Глава 3
Пилиплок был почти так же стар и почти так же велик, как его двойник Пидруд на другом краю континента, но на этом сходство кончалось. Пидруд строился без плана, как попало накручивал улицы и бульвары, а Пилиплок с незапамятных времен возводился с жесткой, почти маниакальной точностью.
Он занимал большой мыс на южном берегу устья Зимра. В том месте, где река впадала во Внутреннее море, она была непомерной ширины - шестьдесят или семьдесят миль. Она несла с собой все наносы и обломки, собранные на протяжении семи тысяч миль ее быстрого течения с дальнего северо-запада, и этот ее груз придавал зелено-голубым водам океана темный оттенок, тянувшийся, как говорили, на сотни миль. Северный мыс устья реки был меловым утесом в милю высотой и многомильной длины. Эту ослепительно блестевшую белую стену видно было даже из Пилиплока в ясную погоду. Этот мыс никак нельзя было использовать для гавани, там никогда не было поселений, и он считался святым заповедником. Там жили удалившиеся от мира поклонники Леди, и к ним в течение сотен лет никто не вторгался. Пилиплок это другое дело. Город с одиннадцатью миллионами жителей расходился радиусами от своей великолепной природной гавани.
Серии изогнутых поясов пересекали эти радиусы: внутренние - торговые, затем промышленные зоны и зоны отдыха, на внешних линиях - жилые кварталы, резко разграниченные по уровню богатства и в меньшей степени - по расовым признакам. В Пилиплоке была сильная концентрация скандаров. Валентину казалось, что каждый третий в районе порта принадлежит к народу Залзана Кавола, и было несколько странно видеть сразу так много четвероруких гигантов. Здесь жило множество надменных аристократических двухголовых су-сухирисов, торговцев предметами роскоши, дорогими тканями, драгоценностями и редчайшими ручными изделиями мастеров со всей провинции. Воздух был свежим и сухим. Почувствовав на лице упорный горячий южный ветер, Валентин понял, что имел в виду Залзан Кавол, говоря о раздражении, которое вызывал этот ветер.
- Он когда-нибудь прекращается? - спросил он.
- С первыми днями весны, - ответил Залзан Кавол.
Валентин надеялся к тому времени быть где-нибудь в другом месте. Но возникла проблема. Он пошел с Залзаном на Шконибор-пирс на восточной окраине гавани Пилиплока договориться о переезде на Остров. Много месяцев Валентин мечтал очутиться в этом городе, на этом пирсе, представлял себе нечто волшебное - широкие перспективы, поразительную архитектуру - и был немало разочарован, обнаружив, что основное место, где собирались паломники - обшарпанная, обветшалая постройка с облупившейся зеленой краской и хлопающими на ветру рваными флагами.
Дальше - хуже. Пирс казался пустым.
Залзан Кавол нашел расписание отплытия, висевшее в темном углу, в билетной кассе. Корабли паломников отплывали на Остров раз в месяц, кроме осени, когда дули неблагоприятные ветры. Последний в этом сезоне корабль отчалил неделю назад, а следующий будет через три месяца.
- Три месяца! - воскликнул Валентин. - Что мы будем делать в Пилиплоке эти три месяца? Жонглировать? Побираться? Воровать? Прочти расписание еще раз, Залзан!
- Оно скажет то же самое, - ответил скандар и Поморщился.
- Я поставлю на Пилиплок против любого места, но я не люблю сезона ветра. Вот не повезло!
- В этом сезоне вообще нет никаких кораблей? - спросил Валентин.
- Только драконские.
- Что это такое?
- Рыбачьи суда. Охота на морских драконов, которые в это время года идут косяком для спаривания, и их легко взять. Драконских судов сейчас полно, но что нам это даст?
- Далеко ли они выходят в море? - спросил Валентин.
- Как пойдет лов. Иногда они идут до архипелага Родмент, если драконы собираются к востоку.
- Где это?
- Это длинная цепь островов, - ответил Делиамбер, - далеко во Внутреннем море, примерно на полпути отсюда до Острова Снов.
