Они выбрали северную дорогу и без всяких инцидентов миновали район Авандройна.
Ближе к вечеру они спустились по горному проходу и въехали на широкую, густо заросшую лесом равнину, которая отмечала западный периметр метаморфской территории. Залзан Кавол гнал фургон вперед, останавливаясь лишь по настойчивому требованию Шанамира, утверждавшего, что животным абсолютно необходим отдых и корм. Хотя они и были искусственного происхождения и практически не утомлялись, но и они время от времени нуждались в отдыхе. Скандар соглашался неохотно. У него, казалось, была навязчивая идея как можно скорее уехать из Пьюрифайна.
В сумерках, когда они ехали под дождем по грубой неровной местности, внезапно пришла беда.
Валентин сидел в средней части кабины с Делиамбером и Карабеллой, Хейрод Кавол и Гейбор Xepн правили, а остальные спали. Вдруг впереди раздался грохот и треск, фургон резко остановился.
- Дерево упало, - крикнул Хейрод. - Дорога перегорожена.
Залзан Кавол пробормотал проклятие и тычком разбудил Лизамон. Валентин ничего не видел, кроме зелени. Крона какого-то лесного гиганта целиком заблокировала дорогу. Нужны были часы, а то и дни, чтобы ее очистить. Скандары с энергометами на плечах вышли проверить. Валентин пошел за ними. Быстро темнело.
Дул порывистый ветер, и струи дождя неслись почти горизонтально в лицо.
- Примемся за работу, - проворчал Залзан Кавол.
Он с досадой покачал головой.
- Тилкар, начинай рубить отсюда. Говорю, руби большие боковые ветви…
- Можно сделать по-другому, - сказал Валентин. - Вернемся и поищем другую развилку.
Идея удивила Залзана Кавола, словно скандар в жизни не додумался бы до такого решения.
Он помялся.
- Да, - сказал он наконец, - это имеет смысл. Если…
Но тут второе дерево, еще больше первого, упало на землю в сотне ярдов позади.
Фургон оказался в западне.
Валентин первый сообразил, что случилось.
- Все в фургон! Засада! - кричал он.
Но было уже поздно. Из темноты леса выскочила толпа метаморфов и молча врезалась в них. Залзан Кавол испустил яростный вопль и открыл огонь из энергомета.
Два метаморфа упали, страшно обгоревшие.
В то же время Хейрод Кавол приглушенно вскрикнул и упал. Боевое копье пронзило его шею. Тилкар, пораженный в грудь, упал тоже.
Задняя часть фургона внезапно вспыхнула. Те, кто был внутри, поспешно выскочили. Впереди была Лизамон с поднятым вибромечом. На Валентина напал метаморф с его лицом. Валентин пинком отшвырнул его, а другого прикончил единственным своим оружием - ножом. Как это было странно - нанести рану! Он с какой-то жуткой очарованностью смотрел, как полилась жидкость бронзового оттенка.
Метаморф-Валентин напал снова, нацелившись когтями в глаза. Валентин увернулся, изогнулся и ударил. Лезвие вошло глубоко, и метаморф качнулся назад, хватаясь за грудь.
Валентин затрепетал в шоке, но только на миг, и тут же повернулся к следующему метаморфу.
Сражаться и убивать было для него новым делом, и он выполнял его, скрепя сердце. Быть мягким сейчас означало верную смерть. Он бил и резал.
Позади он услышал голос Карабеллы:
- Как ты?
- Держусь, - буркнул он.
Залзан Кавол, увидев свой великолепный фургон в огне, зарычал, схватил одного метаморфа поперек тела и швырнул его в пламя. Двое других бросились на него, но другой скандар схватил их и сломал, как прутья, двумя парами рук. В яростной схватке Валентин мельком увидел Карабеллу, боровшуюся с метаморфом. Она прижала его к земле сильными натренированными руками, а Слит, яростный мститель, бил его сапогами с дикой яростью.
Фургон горел. Лес был полон метаморфов, ночь быстро надвигалась, лил дождь, а фургон горел.
