Валентин еле удержался на ногах. Игра с Барджазедом кончилась, началась какая-то новая схватка, которой Валентин не понимал. Он рванулся вперед, намереваясь схватить противника, прежде чем неведомая сила ударит его снова.
Барджазед отступил, подняв дрожащие руки к лицу. От него ли пришло это нападение, или в комнате прятался его союзник?
Валентин отпрянул, когда эта неуловимая невидимая сила ударила его в мозг снова.
Он пошатнулся, прижал ладони к вискам и попытался собраться с мыслями. Схватив Барджазеда, он удержится сам, повалит его, сядет на него и призовет на помощь.
Он рванулся вперед и схватил за руку лже-Короналя. Доминик завыл и вырвался.
Валентин хотел прижать его к стене, но Доминик с диким воплем страха и отчаяния метнулся мимо него и побежал, ковыляя, через комнату. Он нырнул в один из альковов и закричал:
- Отец, помоги мне!
Валентин подбежал и откинул занавеску.
Он отступил, ошеломленный. В алькове прятался старик могучего сложения, черноглазый, смуглый, с блестящим золотым обручем на лбу. В руке он держал какой-то прибор из кости и золота с ремешками, застежками и рычагами. Это был Симонан Барджазед, вдруг очутившийся здесь, в судейском зале Короналя.
Это он посылал леденившие мозг послания, чуть не сбившие с ног Валентина.
Сейчас он хотел послать еще одно, но его отвлекал сын, истерически цеплявшийся за него и умолявший о помощи.
Валентин понял, что одному тут не справиться, и громко закричал:
- Слит, Карабелла! Залзан Кавол!
Доминик Барджазед всхлипывал и стонал. Король Снов пнул его, как надоедливую собачонку. Валентин осторожно пробрался в альков, надеясь выхватить у старого Симонана эту ужасную сонную машину, пока он не нанес с ее помощью большого ущерба.
Как только Валентин потянулся к ней, произошло нечто еще более ошеломляющее: контуры лица и тела Симонана Барджазеда стали расплываться, изменяться, превращаться во что-то чудовищно-странное, угловатое, тонкое. Глаза скосились внутрь, нос стал просто бугорком, губы почти исчезли.
Метаморф.
Не Король Снов, а поддельный, маскарадный король, изменяющий Форму, пьюривар, метаморф…
Доминик Барджазед в ужасе завизжал, отскочил от странной фигуры и бросился на пол у стены, дрожа и причитая. Метаморф посмотрел на Валентина с нескрываемой ненавистью и со страшной силой запустил в него сонным аппаратом. Валентин отстранился, но недостаточно: машина легко ударила его в грудь, и в этот момент метаморф проскочил мимо него, стремительно пронесся через зал к открытому окну, перемахнул через подоконник и исчез в ночи.
Глава 16
Бледный, потрясенный Валентин повернулся и увидел, что зал полон народа: Слит, Карабелла, Делиамбер, Тонигорн и множество других, поспешно вбегающих из узкого вестибюля. Он указал на Доминика Барджазеда, скорчившегося в жалком состоянии шока и коллапса.
- Тонигорн, поручаю тебе заняться им. Отведи его в безопасное место и присмотри, чтобы ему не повредили.
- Понитор Корт, милорд, самое безопасное место. Дюжина вооруженных людей будет все время охранять его.
Валентин кивнул.
- Хорошо. Не оставлять его одного. И вызови к нему врача: он перенес чудовищный испуг, и это, я думаю, не пройдет бесследно.
Он посмотрел на Слита.
- Дружище, не принесешь ли ты фляжку вина? Я и сам пережил тут несколько странных моментов.
Слит протянул ему фляжку. Рука Валентина так дрожала, что он чуть не пролил вино, поднося флягу ко рту.
Несколько успокоившись, он подошел к окну, через которое выпрыгнул метаморф.
Где-то далеко внизу, футах в ста, если не больше, горели фонари. Несколько фигур во дворе окружили нечто, покрытое плащом.
