199
В дверь его нью-йоркских апартаментов позвонили. Президент Станислас Друэн поднял голову и проворчал:
– Что там еще?
Дверь открылась, и телохранитель впустил полковника Овиц.
– Ну и натворили же вы дел! – пробурчал президент Друэн вместо приветствия.
– Кто не рискует, тот не пьет шампанского, – спокойно ответила Наталья. – Я никогда не скрывала, что наш проект связан с риском.
– Неудачи нужно исправлять. – Он предложил ей сесть в кресло. – Из-за вас я вляпался в это дерьмо! Вам меня из него и вытаскивать.
– Хочу обратить ваше внимание, господин президент, что, помимо сиюминутных эмоций, все произошедшее представляет собой не более чем эпифеномен. Последствия проделанной нами работы выйдут далеко за рамки заурядной дипломатической интриги.
Брови президента поползли вверх.
– Мы подорвали всю ядерную инфраструктуру страны, чуть было не развязавшей Третью мировую войну. Мы создали новую расу мини-людей, способных решить множество наших проблем. Вот каков итог нашей работы.
Президент ударил ладонью по столу:
– Не заговаривайте мне зубы! Если я не выпутаюсь из ваших дипломатических интриг, то на второй срок меня не переизберут. И я буду крайне удивлен, если моего преемника заинтересуют ваши "семь вариантов будущего" или "новое человечество в миниатюре". Он просто заявит, что я проявил безответственность, послушав вас, не предвидя катастрофических последствий, и инициирует судебный процесс, подобный тому, жертвой которого недавно стал министр здравоохранения.
– За то, что закупил вакцины, которые оказались не такими уж бесполезными.
– Именно эту мысль я и хочу до вас донести. Запомните: лучше быть неправым, чем оказаться правым раньше других.
Полковник Овиц глубоко вздохнула. Ей хотелось закурить, но пальцы натыкались исключительно на карандаши и ручки.
– Я предпочитаю оказаться правой раньше других, чем признать неправоту, когда будет слишком поздно. История нас рассудит. Истина познается лишь со временем.
– Это я понял вчера, когда президент Джаффар подверг нас публичному унижению.
– Мы с вами в одной лодке, господин президент. Теперь нужно подумать о том, как разруливать сложившуюся ситуацию.
– Джаффар выиграл. Завтра я предоставлю ему всю информацию касательно наших исследований. Кроме того, я готов возместить ему ущерб. Я конечно же поторгуюсь, чисто из принципа, но на особый успех не рассчитываю. Сумма, которую он запросил, завышена. И должен признать, что с учетом состояния наших финансов пилюля будет горькой. Да, кстати, чуть было не забыл о главном. Он также потребовал найти виновных, двух маленьких Эмчей, которые бежали и скрылись в канализационных коллекторах Нью-Йорка! Чтобы найти их, нам придется задействовать свои кинологические бригады, а это, опять же, дополнительные расходы.
Лицо Натальи Овиц сохраняло бесстрастность.
– Значит, на то, чтобы найти более приемлемый выход, у нас впереди есть ночь, не так ли? Могу я остаться здесь, чтобы подумать вместе с вами, господин президент?
Он протянул ей кокаин.
– Нет, благодарю вас. Для меня стимулятором является моя собственная паранойя. Прошлое наглядно продемонстрировало, что у тех, кто ни о чем не беспокоился, шансов на выживание всегда было меньше. Постоянные гонения порождали в нашей душе тревогу, которая передавалась из поколения в поколение. Память об истории моих предков позволяет мне бодрствовать и сохранять ясность ума. Мне понадобится телевизор, решение мы найдем в выпусках последних известий.
Уверенность маленькой женщины главу государства забавляла, но поскольку терять ему было уже нечего, он включил экран и протянул ей пульт. Затем велел приготовить кофе, прекрасно понимая, что эта ночь для его дальнейшей карьеры будет судьбоносной.
