И теперь, небрежно приветствуя его, появились пятеро охотников в грубо пошитых куртках из шкур хайгусов, протягивающих ему оружие - короткие тупые трубки энергометов и трехгранные кинжалы, чьи длинные лезвия немного загибались на концах. Он покачал головой, но один из охотников подошел ближе, насмешливо усмехаясь ему, оскалив белые зубы. Деккерет узнал лицо - это была она - и со стыдом отвернулся. Это она погибла тогда в болотах Кантора тысячу лет назад. Если бы только она была сейчас не здесь, подумал он, сон можно было бы стерпеть. Какая дьявольская пытка - заставлять его пережить все снова!
"Возьми у нее оружие", - сказала Колатор Ласгия.
"Я не хочу… Я…"
"Глупо. Думаешь, во сне желания уважают? Сон - твое собственное желание. Возьми оружие".
Деккерет решился. Похолодевшими пальцами он принял кинжал, энергомет и убрал их в надлежащие места на поясе. Охотники одобрительно заулыбались, ворча что-то на хриплом северном наречии, а затем, пригнувшись, помчались длинными скачками по берегу; Деккерет поневоле побежал следом, сперва неуклюже, потом с более плавной грацией, сопровождаемый Колатор Ласгией, легко выдерживающей его шаг. Ее черные волосы развевались вокруг лица, глаза горели от возбуждения. Они свернули налево в сердце леса, петляя в поисках добычи.
Добыча! Деккерет разглядел трех стимов с белой шерстью, сияющих, как фонари в глубине леса. Животные тревожно крались, взрывая землю. Они учуяли пришельцев, но пока не собирались оставлять свою территорию; огромные твари, наверное, самые опасные из всех диких зверей Маджипура, быстрые, сильные и хитрые - ужас северных земель. Деккерет вытащил кинжал. Убить стимов из энергометов - даже не развлечение, просто убийство, к тому же, сильно пострадает ценный мех. Почетнее всего подобраться ближе и действовать ножом, предпочтительней кинжалом. Только так охотник заслужит славу.
Загонщики смотрели на него. Выбери себе одного, просили они. Деккерет кивнул. Средний, указал он. Охотники заулыбались. Они что-то знали, о чем не сообщили ему. Так было и в тот раз: такое же едва скрываемое презрение лесовиков к господам, избалованным и алчущим смертельно опасных развлечений, тем более, что подобные развлечения оканчивались зачастую плохо. Деккерет держал кинжал наготове. Стимы, что рыскали за деревьями, были невероятно громадными, с огромными тяжелыми ляжками; ни один человек не справился бы с ними в одиночку и только с холодным оружием. Но поворачивать назад было нельзя - Деккерет сознавал, что намертво прикован к данному судьбой сну. Раздались звуки охотничьих рогов и свист загонщиков. Стимы, рассерженные и встревоженные необычными звуками, завертелись, обдирая когтями деревья, и, сделав круг, больше из отвращения, чем от страха, пустились бежать.
Теперь наступило время.
Деккерет знал, что сейчас загонщики прогонят дальше двух отвергнутых животных, оставляя одного избранного, но не смотрел ни вправо, ни влево. В сопровождении Колатор Ласгии и охотницы, давшей ему оружие, он ринулся вперед, начиная погоню, так как стим в центре бывшего Прайда с ревом и треском помчался через лес. Плохо. Хоть люди и быстрее, стимы легче продирались через подлески, и он мог потерять добычу в этой беспорядочной погоне. Лес здесь немного расступался, но стим рвался в заросли, и вскоре Деккерет обнаружил, что борется с молодыми деревцами, лианами и мелким кустарником, едва успевая следить за удаляющимся белым призраком лесов. Захваченный одним-единственным чувством, он вырвался из объятий чащи и побежал, прокладывая дорогу мачете. Все было ужасно знакомым, вроде старой избитой шутки, особенно, когда до него дошло, что стим петляет по зарослям, будто собирается напасть сам…
И спящий Деккерет знал, что такой случай скоро представится, когда обезумевший зверь случайно наткнется на охотницу и отшвырнет ее, а Деккерет, не ожидающий такого и потому не сумевший помешать, умчится вперед, продолжая погоню и оставив женщину лежать там, где она лежала, так что когда затаившаяся большеротая пожирательница падали высунется из норы и начнет рвать охотнице живот, рядом не окажется никого, способного защитить ее, и лишь позже, когда будет время вернуться за раненой, он пожалеет в своем бездушии о том, что позволил себе не обратить внимания на падение человека, ради него выслеживающего добычу. А после - стыд, вина, бесконечные самообвинения. Да, ему предстояло пережить все это снова, во сне, в цепенящей зное Сувраэля… или нет?
