- Когда Маджипуром правили метаморфы, Велализир был их столицей. Двадцать или двадцать пять тысяч лет назад это был самый крупный город на планете. В нем было два или три миллиона жителей и племена со всего Алханрола платили ему дань. На этих платформах устраивались фестивали, а каждую тысячу лет бывал особый фестиваль, который отмечался постройкой пирамиды, так что городу было по крайней мере, семь тысяч лет. Но в нем царило зло. Я не знаю, что именно метаморфы считали злом, но во всяком случае, оно здесь процветало. Это был главный город всякой мерзости. Жители провинции испытывали к нему отвращение, потом стали возмущаться и в один прекрасный день выступили против города, сравняли с землей храмы и большую часть городских стен, уничтожили места, где творилось зло, а жителей города частью выслали и обратили в рабство. Мы знаем, что резни не было, потому что тут было полно зарытых сокровищ - я сам искал их, как тебе известно, - и если бы здесь оставались миллионы закопанных скелетов, они были бы обнаружены. Так что этот город был разрушен и покинут задолго до появления на Маджипуре людей, и на нем лежит проклятие. Реки, питавшие город, были отведены, и вся равнина стала пустыней. Пятнадцать тысяч лет никто не жил здесь, кроме призраков тех, кто умер при разрушении.
- Рассказывай дальше, - сказал Ирманар.
Насимонт пожал плечами.
- Больше я ничего не знаю, друг.
- О призраках, - сказал Ирманар. Знаете ли вы, сколько времени им суждено бродить здесь? До тех пор, пока метаморфы снова станут править Маджипуром, а мы сделаемся их рабами. Тогда Велализир снова выстроят на старом месте, и он будет больше, чем прежде, и снова станет столицей Изменяющих Форму, и души мертвых наконец будут освобождены от камней, которые держат их здесь.
- Ну, им еще долго предстоит цепляться за камни, - сказал Слит. - Нас двадцать миллиардов, а метаморфов - горсточка, да и та живет в джунглях. Какая это угроза?
- Они уже ждут восемь тысяч лет, - сказал Ирманар, - с тех пор как Лорд Стиамот сломил их сопротивление, и будут ждать еще столько же, если понадобится. Но они мечтают о возрожденном Велализире и не откажутся от своей мечты. Я иногда слышал во сне, как они рассуждают о том, когда башни Велализира поднимутся вновь, и это пугало меня. Вот почему я не хотел идти сюда. Я чувствую, как они следят за этим местом, чувствую вокруг нас их ненависть. Это как бы в воздухе, невидимое, но реальное…
- Значит, этот город для них одновременно проклят и свят, - сказала Карабелла. - Нам трудно понять, как работают их мозги.
Валентин сошел с тропы. Город пугал и восхищал его. Он пытался представить себе, каким был этот город, его величие и пышность. А что теперь? По камням прыгают ящерицы, сорная трава раздвигает плиты огромных церемониальных бульваров.
Двадцать тысяч лет! А на что была похожа Ни-Мойя двадцать тысяч лет назад, или Пидруд, или пятьдесят городов на склонах Горного Замка? Будет ли цивилизация, построившая их, длиться вечно, как говорят, длится цивилизация старой матери-Земли, или когда-нибудь по развалинам Замка, Лабиринта, Острова Снов будут ходить толпы людей и гадать, какое значение имели эти руины для древних? Мы поработали достаточно хорошо, - думал Валентин, оглядываясь на тысячелетия мира и стабильности. - Но сейчас прорываются диссонансы, запланированный порядок вещей порушен, нельзя предсказать, что может случиться. Метаморфы, разбитые и изгнанные, чье несчастье заключалось в том, что они владели этой планетой, а ее захотел иметь другой, более сильный народ, эти метаморфы могут смеяться последними.
Он вдруг остановился. Что там за звук - шаги? И тень мелькнула на камнях.