Наталья посмотрела новости, но не нашла в них ничего, что могло бы им помочь. Ведущий ограничился тем, что повторил рассказ о событиях вчерашнего дня, то есть о "деле лжеинопланетян" и "откровениях президента Джаффара", затем перешел к грядущему чемпионату мира по футболу, к обнаруженному на рекордной глубине в открытом море неподалеку от берегов Японии месторождению нефти, разработка которого началась пополудни, к повышению температуры вследствие озоновой дыры…
На лице полковника Овиц появилась гримаса разочарования. Президент пожал плечами.
– Каждый день одно и то же шоу, с теми же актерами и одинаковыми мизансценами, – признал глава государства. – Даже пауза, когда вы подвешиваете всех в тревожном ожидании, и та больше не дает должного эффекта. Наталья, а чего вы, собственно, ждете?
– Что нам поможет добрый Бог, – ответила она.
– Вы что же, верите в Бога?
– Нет, но неверующим он, вероятно, помогает тоже.
Президент налил себе виски:
– Наталья, если уж мы должны провести вместе ночь…
– Не бойтесь, господин президент, я не стану трубить в желтой прессе, что вы ко мне приставали.
Эстафетную палочку ее иронии он подхватывать не стал:
– Да нет, я лишь хотел сказать, что всегда очень высоко вас ценил, хотя никогда об этом не говорил. Осуществленные вами операции, сначала в качестве оперативного агента, а затем и офицера, занимающегося стратегической разработкой, всегда приводили меня в восхищение. Я восторгаюсь вашим видением будущего – как ближайшего, так и отдаленного. Больше всего в политике не хватает людей, наделенных даром предвидения. Я не разделяю воззрений Маркса, но он, по крайней мере, обладал тем преимуществом, что умел заглядывать вперед и в долгосрочной перспективе предсказывать развитие рода человеческого. Сегодня миром правят актеры – они читают речи, которые им пишут спичрайтеры, но глобальные проекты в национальном, а тем более в общечеловеческом масштабе им чужды. И видеть они могут самое большее на два года вперед.
– Это технократы, они применяют на практике то, чему их учили в школе.
– Всегда одно и то же. Я потому и пошел за вами, что вы предложили мне раздвинуть горизонты.
– Умение заглядывать далеко в будущее приводит человека в восторг.
Президент подошел к окну и посмотрел на небоскребы, похожие на торчавшие из поверхности Манхэттена сталагмиты:
– Я вам солгал, меня занимают не только грядущие выборы. Судьба наших детей и внуков мне тоже небезразлична.
– Это придает нашей бренной жизни на этой планете новое измерение, – признала она.
– Знаете, Наталья, порой я вижу себя пастухом, каждое решение которого оказывает влияние на все стадо, вы меня понимаете?
Он щедро плеснул себе виски и залпом выпил.
Она осуждающе подняла бровь.
– Вам это неприятно? – спросил он. – Все эти неудачи меня утомили, и теперь я хочу расслабиться. Постоянный самоконтроль, страх сделать что-нибудь не так на публике – все это выматывает. Вы даже не представляете себе что такое быть объектом неустанного внимания и критики! Когда вас окружают шакалы, только и ждущие, когда вы сделаете неверный шаг, чтобы тут же вас прикончить! Быть президентом – тяжкое бремя. Люди считают нас эгоистами, но мне на самом деле не все равно, что случится с моими соплеменниками в будущем. Знаете, меня многие считают мерзавцем, я от этого устал.
– Господин президент, вы пьяны?
– Да, и очень этому рад. Алкоголь помогает мне говорить вслух то, что я думаю на самом деле.
Вооружившись пультом, Наталья порой на мгновение останавливала изображение, внимательно в него всматривалась, затем смотрела выпуск новостей дальше.
– Благодарю вас за откровенность. Знайте, что со своей стороны я очень сожалею о том, что доставила вам столько неприятностей, хотя и считаю, что эти диверсии были просто необходимы и что благодаря им мы, по-видимому, предотвратили катастрофу более глобального масштаба.
Станислас Друэн налил себе еще виски.
