Они уже почти боролись: Пексман был тяжелее, но у Браста позиция была более устойчивой и он смог опрокинуть эту тушу. В слабом освещении, падающем из отворенной створки, он увидел глаза Пексмана и сразу покрылся потом. Их нечеловеческое выражение произвело в рассудке Браста очередной шок и нейтрализовало чужое гибельное воздействие окончательно. Он поджал ноги и толчком забросил нового противника назад, на место механика. Также, ботинком, он выбил у него из руки оружие, затем он придвинулся к перископу и, торопливо вращая рукоятку, обозрел окрестности. Угол обзора был крайне мал, но зато благодаря частичному развороту, сделанному Пексманом, заднее крепление моста не мешало обозревать обе ближайшие боевые единицы. Он увидел, как по лианам, подобно акробатам, на одну из машин опустилось несколько обнаженных фигур. Вполне возможно, что тоже самое происходило и на верхушке его машины, он, ни коим образом, не мог лицезреть верхнюю часть выдвижного мостового блока. Браст вспомнил про газовые гранаты. Отсюда он не был способен дотянуться до ящика, да и, кроме того, их применение вынуждало его надевать противогазовую маску, а это автоматически вело к несколькосекундному повышению уязвимости. Да и не мог он после произошедшего с Логги снять шлем-каску хотя бы на миг. "Железный кулак" явно попал в западню, – пришел к выводу Браст и эта его догадка была истиной. Он не видел выхода. Если передний и задний танк по какой-то внешней причине блокированы, без подвесных вибро-тесаков остальным было не выбраться, а нацепить их можно было только вручную. Браст отправил во внешнее пространство еще половину обоймы, сам не зная для чего. Плана не было. Он глянул на напарника: Пексман лежал не шевелясь и, возможно, без сознания. "Чертовы гипнотизеры!" – зло подумал Браст, вновь придвигаясь к прибору наблюдения. Вездеход, находящийся по курсу, был виден плохо, сквозь синеватое облако, видимо, про химическую войну вспомнил не только Браст. Но бессильные бронированные коробки продолжали стоять и, следовательно, стратегическая ситуация не менялась. Тактика сидения на одном месте явно являлась тупиковой, но что они могли? В этот момент из подсознания выпрыгнула и овладела мозгом абсолютно нетривиальная мысль. Он вспомнил о своих трофейных бусах – амулете. Он знал, что это, наверняка, бред и для его проверки не стоило рисковать, но внутри у него крепло убеждение. Сколько было случаев, необъяснимых иначе, чем иррациональным вмешательством этой побрякушки, взять хотя бы того страшнющего паука. Он положил игломет на колени и, спеша, стал расстегивать пуговицы и молнии на груди, добираясь до внутреннего кармана. Он нащупал их: как всегда они были прохладные на ощупь. Браст достал бусы и глянул на них. Они были совсем невесомы в его руке, казалось стоит их отпустить и они взлетят. Или это являлось последствием долгого держания в руках игломета? Браст внезапно понял, что тянуть более нельзя, эту грубую, красивую вещь можно было рассматривать очень долго. Он, внутренне содрогаясь, подобрался к выходному отверстию и рывком высунулся из него.
– Эй, мерактропы! – заорал он. – Забирайте свои игрушки, только оставьте нас в покое.
И с размаху запустил как мог далеко, и затем, с сумасшедшей скоростью, нырнул обратно, задвигая за собой створку люка, он даже не попытался воспользоваться станковым огнеметом торчащим сверху, более того, он совсем не подумал об этом. Продырявленная библиотека анекдотов, в голове Логги, не располагала к подобным выходкам.
А вскоре все кончилось и колона, сделав маневр, дабы обогнуть гигантское поваленное дерево, двинулась дальше.
– Колдовство, – процедил Пексман. – Убейте меня на месте, но это колдовство.
Он очень смутно помнил происшедшее и если бы не продырявленный, окровавленный Логги, то вообще считал бы все случившееся мрачным видением.