Валентин пристально смотрел в темноту. Он подумал, что это ночное животное ищет пищу. Ведь у призраков нет тени, да и призраков здесь нет. Их вообще нет. Но все же…
Он осторожно сделал несколько шагов.
Слишком темно, слишком много упавших стен.
Он смеялся над Ирманором, но страхи офицера каким-то образом подействовали и на его воображение. Он думал о суровых таинственных метаморфах, скользящих между упавших зданий - привидениях, почти таких же старых, как само время, форма без тел, образов, без субстанции…
Затем раздались явственные шаги позади.
Валентин быстро обернулся. За ним бежал Ирманар, только и всего.
- Подожди, милорд!
Валентин остановился. Пальцы его, как ни странно, дрожали. Он заложил руки за спину.
- Ты не должен ходить один, - сказал Ирманар. - Я знаю, ты легко относишься к воображаемым мною опасностям, однако они все-таки могут существовать. Ради всех нас ты обязан заботиться о своей безопасности, милорд.
Подошли остальные, и все вместе молча шли через освещенные луной развалины. Валентин ничего не сказал о том, что видел и слышал. Конечно, это было какое-то животное. И очень скоро животные появились: вроде маленьких обезьянок, может, родственники лесных братьев.
Они, видимо, жили в упавших строениях.
Тут же в тени быстро мелькали ночные млекопитающие низшего вида - минтаны или дроли. Но, - думал Валентин, - разве могли обезьяны или дроли производить звуки, похожие на шаги?
Когда они шли мимо обломков базилики, Слит, шедший чуть дальше, вдруг рванулся обратно и сказал Валентину:
- Я слышал что-то странное вон там, сбоку.
- Привидение, Слит?
- Может быть. Или просто бандит.
- Или обезьянка, - легкомысленно сказал Валентин. - Я слышал всякие шорохи.
- Милорд…
- Ты заразился страхами Ирманара?
- Я думаю, мы ходим тут достаточно долго, милорд, - тихо сказал Слит.
Валентин покачал головой.
- Будем внимательно следить за темными углами. Здесь есть что посмотреть.
- Может, нам вернуться обратно, милорд?
- Не бойся, Слит.
Жонглер пожал плечами и отошел. Валентин вглядывался в темноту. Он ни в коей мере не недооценивал остроту слуха Слита, который жонглировал с завязанными глазами, руководствуясь только звуком, но уйти из этого места чудес только из-за того, что они слышали странные шаги - нет, не стоит торопиться.
Однако он шел осторожно. Пусть призраков и не существует, но в этом странном городе глупо действовать необдуманно.
Когда они рассматривали наиболее богато украшенное здание в центральном районе дворцов, Залзан Кавол, шедший впереди, вдруг резко остановился: у самых его ног упал откуда-то сверху камень.
Скандар выругался.
- Эти вонючие обезьяны..
- Нет, я думаю, это не обезьяны, - спокойно сказал Делиамбер. - Это был кто-то более крупный.
Ирманар осветил фонариком нависавший край соседнего строения. На мгновение стал виден силуэт вроде бы человека, но затем исчез. Лизамон бросилась к дальней стороне здания, за ней последовал Залзан Кавол, размахивая энергометом. Слит и Карабелла побежали с другой стороны. Валентин хотел было пойти за ними, но Ирманар схватил его за локоть и держал с поразительной силой, говоря извиняющимся тоном:
- Я не могу позволить тебе идти на риск, милорд, если мы не знаем?
- Стой! - послышался вдали бухающий голос Лизамон.
Затем послышались звуки какой-то возни, кто-то протопал по камням отнюдь не призрачным шагом. Валентину очень хотелось знать, что происходит, но Ирманар был прав: Короналю Маджипура не положено бежать за неизвестным врагом в темноте незнакомого места.
Он услышал ругань, и визгливый крик боли. Почти тут же появилась Лизамон, таща человека с эмблемой горящей звезды Короналя на плече. Она обхватила его вокруг тела, и ноги его болтались дюймах в шести от земли.