Наталья Овиц прибавила громкость и всмотрелась в мелькавшие кадры. Она чувствовала, что решение где-то рядом, но ей никак не удавалось его найти.
200
Не успев оправиться от эпидемии гриппа, они вновь стали вести себя как вампиры-кровососы.
Что это за новая скважина, которую они бурят неподалеку от побережья Японии? Чтобы выкачивать из меня бесценную кровь, они копают все глубже и глубже.
Они что, так и не сделали выводов из тех инцидентов, что имели место на глубоководных скважинах?
Тем хуже для них. Если они не хотят понимать, придется преподать им еще один урок.
201
– Давид, это ты во всем виноват! – воскликнула Аврора.
– Почему это я?
Они сидели в гостиной в окружении мерцавших экранов.
Нускс’ия и Пентесилея читали газеты, предлагавшие более подробный анализ недавних событий. После того как разразился кризис и Наталья срочно вылетела в Нью-Йорк на встречу с президентом, отношения между членами команды накалились.
– Нужно было предвидеть подобную опасность! Нужно было предусмотреть лазейку, разработать план спасения. Поместить между зубов пилюлю с цианистым калием, наподобие тех, к которым в случае провала прибегают разведчики.
– Задание выполнено. Незначительные затруднения возникли уже после.
Жанико, Пентесилея и Нускс’ия, не желая принимать участия в конфликте, приобретавшем личный характер, встали и заявили, что хотят отдохнуть после нелегкого дня. Аврора указала на экран – лицо микродевушки и подпись: "Скандал с Эммой-109".
– Президент, вероятно, сейчас устраивает Наталье разнос.
– Мы же не могли предвидеть, что…
– Должны были. Раз уж Наталья постоянно острит по поводу моих фраз, то я тоже позволю себе воспользоваться ее словами: "Неудачники ищут оправдания, а победители ищут средства".
Он встал и посмотрел ей прямо в глаза:
– Да что на тебя нашло, Аврора? Мы все в одной лодке, причем не только ты и я, но также Пентесилея, Нускс’ия и Эмчи. И Наталья, и президент Друэн.
Аврора тоже встала и вышла из зала. Покинув главный корпус НИСХИ, она направилась в ангар. Открыла дверь и приложила ладонь к окружавшему Микроленд плексигласу. Затем толкнула застекленную дверь и села на западной окраине крошечного города.
Рядом сел Давид:
– Ну, хорошо. Признаю, я должен был предвидеть, что одна из Эмчей собьется с курса, что на греческом пляже ее подберут дети, а главы государств примут ее за инопланетянку.
Златоглазая девушка смотрела на Эмчей. Несколько мини-человечков, завидев их, распростерлись у их ног. Среди них она узнала отличавшуюся особым рвением папессу Эмму-666.
– Ставка в этой игре слишком высока, и вместо того, чтобы торопиться, нам нужно было поработать более основательно.
– Неужели я должен напоминать тебе, Аврора, что американские спецслужбы предупредили нас в самый последний момент? Нельзя было терять ни минуты.
Подошли другие микролюди, тоже пали ниц и возложили к ногам навестивших их богов дары. На полу выстроились в ряд крохотные овощи и фрукты с их садов и огородов. Люди рассеянно их приняли, вслух сказав "спасибо" тем, для кого они стали объектом поклонения. Эмчи удалились и вернулись к своим делам. Многие здания были облеплены строительными лесами. Теперь обитатели Микроленда строили дома не в два, а в пять-шесть этажей.
– Если бы они знали, что с ними собираются сделать боги… – прошептала Аврора.
– Наталья намеревается еще повоевать.
– Вскоре на этом месте останется лишь город-призрак.
При этих словах Аврора заметила, что Эмчи начали возводить дом, значительно больше других: башню высотой больше двадцати этажей.
– Боже праведный, Давид, что же нам делать?
После приступа гнева ее охватило отчаяние, она прильнула к его груди.
Он на мгновение замер в нерешительности, затем, увидев, что они остались одни, обнял ее:
– Мы… Наш опыт частично удался и частично провалился. Подобные взлеты и падения характерны для всех научных достижений.
