34. Настойчивость
– Нам нужно немедленно приступить к накачке "Клыка", – с нажимом предложил Бакзан-Рор, командир отряда летающих машин. – Пока то сё, мои инженеры попробуют устранить выявленные неисправности. Я чувствую себя виноватым, что не настоял на ремонте ранее, генерал-канонир.
Тутор-Рор понимал смятение подчиненного, однако тот явно обращался не по той инстанции. Какая-то инерционность мышления никак не позволяла ему уяснить, что золочение генеральских погон на "Сонном ящере" давно стало мишурой – самым главным тут значится совсем другой человек. Ему и решать. Хотя по чести, если бы слово все еще оставалось за Тутором, он бы тоже сомневался, имеет ли смысл рисковать самым последним летательным аппаратом? Причина исчезновения "Пустотелого удальца" с экранов оставалась загадочной. Вполне может случиться, что по нему применили какие-то противовоздушные средства. Тогда посылка в то же место нового "тянитолкая" приведет к повторению трагедии. Будет верхом идиотизма снова наступить на одни и те же грабли, тем более что эта попытка станет самой последней.
Кроме всего, зло брало Тутора-Рора еще и по другой причине. Тайна перемещения подвижной крепости сюда, в Горы Овальной Цепи, привела к ограничению потенциально имеющихся разведывательных возможностей "Ящера". Ведь теперь он опасался не только подвергнутых опустошительному удару эйрарбаков, но и собственных вооруженных сил. Неплохо бы сейчас просканировать местность мощным высокочастотным лучом "загоризонтника", однако нет средств способных обмануть законы физики: переотражения сигнала от местности и ионосферы неминуемо разнесет по свету весть о "воскресшем" гига-танке. Каждый локатор, даже с перестраиваемым набором частот, имеет свой "почерк", так что родненькие брашские специалисты мигом опознают "беглеца". Это же соображение являлось и ограничителем при военных столкновением с мятежными танкистами. В редких случаях, лишь на несколько секунд, командование "горы" позволяло себе "прощупывать" местность "дальне-глазом" в режиме самой заниженной мощности. Это давало мизер информации. Относительно уверенно определялось лишь наличие больших подвижных предметов, но их точная координатная привязка оставляла желать лучшего. Возможно, такого куцего применения разведывательных свойств антенного арсенала хватило бы для борьбы с аналогичной "Ящеру" машиной – она все-таки давала приличное отражение. Но и это стало бы вероятным только в условиях отсутствия радиопротиводействия. Так что в смысле ведения радио-войны, гига-танк самолично загнал себя в угол. Но кто мог предположить, что вместо спокойного "обеспечения будущего плацдарма процветания" Скупой долины он "заселит" её собственными врагами? Даже изощренный в бортовых интригах Мурашу и тот "прокололся". Сложная штука жизнь, особенно если вокруг царствует повальная смерть.
А еще, у верного друга Честного Меча в отличие от техно-эмпирических рассуждений генерала Тутора имелись свои, более "приземленные", но уверенные доводы.
– Послушайте, "крылатый маршал", – сказал он Бекзану-Рору, тезке генерала по именной приставке, – я так и не понял, что могло случиться с вашим "Удальцом"?
– Вот это мы и сможем установить, если найдем его, или хотя бы его останки, – начальник летающих машин был все ещё уверен в себе, а вот Тутор-Рор уже достаточно изучивший главного РНК-шника, почувствовал недоброе.
– Но ведь у вас образование по этим "тянитолкаям", верно? – констатировал Мурашу-Дид. – Есть какие-то предположения?
– Если не воздействие извне, то какое-то странное совпадение нескольких поломок одновременно. Даже если они не серьезны сами по себе, то в комплексе могли выдать кумулятивный эффект, – пожал плечами начавший волноваться по новому поводу Бекзан-Рор.
– Это все опять какие-то гадания, какие-то гипотезы, – лицо Мурашу-Дида стало приобретать багровый оттенок: в последнее время он все с большим и с большим усилием сдерживал перепады своего настроения – череда окружающих катастроф затупила и его отточенный некогда самоконтроль. – Вы все от кого – от наших "аналитиков-параноиков" заразились, а? Вокруг сплошные техно-гении, а провалы один за другим. Почему, вы, Бекзан, не предупредили меня о такой хрупкости ваших машин, ведь и вы лично, и ваши специалисты проверяли все её узлы?
– Поймите, друг Меча, – ответил, наконец начавший понимать откуда дует ветер, авиатор. – Вы прекрасно знаете, что времена серьезных воздушных войн прошли вместе с истощением запасов нефти. Я на борту – самый старший летчик, а сколько я налетал? Вся подготовка к нападению отрабатывалась на тренажерах, вы же в курсе. То, что наши "тянитолкаи" летают, и летают успешно – в основном – само по себе чудо.
