– О солнца небесные! – взвыл Император. – Вон, все вон! Подайте сюда Кита и этого нового армейского министра, как его бишь?
Через двадцать минут и Кободи Морот, и новый министр тотальной обороны – пяти-звездный маршал Папаран явились при светлы очи.
– Вы, раздави Мятая, знаете какое нынче число? Вы, вообще, о чем думаете?
Вызванные молчали, не ведая, куда он клонит.
– Маршал, вы принесли карту оперативной обстановки?
Папаран стал поспешно извиняться. За картой послали.
Когда она легла на стол, прямо поверх игрушечной, сын солнца побагровел как рак.
– Вы что, совсем ополоумели? – заорал он. – Это карта чертовой столицы, которую вы и без того проиграли. Где карта Мерактропии?
Оба вызванных оторопело уставились на него.
– Что стоите как бараны? Вы хоть в курсе, где сейчас находится "Железный кулак"?
– Извините, Ваше Величество, – подал голос Кободи Морот, – я немного отстал от жизни, наверное, что вы имеете в виду?
Теперь на него, в свою очередь, удивленно воззрился Император.
– "Железный кулак"... Он уже должен быть где-то в районе цели. Вы понимаете?
– Не совсем, Ваше Солнцесияние.
– Вы что, не знаете о нашем плане превентивного нападения на Республику?
– Первый раз слышу, Ваша Милость. Я ведаю, что в последнее время, выпуск военной продукции увеличился и, в целях маскировки, она складировалась на предприятиях, без отправки на военные базы, но о том, что Вы сказали, меня никто не ставил в известность.
– Простите, Ваша Солнцесветность, – ожил, внезапно набравшись смелости, пяти-звездный маршал. – Но в данной, достаточно сложной внутренней обстановке, армия не очень готова к нападению на брашей. Нет, она конечно "всегда готова", но все же не в должной мере. Группировки вторжения и обороны побережья рассредоточены по городам, ведь мы ввели тотальное военное положение в связи с мятежом в столице; крупные корабли дежурят в гражданских портах, а экипажи патрулируют верфи, в целях демонстрации мощи населению; самые мобильные силы: морские десантники, тяжелая пехота все здесь, возле Пепермиды, или около больших военных заводов; специальные заряды убраны с доступных для командиров корпусного уровня мест и складируются централизовано под охраной "патриотической полиции"; происходит процесс понижения уровня готовности на глобальном уровне.
– Но ведь этот... Как его, спаси Странница?... командир "Железного кулака", он об этом не знает. Они ведь движутся в режиме радиомолчания. О Фиоль-Мама! Найдите хоть кого-нибудь в штабе, или где хотите, кто помнит что-то об этой операции, хоть кого-то знающего секретные коды связи и позывные. Опросите, может, кто помнит хоть имя этого военного. Кажется, бывший министр говорил, что он полковник. Остановите этих людей, нам сейчас не до войны с Республикой. Пусть хотя бы узнают их примерный маршрут.
Но нигде, ни в штабе армии, ни в управление флота не нашлись люди или документы что-то говорящие об этой секретной операции. Чаша весов сильно качнулась к полной неопределенности. Судьба планеты, точнее, оцивилизованного планетарного гегемона, локализовалась в руках немногочисленной горстки людей, само существование коих вызывало известное сомнение, а сами они не имели ни какого представления о происходящих в мире переменах. Оставалось только молиться, чтобы в пути их постигла неудача. С точки зрения теория "танко-шахмат" данное событие именовалось словосочетанием: "такто-кубик" лег на тринадцатую грань". Ибо вообще-то в две из четырнадцати поверхностей были заточены специальным образом – силы гравитации никогда бы не позволили материальному предмету зависнуть в подобном положении.