Когда жар усилился, центр битвы переместился с дороги к лесу, и дело стало еще более тягостным, потому что в темноте трудно было отличить друзей от врагов.
Метаморфские штучки с изменением формы добавляли сложности, хотя в ярости сражения они не могли долго удерживать трансформацию, и те, кто казались Шанамиром, Слитом или Залзаном, быстро принимали обычный вид.
Валентин сражался отчаянно. Он был мокрым от собственного пота и метаморфской крови, и сердце его билось мощными толчками. Задыхаясь и пыхтя, не останавливаясь ни на миг, он пробивался сквозь гущу врагов с таким азартом, который удивлял его самого. Удар ножом… еще удар…
Метаморфы имели лишь простейшие виды оружия, и хотя их было много, вскоре их ряды поредели. Лизамон своим вибромечом производила страшное разрушение. Она держала его обеими руками и рубила, как ветви деревьев, так и руки метаморфов. Уцелевшие скандары посылали вокруг энергозаряды, сожгли с полдюжины деревьев и усыпали землю трупами метаморфов. Слит калечил и убивал, как бы мстя за всю боль, которую, как он думал, причинили ему метаморфы. Кон и Винорикс тоже сражались со страстной энергией.
Битва кончилась так же внезапно, как и началась. При свете пожарища Валентин повсюду видел мертвых метаморфов. Между ними лежали два убитых скандара. У Лизамон была кровоточащая, но неглубокая рана на бедре. Слит потерял половину своего камзола и получил несколько мелких порезов. У Шанамира были царапины на щеке.
Валентин тоже чувствовал незначительные царапины и ссадины, и руки его болели от усталости, но серьезных повреждений не было. А где же Делиамбер?
Вруонского колдуна не было.
Встревоженный Валентин повернулся к Карабелле.
- Вруон остался в фургоне?
- По-моему, мы все вышли, когда он загорелся.
Валентин нахмурился. В лесной тишине были слышны только шипение и треск пожара.
- Делиамбер! - закричал Валентин. - Делиамбер, где ты?
- Я здесь, - ответил высокий голос сверху.
Валентин поднял голову и увидел колдуна, крепко уцепившегося за сук футах в пятнадцати над землей.
- Война не входит в мои таланты, - вежливо объяснил Делиамбер.
Он раскачался и упал прямо на руки Лизамон.
- Что мы будем теперь делать? - спросила Карабелла.
Валентин понял, что она спрашивает именно его. Он командовал. Залзан Кавол, стоявший на коленях возле мертвых братьев, выглядел совершенно убитым: он скорбел об их гибели и потере своего драгоценного фургона.
Валентин сказал:
- У нас нет иного выбора, как пробиваться через лес. Если мы пойдем по главной дороге, то опять встретимся с метаморфами. Шанамир, что с животными?
- Они мертвые.
Мальчик чуть не плакал:
- Все до единого. Метаморфы…
- Значит, пешком в долгое путешествие. Делиамбер, как ты думаешь, далеко ли до реки Стейч?
- Я думаю, несколько дней пути. Но мы не знаем точного направления.
- Пойдем по склону, - сказал Слит. - Реки не могут течь в гору. Пойдем на восток, и нам обязательно повезет.
- Если на нашем пути не встанут горы, - заметил Делиамбер.
- Мы найдем реку, - твердо сказал Валентин. - Стейч впадает в Зимр у Ни-Мойи, правильно?
- Да, - сказал Делиамбер, - но течение очень бурное.
- Придется рискнуть. Скорее всего, я думаю, надо построить плот. Пошли. Если мы задержимся здесь, на нас снова нападут.
Из фургона ничего не удалось спасти - ни одежды, ни еды, ни жонглерского инвентаря, пропало все, кроме того, что было на них, когда они выскочили навстречу засаде. Для Валентина это была небольшая потеря, но для других, особенно для скандаров - бедствие. Фургон был долгое время их домом.
Очень трудно было увести Залзана Кавола от этого места. Он как бы застыл, не в силах покинуть тела братьев и руины фургона. Валентин ласково уговаривал его. Несколько метаморфов, говорил он, могли удрать и вернуться с подкреплением, оставаться здесь опасно.