Валентин отвернулся.
- Метаморф, - растерянно сказал он. - Не сон ли это? Я видел, как здесь стоял Король Снов, и вдруг он превратился в метаморфа и выпрыгнул в окно.
Карабелла тронула его за руку.
- Милорд, не хочешь ли отдохнуть? Замок взят.
- Метаморф, - снова удивленно повторил Валентин. - Как это могло случиться?
- Метаморфы были и в зале погодных машин, - сказал Торнигорн.
- Что? Кто это сказал?
- Милорд, Илидат только что вернулся из подземелья с удивительным рассказом.
Тонигорн махнул рукой, и из толпы вышел сам Илидат, усталый, в запачканном плаще и разорванном костюме.
- Милорд!
- Как машины?
- Они невредимы и снова дают теплый воздух, милорд.
Валентин облегченно вздохнул.
- Хорошо! Там были метаморфы?
- Зал охранялся отрядами в униформе личной стражи Короналя, - сказал Илидат. - Мы приказали им сдаться, но они не подчинились даже мне. Тогда мы стали сражаться с нами и уложили их, милорд.
- Другого выхода не било?
- Не было, милорд. Умирая, они изменялись…
- Все?
- Да, они были метаморфами.
Валентин вздрогнул. Странность на странности в этом кошмарном перевороте!
Он чувствовал, как его охватывает безмерная усталость. Машина жизни крутится снова, Замок принадлежит ему, фальшивый Корональ - пленник, мир спасен, порядок восстановлен, угроза тирании устранена, и все-таки есть еще новая тайна, а он так страшно устал…
- Милорд, - сказала Карабелла, - пойдем со мной.
- Да, - глухо сказал он, - мне надо немного отдохнуть.
Он слабо улыбнулся.
- Отведи меня, милая, на кушетку в комнате для одевания. Я часок посплю. Ты не помнишь, когда я спал последний раз?
Карабелла взяла его под руку.
- Кажется, несколько дней назад.
- Недели, месяцы назад. Но все равно, не давай мне спать больше часа.
- Хорошо, милорд.
Он упал на кушетку. Карабелла укрыла его покрывалом, погасила свет, и Валентин позволил усталому телу расслабиться.
Через его мозг проносились яркие образы: Доминик Барджазед вцепился в колени старика, Король Снов злобно отталкивает его и орудует той странной машиной, а затем - быстрое изменение, и на Валентина смотрит лицо пьюривара. Страшный крик Доминика, метаморф, бросающийся к открытому окну. Все это снова и снова проносилось в измученном мозгу Валентина.
Наконец, он уснул.
Спал он не час, как намеревался, а несколько больше. Он проснулся от яркого золотого утреннего света.
Все тело болело. Сон, - думал он, - дикий смущающий сон. Нет, не сон.
- Отдохнул, милорд?
Карабелла, Слит, Делиамбер следили, охраняли его сон. Он улыбнулся.
- Отдохнул. И ночь прошла. Что произошло?
- Ничего особенного, - сказала Карабелла, - кроме того, что воздух нагревается. Замок ликует. Вниз по Горе идет известие о переменах, пришедших на планету.
- Метаморф, который бросился из окна, разбился насмерть?
- Конечно, милорд.
- На нем была одежда и регалии Короля Снов и один из его приборов. Как это случилось?
- Я могу только предполагать, милорд, - сказал Делиамбер. - Я разговаривал с Домиником Барджазедом. Он сошел с ума и поправится не скоро, если вообще поправится. Он рассказал мне только кое-что. В прошлом году его отец, Король Снов, тяжело заболел, и все думали, что он вот-вот умрет. Ты в это время был еще на троне.
- Но я ничего не слышал об этом.
- Они об этом не извещали. Но он был очень плох, и тогда в Суврейле появился новый врач откуда-то из Зимрола, якобы обладавший большими знаниями. Действительно, Король Снов чудесным образом выздоровел, можно сказать, восстал из мертвых. Вот тогда, милорд, Король Снов и вбил в голову сына мысль устроить тебе ловушку в Тиломоне и сместить с трона.