45. Находки леса
Утром умер Сокс, "Профессор" как его окрестили в отряде. Утро здесь, конечно, было условностью, через толстый слой постоянного тумана и многочисленные ярусы листвы, свет местных звезд-солнц почти не достигал самого нижнего этажа леса, по которому они совершали свое "захватывающее" путешествие. Профессор чувствовал приближение костлявой позеленевшей старухи с Мятой луны, и именно поэтому "Железный кулак" целые сутки стоял на одном месте: Сокс, со своим помощником и Брастом, в большой надувной палатке-ангаре вводили в строй сверхсекретную начинку облегченной гаубицы-мортиры. Браста взяли в подмастерья, в нарушение всех инструкций. Сокс почти не мог двигаться и не знал, сколько еще протянет: по опыту с Сивелом, можно было предположить, что конец может наступить совершенно внезапно, тем более в данном случае, в плане осуществления работы, потеря сознания была равнозначна фиаско всей миссии "Железного кулака". Для ускорения дела Браста и привлекли. Он выполнял простую работу: подай, принеси, иногда поддержи, но и эта малоквалифицированная помощь экономила время. Палатка изнутри снабжалась воздухом через компрессор, для создания избыточного давления от проникновения внутрь влаги. Перед тем как вскрыли корпус переносной тестировочной лаборатории, Браст обработал почву сильно пахнущим, убийственным для насекомых раствором. Теперь, внутри ангара было стерильно и сухо.
Когда они вскрыли эту похожую на снаряд и снарядом являющуюся штуковину, Браст, в очередной в жизни раз, поразился человеческому гению. Это было что-то столь сложно-миниатюрное, что оставляло далеко позади любое произведение ювелирного искусства. Спрессованный сгусток инженерно-конструкторской мысли, впитавший в себя опыт всей науки прошлого и возможно обозримого будущего, лежал перед ними. Он был так красив, что люди, хоть немного любящие технику, наверное, могли бы смотреть на него часами. Просто не верилось, что данный прибор предназначен для разрушения, что ученые великой страны, не имея возможности творить что-то для добра, сумели в дизайне этой прекрасной вещи концентрированного зла уместить все то доброе, что не имели возможности воплотить в ее функции-предназначении.
Они долго молчали – все окружающее на некоторое время отступило в небытие. Ведь все в мире относительно: нас волнует то, на что сосредоточено внимание, любая вещь имеет значение только соотносительно нашего восприятия. Весь мир может на какое-то время исчезнуть для нас, затмившись мысленным видением или воспоминанием, что одно и тоже. Из задумчивости их вывел Сокс.
– Хватит, ребята, любоваться, – его глаза блестели, он искренне радовался их реакции на увиденное, он даже выглядел почти здоровым, хотя видны были одни глаза: на лице была маска, как и у всех остальных, ведь люди тоже выделяют при дыхании влагу.
– Можно спросить, – осмелел Браст. – Вы правда создали эту... вещь?
– Объект марки СВЛ-58 тип 2 серийный номер "один"? – где-то под маской улыбнулся Профессор. – Да, но, конечно, не один.
Они начали работать. Мигали лампочки, индикаторы выдавали сложные кривые, урчал компрессор, гудел импульсный генератор, Тлеф – помощник Сокса – нажимал кнопки, подстраивал регулировки приборов, но никто из них пальцем не дотрагивался до этого волшебного объекта. Через некоторое время Сокс разговорился, видимо, на пороге небытия, ему стало наплевать на инструкции о приоритетах секретности и на судебные преследования в случае разглашения. Помощник сердито покосился на него, но смолчал.