- Шпион, - сказала она, - он прятался наверху и следил за нами. По-моему, их было двое.
- Где второй? - спросил Валентин.
- Удрал. Залзан Кавол, полезай за ним.
Лизамон бросила своего пленника на землю перед Валентином и прижала его ногой.
- Пусть встанет, - сказал Валентин.
Человек встал. Он выглядел испуганным. Ирманар и Насимонт быстро обыскали его. Оружия не было.
- Кто ты? - спросил Валентин. - Что ты здесь делал?
Ответа не было.
- Говори. Мы не сделаем тебе зла. У тебя на плече горящая звезда. Ты из армии Короналя?
Неизвестный кивнул.
- Ты послан следить за нами?
Незнакомец опять кивнул.
- Ты знаешь, кто я?
Человек молча уставился на Валентина.
- Ты умеешь говорить? У тебя есть голос? Скажи что-нибудь, все равно, что.
- Я… если я…
- Прекрасно. Говорить ты умеешь. Ну, ты знаешь, кто я?
Пленник ответил шепотом:
- Сказали, что ты хочешь украсть трон у Короналя.
- Нет, - сказал Валентин, - ты ошибаешься, парень. Вор тот, кто сидит сейчас в Замке. Я - Лорд Валентин, и требую от тебя преданности.
Человек смотрел на него растерянно, непонимающе.
- Сколько вас тут?
- Пожалуйста, господин…
- Сколько?
Наступило угрюмое молчание.
- Дай, я ему немного покручу руку, - предложила Лизамон.
- В этом нет необходимости, - сказал Валентин.
Он подошел ближе к струсившему человеку и мягко заговорил:
- Ты ничего этого не понимаешь, но со временем тебе все станет ясно. Я истинный Корональ, ты клялся служить мне, и теперь я требую ответа. Сколько вас здесь было?
На лице пленника отражались противоречивые чувства. Он медленно и неохотно ответил:
- Только двое, господин.
- Могу я верить этому?
- Клянусь Леди, господин!
- Двое? Ладно. Давно вы следите за нами?
- От Луманцара.
- С каким приказом?
Опять последовало колебание.
- Наблюдать за вашими передвижениями и утром сообщать в лагерь.
Ирманар нахмурился.
- Это значит, что второй тип уже на полпути к озеру.
- Ты думаешь? - сказал хриплый голос Залзана Кавола.
Скандар шагнул к ним и бросил перед Валентином тело второго человека со звездной эмблемой. Энергомет Залзана Кавола прожег в нем сквозную дыру.
- Я бежал за ним с полмили, милорд. Проворный, дьявол! Он легче меня: прыгал через кучи камней и начал отрываться. Я приказал ему остановиться, но он продолжал бежать. И пришлось…
- Закопай его где-нибудь, - отрывисто приказал Валентин.
- Милорд, я плохо сделал, что убил его?
- У тебя не было выбора, - сказал Валентин уже более мягким тоном. - Я хотел, чтобы ты поймал его, но ты не мог, так что выбора не было. Все в порядке, Залзан.
Валентин отвернулся. Убийство потрясло его, но ничего иного он не мог бы требовать. Этот человек умер только потому, что был предан Короналю - или тому, кого он считал Короналем.
Гражданская война получила свою первую жертву. Кровопролитие началось здесь, в городе мертвых.
Глава 4
Теперь уже никто не думал продолжать осмотр. Все вернулись в лагерь, взяв с собой пленника. Утром Валентин отдал приказ идти через Велализир и начать поворот на северо-восток.
Днем развалины не казались такими магическими, но все равно впечатляли. Трудно было понять, каким образом хилый и не пользовавшийся механикой народ мог сдвинуть эти гигантские плиты, но, возможно, тысячу лет назад метаморфы не отвергали механизмы.
