закон жизни.
Он стоял, сжимая в руках непонятную, бередящую душу книгу, изнемогая от желания сорваться и бежать - и в то же время не в силах тронуться с места из боязни нарушить свой долг.
- Лоцман, - настойчиво окликнул Ингмар, - что она сказала?
- Что всё поняла. - Он пошатнулся: каменная плита под ногами неожиданно просела и накренилась. - И что отныне я - мертвый Лоцман.
Северянин поглядел непонимающе. Затем с лица вдруг сбежала краска.
- Вот оно что, - прошептал он потрясенно. - Тебя… - Ингмар поперхнулся. - Богиня… - Приступ раздирающего грудь кашля заставил его замолчать. - Не могу, - горько вымолвил актер, отдышавшись. - Прости, я не могу сказать, что… - Он схватился за горло, захрипел, пошатнулся.
Выронив книгу, Лоцман поддержал его.
- Да молчи ты, Змеево отродье!
- Молчу. - Северянин отер со лба испарину. - Ты поверишь без объяснений? Сделаешь, что я попрошу?
Лоцман не знал, что ответить. Ингмар намерен потребовать чего-то небывалого, не совместимого с именем охранителя мира и его долгом перед актерами, - однако северянину ведомо нечто важное, недоступное Лоцману.
- Поезжай к своему туннелю, - продолжал Ингмар. - И уходи в туман. Раз он тебя зовет - иди туда.
- Как это - иди? А наши съемки? - спросил он рассудительно, хотя сжигающее нутро беспокойство сводило с ума и стоило огромного труда держать себя в руках.
- НАШИХ съемок больше не будет! - выкрикнул актер сквозь скрутивший его жестокий кашель, перешедший в рвоту. - Ты меня угробишь, - вытирая рот платком, вымолвил Ингмар, когда его отпустило. Глаза слезились. - Я же просил поверить.
Лоцман сотворил стакан холодной воды.
- Пей. И поедем вместе. - Насланная на актера очередная кара сделала охранителя мира уступчивей.
Ингмар прополоскал рот, сплюнул на пол, затем в несколько глотков осушил стакан.