– Это все красиво, благозвучно звучит, – зловеще проговорил председатель РНК, – но мне думается, у творящегося вокруг имеются иные пружины. Не правда ли, вице-полковник?
– Как военный человек, вы должны понимать, что сейчас не время предаваться каким-то домыслам. – Бекзан-Рор побледнел. – Нужно разобраться в причинах аварии.
– Я это и делаю, – хмуро, но с победной нотой, кивнул Мурашу-Дид. – А вот вы, как я вижу, пытаетесь нас с генералом запутать. Так, генерал-канонир?
Тутор-Рор промолчал, ему не хотелось подыгрывать комитетчику, но и настраивать его против себя он тоже не собирался – он ведь все еще надеялся когда-нибудь переиграть его по крупному.
– Верный друг Меча, поймите, мы все будем бродить впотьмах, в мире гипотез и предположений, покуда не выясним истинную тайну аварии, – строил новую линию обороны командир авиагруппы. – Нам нужно найти обломки дирижабля. Вдруг там даже живые окажутся – они расскажут, что стряслось. Кстати, если бы мы вели непрерывное наблюдение за машиной, то могли бы знать больше. Наше шаткое стратегическое положение диктует пассивную тактику даже в радио-разведке, но к этому мы привыкли и учитываем в планировании. Правильно, генерал? – возможно, старший авиа-командир тоже искал у Тутора поддержки, однако расклад сил случился сегодня не в его пользу, и то, что Бекзан-Рор снова разворачивал разговор в технологические дебри явилось новой ошибкой. Наверное, требовалось подыграть, на маниакальной подозрительности Мурашу, но главный бортовой летчик не сделал этого.
– Вы снова хотите послать в полет дирижабль-геликоптер? – процедил "меченосец". – А я снова должен дать своих людей для контроля? Вы помните, сколько их посадили в пехотный отсек "Пустотелого удальца"? И это были не просто друзья Честного Меча. Туда отобрали самых лучших.
– Мы подготовим "Черный клык" – хотя это не слишком просто и надежность будет ниже нормы, – проверим его, слетаем туда, осмотрим местность и найдем "Пустотелый", – перебил "верного друга" Бекзан-Рор. – Я сам берусь сопровождать пилотов и участвовать в поиске – можете больше не рисковать своими комитетчиками.
– Да? – глаза Мурашу-Дида прищурились. – Великолепно, Бекзан. Вначале ухлопали моих лучших людей, ослабив таким образом наши силы внутри "Ящера", а теперь, когда дело подошло к выяснению, решили свалить вон. Интересно, где вас ждут? В стане мятежников или в ШОНО?
– Что за бред? – скривился начальник сократившегося до минимума отряда летающих машин.
– Бред или же заговор, это мы скоро узнаем, – подвел итог диспуту Мурашу-Дид и оскалился в искусственной улыбочке.
– Арестуйте вице-полковника, – скомандовал он находящемуся поблизости ученику Честного Меча. – Мы поговорим с ним в другом месте. Здесь как-то слишком комфортно. Вы не находите, генерал Тутор?
35. Сила
– Я собрал вас, командиры, для того, чтобы обсудить сегодняшнюю ситуацию, – Лумис Диностарио обвел всех спокойным, умиротворяющим взглядом. Присутствующих это не очень вдохновило, они достаточно хорошо знали о вершащихся в округе событиях, спокойный тон Лумиса не мог их усыпить. – Что мы имеем? Объект мести выпал из нашего наблюдения, однако мы знаем куда он, скорее всего, попал. Правда, мы не ведаем, жив ли он или уже нет. В обычных обстоятельствах мы должны убедиться даже в смерти пронумерованного, как вы помните. Сегодняшняя ситуация несколько более тяжелая по сравнению с плановой. Так? – некоторые из командиров кивнули. – Вопрос стоит о том, что делать? Самый простой способ – уйти, бросить все на потребу луны Мятой, и трава не расти, что будет.
– Да она, вроде, и не очень растет, – вставил реплику Фейн.
– Существенное наблюдение, начальник разведки, – глянул на него Лумис и продолжил мысль. – У нас еще достаточно объектов для "охоты". Кто за такое решение? Давайте честнее, мы ведь просто высказываемся.
– Командор, а разве существует другой способ выхода из тупика? – спросил Руган, как всегда монотонно и без всякой интонации.
– Конечно, хотелось бы сделать здесь хоть что-нибудь, и не только в плане Мара Дечеви, – вздохнул Фейн, – но, каким образом? Смотрите, какие силы здесь рубятся, командор.
