– Скажи, ты ведь не в первый раз проделываешь этот путь? Ты возвращалась на Землю?
– Да, кажется, не в первый. По-моему, я уже была здесь, сколько раз, не знаю. Мне сказали, что моё тело не похоронили. Я утонула и пропала без вести, и никто не знает, где моё тело.
– Да, это плохо. Всё же, скорее всего, найдут, и ты успокоишься с миром.
– Дай Бог!
– А действительно, если тело неправильно захоронено или его не похоронили, то душа возвращается снова и снова?
– Да, кажется, это так.
– Хорошо, что я сказала похоронить меня в земле.
– Да, тело должно быть похоронено в земле.
– Удивительно, что если утонула, то это неправильно. Ведь даже существует обычай хоронить прах в море или развеять по воздуху.
– Нет, сжигать ни в коем случае нельзя! Тогда душа вообще рискует никогда больше не попасть на землю в другом теле, и будет блуждать по вселенной в отэспаре.
– Значит, есть разница, в море похоронить или в земле? Как интересно! Я обязательно передам эту информацию.
– Как это, – передашь? Не поняла.
– Передам, – я понимаю, что проговорилась, я не должна была разглашать информацию о своём эксперименте. Я могу внести хаос в естественный порядок вещей, попади она к непорядочным людям и душам. – Это я так сказала. Может, получится, а может, и нет.
Я замолкаю. Может, стоит помочь этой женщине и передать, где находится её тело, чтобы избавить её от мучений?
– Да, было бы хорошо, если ты сможешь мне помочь.
– Я ведь ничего не говорила.
– Ты подумала, а я поймала твой импульс в своей душе. Помоги мне, пожалуйста.
– И мне помоги!
– И мне помоги!
Рой голосов и импульсов просто атакует меня. Я не знаю, куда теперь деваться. Где же мои ангелы-хранители?
– Мы здесь, – слышу я знакомый импульс. Сейчас мы освободим тебя от навязчивых просителей. Они сами виноваты в своих грехах, а теперь уже поздно плакать и стенать. Их предупреждали при жизни, что нельзя грешить, а они не слушались. Скоро ты перейдёшь из этой вязкой среды и попадёшь в свет отэспаре.
– Ой, как я рада, что вы пришли! А они не слышат наш разговор?
– Нет, мы нейтрализуем пространство отэспаре, когда вступаем в контакт с душой человека по его просьбе и пожеланию.
– А я могу помочь хотя бы этой женщине, которая утонула?
– Нет, ты не можешь помочь. Это можем сделать мы: шепнуть на ушко тем, кто ищет её тело, где оно находится. Но ты рискуешь на это время остаться без нашей поддержки. Ты согласна?
– А что может произойти?
– Ну, мало ли с кем ты ещё вступишь в контакт, с какой душой. Есть много подлых душонок, совершавших при жизни гадости и не оставивших эту практику и после смерти, пока плывут в ад.
– А если я ни с кем не буду вступать в контакт?
– С тобой могут заговорить и закидать тебя импульсами. Те, кто тебя слышал, уже забыли о твоём существовании, и эта женщина тоже уже забыла. Ты гарантируешь, что не будешь испускать импульсы и открывать себя другим душам?
– Да, я постараюсь.
– Можешь отдаться воспоминаниям. Здесь так многие делают. Тогда никто к ним не лезет. Просто плыть в своей жизни и не обращать внимания ни на что и ни на кого?
– Я уже так делала.
– Да, это у тебя хорошо получилось. Тогда договорились. Мы пока отлучимся.