- Они обитаемые?
- Очень плотно.
- Хорошо. Значит, между островами есть торговля. Что, если нам нанять такой корабль, чтобы он довез до архипелага, а там договориться с местным капитаном о доставке нас на Остров?
- Можно попробовать, - сказал Делиамбер.
- Нет такого правила, чтобы все пилигримы плыли обязательно на пилигримском корабле?
- Нет, насколько я знаю.
- Рыбачьи суда не будут связываться с пассажирами, - возразил Залзан Кавол. - Они никогда не заключают таких сделок.
- Может, несколько реалов поднимут интерес?
Скандар сомневался.
- Не имею представления. Но ремесло у них прибыльное, пассажиров они станут рассматривать как помеху, а то и как дурную примету. И они не согласятся тащиться с нами на архипелаг, если след драконов лежит в стороне от островов. Да и мы не можем быть уверены, что кто-то с архипелага захочет везти нас дальше.
- Кто знает, - сказал Валентин, - может быть, все легко устроится. Деньги у нас есть, и я лучше потрачу их на морских капитанов, чем проем и проживу их за три месяца в Пилиплоке. Где можно найти этих охотников за драконами?
Целая секция порта тянулась на три или четыре мили и стояла особняком, пирс за пирсом, а в гавани стояли десятки больших деревянных кораблей, готовых к только что начавшемуся охотничьему сезону.
Все эти корабли были одной конструкции и выглядели, как показалось Валентину, угрюмыми и зловещими: страшно раздутые в боках, с причудливыми трезубцевыми мачтами, ужасающим зубастым изображением на носу и длинным хвостом на корме. По бокам судна украшали нарисованные красным и желтым глаза, ряды хищных белых зубов. Высокие верхние палубы щетинились куполами для гарпунеров и громадными лебедками с сетями. Платформы, где разрубалась добыча, были покрыты пятнами крови. Валентин счел бы неуместным ехать на мирный священный Остров Снов на таком корабле-убийце, но выбора не было.
Но и этот путь скоро стал казаться сомнительным. Они шли от корабля к кораблю, от причала к причалу, капитаны без интереса слушали их и тут же отказывали. Говорил в основном Залзан Кавол, потому что капитаны по большей части были скандарами и могли к нему отнестись любезнее. Но и его убеждения не действовали.
- Вы будете отвлекать команду, - сказал первый капитан. - Будете путаться между снастями, потом у вас будет морская болезнь, и вам понадобятся особые услуги…
- Мы не берем пассажиров, - сказал второй. - Это не по правилам…
- Архипелаг не в той стороне, куда мы собираемся плыть, - сказал третий.
- Я верю, - сказал четвертый, - что если драконское судно выходит в море с чужаками на борту, оно не вернется в Пилиплок. Я предпочитаю не проверять этой приметы.
- Пилигримы меня не касаются, - сказал пятый. - Пусть Леди, если хочет, переносит вас на Остров, а на моем корабле вам нечего делать.
Шестой тоже отказался, добавив, что ни один капитан не возьмет их.
То же сказал и седьмой. Восьмой, услышав, что группа сухопутных шляется по докам, вообще отказался разговаривать.
Девятый капитан, старый седой скандар с потускневшим мехом и без зубов, оказался более любезным, хотя и не пожелал дать им места на своем корабле. Но зато он дал совет:
- На пирсе Престимиона вы найдете капитана Гарцвела с "Бренгалина". У Гарцвела было несколько неудачных плаваний, и всем известно, что с деньгами у него туго. Я слышал на днях в таверне, что он пытался сделать заем на ремонт своей посудины. Может быть, доход с пассажиров будет ему сейчас кстати.
- А где этот пирс Престимиона? - спросил Залзан Кавол.
- Самый последний, за Деккеретом и Кинникеном, как раз к западу от утильного склада.
Утильный склад, похоже, самое подходящее место для "Бренгалина", - подумал Валентин, когда через час увидел судно капитана Гарцвела. Оно выглядело почти готовым для того, чтобы пустить его на дрова. Когда-то у него, видимо, был проломлен корпус, но ремонт был сделан плохо, и один борт странно покосился.