– А какие собственно? – скривил подобие улыбки Лумис – так могла бы улыбаться одиноко торчащая в пустыне скала. – Танковый легион брашей, только и всего. К тому же, несколько потрепанный в боях. Правда, и пообтертый. Еще, конечно, "свиноматка", может быть с сотней, а может с несколькими десятками гига-снарядов; боевой дирижабль, вполне вероятно даже не один, хотя вдруг – и ни одного. Мы недавно любовались останками "тянитолкая" – может, он был последний? "Свиноматка" вроде бы покоится на одном месте. Кто ведает, авось она по каким-то причинам не способна двигаться? Модернизированные "Циклопы" и прочая гусеничная техника, конечно опасны – у нас супротив нее ничегошеньки, хотя, по честному, в горах пехота страшней. Сколько в этой "свинье" вместится солдат? Ведать не ведаю. Только тебе, Фейн, повезло любоваться этим брашским чудищем в натуральном виде, мне вот не удалось, ни разу за всю жизнь. Допускаю, там, внутри, несколько тысяч иглометчиков, но вряд ли в теперешнем климате и ночной темени, они решаться слишком далеко отрываться от бронетехники. Конечно, если бы вся эта свора воевала только против нас… – Лумис присвистнул. – Но! Мы точно знаем, что они бьются между собой. Да, нам неизвестно, сколько сил у каждой из сторон – от тех, с кем мы беседовали, точно узнать не получилось – может вся буча идет из-за какого-то нарушившего устав танкового взвода, по-ихнему, "танковой пятерни". Но мне думается, дела у них похуже. Если бы какая-то из сторон была заметно сильней, она бы могла прихлопнуть другую играючи. Этого не наблюдается. Еще, не нужно забывать, что браши здесь не у себя дома – как не ввалили по зубам нашей армии, она рано или поздно сюда доберется. Так что республиканцам нужно держать ухо востро. Кроме того, как мы слышали от захваченных "языков", у обосновавшихся тут брашей не все в норме даже с собственными вооруженными силами. Тут конечно дело темное, но неужели все пленники предварительно сговорились, о чем нам врать? Они ведь о нас знать не знали. В общем итоге, у южан хватает врагов помимо нас. Я не беру в рассмотрение остатки местного населения и, предположительно, шляющихся там и тут дезертиров, ни те, ни другие не представляют реальной силы. Что еще, из того, что против нас, я не перечислил?
– Если это просто веселые прикидки, командор Лумис, – наиграно ухмыльнулся командир штурмовой группы "левой руки" Дили, – то я могу поучаствовать в разговоре. Так вот, у них, у таких не страшных и слабосильных брашей, наверное, и атомные снаряды имеются, да?
– Если ты помнишь, Дили, у нас они тоже есть, – кивнул Лумис, – целых три штуки. Может быть, у них несколько больше этого добра, раз эдак в десять, может и мощность повыше, но что-то мне подсказывает, что они не станут применять эти вещицы по таким муравьям как мы.
– Я не пойму, командор, – бесстрастно осведомился Руган, – вы хотите войти в соглашение с одной из враждующих сторон?
– Отличный вопрос, полковник Руган. Я отвечу. О нас, я надеюсь, они до сей поры не слышали: мы сидим тихо, как мыши. Попытка переговоров наверняка ни к чему не приведет, хотя я бы и не стал пачкать руки о сотрудничество с этими пришлыми головорезами. Но главное, переговоры выдадут им наши намерения, и, что еще важнее, существование. Кроме того, в реальных переговорах, нам нечем особо похвастать. Тот, кто имеет десяток или два десятка танков, не воспримет наши три сотни пехотинцев как силу вообще. Тем более, я подозреваю, что танков у них много-много больше. Наше преимущество в незаметности.
– Пока это фантазии, бесполезная болтовня, – рубанул воздух ладонью Дили. – Если у вас есть план, командор, изложите его. Вот тогда и оценим шансы.
– У меня покуда нет плана, командир группы, – спокойно глянул ему в глаза Лумис. – Однако если мы решим не бежать, а сражаться, то мы вместе подумает, что можно предпринять.
– Это глупость. Где видано, чтобы три сотни солдат победили "свиноматку". Я не силен в истории, но по-моему, когда их остановили под Умброфеном, во Вторую Атомную, как помнится, там использовали термоядерные фугасы, или еще что-то в этом роде, и кажется, десятками штук за раз.
– Однако я знал людей, которые выиграли при еще худшем соотношении.
– Интересно было бы на них посмотреть.
– Смотри, – повернулся Лумис расправляя широченные плечи. – Правда, в тот раз я был помоложе и поглупей и не на главных ролях – наличествовали парни покруче.