Ангелы замолкают и исчезают. Я опять погружаюсь в поток своих воспоминаний и мыслей и не замечаю окружающего мира. Свет по-прежнему то ближе, то дальше, но не исчезает совсем. Остальные души также плывут безмолвно, как во сне, размазанные, размытые по пространству. Может, они и есть во сне. Ведь говорят, что сон и смерть – схожие понятия, и что сон – это маленькая смерть. Разница лишь в том, что во сне организм функционирует, а после смерти нет. Но душа, какой была во сне, такой осталась и после смерти и не изменилась. Что же такое душа? Определённая форма и структура скопления микрочастиц бьёнстри. Причём форма и структура рассматриваются как характеристики сугубо нематериальные. Речь идёт о характеристике, включающей в себя соотношение частей и целого, соотношение частей целого друг с другом и другие взаимосвязи внутри системы. Сейчас, освободившись от земного тела, мне сложно определить и объяснить понятно. Я просто транслирую свои передвижения в программу, а будущие поколения разберутся сами. Уж я-то уверена в этом. Если в моё время наука достигла таких высот, то что можно ожидать через двести, пятьсот, тысячу лет! Ах да, опять забыла. Здесь нет времени, вернее, здесь всё и есть время – протяжённость, которую я вижу со стороны. И вот, перед моим взором тысячелетие. И я вижу конец вселенной, но как это передать? Если человечество узнает о своём конце, ему от этого не станет лучше или хуже. Я просмотрела все варианты развития, – конец один. Главное, я поняла и осознала принцип неопределённости, вероятностный характер и ничто, что присуще смерти.
– Смотри, Джон. Ева вступила в контакт с другой душой и пытается ей помочь.
Марина сидит у монитора и ловит импульсы. Они поступают очень редко и растянуты. Приходится часами ждать, когда сложится слово и сутками, когда сформируется предложение. Инкубатор с телом Евы захоронили, как и планировали.
– Мы боялись, что после захоронения тела импульсы станут слабее. Они стали более тягучие и долгие, – констатирует Джон.
– Вероятно, так и надо. Эксперимент продолжается. Пусть медленно, но он идёт, и мы фиксируем импульсы бьёнстри души Евы.
– Я сейчас работаю над программой, чтобы заложить её для будущего в капсуле времени под железобетон с надписью "Открыть не раньше 3000 года".
– Всё же мне кажется, что не надо так долго.
– Так сказала Ева. Это её пожелание. И Патрик придерживался этого же срока. Учитывая гравитацию и преломление времени, это нормальный срок для эксперимента.
– Насколько мне известно, программа уже создана.
– Я вношу коррективы. Она должна быть в безопасном месте и ничто: ни землетрясение, ни потоп, – ничто не должно повлиять на её работу. Через спутники, которые установлены на Луне и Марсе, программа ловит импульсы души Евы. Прикрепить навигацию к адронному коллайдеру была идея Патрика. Но он не предусмотрел время, и поэтому его душу не удалось сохранить, скопировать форму и структуру и закодировать.
– Да, с Евой всё прошло гладко. Я опасалась, что захоронение тела сможет повлиять на передачу импульсов, но они ловятся. Медленно, но приходят.
– Возможно, она до сих пор пребывает в эфемерном, тягучем, вязком состоянии отэспаре. Или во сне. Как, помнишь, на днях ангелы вызвались ей помочь и запретили посылать импульсы, притягивающие другие души, чтобы не повлиять на ход событий.
– Я считаю, какая разница? Всё равно, даже через тысячу лет, когда люди научатся обращаться с душой, всё встанет под контроль.
– Через тысячу лет будет другой разговор. Тогда и люди станут другие. Либо более развитые, либо деградируют.
– О, нет. Только не деградация. Я верю в успех человечества. Какой смысл тогда в этом эксперименте, если люди деградируют?
– Непременно какой-то смысл есть. Ева не просто так занялась этим. И ангелы её охраняли и наблюдали за ней. Если бы это было неугодно высшим силам, они бы никогда не допустили этот эксперимент.
– Если верить в существование высших сил и ангелов, тогда да.
– Удивительно, что ты ещё не веришь в это. После всего, что ты узнала. Или ты не веришь своим глазам, ушам, себе?
– Верю, но пока не могу осмыслить всё это. Больше верю, чем нет.
– Когда вера станет устойчивой и крепкой, тогда не будет места сомнениям и тревогам. Оставь что-то для работы ангелам. Ты же своим контролем над всем лишаешь их работы и творчества.