А Браст не стал рассказывать о своем поступке, он не желал терять авторитет подчиненного, ведь Пекс причислял его к большим рационалистам.
12. Лабиринты городов
Проснулся Лумис через полтора часа, как и планировал. В голове шумело. Он прошел в соседнюю комнату. Временно оставивший свои обязанности по охране порядка Букле Лотерзан, сидел в позе правителей уничтоженного когда-то султана островов Глазастых Миног и деловито исследовал водоизмещение своего желудка по средством медитации. Но не смотря на все старания естествоиспытателя эксперимент до сих пор находился в стадии разработки. При виде Лумиса, он, прямо таки, посветлел и даже зарумянился в окрестностях макушки, а чтобы отметить возвращение "блудного сына" выбил пробку из непочатого флакона "Императора". Он торжественно направил в фужер подставленный Лумисом шипучую струю алкоголя, но узнав, что "Нектар трех солнц" предназначен не для нового товарища, а для кого-то постороннего, наотрез отказался наливать больше трети ранее задуманной порции. Едва отбившись от друга-полицейского, Лумис открыл помещение, в котором оставил пленника. Тот, похоже, дремал, втиснувшись в угол, но моментально пробудился при открывании двери. Выяснилось, что Лумис уже в неплохой форме: он успел уклониться от массивной металлической болванки и вовремя реквизировать гнутый кусок водопроводной трубы.
– Ну и что? – констатировал он выгибая железку в исходное прямое положение. Действовал он одной рукой, упирая край в стену.
Затем он поставил принесенный бокал на пол и взялся за дело двумя конечностями. Заключенный молчал, тоскливо глядя, как стальная труба превращается в сложное переплетение, похожее на морской узел.
– Вот также скрутят ваше сумасшедшее выступление, – пояснил Лумис, откидывая в сторону сюжет для художника абстракциониста. Это он сказал для Букле, трущегося по ту сторону не слишком толстой двери – цирк не хотел покидать арену.
– Что-то незаметно, – невесело оскалился мальчишка. – Ничего, скоро мы счистим с планеты плесень вроде тебя.
– Слушай, – перебил его Лумис. – У меня сегодня уже голова болит от всякой пропаганды. Вот угощайся.
Он протянул парню горячительный напиток. Вообще-то теперь он ждал какого-нибудь выпада, типа попытки выбить фужер, или, если и не плескания коктейля в тюремщика, что после демонстрации домкратных способностей живых рук требовало явного безумия, но уж по крайней мере презрительного слива содержимого в услужливо помещенную рядом систему канализации. К некоторому удивлению и облегчению Лумиса, пленник не отказался от угощения и в несколько глотков уничтожил содержимое, но после все-таки не выдержал и скривился – смесь "трех солнц" все-таки была крепка.
– Значит так, мой неукротимый бунтарь, – веско изрек Лумис, подвигая его к себе за шиворот и говоря достаточно тихо. – Ты еще немного посиди тут, подумай о жизни. Только ничего не бойся. Я кое-что выясню, угомоню нашего гостеприимного хозяина и вернусь.
Молодой человек ошеломленно посмотрел на него, но ничего не сказал.
– Букле Лотерзан, – со значением, обратился Лумис к представителю, сильно поредевшей в эту ночь, полиции. – Ты мне случайно не подскажешь, где мне найти хороший радиопередатчик, мне бы надо связаться с редакцией, опередить конкурентов.
Букле, ведущий в одиночестве, явно неравную, борьбу, уже относительно долгое время, находился в положении некоторой отрешенности от внешнего мира, поэтому, выяснение простого вопроса порядком затянулось. Лумис оставил было почти бессмысленные попытки, но тут по отголоску мысли на несколько отупевшем лице Лотерзана почувствовал – старый алкоголик явно знает что-то по данному поводу. Он даже проимитировал участие в продолжении никак не желающего кончаться, праздника.
Через некоторое время, бокальчиков через пять-шесть, его долгие старания увенчались успехом. Он стал владельцем бесценной для него информации: всего лишь пятнадцатью этажами выше, находился тайный центр подслушивания "патриотической полиции" и по версии Букле, сейчас там абсолютно никого не было, все его служащие еще ночью дали стрекоча.