Нарисованные по ватерлинии глаза и зубы потеряли свой блеск, носовое изображение перекосилось, хвостовые зубья были отломаны футов на десять - может быть сильным ударом дракона, мачты тоже заметно укоротились. Команда, лениво поглядывая на посетителей, занималась без большой эффективности смолением и плетением веревок и латанием парусов.
Капитан Гарцвел выглядел столь же потрепанным и изношенным, как и его корабль.
Он был скандаром, но карликом - с одним глазом и с обрубком вместо левой внешней руки.
Мех его был тусклым и грубым, плечи сгорблены, весь его вид говорил об усталости и бедах.
Но он тут же просветлел, когда Залзан Кавол заговорил о пассажирах до архипелага.
- Сколько вас?
- Двенадцать. Четыре скандара, хорт, вруон, пятеро людей и один чужак.
- Все пилигримы?
- Да.
Гарцвел быстро сделал знак Леди и сказал:
- Ты знаешь, что на драконском корабле иметь пассажиров не полагается. Но я обязан вознаградить Леди за ее милости в прошлом, и я сделаю исключение. Плата вперед?
- Конечно, - сказал Залзан.
Валентин вздохнул свободно. Это было жалкое ободранное судно, а Гарцвел, наверное, третьесортный навигатор, страдающий от неудач или от неумения, но он хочет взять их, единственный из всех.
Гарцвел назвал цену и ждал с явным напряжением. Он запросил меньше половины того, что они безуспешно предлагали другим капитанам, но Залзан Кавол, торговавшийся по привычке и из гордости, предложил на три реала меньше. Гарцвел, заметно приунывший, скинул полтора реала, Залзан Кавол намеревался выторговать еще несколько крон, но Валентин, пожалев несчастного капитана, быстро прервал торг, сказав:
- Договорились. Когда отплываем?
- Через три дня, - сказал Гарцвел.
- В действительности вышло через четыре. Гарцвел неопределенно говорил о каком-то мелком ремонте, под которым, как обнаружил Валентин, имелось в виду устранение самых серьезных дыр. Раньше капитан не мог этого сделать. По слухам, которые Лизамон собрала в портовых тавернах, Гарцвел пытался заложить часть будущего улова, чтобы нанять плотников, но желающих не нашел. Лизамон сказала, что у него плохая репутация: недальновидный, невезучий, с плохо оплачиваемой командой. Однажды он упустил целый косяк морских драконов и вернулся в Пилиплок с пустыми трюмами; в другой раз потерял руку, потому что принял еще живого маленького дракона за мертвого, а в последнем плавании получил от разъяренного дракона удар по корпусу корабля и чуть не пошел ко дну.
- Наверное, лучше бы нам вплавь добираться до Острова, - закончила Лизамон.
- А может, мы принесем нашему капитану удачу, - сказал Валентин.
Слит засмеялся.
- Если бы человек мог попасть на трон только благодаря оптимизму, милорд, ты к зимнему дню был бы уже в Замке.
Валентин тоже рассмеялся. Но после бедствий в Пьюрифайне он слегка опасался, что принесет своим друзьям новые беды на борту этого злосчастного корабля. Ведь они шли за ним, в сущности, из-за одной веры, из-за свидетельства снов, колдовства и загадочного представления метаморфов. Ему будет очень больно, если он принесет им новую беду! Однако Валентин чувствовал большую симпатию ко всеми оплеванному безрукому Гарцвелу.
Такой Неудачливый моряк - как раз подходящий кормчий для еще более незадачливого Короналя, который ухитрился за одну ночь потерять трон, память и личность!
Накануне отплытия Виноркис отвел Валентина в сторону и встревоженно сообщил:
- Милорд, за нами следят.
- Откуда ты знаешь?
Хорт улыбнулся и расправил клювом оранжевые усы.