Валентин задохнулся.
- Врач-метаморф?
- Да, но принявший вид человека высшей расы. Я думаю, он взял облик Симонана Барджазеда и держал его, пока неистовое сражение в судейском зале не заставило измененную форму заколебаться и упасть.
- А Доминик? Он тоже…
- Нет, милорд. Он настоящий Доминик, и вид того, кого он считал отцом, покалечил его мозг. Но именно метаморф толкнул его на узурпацию, и легко догадаться, что другой метаморф заменил бы Доминика как Короналя.
- А метаморфские стражники повиновались приказам лже-Короля Снов, а вовсе не Доминика. Тайная революция, так, Делиамбер? Захват всей власти не семьей Барджазеда, а Изменяющими Форму.
- Боюсь, что так, милорд.
- Это многое объясняет, - сказал Валентин, глядя в пространство, - и вносит еще больше беспорядка.
- Милорд, - сказал Слит, - нужно разыскать тех, кто скрывается среди нас и истребить, а остальных запереть в Пьюривайне, где они не смогут причинять вреда.
- Полегче, дружище, - сказал Валентин. - Ты ненавидишь живых метаморфов, верно?
- Не без причин.
- Да, возможно. Ну, что ж, мы их разыщем, чтобы не было тайных метаморфов, прикидывающихся Понтифаксом, Леди или даже работником в стойлах. Но я думаю, что мы должны установить контакт с этим народом и вылечить их от злобы, если это удастся, иначе Маджипур втянется в бесконечную войну.
Он встал и поднял руки.
- Друзья, у нас впереди много работы, но первым делом - праздник! Слит, назначаю тебя распорядителем празднования моего возвращения, устройства банкетов и развлечений, приглашения гостей. Пошли известие всем в Маджипуре, что все хорошо, или почти хорошо, и что Валентин снова на троне!
Глава 17
Тронный зал Конфалума был самым большим из всех помещений Замка, роскошным, величественным залом с яркой позолотой, прекрасными гобеленами, полом из шелковистого дерева с гор Кинтора. Там происходили самые важные императорские церемонии, но такое зрелище Тронный зал видел редко.
Высоко на громадном многоступенчатом Троне Конфалума сидел Лорд Валентин Корональ, слева на троне чуть пониже сидела Леди, его мать, вся в белом, а направо на троне такой же высоты, что у Леди, сидел Горнкейст, главный спикер Понтифакса: Тиверас прислал его вместо себя, а перед ними выстроились герцоги, принцы и рыцари королевства в таком ансамбле, какого не бывало со времен самого Лорда Конфалума - верховные Лорды из далекого Зимрола, из Пидруда, Тиломона, Нарабала, герцог-гейрог из Долорна, великие герцоги Пилиплока и Ни-Мойи из пятидесяти других городов Зимрола, из сотен городов Алханрола, кроме пятидесяти из Горы Замка.
Но не все, заполнившие зал, были герцогами и принцами, был и более скромный народ - Гарцвел-скандар, Кордилейн, парусный мастер, Панделон, плотник, Виноркис-хорт, торговец шкурами, мальчик Гиссан из лабиринта, Тизана, толковательница снов из Фалкинкина и многие другие, рангом не выше этих, стояли среди вельмож, и лица их сияли.
Лорд Валентин встал, отсалютовал матери, ответил на салют Горнкейста и поклонился, когда раздались крики:
- Да здравствует Корональ!
Когда настала тишина, он сказал:
- Сегодня мы даем большой фестиваль в честь восстановления всеобщего благосостояния и полного порядка. У нас есть для вас предложение.
Он хлопнул в ладоши, и вошли двенадцать музыкантов под предводительством Шанамира.
Рога, барабаны, трубы заиграли приятную веселую мелодию.
За ними вошли жонглеры в костюмах редкой красоты, впору хоть принцам: впереди Карабелла, за ней Слит, а потом грубые косматые Залзан Кавол и его два брата.