Сам Букле явно проигрывающий битву, но вовсе не желающий этого признать, несмотря на явный порыв, оказался уже абсолютно не в состоянии проводить Лумиса до места, что было явно к лучшему. А пока Лумис, снова заглядывал к изолированному повстанцу, в покинутой области пространства произошло долгожданное событие – неутомимый борец со здоровым и трезвым образом жизни заснул. Вначале через прикрытую дверь гости неожиданно услышали чудовищное бульканье и рев. Походило, будто в соседней комнате затаилась гигантская плотоядная черепаха-глимба из Мерактропии, завалившая в родном болоте нерасторопное млекопитающее. Лумис опомнился первым, бесшумно шагнул на ковер и остановился как вкопанный... Прямо на полу, в груде поверженных стеклянных противников, охватив, будто рукоятку шпаги, фарфоровую рюмочку, мощно храпел Букле Лотерзан.
– Не перевелись еще в Эйрарбии богатыри, – констатировал Лумис из любопытства заглядывая в бар. Там властвовала пустота, как бывает после залпа стационарного огнемета. Было конечно неактуально, но все же интересно, как долго "страж безопасности" копил эту практически мгновенно изничтоженную коллекцию?
– Ну, что же, – подвел итоги Лумис. – Пожалуй, все завершилось неплохо. – Этого полицейского все-таки не пришлось укокошивать, прокомментировал он про себя. Естественно, через какое-то время кто-то из повстанцев все едино это сделает, но расстраиваться из-за не свершившегося события сейчас не стал. Долгие циклы непрерывной войны приучили Лумиса к спокойствию в восприятии неминуемого. Он повернулся к юноше.
– Как тебя зовут?
– Бенс, – ошарашено признался тот, моргая, он ничего не понимал в происходящем.
– Отлично, – Лумис представился. – Будешь пока находиться при мне, я это тебе говорю, как имеющий значительно больший стаж на поприще боевых операций. Только предупреждаю, не вздумай бежать – бегаю я достаточно быстро, а вот бью...
13. Диспуты леса
Сегодня впервые стало интересно прижимать наушник к уху. Контральто-капитан Пурал организовал увеселительное мероприятие (представить было нельзя, сколько он должен был уговаривать на это начальника отряда) – лекцию-дискуссию с участием "звезд" интеллекта: Сокса, или иначе Профессора, и доктора Геклиса. Вначале они последовательно рассказывали всяческие научные факты и теории на счет Мерактропии, и, как ни странно, далеко не все оказалось захватывающе интересным, но когда подошла пора дискуссии стало на много веселее. Геклис предложил слушателям задавать разные научно-технические вопросы, на кои они с Профессором станут отвечать. Но вначале все как-то мялись, а ведь казалось, что сложного, морды твоей глупой никто не видит, спрашивай смело, что хошь.
Диспут велся прямо на ходу, то есть вся колонна продолжала двигать гусеничное железо в неизвестность с примерно постоянной скоростью. По праву старшего в звании Браст усадил на рычаги Пексмана, все равно он науками мало интересовался. А Браст так настроился познавать высокие горизонты, что даже открытый блокнот закрепил около перископа. Когда наконец-то народ расшевелился и начал сыпать вопросы, Браст положил приготовленную хроно-ручку на место: он знал, что в отряде полно туповатых, и, говоря образно, несколько приземленных ребят, но уж такого он вовсе не ожидал. Например, один водитель из машины-разведчика спросил на полном серьезе, как размножаются мерактропы, и правда ли что у них нет женщин, а мужчины несут яйца. Ну и смеху было на линии связи. Профессор даже не стал отвечать на эту жуть. Кто-то поинтересовался почему пауки здесь такие большие. Док Геклис взял слова и долго пояснял что-то о внутреннем и внешнем давлении в организмах. Брасту стало скучно, он даже хотел отобрать рычаги у Пексмана со злости на науку. Затем еще какой-то умник задал следующую задачку, от которой стало на несколько секунд тихо. Была бы здесь "патриотическая полиция", констатировал Браст, уже бы волокла этого члена общества "Хочу все знать" за белы рученьки в кутузку. Этот кто-то спросил: "Правда ли, что Республика Брашей нападает на нас из-за территории, потому что их родная суша тонет?" Браст был уверен, что на такую провокацию никто не станет отвечать, однако Профессор решился, гражданские – люди смелые, не то что затурканные властью военные.