– Ладно, ладно, я стараюсь. Но мне нужны доказательства, измеримые… О, пошёл сигнал от Евы, – Марина прибодрилась и сконцентрировалась. – Трансляция её действий.
Я плыву в мягкой тёплой глине отэспаре. Свет уже близко. Это перемещение, или скачок, произошло совершенно не заметно. Пока я задумалась и углубилась в воспоминания. Свет настолько близко, что, кажется, протяну руку и достану до него. Очень удивительное зрелище. Как будто краской нарисовано. Присмотревшись, я вижу, что свет не однородный, в нём есть разноцветные блики. Размытые полосы акварели, когда капаешь белой краской в красную, она расходится кругами, и цвет становится неодинаковым, в зависимости от концентрации красного и белого в конкретном месте. Я любуюсь естественной красотой природы. Божественно. В какой-то момент вернулись звуки, и я снова слышу плач и стоны. До этого было тихо.
– Твоё задание выполнено, – слышу я сквозь пелену других голосов необыкновенный низкий чёткий голос. – Тело найдено, и скоро душа успокоится.
– О, спасибо! Вы вернулись, – я обрадовалась ангелам. – Была глухая тишина, а недавно возникли звуки, и я услышала ваш голос.
– Это всё в твоей душе. В твоём восприятии.
– В смысле?
– Ты можешь сама себя настроить на тишину и на звуки. Ты нас услышала, потому что была готова к этому и открылась. Всё так же, как и на Земле, только более тонко и чувственно. Здесь ты не отвлекаешься на мирское, на логику и здравый смысл, как вы, люди, любите выражаться.
– На Земле многие вещи невозможны. Сложно уйти от материального мира и социума, когда сам являешься частью всего этого. Кажется, мы с Патриком по максимуму, насколько могли, ушли и отдалились.
– Да, вы старались, мы это видели, поэтому помогали вам. Большинство не старается уйти от материального, и даже наоборот, погружается в него, как будто вещи могут дать определённость и устойчивость в будущем. Это временная иллюзия и самообман. Ничто не будет якорить человека в земном мире. Он в любом случае умрёт, а материальное останется. Какое-то время о человеке, оставившем что-то материальное, вспоминают, но всё материальное не вечно, оно разрушается со временем. Любой материал разрушается. А вот духовное наследие, творчество и наука переходят в века и тысячелетия.
– Какой у тебя красивый голос! Кажется, я могу часами слушать тебя. И ты говоришь правильные вещи, что соответствует моему мировоззрению и чувствам.
– Спасибо. Мне приятно иметь с тобой дело, и я рад, что сопровождаю тебя.
– Когда же я достигну света? Кажется, я уже вечность нахожусь в плавающем амёбном состоянии. То вязкость, то цветовая радуга.
– А ты уже готова?
– Не понимаю, как я должна быть готова? И почему со мной не происходило этого в первый раз?
– У нас все в курсе, что вы проводите эксперимент. До тебя были деятели, которые пытались провести подобное и научно доказать существование души, но Всевышний не разрешал. И у них срывался опыт. Даже Патрик не удостоился этой чести. А вот ты достойна и соответствуешь всем требованиям. В первый раз твоё тело не было захоронено, и если бы ты его не захоронила, то возвращалась бы постоянно. Поэтому ты увиделась с умершими родственниками, получила советы и вернулась, чтобы передать эту информацию. Когда ты вступишь в свет, ты больше не сможешь вернуться в этом виде на Землю. Потому что ты перейдёшь в отэспаре в ближайшей вселенной. Поэтому должна быть готова.
– Раз программа работает, и информация поступает и считывается дешифратором, тогда я могу больше не возвращаться, я ведь проверяла, как идёт эксперимент. Там всё в порядке. Всё идёт по плану.
– Да, эксперимент, запущенный тобой идёт отлично, можешь не переживать.
– Тогда я готова к переходу в отэспаре в другой вселенной. И ещё я услышала, что вы сказали, якобы я не смогу вернуться на Землю в прежнем виде. А в каком смогу?
– В другом теле сможешь. Только память обо всём сотрётся, чтобы ты могла прожить всё заново.
– А это и на самом деле существует, – переселение душ?
