- В чем? По отношению к кому?
- Ты нанялся к нам, но тайно решил воспользоваться нами как транспортом, который доставит тебя в Пилиплок. Твои обязательства по отношению к нам неискренни. Я называю это предательством.
- Когда я нанимался к тебе, у меня не было на уме ничего, кроме путешествия с твоей труппой, куда бы вы ни пошли, но все изменилось, и теперь у меня есть причины для паломничества.
- А почему ты допустил, чтобы все изменилось? Где твое чувство долга по отношению к твоим нанимателям и учителям?
- Разве я нанялся к тебе на всю жизнь? - спросил Валентин. - Разве это предательство, - обнаружить, что есть более важная цель, чем завтрашнее представление?
- Разбрасывание энергии заставляет меня избавиться от тебя. Я хочу, чтобы ты каждый день и каждый час думал о жонглировании, а не о том, когда ты отплывешь с пирса Долибор в паломничество.
- Никакого разбрасывания энергии не будет. Когда я жонглирую, я жонглирую. Когда мы доедем до Пилиплока, я уйду из труппы, но до тех пор…
- Хватит, - сказал Залзан Кавол. - Уходи. Иди сам в Пилиплок и плыви на Остров. Счастливого пути. Мне ты больше не нужен.
Скандар выглядел вполне серьезно.
Он тяжело повернулся и пошел прочь.
Валентин дрожал от напряжения и тревоги.
Мысль о том, чтобы сейчас идти в Пилиплок одному, приводила его в ужас.
Кроме того, он чувствовал себя частью труппы даже в большей степени, чем сам предполагал, членом сплоченной команды, от которой он теперь насильственно отрезан. Только не сейчас, не теперь, когда он мог оставаться с Карабеллой, со Слитом, со скандарами, которых он не любил, но уважал, продолжал совершенствоваться, одновременно двигаясь на восток, к странной судьбе, которую Делиамбер, похоже, выдумал для него.
- Подожди! - окликнул он скандара. - А как же закон?
Залзан Кавол оглянулся через плечо.
- Какой закон?
- Который требует, чтобы ты держал трех жонглеров-людей в своей труппе.
- Я найму на твое место погонщика, - ответил Залзан, - и научу его, хотя бы тому, чему он сможет.
Он двинулся дальше.
Валентин стоял как пришибленный.
Его разговор с Залзаном шел в рощице невысоких растений с золотыми листьями. Видимо, растения эти были психосентизаторами, потому что он заметил, как они свернули свои замысловатые листья во время ссоры и теперь сморщились и почернели на десять футов вокруг Валентина.
Он дотронулся до листка, безжизненного и как бы опаленного. Валентин был смущен, что стал виновником этой гибели.
- Что случилось? - спросил Шанамир.
Он внезапно появился и с изумлением смотрел на увядшие листья.
- Я слышал крики. Скандар…
- Он выгнал меня, - рассеянно сказал Валентин, - за то, что я спросил его, куда мы направляемся дальше, и что со временем намерен отправиться в паломничество на Остров и хотел бы знать, будет ли наша дорога соответствовать моей цели.
Шанамир разинул рот.
- Ты хочешь совершить паломничество? Никогда не думал!
- Я недавно решил.
- Ну, тогда мы пойдем вместе, - вскричал мальчик. - Верно? Пойдем, упакуем вещи, украдем пару животных у этих скандаров и сразу уедем.
- Ты так решил?
- Конечно.
- До Пилиплока много тысяч миль. Ни ты, ни я не знаем дороги.
- Почему? Вот смотри, мы идем в Кантор, там садимся на речное судно до Ни-Мойи, а оттуда вниз по Зимру берегом, а в Пилиплоке покупаем место на корабле пилигримов… Что-то не так, Валентин?
- Мое место с этим народом. Они учили меня ремеслу. Я…
Валентин смущенно замолчал. Кто он? Ученик жонглера или ссыльный Корональ?