– Знаете, Браст, мы собирали эту вещицу целый цикл. Вы не поверите, хотя она имеет серийный номер, это разовая вещь. Никто, пожалуй, не сможет в настоящее время повторить этот подвиг. Вы знаете, многие узлы и детали мы выдумывали с нуля в процессе сборки. Вот эти переливающиеся отверстия – это пулеметные рентгеновские лазеры с самонастройкой частоты. Смотрите, как их много, и все имеют свой индивидуальный угол поворота. Мы их изобрели. И не только их, мы измыслили систему их наводки. Вот эти маленькие металлические конусы, ну вот они, совсем малюсенькие... Они идут по кругу, поясом по всему корпусу – это одноразовые дюзы-стабилизаторы. Понимаете, пояс после запуска начнет очень быстро, действительно быстро – десять тысяч раз в секунду – вращаться и двигатели будут срабатывать, подчиняясь системе корректировки в определенную микросекунду. А вот там (она скрыта противопылевым кожухом) находится сама система оптической коррекции положения снаряда, понимаете?
Браст мало что понимал, но ему было интересно: такой выдающийся человек разговаривал с ним, как с равным и не о какой-нибудь ерунде, а о святая святых имперских военных секретов. А Сокс продолжал:
– Присмотритесь внимательно. Вон там, под дюзами. Там, за матовым стеклом, словно что-то шевелится – это гироскопы. Самое интересное, что этот снаряд действительно индивидуального применения. Он рассчитан именно для базы "Возмездие" и не для чего более. Я не уверен, может нам приврали, хотя какой смысл, но наш флот потерял одну подлодку, делая для нас исследования свойств воды в районе острова. Понимаете, оборона базы осуществляет уничтожение любых приближающихся враждебных объектов. Можно, конечно, взорвать очень мощную бомбу поблизости, за системой обороны, но какой смысл? Их ракеты стоят в металлических шахтах под многотонными стальными крышками. Один институт просчитывал для нас такой вариант. Вы, наверное, осознаете, что радиус поражения растет согласно кубу мощности? В общем, для доставки заряда, нам бы потребовался носитель несуществующей в реальности грузоподъемности. Мы с ребятами обошли это ограничение. И знаете как?
Браст не знал.
– Наш снаряд это запал, а топливо для взрыва находится там, на месте. Процесс происходит так. Снаряд выстреливается орудием, ну вы его видели, оно разобрано на части. Кстати, оно не стандартное, оно создано по индивидуальному проекту. Оно легче обычного в четыре раза, но рассчитано всего на один выстрел. Ведь больше нам не надо, правда? Снаряд поднимается над островом на восемь километров и в процессе подъема корректируется дюзами для попадания в нужное место. Происходит наведение системы лазеров, это не простые когерентные излучатели, эти дают не игольчатые, а конусные расфокусированные лучи. И куда, вы думаете, они наводятся?
Браст, естественно не думал, но все же ответил:
– В ракетные шахты, понятное дело.
– Не угадали, – глаза Сокса горели. – Так как вы, думает большинство, но это ошибка. Лазеры нацеливаются в воду.
– В воду?
– Да, прямо в прибрежную, соленую океанскую воду. Представьте, в любой воде есть пузырьки воздуха, очень маленькие, микроскопические пузырьки. У поверхности их особо много. Лазер действует не долго, практически мгновенно, но частота подобрана специально и пузырьки очень-очень маленькие. Они нагреваются и схлопываются. И что от этого случится?
У Браста уже давно начали схлопываться мозги, поэтому он промолчал.
– Происходит мгновенный перепад давления, а от этого вторичный нагрев. Температура подскакивает, вы не поверите, до десяти миллионов градусов, больше чем внутри красного гиганта Эрр. А пузырьков, как я уже сказал, страшно много, а вокруг водород, правда в связанном состоянии, но все-таки водород. И происходит синтез, синтез гелия, без всяких добавок дейтерия мы делаем синтез. Вы только представьте, вся эта громадная масса океана... А у лазеров специально подобранный диапазон для глубинного проникновения. Вся эта тьма-тьмущая, несколько кубических километров, взрывается. Знаете, когда мы получили теоретический расчет, мы не поверили, мы думали ошибка, перепроверяли несколько раз, потом сделали эксперимент, правда всего с одним лазером, – всё сошлось. Уразумейте, без всякого первичного ядерного разогрева, мы осуществляем термоядерную реакцию. Да, – вздохнул Профессор, – было бы интересно попробовать использовать это в мирных целях, может, получилось бы создать управляемый, длительно контролируемый процесс. Короче, понятно, для стирания с карты ракетной базы на острове Мадогос, нам потребуется только очень маленький, он перед вами, заряд.