Изменяющие Форму нынешние жители лесов Пьюрифайна, тростниковых хижин и грязных улиц были жалкими остатками расы, некогда правившей Маджипуром.
Валентин обещал вернуться сюда, когда его дело с Домиником Барджазедом будет закончено и детально обследовать древнюю столицу, очистить и реконструировать ее. Если удастся, он пригласит метаморфских вождей принять участие в этой работе, хотя сильно сомневался, что они пожелают сотрудничать. Но что-то нужно было сделать для общения двух планет.
- Если я снова буду Короналем, - сказал он Карабелле, - я намерен…
Они миновали пирамиды и выезжали из Велализира.
- Когда ты снова будешь Короналем, - поправила его Карабелла.
- Валентин улыбнулся.
- Да, когда я снова буду Короналем, я намерен изучить всю проблему метаморфов, и ввести их снова в плавный поток жизни Маджипура, если это возможно, даже дать им место в правительстве.
- Если они захотят.
- Я имею в виду - победить эту злобу. Я посвящу этому мое правление.
Все наше общество, наше удивительное и гармоничное королевство было основано на кражах и несправедливости, и мы унаследовали привычку не замечать этого.
Слит искоса посмотрел на него.
- Изменяющие Форму не использовали планету полностью. Их было двадцать миллионов на все это огромное пространство, когда наши предки пришли сюда.
- Но эта планета принадлежала метаморфам! - вскричала Карабелла. - По какому праву…
- Полегче, - сказал Валентин. - Не стоит спорить о нуждах первых поселенцев. Что сделано, то сделано, прошлого не вернешь, но в нашей власти изменить сегодняшнее положение.
Делиамбер сказал тихо, но так, что привлек внимание слушателей.
- Возможно, все теперешние затруднения в королевстве являются началом возмездия за подавление метаморфов.
- Что ты хочешь этим сказать? - спросил Валентин.
Он был удивлен.
- Только то, что мы прошли долгий путь по Маджипуру, ничего не заплатив за первородный грех завоевателей. Как тебе известно, счет накачивает проценты. Теперь эта узурпация, зло, творящееся новым Короналем, стоящая перед нами война, смерть разрушение, хаос… Может быть, прошлое начинает наконец сводить с нами счеты.
- Валентин не имеет отношения к подавлению метаморфов, - возразила Карабелла. - Почему он должен страдать один? Почему именно его сбросили с трона, а не какого-то своевольного Короналя прошлого?
Делиамбер пожал плечами.
- Такие дела никогда не отличаются справедливостью. Почему ты думаешь, что наказан бывает только виновный?
- Божество…
- А почему ты считаешь Божество справедливым? За долгое время все ошибки выправляются, каждый минус уравнивается плюсом, колонки подсчитываются, итог оказывается правильным. Но все это за долгий промежуток времени. Мы живем короткое время, и тут многое часто бывает несправедливым. Компенсирующие силы вселенной приводят в порядок все счета, но в этом процессе разламывают как добро, так и зло.
- Более того, - сказал вдруг Валентин, - может быть, я выбран орудием этих компенсирующих сил, и мне необходимо было страдать, чтобы стать эффективным.
- В каком смысле?
- Если бы со мной ничего не случилось, я, вероятно, правил бы из Замка на Горе, как все прочие до меня, довольный собой, принимающий вещи, какими они есть, поскольку не видел бы в них ничего плохого. Но все эти приключения дали мне возможность посмотреть на мир, который я никогда бы не знал, оставаясь укрытым в Замке. Может быть, теперь я готов по-другому сыграть предназначенную мне роль…
Он помолчал.
- Все эти разговоры ни к чему. Первое, что нам надо сделать, это взять обратно Замок, а потом говорить о природе компенсирующих сил Вселенной и о тактике Божества.
Он оглянулся на разрушенный Велализир, проклятый город древних, хаотический, но великолепный на этой заброшенной пустынной равнине, затем отвернулся и молча стал смотреть на менявшийся пейзаж впереди.