Они быстро вырыли в мягкой почве могилы и положили в них тела Тилкара и Хейрода, а затем в сгустившейся тьме, под непрерывным дождем пошли в восточном, как они думали, направлении.
Они шли больше часа, пока не стало так темно, что ничего не было видно.
Пришлось остановиться и ждать, тесно прижавшись друг к другу, до восхода солнца. С первыми лучами они встали, озябшие и неотдохнувшие, и пошли дальше через лес.
Дождь наконец прекратился. Лес стал менее густым, но иногда встречались быстрые ручьи, которые приходилось осторожно обходить. В одном из них Карабелла оступилась, упала и была выловлена Лизамон Холтен, а в другом Шанамира понесло течением, но Кон подхватил мальчика.
Они шли до полудня, остановились на час-два, поели корней и ягод, а затем продвигались дальше, пока не наступила темнота.
Так прошло еще два дня.
На третий день они нашли рощу двикка-деревьев - восемь толстых гигантов с висевшими на них громадными плодами.
- Еда! - завопил Залзан Кавол.
- Священная для лесных братьев, - сказала Лизамон. - Будь осторожен!
Изголодавшийся скандар, тем не менее, уже собирался свалить энергометом одно из громадных деревьев, но Валентин резко сказал:
- Нет! Я запрещаю!
Залзан Кавол недоверчиво уставился на него. На миг взыграла старая привычка командовать, и он посмотрел так свирепо, словно собирался ударить Валентина, но сдержался.
- Смотри, - сказал Валентин.
Из-за каждого дерева были видны лесные братья, вооруженные духовыми трубками.
Увидев, как обезьяноподобные существа окружают их, Валентин уже почти смирился со смертью. Но только на миг.
Он снова воспрянул духом и сказал Лизамон:
- Спроси их, не могут ли они дать нам еды и проводить нас. Если они потребуют плату, я думаю мы можем жонглировать для них камнями или кусочками плодов.
Женщина-воин, вдвое выше лесных братьев, подошла к ним и долго разговаривала с ними. Вернулась она с улыбкой.
- Они знают, что мы освободили их братьев в Илиривойне.
- Значит, мы спасены! - закричал Шанамир.
- В этом лесу новости распространяются очень быстро, - заметил Валентин.
- Мы их гости, - продолжала Лизамон. - Они накормят нас и проводят.
В эту ночь путники досыта наелись двикка-плодами и другими лесными деликатесами и впервые после засады искренне смеялись. Лесные братья исполнили для них род танца с обезьяньими прыжками, а Слит, Карабелла и Валентин ответили им жонглированием, используя лесной материал.
Потом Валентин крепко и спокойно заснул.
Во сне он летал и видел себя парящим над Горой Замка.
Утром отряд лесных братьев повел их в трехчасовое путешествие к реке Стейч и там распрощался с ними щебечущими криками.
Вид реки был угрюмый.
Широкая, хотя и не такая, как могучий Зимр, она бежала на север с поразительной скоростью и так энергично, что во многих местах проламывала собственное каменное ложе. То тут, то там над водой поднимались страшные камни, а вдали виднелись пороги.
Сооружение плотов заняло полтора дня.
Они рубили молодые деревья, росшие на берегу, обтесывали их ножами и острыми камнями, связывали лианами. Плоты получились не слишком элегантные, но прочные.
Их было три: один для четырех скандаров, другой для Кона, Виноркиса, Лизамон и Слита, а третий заняли Валентин, Шанамир, Делиамбер и Карабелла.
- Мы, вероятно, разойдемся, когда поплывем вниз по реке, - сказал Слит. - Давайте договоримся, где мы встретимся в Ни-Мойе.
- Сейч и Зимр, - сказал Делиамбер, - сходятся в месте, называемом Ниссиморн. Там широкая песчаная бухта. Давайте встретимся в бухте Ниссиморн.
- Хорошо, - сказал Валентин.
Он обрезал лиану, удерживавшую плот у берега, и они понеслись по реке.