- Тот, кто занимается мелким шпионажем, всегда узнает других, подобных себе. Я обратил внимание на седого скандара, слоняющегося возле доков в последние дни и спрашивающего ребят Гарцвела. Один из корабельных плотников сказал мне, что этот скандар интересовался пассажирами Гарцвела и их маршрутом.
Валентин почувствовал беспокойство.
- А я надеялся, что мы сбили их со следа в джунглях!
- Они очевидно снова обнаружили нас в Ни-Мойе, милорд.
- Тогда постараемся еще раз отделаться от них на архипелаге и надо быть внимательными, чтобы на пути не встретились другие шпионы. Спасибо, Виноркис.
- Не нужно благодарности, милорд. Это мой долг.
Когда корабль двинулся в путь, дул сильный южный ветер. Во время посадки Виноркис искал глазами любопытного скандара, но того нигде не было видно. Он сделал свою работу, - предположил Валентин, - а дальнейшее наблюдение будет вести другой информатор.
Они держали путь на юго-восток: драконские корабли привыкли идти против вечного враждебного ветра по всей территории. Это была изматывающая работа, но ее нельзя было избежать, потому что морские драконы могли быть пойманы только в этом сезоне. "Бренгалин" имел дополнительный мощный двигатель, но от него было мало проку, поскольку на Маджипуре было мало горючего.
Неуклюже, но величественно "Бренгалин" повернулся боком к ветру и двинулся из гавани Пилиплока в открытое море.
Это было самое маленькое море Маджипура, Внутреннее море, отделявшее восточный Зимрол от западного Алханрола.
Пять тысяч миль от берега до берега не пустяк, однако Внутреннее море было просто лужей по сравнению с Великим Океаном, который занимал большую часть другого полушария и был недоступен для навигаторов - бессчетные тысячи миль открытой воды. Внутреннее море было более человеческим по размеру и в середине между континентами прерывалось Островом Снов, достаточно большим, чтобы на планете меньшего размера считаться континентом, а также несколькими цепями других островов.
Морские драконы бесконечно мигрировали между двумя океанами. Они шли вокруг планеты годами, даже десятилетиями. Наверное, десяток их больших стад жил в океане, постоянно путешествуя с запада на восток. Каждое лето одно стадо шло через Великий Океан мимо южного побережья Зимрола к Пилиплоку.
Тогда охота на них запрещалась, потому что в это время в стаде бывало множество стельных самок. К осени рождались молодые драконы, стадо приходило в продуваемые ветром воды между Пилиплоком и Островом Снов, и начиналась ежегодная охота. Из Пилиплока выходило громадное количество судов. Стада теряли как старых, так и молодых драконов, а оставшиеся в живых возвращались в тропики, огибали длинный Стоенцар - мыс Алханрола и направлялись на восток к Великому Океану, где плавали без помех, пока не наступало время снова огибать Пилиплок.
Из всех животных Маджипура морские драконы были наиболее огромными. Рождались они крошечными, не более пяти-шести футов длиной, но росли всю жизнь, а жизнь их была долгой, и никто никогда не знал ее продолжительности. Гарцвел, пригласивший пассажиров пользоваться его столом, оказался весьма разговорчивым - ведь его тревоги остались позади - и без конца рассказывал легенды о стадах морских драконов. Один, пойманный в царствование Лорда Малибора, имел в длину сто девяносто футов, а другой - во времена Конфалума - двести сорок футов. Во времена, когда Понтифаксом был Престимион, а Короналем - Лорд Деккерст, был пойман морской дракон в двести футов, но чемпионом, как говорил Гарцвел, был дракон, нахально появившийся почти у входа в гавань Пилиплока при Лорде Кинникене: тот, по уверению надежных свидетелей, был длиной в триста пятнадцать футов. Он ушел невредимым, потому что весь флот кораблей находился далеко в море. Это чудовище так и назвали - дракон Лорда Кинникена. Говорили, что он появлялся несколько раз в последующие столетия. Последний раз его видели при Лорде Вориаксе, но никто не бросил в него гарпун, потому что он имел среди охотников зловещую репутацию.