Они несли жонглерский инвентарь всякого рода: мечи, ножи, серпы, факелы, яйца, тарелки, ярко раскрашенные дубинки и много других вещей.
Дойдя до середины зала, они встали на свои позиции лицом друг к другу по лучам воображаемой звезды.
- Подождите, - сказал Лорд Валентин. - Тут есть еще одно место!
Он опустился по ступеням трона Конфалума и остановился на третьей снизу.
Он улыбнулся Леди, подмигнул Гиссану и махнул Карабелле, которая кинула ему свой меч.
Он ловко поймал его, она бросила второй и третий, и он начал жонглировать ими на ступенях трона, как обещал Леди на Острове Снов.
Это было сигналом к началу жонглирования. Воздух сиял от множества предметов, некоторые, казалось, летали сами по себе. Мир еще не видел жонглирования такого качества, Лорд Валентин был в этом уверен.
Через несколько минут он сошел со ступеней трона, вошел в группу и радостно смеялся, обмениваясь серпами и факелами со Слитом, скандарами и Карабеллой.
- Как в старые времена, - сказал Залзан Кавол. - Но ты, милорд, теперь работаешь еще лучше.
- Публика вдохновляет меня, - ответил Лорд Валентин.
Залзан Кавол был в ударе.
Он прямо из воздуха выхватил яйца, тарелки и дубинки, его четыре руки беспрерывно двигались и каждую схваченную вещь он бросал Лорду Валентину, а тот без усилия принимал их, жонглировал ими и перебрасывал Слиту или Каравелле, и в ушах его звучала похвала зрителей - не просто льстивая, это было ясно.
Да, вот это была жизнь! Как в старые времена, даже лучше!
Он засмеялся, поймал сверкающий меч и высоко подбросил его.
Илидат считал, что Короналю неприлично делать такие вещи перед принцами королевства, и Тонигорн был того же мнения, но Лорд Валентин не согласился с ними, добродушно заметив, что ему плевать на этикет. Теперь он видел, как они смотрят, раскрыв рты, со своих почетных мест на это поразительное зрелище.
Однако он понимал, что пора оставить это поле действий.
Он поочередно перекидал все предметы, которые поймал, и отступил.
Дойдя до первой ступени трона, он остановился и позвал Карабеллу.
- Пойдем со мной и станем зрителями, - сказал он.
Щеки ее залились краской, но она, не колеблясь, избавилась от дубинок, ножей и подошла к трону.
Лорд Валентин взял ее за руку и вместе с ней поднялся.
- Милорд, - прошептала она.
- Ш-ш-ш. Это очень серьезное дело. Осторожно, не споткнитесь.
- Я споткнусь? Я? Жонглер?
- Прости, Карабелла.
- Я прощаю тебя, Валентин.
- Лорд Валентин.
- Значит, теперь будет так, милорд?
- Не всегда. Когда мы вдвоем - нет.
Они поднялась на верхнюю ступеньку.
Их ждало двойное сидение, сияющее зеленым и золотым бархатом.
Лорд Валентин стоял, вглядываясь в толпу.
- Где Делиамбер? - шепотом спросил он. - Я его не вижу!
- Его не привлекают эти дела, - сказала Карабелла, - и он, наверное, уехал на время праздника. Колдуны скучают на фестивалях, а жонглирование его никогда не интересовало, ты сам знаешь.
- Ему полагалось бы находиться здесь.
- Когда он тебе понадобится, он вернется.
- Надеюсь. Давай сядем.
Они заняли свои места на троне.
Внизу жонглеры показывали свои лучшие трюки, казавшиеся чудом даже Лорду Валентину, хотя он знал их тайную подоплеку.
Глядя на них, он чувствовал странную печаль, потому что теперь сам отстранился от группы жонглеров, отошел, чтобы подняться на трон.
Это было серьезным изменением в его жизни.