– Так это, так-таки, атомная бомба? – наконец дошло до Браста.
– Да, маленькая плутониевая боеголовка. Она создаст первичное излучение, а система лазеров скорректирует его диапазон и направит куда надо. Вот и все. Спасибо за внимание. Браст, подайте-ка вон ту отвёрточку.
Они работали почти до полуночи. К этому времени чудо-снаряд был готов к применению. Когда они завершили, Профессору стало хуже, скоро началась агония, точно как перед этим у Сивела. А потом все стремительно завершилось. Браст с Тлефом, по разрешению полковника, пошли копать могилу. На всякий случай их охранял Пексман, с иглометом наперевес. Могилы здесь копались легко, это была даже не почва, а что-то похожее на пух, словно переворачиваешь кучу опавших листьев. Браст думал о превратностях человеческой судьбы. Как нелепо погибли эти трое: Профессор, Сивел и Ритни. Тогда весь отряд продвигался по довольно свободному месту для этих джунглей. Нет, конечно, там, на верху, над ними, по прежнему смыкались зеленые этажи, но зато здесь машины двигались по абсолютно свободному пространству, просто объезжая идущие вверх стволы. Поэтому вездеходы не шли след в след, как обычно, а перемещались расширенной колонной. Легкая плавающая танкетка – "бабочка" подъехала к какой-то странной штуке: невысокие, чуть выше колена, растения образовали совершенно правильный круг, диаметром метров сорок. Внутри него абсолютно ничего не росло, даже стволы гигантов деревьев. Прямо мистика какая-то. Если бы они маршировали ногами, вряд ли бы кто решился заступить за эту колдовскую преграду, но они были в броне и ничего не боялись.
Когда "бабочка" оказалась внутри, произошел бесшумный взрыв, иначе это ни как не назовешь. Все в кругу окуталось непроницаемым туманом. Потом их биолог и врач – Геклис сделал анализ. Это были мельчайшие споры, их выбросили кустики образующие окружность. Геклис говорил, что все эти растения скорее всего одно целое: у них общая корневая система. И вся эта молодая поросль стала, буквально на глазах, расти, так быстро, что когда внутрь круга попытались прорваться, чтобы освободить попавшую в плен машину, пришлось использовать большой навесной вибронож.
Все внутри танкетки были без сознания, их едва привели в чувство через несколько часов. И вроде бы все встало на свое место, но через двое суток, всем им стало плохо. Врач обнаружил у всех изменение в клеточной структуре, в них внедрился вирус-спора этого таинственного представителя флоры. Никакие лекарства не помогли: болезнь не проходила, вскоре все они начали умирать. Профессор был последним. Геклис предположил, что это растение так и распространяется по свету: там где умрет пораженная им жертва, там вырастет его потомство. Так что, копая Профессору могилу, они, можно сказать, готовят ловушку для будущих путешественников.
Похоронная команда уже заканчивала рытье, когда лопата Браста обо что-то звякнула. Они нашли город. А когда они подняли головы, то, в чуть посветлевшем лесу, увидели его. Они бросили лопаты и, плюнув на опасности, полезли сквозь зелень поближе к строению.
Этой статуе была тысяча, а может десять тысяч или миллион циклов. Это была верхушка: огромная непонятная человеческо-нечеловеческая голова. Если предположить, что это все-таки человеческая голова и пропорции в невидимой части памятника соблюдены – размеры поражали, даже если каменный монстр сидит. Тлеф побежал сообщить Варкиройту. Пока он бегал, Браст с Пексманом нашли еще одну статую, а потом еще. Это было открытие мирового значения, еще никто никогда не обнаруживал на этом материке следов какой либо культуры, тем более такой древней. Прибыл Варкиройт с целой командой. Все они стояли открывши рот, и было от чего. Эти громадные лица-маски были все испещрены глубокими трещинами, оплетены растениями, но ведь они были созданы рукой разумного существа, наверное еще в те времена когда о эйрарбаках и слыхом не слыхивали.