- Теперь, он наверное пятьсот футов в длину, - закончил Гарцвел, - и я молюсь, чтобы честь измерить его выпала кому-нибудь другому, если этот дракон вернется в наши воды.
Валентин видел маленьких драконов, убитых, выпотрошенных и высушенных, продававшихся на рынках по всему Зимролу, и однажды попробовал их мясо, темное, жесткое, с резким привкусом. Так приготовлялись драконы меньше десяти футов длиной. Мясо более крупных - до пятидесяти футов - разрубалось и продавалось свежим на восточном побережье Зимрола: на далекие от моря рынки оно не поступало из-за трудностей транспортировки. Драконы свыше пятидесяти футов были слишком старые для еды, но из них вытапливали жир для различных целей.
Кости морских драконов всех размеров использовались в строительстве, потому что имели крепость стали, а добывались куда легче, яйца же драконов, сотни фунтов которых находили в брюхе взрослых самок, имели медицинскую ценность. Драконья кожа, драконьи плавники - все шло в дело, ничего не выбрасывалось.
Предлагая гостям фляжку голубоватой жидкости, Гарцвел говорил:
- Это, например, драконье молоко. В Ни-Мойе или Канторе за такую фляжку дают десять крон. Попробуйте.
Лизамон недоверчиво потянула в себя жидкость и тут же выплюнула на пол.
- Драконье молоко или драконья моча? - спросила она.
Капитан холодно улыбнулся.
- То, что ты выплюнула, в Долорне стоило бы тебе не меньше кроны, и ты еще считала бы, что тебе повезло.
Он протянул фляжку Слиту, а поскольку тот отказался - Валентину. После минутного колебания Валентин смочил в ней губы.
- Горькое, - сказал он, - и вкус затхлый, но не так, чтобы совсем ужасный. Как оно действует?
Скандар хлопнул себя по бедрам.
- Возбуждает, - прогудел он, - гонит соки, разогревает кровь, удлиняет жизнь.
Он указал на Залзана Кавола, который, не спрашивая, сделал большой глоток.
- Видите? Скандары знают! Мужчину из Пилиплока не нужно уговаривать выпить это!
- Драконье молоко? - спросила Карабелла. - Разве они млекопитающие?
- Да. Яйца созревают внутри, а детеныши родятся живыми, по десять-двенадцать в помете. На брюхе самки ряды сосков. Тебе кажется удивительным - молоко из драконов?
- Я думала, что драконы - рептилии, - сказала Карабелла, - а рептилии не дают молока.
- Лучше подумай, что драконы - это драконы. Хочешь попробовать?
- Нет, спасибо, - ответила она. - Мои соки не нуждаются в подхлестывании.
Обеды в капитанской каюте были, по мнению Валентина, самой интересной частью путешествия. Гарцвел был добродушным в большей мере, чем все скандары, и держал хороший стол с вином, мясом и рыбой разных сортов, включая и драконье мясо. Но корабль его скрипел и трещал, был неудачно построен и плохо оборудован, а команда из дюжины скандаров и ассортимента хортов и людей была необщительной и часто откровенно враждебной. Эти охотники за драконами явно были гордой и сдержанной компанией, даже на таком нищенском судне, как "Бренгалин", и злились на присутствие чужих.
Только один Гарцвел был гостеприимен. Он явно был благодарен пассажирам, поскольку они дали ему возможность отправить корабль в морс.
Теперь они были далеко от земли, в невыразительной области, где бледно-голубой океан сливается с таким же небом, стирая всякое ощущение места и направления. Курс лежал на юго-восток, и чем дальше они отходили от Пилиплока, тем теплее становился ветер. Теперь он был жарким и сухим.
- Мы называем ветер нашим посланником, - сказал Гарцвел, - потому что он дуст прямо из Суврейла. Это маленький подарок Короля Снов, такой же замечательный, как и все его дары.
Морс было пустым: ни островов, ни дрейфующих обломков, никаких признаков чего-либо, даже драконов. Это говорило о том, что драконы плыли далеко от побережья, как это иногда случалось, и грелись в тропических водах ближе к архипелагу.