Он понимал, что жизнь бродячего жонглера, свободная и радостная, кончена, что на него снова навалилась всей тяжестью ответственность власти, которой он не хотел, но от которой не мог отказаться.
Это его огорчало.
Он сказал Карабелле:
- Когда-нибудь, когда двор будет смотреть в другую сторону, мы потихоньку соберемся все и покидаем дубинки. Как, Карабелла?
- Наверное, да, милорд. Я хотела бы этого.
- Мы вообразим, что мы где-то между Фалкинкином и Долорном, нас пригласят в Постоянный Цирк, мы найдем гостиницу и…
- Милорд, ты только посмотри, что делают скандары! Просто глазам не веришь! Так много рук - и все в работе!
Лорд Валентин улыбнулся.
- Я попрошу Залзана Кавола показать мне, как это делается в ближайшие дни, когда у меня будет время.
Хроники Маджипура
Пролог
Через два года после воцарения на троне Властителя Валентайна что-то перевернуло душу мальчишке Хиссайну, служке в Доме Записей Лабиринта Маджипура. Он шесть месяцев вел инвентаризацию архивов сборщиков налогов - бесконечный перечень документов, в который никто никогда не заглядывал, - и выглядело так, что этой работой он будет заниматься и следующий год, и два, и три. Она не имела значения, как понимал Хиссайн, да и кому могли потребоваться отчеты провинциальных сборщиков налогов, живших во времена Властителя Деккерета, или Властителя Калинтайна, или даже давнего Властителя Стиамота? Документы были свалены беспорядочной кучей, несомненно по какой-то причине, и теперь злой рок избрал Хиссайна разбирать их. Он отлично видел, насколько бесполезна и бессмысленна его работа, разве что можно было получить великолепный урок географии огромного Маджипура. Сколько провинций! Сколько городов! Три колоссальных материка разделялись и подразделялись на тысячи муниципальных единиц, каждая с многомиллионным населением. И за время работы сознание заполняли названия Пятидесяти Городов Замка-Горы, огромных городских округов Зимроэля, таинственных поселений в пустынях Сувраэля, провинциальных столиц, всего выросшего за время четырнадцатитысячелетнего процветания Маджипура на планете: Пидрайд, Нарабал, Ни-Моуа, Алэйсор, Стойон, Пилиплок, Пендивэйн, Амблеморн, Толигай. Миллионы названий! Но потом ему это надоело.
Его вдруг охватило нетерпение, ожидание чего-то лучшего. А послушание никогда не было его натурой.
Рядом с пыльной маленькой комнатушкой в Доме Записей, где Хиссайн разбирал и изучал свою груду налоговых отчетов, находилось нечто гораздо более интересное - Счетчик Душ, доступ к которому был закрыт для всех, кроме самых высокопоставленных, да и то говорили, не для всех. Хиссайн кое-что знал об этом месте, он вообще много знал о Лабиринте, даже о запрещенных местах. "Дом Записей, - говорил он слушателям, еще когда в восьмилетием возрасте болтался на улицах огромного подземного города и нанимался в проводники к приезжим ради кроны-другой, - таит в себе комнату, где хранятся миллионы мыслезаписей-воспоминаний. Поднимаешь капсулу, вкладываешь ее в щель специального устройства, и внезапно становишься тем, кем оставлена запись, и живешь во времена Властителя Конфалума или Властителя Симинэйва, или сражаешься вместе с Властителем Стиамотом против Метаморфов. Но только попасть в ту комнату почти невозможно". И это действительно было почти невозможно, но Хиссайн думал, размышлял и прикидывал, не удастся ли пробраться туда под предлогом поисков дат для своих розысков в налоговых архивах. А потом пожить жизнью современников самых величайших и удивительных событий Маджипура.
И постепенно мечта его начала обретать реальность. Он знал, где находятся печати для документов в Доме Записей, и потихоньку снабдил себя всеми необходимыми пропусками. И как-то поздним полднем, с пересохшим горлом и звоном в ушах, направился по ярко освещенным кривым коридорам.