Теперь дорога резко повернула к северо-западу, вверх по гряде холмов и спускалась в плодородную равнину Глейга у самого северного конца озера Рогойз.
Сейчас они находились в сотнях миль от лагеря армии Короналя.
Ирманар, встревоженный присутствием в Велализире двух шпионов, послал разведчиков проверить, не двинулась ли армия на север наперерез им. Валентин счел это разумным, но решил произвести и собственную разведку.
- Сделай так, чтобы я знал, где ожидает нас вражеская армия, - сказал он Делиамберу. Можешь?
Яркие золотые глаза вруона весело блеснули.
- Могу ли? Упряжное животное может есть траву? Морской дракон может плавать?
- Тогда сделай.
Делиамбер отошел, зашептал что-то и замахал щупальцами, свивая и переплетая их самыми замысловатыми узорами. Валентин подозревал, что большая часть колдовства Делиамбера была рассчитана на зрителей, что настоящая передача не зависит от размахивания щупальцами и произношения формул, а только бросок проницательного и сенситивного разума колдуна. Но так оно и должно быть. Пусть себе вруон делает маленький спектакль. Определенное количество работы напоказ было главной смазкой цивилизованной деятельности не только у колдунов и жонглеров, но и у Короналя, Понтифакса, Леди, Короля Снов, толковательниц снов, учителей священных таинств, может быть, даже у таможенников провинциальных границ и продавцов сосисок на улице. Занимаясь делом, нельзя быть чрезмерно прямым и резким, надо прикрывать его магией, театральностью.
Делиамбер сказал:
- Отряды Короналя, похоже, остались там, где стояли лагерем.
- Вот и хорошо. Пусть торчат там подольше, ожидая, когда мы вернемся с нашей экскурсии по Велализиру. Ты можешь отметить другие армии к северу отсюда?
- На большом расстоянии не могу. Я чувствую присутствие рыцарских сил, собравшихся на Горном Замке, но они всегда там. Я определяю небольшие отряды там и тут в Пятидесяти Городах, но тоже ничего особенного. У Короналя времени хватает. Он сидит себе в Замке и ждет, когда ты подойдешь, а затем объявит великую мобилизацию. Что ты будешь делать, Валентин, когда миллионы воинов спустятся к тебе с Замка на Горе?
- Ты думаешь, я не задумывался над этим?
- Я знаю, что ты думал, но мало. Следует крепко подумать - наши сотни против их миллионов.
- Миллион - неудачная мера для армии, - сказал Валентин.
Он засмеялся.
- Жонглировать дубинками много легче, чем стволами двух деревьев. Тебя пугает то, что ждет нас впереди, Делиамбер?
- Нисколько.
- И меня тоже.
Конечно, это была бравада. Валентин сам понимал это. Боялся ли он? В полном смысле этого слова - нет. Смерть все равно придет рано или поздно, бояться ее глупо.
Валентин знал, что не очень боится смерти, потому что он стоял перед ней в лесу у Авандрейна, в быстринах Стейча, в брюхе морского дракона, в драке с Фарселом на Острове, и не испытывал того, что можно назвать страхом.
Если армия, ждущая его на Горе Замка, разобьет его малые силы и зарубит его самого - это, конечно, печально, как печально было бы разбиться на куски на порогах Стейча, но не эта перспектива не ужасала его.
Страх за собственную жизнь был куда менее значителен, чем страх за судьбу Маджипура. Если он, Валентин, погибнет - от неуверенности, глупости или просто неравенства сил, Замок останется в руках Барджазедов, и ход истории навеки изменится, пострадают миллиарды невинных. Предупредить это - великая ответственность, и Валентин чувствовал ее тяжесть. Если он героически погибнет, пытаясь подняться на Гору Замка, его испытаниям придет конец, но это станет началом агонии Маджипура.