Какова была его цель - путешествовать с этими грубыми скандарами, ну, и с Карабеллой и Слитом тоже, или воспользоваться ими, чтобы скорее попасть на Остров, а затем с помощью Леди в Горный Замок? Он сам запутался…
- Деньги? - сказал Шанамир. - Это тебя беспокоит? У тебя было больше пятидесяти реалов в Пидруде. Сколько-нибудь, наверное, осталось. У меня есть несколько крон. Если понадобится, ты можешь подработать жонглером на речном судне, а я могу ухаживать за животными…
- Куда это ты собираешься ехать? - спросила Карабелла.
Она неожиданно появилась рядом.
- Что случилось с этими скандарами? Здесь была ссора?
Валентин коротко рассказал ей о разговоре с Залзаном Каволом.
Она молча слушала, прижав руки к губам. Когда он закончил, она бросилась, как стрела, в том направлении, куда ушел Залзан Кавол, так и не сказав ни слова.
- Карабелла! - позвал Валентин, но она уже исчезла.
- Пусть бежит, - сказал Шанамир. - Мы можем уйти через полчаса, а к ночи будем уже далеко. Иди, складывай вещи, а я возьму двух животных и проведу их через лес к маленькому озеру, мимо которого мы ехали, а ты встретишь меня в роще капустных деревьев.
Шанамир нетерпеливо махал руками.
- Поторапливайся! Я пойду за животными, пока скандаров нет, а то они могут вернуться в любую минуту.
Шанамир исчез в лесу, а Валентин стоял неподвижно. Уйти так вот, сразу? А Карабелла. Даже не проститься? А Делиамбер? А Слит? Валентин пошел к фургону, чтобы собрать свое имущество, но остановился, неуверенно обрывая мертвые листья бедных растений-сеситивов, как будто бы мог, сломав увядшие стебли, тут же вызвать новый рост. Постепенно он заставил себя увидеть светлую сторону дела. Останься он с жонглерами, он на долгое время отсрочил бы столкновение с реальностью. Если во всем, что начало возникать, есть какая-то истина, то Карабелла в любом случае не могла быть частью этой реальности. Итак, значит, ему надлежит отбросить все опасения и страх, и направиться в Пилиплок, а потом на корабль паломников. Иди, говорил он себе, шевелись, собирай вещи. Шанамир будет ждать с животными. Но двинуться с места не мог.
Прибежала раскрасневшаяся Карабелла.
- Все улажено, - сказала она, - я напустила на него Делиамбера. Ты знаешь разные его штучки - то одно, то другое - прикосновение щупальца, - обычное колдовство. Ну, и Залзан передумал. Или мы передумали за него.
Валентин даже испугался интенсивности чувства доверия.
- Я могу остаться?
- Да, если пойдешь к нему и попросишь прощения.
- За что?
- Это неважно.
Она усмехнулась.
- Он считает себя обиженным, но почему - одно божество знает? Его мех мокрый, нос холодный. Кто его знает? Он же скандар, у него довольно дикие представления о том, что можно требовать от человека. Ты разозлил его, вот он тебя и выгнал. Попроси его вежливо взять тебя обратно, и он возьмет. Иди…
- Но…
- Что? Теперь ты будешь злиться? Ты хочешь, чтобы Тебя приняли, или нет?
- Конечно, хочу.
- Тогда иди.
Она потянула его за руку, чтобы сдвинуть с места, пока он стоял в нерешительности, но, видимо, вспомнила что-то, потому что выпустила руку и отступила, как бы готовая преклонить колени и сделать знак горящей звезды.
- Пожалуйста, - тихо сказала она, - пойди к нему, Валентин. Вдруг он опять передумает? Если ты уйдешь из труппы, я тоже уйду, а мне этого не хочется. Иди, прошу тебя.
- Хорошо, - сказал Валентин.
Она повела его из мокрой от тумана земле к фургону. Залзан Кавол угрюмо сидел на ступеньках, завернувшись в плащ.
Валентин подошел к нему и сказал:
- Я не хотел рассердить тебя. Я прошу простить меня.
Залзан издал низкий рычащий звук, почти за порогом слышимости.
- Ты мне надоел, - сказал он. - Почему я должен прощать тебя? Отныне будешь говорить со мной только тогда, когда я обращусь к тебе. Понял?