Первый день прошел без приключений.
Были пороги, но не высокие, и плоты благополучно миновали их. Карабелла ловко управляла плотом и умело обходила случайные каменные выступы.
Через некоторое время плоты стали отдаляться друг от друга. Плот Валентина попал в быстрину и обогнал два других плота. Утром он напрасно ждал их и наконец решил плыть дальше по самому быстрому участку, тревожась всякий раз при виде белой воды на порогах. К концу второго дня плыть стало труднее.
Земля, похоже, понижалась, и река, следуя линии спуска, ныряла и неслась изо всех сил. Валентин начал беспокоиться, нет ли впереди водопада. У них не было ни карт, ни заметок об опасных местах, они неслись наугад. Оставалось лишь верить в удачу, в то, что эта бурная вода донесет их живыми до Ни-Мойи.
А потом? На речном судне до Пилиплока, на корабле паломником на Остров Снов, каким-нибудь способом добиться встречи с Леди, а дальше? Как человек может требовать трона Короналя, если его лицо не похоже на лицо Лорда Валентина, законного правителя? Невозможно. Наверное, лучше остаться в лесу, руководить своим маленьким отрядом. Они с достаточной готовностью приняли его за того, кем он себя считал, но кроме них в этом мире миллиарды жителей, в этой обширной империи гигантские города, лежащие далеко за горизонтом.
Как он сможет убедить всех, что он, Валентин-жонглер, был…
Нет, это глупо. Никогда, с тех пор как он появился в Пидруде, лишенный памяти и прошлого, он не чувствовал необходимости править людьми. Если он стал командовать этой маленькой группой, то больше из-за упущений Залзана Кавола, чем по собственному желанию. Однако, он командовал, пусть деликатно и ощупью.
Так и будет, когда он пойдет через Маджипур. Он будет делать один шаг за другим и делать то, что покажется правильным и нужным. Возможно, Леди станет направлять его, и если божество пожелает, он в один прекрасный день снова будет на Горе Замка. Пусть это не часть великого плана - что ж, все равно приемлемо.
Бояться нечего. Будущее покажет…
- Валентин! - закричала Карабелла.
Река как бы выпустила гигантские каменные зубы. Повсюду торчали камни и пенились чудовищные водовороты, а впереди - явный спуск, где Стейч прыгал в пространство и с ревом несся по ступеням в долину далеко внизу. Валентин схватился за шест, но шест уже не мог помочь ему: он застрял между двумя каменными зубами и вырвался из рук. Тут же раздался скрежещущий звук, когда плот ударился о камни, повернулся под прямым углом к курсу и разломился. Валентина кинуло в холодный поток и понесло, как щепку. Он схватил Карабеллу за руку, но течение тут же вырвало у него девушку, и накрыло его с головой.
Задыхаясь, Валентин старался поднять голову. Когда это ему удалось, он уже был далеко внизу по реке.
Сломанного плота не было видно.
- Карабелла! - кричал он. - Шанамир! Делиамбер!
Он кричал до хрипоты, но грохот воды на порогах настолько покрывал его голос, что он сам себя не слышал. Страшное ощущение боли и потери леденило мозг. Неужели пропали все его друзья, его возлюбленная, хитрый маленький вруон, умный, дерзкий мальчик Шанамир - всех в один миг взяла смерть? Нет, не может быть!
Это ощущение было страшнее, чем все еще нереальное для него дело - быть Короналем, выкинутым из Замка. Тут дорогие ему существа из плоти и крови, а там - лишь титул и власть. Он, не переставая кричал, в то время как река тащила его.
Он цеплялся за камни, пытаясь удержаться, но теперь он был в середине порогов, о которые разбивалось течение. Измученный, полупарализованный, Валентин перестал бороться, и его понесло вниз по гигантской речной лестнице, как игрушку. Он прижал колени к груди, а руками защищал голову, чтобы избежать смертельного удара.