– Понимаете, – доложил он аудитории, – материк Республики действительно тонет, но это процесс медленный и конечно не является основной причиной войны. Основная, как известно всем, это желание брашей обрести мировое господство. Однако вопрос имеет под собой почву. Мне, конечно, не известны все факты, я не специалист по политологии, но тем не менее можно рассмотреть гипотетические возможности. Допустим, затопление материка это основная причина агрессии. Не будем сейчас вдаваться в подробности, о том что человечество Геи слишком мало знает о своей, находящейся под ногами планете. Кто может гарантировать, что через пятьдесят циклов, а может и завтра республиканская континентальная плита не начнет выныривать обратно, а, имеющее сейчас место, поднятие суши под Империей не остановится? Далее, даже если принять погружение Брашпутиды как неизбежность ближних циклолетий, почему бы брашам не взяться вплотную за освоение Мерактропии? Ясно, что на этом пути стоят сотни трудностей (мы тут с вами их понимаем более чем кто-либо), но, наверное, захват территории вооруженной до зубов Империи не менее сложная задача, к тому же куда более опасная, учитывая ответный удар. Мерактропы то в Брашию не собираются, правда? Естественно на это потребуются средства, но уж не меньшие, чем на ведение захватнической войны.
И тут в дело встрял док Геклис:
– Я хочу несколько поспорить с уважаемый коллегой, можно? Так вот, вполне допустимо, Республика потому не пытается осваивать Мерактропию по-настоящему глобально, что, во-первых, это не их территория, и освоив ее, она все равно будет втянута в войну за центральный материк, пусть даже уже освоенный, и может, именно из-за последнего обстоятельства. Далее, утилизация экваториального континента повлечет за собой такие расходы, которые не позволят одновременно угрожать Империи Эйрарбаков вторжением, и, следовательно, обладать средствами для адекватного ответа на неминуемые выпады. То есть, браши не селятся на экваториальном материке потому, что боятся агрессии со стороны Империи. Ситуация неразрешима, покуда на планете Гея два гегемона, два примерно равных по потенциалу центра цивилизации. Так же точно, мы могли бы предъявить брашам претензию, почему де они не переселяются на Странницу или не строят поселение на другой луне – Мятой. Однако освоение космоса, тоже, наверное, очень затратная область и бросить туда средства, которых итак в обрез, и которые неизвестно когда дадут отдачу, при наличии сильного, опасного соперника очень рискованно. Поэтому, перед освоением нового континента, как и при любом другом начинании, необходимо обрести абсолютную гегемонию.
Эти политические дебаты понравились Брасту больше всего. Но к его большому сожалению подобных "телемостов", как обозвал мероприятие Пексман, никогда более не происходило, видимо полковнику Варкиройту очень не приглянулось отклонение в геополитику.
14. Новости городов
Старомодный механический замок щелкнул за спиной, как орудийный затвор и они остались наедине с темнотой. Потом Лумис включил электрический фонарь и они зашагали вверх по ступенькам. Вскоре Лумис убедился, что комната, набитая радиоэлектроникой, существовала реально, а не являлась порождением пьяной горячки. Более того, аппаратура имела автономный источник питания. Пока он разбирался с радиостанцией, кое-что удалось выяснить о Бенсе и о происшедших накануне событиях. Бенс был из "орхидеев", примкнул к движению довольно давно, его политические воззрения сводились в основном к проблеме сокращения вооружений, сам он, правда, никогда не видел вблизи живого браша, но считал, что с ними вполне можно договориться, поскольку это общая проблема планеты. Бенс, в свою очередь, прилагал максимум усилий, чтобы раскусить своего спутника, но Лумис по-прежнему оставался для него тайной за семью печатями. По поводу начавшегося восстания, Бенс подтвердил точку зрения Лумиса, что набирающие темп события были запланированы на более поздний срок. О причине временного сдвига Бенс не мог толком сказать, но предположил, что в этом деле замешана активизация "патриотов" в последнее время.