- Понял.
- И больше не пробуй влиять на наш выбор пути.
- Понял.
- Если ты снова разозлишь меня, ты будешь уволен без выходного пособия и уйдешь с моих глаз через десять минут, где бы мы ни находились, даже если мы раскинем лагерь в резервации метаморфов, и хоть среди ночи. Понял?
- Понял, - сказал Валентин.
Он думал, нужно ли ему наклониться и поцеловать волосатые пальцы скандара в знак повиновения. Карабелла, стоя рядом, затаила дыхание, как будто ждала какого-то взрыва со стороны власти Маджипура, выпрашивающей прощение у странствующего жонглера-скандара.
Залзан Кавол презрительно посмотрел на Валентина, как посмотрел бы на поданную ему рыбу сомнительной свежести, и кисло сказал:
- Я не обязан снабжать своих работников информацией, которая их не касается, но я скажу тебе, что Пилиплок - мой родной город, и я возвращаюсь туда время от времени, и намерен по возможности сделать это и теперь. Скоро ли - зависит от наших ангажементов. Но знай, что наша дорога лежит в основном на восток, хотя возможны отклонения, поскольку нам надо зарабатывать на жизнь. Надеюсь, ты доволен. Когда мы дойдем до Пилиплока, можешь уйти из труппы, если у тебя все еще будет намерение совершить паломничество. Но если ты будешь уговаривать кого-либо из членов труппы, кроме мальчишки-погонщика, я обращусь в суд при дворе Короналя и буду преследовать тебя судебным порядком. Понятно.
- Понятно, - сказал Валентин.
Он сомневался, что мог бы честно договориться со скандаром об этом пункте.
- И, наконец, - сказал Залзан, - прошу тебя помнить, что ты получаешь приличное количество крон в неделю, не считая расходов и премий за выступление в нашей труппе. Если я замечу, что ты забиваешь себе голову мыслями о паломничестве, о Леди и ее слугах, или еще о чем-то вместо того, чтобы думать о работе, я откажусь держать тебя. В последние несколько дней ты, кажется, не в состоянии хорошо работать, Валентин. Мне нужны в труппе три жонглера-человека, но не обязательно то, которые у меня сейчас. Понял?
- Помял.
- Ну, ступай.
Когда они отошли, Карабелла сказала:
- Тебе было все это очень неприятно?
- Так же, как и Залзану Каволу.
- Он просто волосатое животное.
- Нот, - сказал Валентин серьезно. - Он чувствующее существо, равное нам в гражданском отношении, и никогда не говори о нем иначе. Он только кажется животным.
Валентин засмеялся. Через минуту Карабелла засмеялась тоже. Он продолжал:
- Когда имеешь дело с существами, страшно чувствительными к вопросам чести и гордости, наверное, самое разумное - приспособиться к их нуждам, особенно, когда эти существа восьми футов ростом и платят вам жалование. В этом смысле. Залзан мне больше нужен, чем я ему.
- А паломничество? Ты действительно хочешь его совершить? Когда ты решил это?
- В Долорне после разговора с Делиамбером. Есть кое-какие вопросы, мне нужны ответы, а помочь мне может только Леди Острова. Я пойду к ней, по крайней мере, попытаюсь. Но все это в будущем, и я обещал Залзану Каволу не думать об этом.
Он взял ее за руку.
- Спасибо, Карабелла, что уладила это дело. Я вовсе не был готов к увольнению из труппы и к разлуке с тобой, когда так недавно нашел тебя.
- А почему ты думаешь, что потерял бы меня?
Он улыбнулся.
- Спасибо тебе и за это тоже. А теперь мне надо пойти в рощу и сказать Шанамиру, чтобы он вернул животных, которых он украл для нас.
Глава 4
В следующие несколько дней ландшафт стал совершенно незнакомым, и Валентин еще раз порадовался, что они с Шанамиром не поехали одни.