Сила реки потрясла. Итак, - думал Валентин, здесь конец приключений Валентина с Маджипура, бывшего Короналя, а теперь странствующего жонглера. Его разнесут на куски безличные и равнодушные силы природы. Он поручил себя Леди, которую считал своей матерью, и покатился вниз, со страшной силой ударяясь обо что-то, считая, что это конец. Но конца еще не было, он снова получил страшный удар в ребра, выбивший из него воздух, и, видимо, потерял на некоторое время сознание, потому что больше не чувствовал боли.
Затем он обнаружил, что лежит на усыпанной галькой мели в спокойной части реки. Ему казалось, что его целыми часами трясли в гигантском стаканчике для игральных костей, а потом бросили, как ненужное и бесполезное существо. Тело болело, легкие, казалось, были наполнены водой. Он дрожал, тело его покрылось гусиной кожей. Он был один под безоблачным небом, на краю каких-то необитаемых мест, вдали от цивилизации, а его друзья, возможно, лежали мертвыми на камнях.
Но он жив. Это ясно. Избитый, беспомощный, скорбящий, потерянный, но живой.
Значит, приключение не кончилось.
Медленно, с бесконечным усилием Валентин поднялся с отмели и поплелся на берег. Там он с трудом поднялся на широкую плоскую скалу, онемевшими пальцами снял с себя одежду и растянулся под теплым ласковым солнцем. Он смотрел на реку в надежде увидеть плывущую Карабеллу или Шанамира с колдуном на плече.
Никого не было. Но это не означало, что их нет в живых, как он себя уверял. Их могло выбросить дальше по берегу. Он решил остаться здесь на некоторое время, а потом идти искать остальных.
Если же он их не найдет, то отправится дальше к Ни-Мойе, к Пилиплоку, к Острову Леди, вперед, к Замку на Горе, или куда там еще понадобится.
Вперед, вперед, вперед…
Часть третья
Книга острова снов
Глава 1
Валентину казалось, что он долгие месяцы и годы лежит голый на теплой плоской скале в каменистой бухте, куда выбросила его неуправляемая река Стейч. Солнечные лучи обволакивали его туманным золотым нимбом, и он говорил себе, что оно подлечит его синяки, ушибы и ссадины, если он так долго будет лежать. Он смутно сознавал, что надо было встать, позаботиться о кроне и поискать своих спутников, но у него едва хватило сил повернуться с одного бока на другой. Он понимал, что Корональ Маджипура не должен вести себя таким образом. Такое снисхождение к своим слабостям простительно купцу, хозяину таверны или даже жонглеру, но не тому, у кого есть претензии к власти: на нем лежит бремя долга. Он сказал себе, что сейчас встанет, оденется и пойдет на север по берегу, пока не отыщет тех, кто сможет помочь ему завоевать его утерянное положение.
Вставай, Валентин! Однако он оставался на месте. Корональ он, или нет, он растерял всю свою энергию, когда летел через пороги. Лежа здесь, он сознавал безмерность Маджипура, многие тысячи миль его протяженности, планеты достаточно обширной, чтобы на ней могли жить удобно двадцать миллиардов жителей, планеты с громадными городами и удивительными парками, лесными заповедниками, священными районами и сельскохозяйственными территориями, и ему казалось, что если он все-таки встанет, ему придется покрыть все это колоссальное пространство пешком, шагая и шагая вперед. Похоже, что проще остаться здесь.
Что-то слегка щекотало его спину легко, но настойчиво. Он не обратил на это внимание.
- Валентин!
Он не отозвался.
Щекотание возобновилось. И только тогда его отупевший от усталости мозг ощутил, что кто-то назвал его имя.
Значит, кто-то из его спутников все-таки жив. В его душу хлынула радость.
Собрав остатки энергии, он поднял голову и увидел крошечную фигурку стоявшего перед ним Делиамбера. Вруонский колдун собирался окликнуть его в третий раз.
- Ты жив? - вскричал Валентин.
- По-видимому. Ты тоже более или менее живой.
- А Карабелла? Шанамир?
- Я их не видел.
- Этого я и боялся, - тупо пробормотал Валентин.
Он закрыл глаза, и на него снова навалился груз отчаяния.