– Ну, не для всех, но существует.
Я погружаюсь в тишину на некоторое время. Свет пока недосягаем.
– Если моя душа переселится в другое тело на Земле, код моей души останется и будет считываться? Форма и структура останется неизменной?
– Этого мы не знаем. Это твой эксперимент.
– Мне кажется, что да.
Внезапный толчок, прохлада и ощущение, что меня растягивает и плющит, отвлекает меня уже окончательно от всего вязкого и тягучего. Я оказываюсь в новом отэспаре, в лёгком, почти невесомом состоянии и ощущаю свободу после вязкой среды. Отовсюду льётся яркий свет, как засвеченная плёнка, и тени-души уже слились в свете, и совершенно незаметны. Лишь слабые признаки выдают присутствие других бьёнстри, это небольшая рябь, вроде миража. Если не вглядываться, то и не видно поначалу. Как дождь, только ещё слабее. Неподготовленному человеку дождь тоже сперва сложно разглядеть, а когда его постоянно наблюдаешь, потом уже легко. Я оглядываюсь назад и не вижу тёмного места, где находилась до этого. Оно исчезло, осталось за пределами ещё одного нового мира, отэспаре, в котором я оказалась.
– Джон, это потрясающе! – Марина заканчивает читать отчёт дешифратора. – Она переместилась в новое отэспаре. Теперь она ступила в свет.
– Ой, да! Это божественно. Если так суждено путешествовать каждому… – Джон почёсывает затылок и разминает кости от долгого сидения в одной напряжённой позе. – Это было бы прекрасно.
– Вот и ты сомневаешься! Я не слышу уверенности в твоём голосе. И тебя пугает неопределённость. Хотя всё уже почти явно доказано. Ты же не будешь не верить своим глазам и ушам?
– Да уж! То я тебя уговариваю, то ты меня. Иногда приходят сомнения. Видимо, я не выспался сегодня. Хотя, ты права. Что как будто не верю себе. Это же моя программа. Сам делал. Да, я устал.
– Пора бы отдохнуть. Я, пожалуй, пойду и хорошенько высплюсь. И тебе тоже советую.
– Ты права. Давай отдохнём. А слетаю-ка я с семьёй на Гавайи.
– О, отлично. Желаю хорошего отдыха!
– Счастливо! До встречи!
Глава 8
Свет
Свет нескончаемым потоком льётся и наполняет всё вокруг. После вязкости и теплой радуги это отэспаре просачивается и освежает, как прохладный сок в жару. Я плыву и кувыркаюсь с невероятной лёгкостью и свободой. Я пушинка. Я ветер. Я дождь. Я воздух. Я свет. О, да. Я свет! Луч! Нур! Ана нур! Ана нур! Ана нур! Ана нур! Ана нур! Ана нур! Пятна света зелёного, голубого, оранжевого, красного, жёлтого цветов вперемешку разбросаны в пространстве замысловатыми фигурами и неровными линиями, прерываясь в некоторых местах, где господствует яркий белый. Как будто выстрелили красками, и они расплескались, но не монохромными пятнами, а перемешались брызгами, как бессистемная мозаика, в запрещённом порядке, пронизав разноцветными лучами всё пространство вокруг. Кажется, здесь нет порядка и нет системы в человеческом, антропном понимании, но это и есть суперсимметрия на самом деле. Кажется, что хаос, но это только видимость. У этого хаоса есть свой порядок, неподвластный человеческому разуму. Люди только догадываются о существовании запрещённого порядка, но доказать это до сих пор не могут. В трёхмерном мире его нельзя увидеть. А я, на духовном уровне в отэспаре, вижу эту красоту, я нахожусь в ней, она обволакивает, растягивает в разные стороны, в зависимости от цвета. Я перекатываюсь в этом порядке, как на волнах спокойного океана. Перед входом в каждый цвет некоторое время дрейфую, потом просачиваюсь. И так постепенно передвигаюсь. Парю безмятежно и умиротворённо лишь в белом свете. Это меня чрезвычайно забавляет и радует. Я балуюсь, как ребёнок. Уже не замечаю другие души, и только редкие толчки других бьёнстри напоминают, что я не одна. Иногда мы сталкиваемся. От этих толчков и образуется многоцветие, это выбросы энергии от столкновений преломляют белый свет.