– Жаль, наш Профессор этого не увидел, – сказал кто-то.
Браст вспомнил, что они бросили труп на произвол судьбы не погребенным и поспешно пошел докапывать могилу.
Они оставались на этом месте несколько часов. Торжественно похоронили Сокса. Было что-то символичное в его захоронение рядом с этими памятниками неизвестно кому. Они нашли еще пятнадцать статуй, и верхушку какого-то здания, возможно, пирамиды. Может, памятников было больше, но Варкиройт запретил отходить слишком далеко, да и не просто это было продираться сквозь лианы и папоротники. Еще он приказал бас-майору Холту тщательно пометить на карте место, ведь сейчас они не могли сообщить о находке, по-прежнему находясь в режиме радиомолчания. Смогут ли они кому-то передать эти знания вообще когда-нибудь? Или о этих колоссах так и не узнает цивилизация? Это был вопрос вопросов.
46. Подземелья городов
Лумис долго спускался в подземный заводской цех. Его сопровождал человек присланный Хромосомом. Когда они сошли вниз, Лумис грубо оценил глубину: метров двадцать, не меньше. Да, Хромосом нашел неплохое местечко, чтобы отсидеться в тишине. Но Лумис обскакал его и на этот раз, только по более серьезному поводу, чем тогда, много месяцев назад в их первую встречу. Самое интересное, что это, можно сказать, ни к чему не привело – теперь оба они находились в одной пространственно-временной точке, только по разную сторону баррикады. Тогда, Лумис предал скользкое доверие Хромосома, теперь, сам командир "мангустов" изменил общему революционному делу: в моральном плане они были квиты, а вот в испытанной боли пока нет. Но Лумис спускался сюда не по личному поводу. Сутки тому, они взяли людей Хромосома в плотное кольцо осады, а три часа назад, после очередной попытки прорыва, "мангусты" уразумели до конца, что они могут лечь здесь костьми до последнего человека, но не покинуть собственную ловушку. На стороне Лумиса был перевес в людях, по его требованию Совет моментально выделял их в достаточном количестве, и хотя большинство из них в подметки не годились тренированным головорезам Хромосома, их было больше и они стояли в обороне – пока в обороне. Не смотря на давление Баллади, требовавшего штурма, Лумис выжидал, и всего через сутки его тактика принесла плоды: осажденные прислали парламентера.
Внизу, среди скопища машин и механизмов, Лумиса встретили четверо вооруженных людей: он сдал игломет, и его повели дальше. Лумис тщательно фиксировал в голове все окружающее. Да, если бы они начали штурм, еще не известно, кто бы вышел победителем, но жертвы среди необученного ополчения наверняка бы превысили стандартное для наступающих соотношение один к трем. Даже у скудных сил Хромосома имелось больше шансов, если бы им не мешал их тяжелый опасный груз, из-за которого и разгорелся сыр-бор. Лумис еще раз убедился, что не напрасно пошел на переговоры, сейчас он рисковал только собой, но это была святая обязанность командира. Они встретились в небольшом кабинете: история повторялась с редкостным однообразием.
– Мой милый друг Лумис, – сидя приветствовал его новоиспеченный атомный барон.
Лумис обратил внимание, как состарился Хромосом со дня их последней встречи, будто миновали множество циклов, а ведь не прошло и одного.
– Знаешь, – устало произнес Лумис, он не сильно разделял восторженность противника, – мне всегда этот мир казался довольно тесноватым, сегодня я вновь убедился в своих подозрениях. Вы решили капитулировать?