– Нам придется их всех убить…
По щеке девушки покатилась слеза.
Несколько микролюдей подняли на них глаза.
– Хмм… – прошептал Давид. – Давай не будем проявлять слабость перед теми, кто нам поклоняется.
Они закрыли за собой дверь плексигласового куба, вышли из ангара и покинули периметр исследовательского центра НИСХИ. Шагая наугад, они оказались у могилы матери Давида. Молодые люди остановились и посмотрели на камень, на котором по-прежнему росло дерево. На его ветке сидела ворона.
– Микролендцы начинают что-то подозревать, – прошептала Аврора.
– Не выдумывай… У них прекрасно развито восприятие. Они просто чувствуют, когда боги радуются, а когда печалятся, вот и всё.
– Нет, они преподносят нам вдвое больше даров и чувствуют угрозу, как когда-то майя, ощущавшие, что для них вскоре наступит конец света.
– Коровы во время разразившейся в 1985 году эпидемии коровьего бешенства, может быть, тоже чувствовали, что их принесут в жертву, но это все равно ничего не изменило.
– Эмчи не больны и никому не причинили зла. Как раз наоборот.
Давид не нашелся с ответом.
– Мне кажется, что я плохая богиня, и матерью, думаю, тоже была бы скверной, – вздохнула Аврора, – я и любить-то не умею, так что даже в спутницы жизни не гожусь.
Она опустила голову, чтобы он не увидел заблестевших в глазах слез.
– Даже с Пентесилеей все пошло наперекосяк. Мне кажется, все, что я делаю, неизбежно влечет за собой катастрофу, что я не умею должным образом вознаграждать людей, которые меня любят. – Девушка в упор посмотрела на него. – Я даже тебя не сумела полюбить.
Он пропустил фразу мимо ушей, никак на нее не отреагировав.
– У меня такое ощущение, что человек может унаследовать от отца и матери некий "капитал любви", что-то вроде фишек для игры в казино. Но для этого нужно, чтобы хотя бы один из родителей его на самом деле любил. Отец бросил меня и забыл, мать использовала лишь как объект реализации своих собственных фантазий. Так что у меня никаких фишек нет. Вот почему даже если я могу играть в любовь, то лишь в течение некоторого времени.
– Не говори глупостей.
– Я постоянно себе лгу, не желая признавать ущербность своих эмоций.
– А не ты ли говорила мне, что человек не должен поддаваться влиянию прошлого?
– Но я появилась на свет только благодаря родителям. И источник, давший мне жизнь, изменить не могу.
Давид смотрел на могилу матери.
– Тогда мы должны просто поблагодарить их. Нельзя постоянно жить под их влиянием. Ты как-то сказала, что мы должны осуществлять не родительские мечты, а наши собственные.
Аврора ничего не ответила.
– Мы в состоянии воссоздать себя сами, – продолжал Давид. – В каждом из нас есть что-то более глубинное и древнее, чем родительское влияние.
Над их головами сквозь облака пробилось солнце.
– Я хочу кое-что предложить тебе, Аврора.
Она недоверчиво посмотрела на него.
– Я научился этому у пигмеев. Они называют это Ма’джоба.
– Зачем тебе это?
– Чтобы проверить, не связывают ли нас более древние узы.
– Ты же знаешь, я не верю ни в прошлые жизни, ни в реинкарнацию.
Она тяжело вздохнула и покачала головой. В это мгновение ему показалось, что, если он обнимет ее, она не будет возражать. Но страх быть отвергнутым оказался сильнее, и они просто стояли, глядя друг другу в глаза. Тут его внимание привлекла одна вещь, он вытянул палец и вытащил из нагрудного кармана девушки крохотную молодую женщину в облачении священнослужителя:
– Вот так дела! Ты что, не знаешь правил? Покидать Микроленд запрещено.
– Мне очень жаль, – ответил микродевушка, – но я видела, что богине грустно, и подумала, что, прильнув к ее груди, смогу передать ей немного своей жизненной энергии.