– Два дня назад, они снова арестовали Траба и Онаму Барракуду, – пояснил Бенс.
Лумис вспомнил мелькавшие недавно во всех газетах фотографии этих братьев – лидеров "орхидеев" и то, как тогда их каким-то образом сумели вытащить из застенок. Он даже припомнил свои мысли по этому поводу: о том, что если бы забрали его самого, никто бы и не хватился, в газетах бы не упомянули и уж точно бы не выпустили. Оказывается даже в подполье лучше и надежнее крутиться наверху.
– Еще ходят слухи, что некие кретины прошлой ночью совершили неудачное нападение на казармы "белых касок". Это случайно не ваших рук дело? Ну, тех, кто за вами стоит? – воззрился на Лумиса, внезапно осененный догадкой Бенс.
– Нет, друг Бенс, поверь моему опыту, если бы это проделали мы, нападение было бы удачным.
Через какое-то время, перебрав кучу радиочастотных окон, Лумис наткнулся не просто на кого-то, а на самого Кора Баллади. Оба абонента были удивлены и обрадованы донельзя.
– Лумис, прихлопни меня Мятая, ты, возможно, единственный из всех "одиноких волков" остался в живых, – рассказал Баллади. – Поверь, никто из остальных ребят до сей поры не вышел на связь.
– Да, я тоже много раз пытался соединиться с Кострадом по радио, но ответа не было.
– Кострада, вместе с его радиоточкой, похоже, заграбастали в первые часы. Но, слава Быстроногой Страннице, он видимо успел вывести из строя аппаратуру, а то бы ты, конечно, вышел на связь, только не с ним, а с подставой "патриотов". "Корректировщик" твоей группы оказался не один, еще многих наших взяли с постелек тепленькими. Допустимо, что где-то произошла утечка информации. Благо, главная часть плана все-таки осуществилась. Теперь, о деле. Лумис, мы – и я лично – в тяжелой ситуации. Нас блокировали прямо здесь, в высотном доме, сверху и снизу. Самостоятельно мы, видит Эрр, не выпутаемся. Запиши наши координаты.
Лумис их просто запомнил.
– Сколько людей ты можешь собрать?
– Кор, я думаю, сейчас самое главное время. Мне некогда собирать армию, но я постараюсь подсобить.
Он отключил передатчик. К сожалению, техника была выполнена в стационарном исполнении и не поддавалась транспортировке.
– Что ж, продолжим наше революционное дело, – подвел итог Лумис. – Ты со мной? – спросил он Бенса.
15. Сюрпризы леса
Браст в разведке. Они с Сарго и Ликсом прочесывают местность. Для прочесывания привлекли кого ни попади, а не только взвод Холта, "лавочка" Вербека перехватила сигнал какого-то близко расположенного передатчика. На глазах Сарго странного вида прибор, провода от него могучей связкой уходят на макушку, а уже там выше каски пялятся в окружающие лабиринты деревьев темные матовые точки – инфракрасные механические глаза и узконаправленные звуковые датчики. Органы зрения Сарго находятся в другом, не человеческом мире, в новом измерении доступном ранее лишь насекомым. Местность вокруг почти непроходима. Сарго рядовой, однако назначен старшим даже над тенор-сержантом Брастом, по праву профессионала, ведь не мосты они сейчас строят.
– Секундочку. Всем стоять! – командует Сарго. Он в маленьком отряде выполняет функцию зрения в организме, остальные ведь вообще не видят в растительности дальше своего носа. – Слева, на два часа: движущаяся цель – человек.