Местность между Долорном и следующим большим городом Мазадоном была относительно мало населенной. Большую часть округи, по словам Делиамбера, занимал королевский лесной заповедник. Залзану Каволу это было непривычно, потому что жонглерам нет работы ни в лесных заповедниках, ни, что более важно, на низинной болотистой фермерской земле, засеянной в основном падди-рисом и плантациями зерен лусавендра. Но выбора не было, приходилось ехать по главному шоссе, поскольку ни к северу, ни к югу ничего более обещающего не было.
Они ехали почти все время под моросящим дождем через деревни и фермы, а иногда через посадки забавных толстоствольных капустных деревьев, низких, с массивными белыми площадками, растущими прямо из коры. Но ближе к мазадонскому лесному заповеднику капустные деревья уступали место густым зарослям поющих папоротников с желтыми вайями, которые издавали пронзительные нестройные звуки, когда к ним приближались. Это было бы еще не так скверно - немелодичная песня папоротника имела некоторое очарование, как думал Валентин, но в глубине папоротников жили надоедливые существа, куда более неприятные, чем растения - маленькие зубчатокрылые грызуны даймы, взлетавшие вверх всякий раз, когда фургон задевал за поющий папоротник. Даймы были с мизинец длиной и покрыты красивым золотым мехом. Они взлетали в огромном количестве и вились роем, время от времени кусаясь крошечными, по эффективными зубками.
Толстокожие, покрытые мехом скандары, сидевшие впереди на водительском месте, не обращали на них внимания, только отмахивались, когда те подбирались слишком близко, но обычно спокойная упряжка животных раздражалась и несколько раз сбивалась с хода. Шанамир, посланный успокоить животных, получил с полдюжины болезненных укусов, а когда возвращался обратно, с ним вместе влетело множество даймов. Слита укусили в щеку, возле глаза, а у Валентина, сразу же атакованного разозленными созданиями, оказались искусанными все руки.
Карабелла методично уничтожала даймов стилетом, используя жонглерское искусство. Она действовала целеустремленно и ловко, но прошло по крайней мере полчаса, пока она убила всех.
Проехав территорию даймов и поющих кустарников, путешественники вошли в район весьма любопытного вида: широкие открытые луга, на которых торчали сотни черных гранитных игл высотой футов восемьдесят - естественных обелисков, оставленных каким-то неизвестным геологическим событием. Для Валентина это было место тихой красоты, для Залзана Кавола - еще одно место, через которое надо быстро проехать, чтобы попасть на следующий фестиваль, где могли нанять жонглеров, для Делиамбера это место было угрожающим. Вруон наклонился, внимательно вглядываясь в обелиски через окно фургона.
- Остановись, - сказал он наконец Залзану.
- В чем дело?
- Я хочу кое-что проверить. Выпусти меня.
Залзан Кавол, нетерпеливо ворча, натянул поводья. Делиамбер вылез из фургона, пошел скользящей вруонской походкой к странным каменным формациям и исчез среди них, время от времени появляясь на сцене, когда зигзагами переходил от одного шпиля к другому.
Вернулся он хмурым и озабоченным.
- Посмотрите, - сказал он и указал вперед.
- Видите лианы, протянутые от одного камня к другому, а от другого к третьему, и так далее? По ним ползают какие-то маленькие существа.
Валентин различил только сетку из тонких блестящих красных линий высоко на шпилях, футах в сорока или пятидесяти над землей. Да, верно, с полдюжины обезьяноподобных животных переходили, как акробаты, от обелиска к обелиску, свободно повиснув на руках и ногах.
- Это похоже на сеть птицеядной лианы, - недоуменно сказал Залзан Кавол.
- Это она и есть, - сказал Делиамбер.
- А почему они не прилипли к ней? Что это за животина?
- Это лесные братья, - ответил вруон. - Ты знаешь о них?
- Расскажи.
- Беспокойное, дикое племя родом из центрального Зимрола, их редко встретишь так далеко к западу. Метаморфы охотятся на них - то ли для еды, то ли ради спорта, точно не знаю. У них есть разум, но низшего порядка, несколько выше, чем у собак и дролей, но ниже, чем у цивилизованного народа. Их боги - двикка-деревья. У них нечто вроде племенной структуры, они умеют делать отравленные стрелы и причиняют неприятности путникам. Их пот содержит энзим, делающий их невосприимчивыми к липкости птицеядной лианы, и они пользуются лианами для своих целей.