– Эй, ангелы!!! – зову я. – Эй-е-ей!
В ответ тишина. И я снова кричу, что есть мочи. Естественно, никаких звуков я не издаю, как во сне, когда пытаешься кричать или бежать и ничего не можешь сделать.
– Не напрягайся так. Мы всегда рядом с тобой.
– Что же вы молчите? Вдруг я в опасности и поэтому зову вас.
– Мы видим, что ты в безопасности и не вмешиваемся. Мы понимаем, что ты просто так кричишь, проверяя, рядом мы или нет. С нами эти трюки не проходят.
– У меня есть вопрос.
– Спрашивай.
– Что будет дальше? Я вышла из вязкой сферы и сейчас как будто в эйфории нахожусь. А что потом?
– Не волнуйся, всему своё время.
– А какое время? Здесь же оно другое.
– Правильно. Это мы так, абстрактно выражаемся, не буквально. Терпение…
Я перекатываюсь с очередного цвета в новый, подскакиваю и лечу, плыву, парю.
– Как здесь хорошо, и даже не хочется пока никаких перемен.
– Ну вот, ты сама ответила на свой вопрос. Когда ты будешь готова перейти на следующий уровень своего духовного развития, тогда и переместишься в новое отэспаре. Может быть, ты захочешь вернуться в вязкость. У тебя есть такая возможность и право выбора.
– Типа, хорошие девочки попадают в рай, а плохие, куда захотят?
– Примерно так.
Опять наступает тишина. Меня заносит в сиреневый цвет, который граничит с розовым, и моя душа плывёт. Я в какой-то мягкой, то тёплой, то прохладной среде. Кажется, я даже чувствую запах карамели и ванили, но это невозможно, это самообман, иллюзия. Удивительно необычно не чувствовать голод и не испытывать потребности ходить по нужде, спать, разговаривать. Свободы ещё больше. Вот я перемещаюсь в синий цвет, потом опять возвращаюсь в красный, оранжевый и снова в белый. Как я люблю белый цвет!
Здесь больше места, чем в вязкости. Многие души, даже не увидев этот свет, понеслись в ад. Уже произошёл отсев и разделение, кто в ад, а кто в рай. Вязкость была как станция ожидания, переполненная душами, оттого и тягучая, тёплая, в отличие от прохладного света, где я сейчас нахожусь. Вязкость – своего рода экзамен для тех, кто вроде бы и не грешил, но жил, как амёба. Когда человек не делал никому плохого и зла, но жил равнодушно, без любви и фантазии. И вроде бы правильно, внешне почти идеально, но этой своей правильностью и идеальностью испортил жизнь многим близким людям. Потому что это внешнее, показное, а внутри шла постоянная борьба. Вот и дана эта вязкость таким амёбам, помимо грешников. В ней комфортно и тепло, и много других душ. Амёбе здесь хорошо, не надо проявлять инициативу и фантазию. Здесь душа видит свои прожитые жизни от начала до конца, и к кому-то может прийти осознание никчемности, самообмана и потерянного времени, неправильно прожитой жизни. Здесь же душа видит возможные вероятности развития и учится. А рай открыт исключительно для душ, чистых внешне и внутренне. Ясно, что я лечу в рай. А как там в аду? Интересно мне. Если там что-то похожее на вязкость, то это однозначно противно.
– Ну, наконец-то она перешла на другой уровень развития, в новое отэспаре, и вообще вышла за пределы нашей вселенной. Хорошо, что импульс от неё до нас доходит. Эта вязкость и меня измотала, и если бы не отпуск на Гавайях, я бы не выдержал, – отдохнувший Джон выглядит счастливым и довольным.
– Да, согласна, довольно противное местечко. Но почему она так долго в нём находилась?
– Здесь мы время считаем по-своему, там же оно течёт по-другому.
– Кстати, как твой отдых на Гавайях?