36. Недолеты и перелеты
Кто знает, вдруг, поразивший городок атомный снаряд целил именно в морской разведывательный центр Дука Сутомо? Неизвестно, кто его наводил? Откуда пришли координаты? Допустимо, что отработавшие триангуляцию корабли-шпионы южан несколько ошиблись – сработали радиомаскировочные меры предусмотрительно осуществляемые имперцами. Вполне вероятно, городок давал брашам дополнительную привязку, высвечиваясь размытым пятном на загоризонтных РЛС. Это и решило дело. И городок, конечно же, было жаль. Но, рассуждая здраво, такая потеря, в глобальном плане, скажется только в будущем, когда на некую долю процента упадет грядуще-вероятная рождаемость в Эйрарбии, если она – что сомнительно – сохранится как централизовано управляемое государство. А вот разрушение сложнейшего антенного комплекса военно-морской разведки, могло самым плачевным образом отразиться на общей стратегической ситуации. Последнее, наверное, являлось преувеличением, так могло думать разве что какое-то количество местных моряков-инженеров: порой, в этой построенной наперекосяк Вселенной, только непомерное завышение своей комариной роли способно противостоять полному безумию. Адмирал Дук Сутомо был не столь наивен, он всегда догадывался, что если даже в поту добытые его центром данные могли бы сыграть в войне рычажно-опрокидывающую роль, какая-то вышестоящая инстанция затормозит с отвратно-тупой решительностью, а если чудом и нет – забуксуют уходящие вниз приказо-передаточные цепочки, и гениальность тактико-стратегические предсказаний, спасибо Мятой луне, все равно не вырулит из кособокости фронтовых событий идущих своим чередом.
Тем не менее, эти мысли не делали его пессимистом, он являлся реалистом чистой воды: самым главным предназначением человека он считал расстановку разобщенных знаний по полочкам и скрип смазанных идеями шестеренок где-то внутри головы. Потому, в конце концов, добравшийся до места службы (пришлось долго колесить, объезжая, а где и обходя пёхом места критического заражения), адмирал-инженер тут же взялся за дело. Однако до выхода на связь с повстанцами, следовало разрыть всякие срочности. Достаточно близкий взрыв свалил несколько больших антенн центра, и спутал в чудовищную паутину полукилометровый участок огромного антенного поля. Теперь требовалось все это восстановить, причем как можно быстрее, и не только в связи с обязательством перед Лумисом.
37. Намерения
Лумису Диностарио вовсе не хотелось хвастать перед соратниками. Однако ему требовался веский аргумент не относящийся к области рационализма, но при том неопровержимый, потому как доказать возможность безумного решения логической цепочкой никоим образом не получилось бы. К сожалению, оповещение о былых подвигах действовало не только на авторитет, имелись тут и свои подводные камни. Например, приходилось признаваться, что не всегда в жизни ты являлся закаленным мечом революционного возмездия, а существует, в далекой тьме прошлого, другой Лумис – элитный служака Империи. И можно конечно оправдываться тем, что юность глупа, и неплохо бы вправить в ее размытое мозговое тесто некоторое количество отточенной мудростью гранитной крошки, однако прошлого не воротишь, и потому воистину умные люди предпочитают хоронить его заживо в твердости подбородка, и задавливать сверху сталью неподвижных зрачков. Сейчас такое не получалось, и нужно было двигать туда-сюда пыльную штору, тыкаться лицом в липкость паутины, и медленно, с оттяжкой, вдыхать нафталиновый кисель много-много циклов назад задраенного подвала. Да не просто вдыхать, а еще и других заставлять растягивать легочные мешки, и при этом наслаждаться видением укатившего вдаль монорельсового вагона воспоминаний.
И все же получилось: слушали молча, не перебивая, правда, и не переспрашивали, что было не совсем добрым признаком, но ведь Лумис не ждал театральных эффектов и не планировал делать повторение "на бис".
– История интересная, вы нас просто убили на месте, командор, – сказал скептически настроенный Дили. – Вы предлагаете действовать по предложенной схеме? А если браши на сей раз не купятся? Может, они поумнели за прошедшие десять – или сколько там – циклов?
– Я думаю, что повторение тут неуместно. Что прошло однажды, вряд ли идеально повториться опять. Я просто хотел вам показать, что можно играть, и даже выигрывать, в гораздо худших условиях, вот и все, – откровенно пояснил Лумис.
– Тогда я разверну свой предыдущий вопрос шире, если вы не против, командор?
– Я надеюсь, он не касается грязного белья моей юности, командир группы Дили?
– Ни в коем разе, командор, – мотнул головой бывший "желтый смертник". – Мы все не ангелочки в прошлом и по многим из нас плачет кривобокость Мятой луны. Но вот в чем дело. Вы сами называли, сколько у этой гигантской машины, дежурящей на окраине долины, врагов. Любой из них, наверняка, сильнее нас. Может стоит уйти, с чистой совестью предоставив нашей доблестной армии заниматься своей работой? Мне кажется, им не плохо поразмяться, слишком долго они задействовались во всякой безделице, типа подавления восстаний. Тем более, даже из-за последней причины, мне не очень хочется им помогать.