- Если они станут надоедать нам, - сказал Залзан, - мы уничтожим их. Поехали!
Миновав район обелисков, путешественники в этот день больше не видели следов лесных братьев. На следующий день, углубившись в лесной заповедник, они дошли до рощи поистине колоссальных деревьев.
Вруонский колдун сказал, что это и есть двикка-деревья, священные для лесных братьев.
- Это объясняет присутствие лесных братьев так недалеко от территории метаморфов, - сказал Делиамбер. - Видимо это мигрирующая группа, идущая на запад.
Двикка-деревья были потрясающими.
Их было пять, и они стояли далеко в стороне от других деревьев. Диаметр ствола с ярко-красной корой был больше, чем продольные оси фургона.
Хотя деревья были не особенно высокими - не более ста футов - их мощные ветви, каждая толщиной в ствол обычного дерева, тянулись на такое расстояние, что под ними могли укрыться целые армии. На побегах толщиной с бедро скандара росли листья, черные, кожистые, с дом величиной. Они тяжело свисали вниз, бросая непроницаемую тьму. На каждой ветви висели по два-три гигантских желтоватых плода в виде неправильных шаров двенадцати-пятнадцати футов в ширину. Один плод, похоже, недавно упал, вероятно в дождливый день, когда земля была мягкой, и своим весом продавил ее, так что лежал теперь в неглубоком кратере. Он треснул, и в массе алой мякоти было множество крупных многогранных черных семян.
Валентин понимал, почему эти деревья были богами лесных братьев: они были монархами растительного царства, величественными, повелевающими. Он и сам склонен был опуститься на колени перед ними.
- Плод очень вкусный, - сказал Делиамбер, - и безвреден как для человека, так и для многих других.
- А для скандаров? - спросил Залзан.
- И для скандаров.
Залзан Кавол засмеялся.
- Попробуем. Ирфон, Тилкар, соберите нам этих фруктов.
Делиамбер нервно сказал:
- Талисманы лесных братьев лежали в земле перед каждым деревом. Лесные братья были здесь недавно и могут вернуться. Если они обнаружат, что мы оскверняем рощу, они нападут на нас, а их стрелы смертельны.
- Слит, Карабелла, встаньте слева на страже. Валентин, Шанамир, Виноркис - с другой стороны, крикните, если увидите одну из этих обезьян, - приказал Залзан Кавол.
Он махнул своим братьям.
- Собирайте плоды. Херн, мы с тобой будем охранять отсюда. Колдун, останься с нами.
Залзан Кавол взял со стойки пару энергометов и дал один Херну.
Делиамбер неодобрительно пробормотал:
- Они приходят, как призраки, появляются неожиданно…
- Заткнись! - сказал Залзан.
Валентин занял наблюдательный пост в пятидесяти ярдах от фургона и внимательно смотрел за последним двикка-деревом в темном таинственном лесу. В любую минуту он мог ждать смертельную стрелу.
Ощущение было не из приятных. Ирфон и Тилкар с большой плетеной корзиной подходили к упавшему плоду, останавливаясь через каждые несколько шагов и оглядываясь по сторонам. Дойдя до плода, они осторожно обошли его кругом.
- Что, если лесные братья уже сидят позади этой штуковины? - сказал Шанамир. - Вдруг Тилкар наткнется на них…
Откуда-то рядом с плодом вырвалось ужасное восклицание и рев, как от оскорбленного биддака, которому чем-то помешали. Ирфон Кавол испуганно отскочил назад и бросился к фургону, а следом за ним - столь же перепуганный Тилкар.
- Скоты! - кричал яростный голос. - Свиньи и отцы свиней! Вы хотели изнасиловать женщину, спокойно обедавшую? Я научу вас, как нападать! Я вас так отмечу, что вы никогда больше не захотите насиловать! Оставайтесь на месте, волосатые звери! Стойте, говорю!