Нет. Это было бы слишком просто для всеобщего языка снов, и в густом тумане, внезапно окутавшем Деккерета, он увидел, как стим вдруг развернулся и хлестнул охотницу, сбив ее с ног, но женщина поднялась, выплюнув несколько окровавленных зубов, и расхохоталась, и погоня продолжалась - точнее, вернулась к своей начальной стадии, а после стим вдруг вырвался из гущи леса и ударил самого Деккерета, вышибая кинжал из его руки, грозно взревел перед последним ударом, но не нанес его; а сцена вновь и вновь менялась, и теперь уже Колатор Ласгия лежала под опускающейся лапой, пока Деккерет беспомощно дрожал рядом, не способный шевельнуться. Затем жертвой снова стала охотница, потом Деккерет, и - совсем уж неожиданно и невероятно - старший Варджазид, а после него - Колатор Ласгия. Деккерет смотрел, не отводя глаз, и голос под его локтем произнес:
"В чем дело? Все мы - и жизнь наша, и смерть - принадлежим Дивине. Возможно, для тебя тогда было важнее не упустить добычу".
Деккерет огляделся. Голос принадлежал охотнице, и звук его поразил Деккерета. Сон начал сбивать с толку. Он попытался проникнуть в его тайну, напрягая свою волю.
Теперь он видел Варджазида, стоящего неподалеку на темной лесной прогалине. Стим снова рвал охотницу.
"Такова правда?" - спросил Варджазид.
"Наверное, да. Я не видел".
"А что вы делали?"
"Продолжал погоню. Я не хотел лишаться добычи".
"Вы его убили?"
"Да".
"А потом?"
"Вернулся обратно и нашел ее. Так…"
Деккерет помотал головой. Гнусный пожиратель падали уже оседлал женщину. Колатор Ласгия, улыбаясь, стояла рядом, скрестив руки.
"А после?"
"Подошли остальные. Они похоронили ее, затем мы сняли шкуру со стимов и вернулись в лагерь".
"Дальше".
"Кто вы? Почему вы меня спрашиваете?"
Деккерет на один миг увидел себя под клыкастым рылом пожирателя падали.
"Вам было стыдно?" - спросил Варджазид.
"Конечно. Я поставил охотничий азарт над человеческой жизнью".
"Вы не могли знать, что она ранена".
"Но я чувствовал. И ведь видел, но просто не позволил себе смотреть, понимаете? Я знал, что ей плохо, и ушел".
"А кто позаботился о ней потом?"
"Я".
"Даже так?"
"Да".
"Вы чувствуете себя виноватым?"
"Конечно".
"Вы виновны юностью, глупостью, воспитанием".
"Разве вы мой судья?"
"Да, - сказал Варджазид. - Взгляните на мое лицо". - Он дернул шрам на своем лице и надул щеки, и его продубленная пустыней кожа начала трескаться и лицо сморщилось, как маска, и соскользнуло, открыв под собой иное лицо, искаженное отвратительной ухмылкой, дергающееся от конвульсивного хохота. И Деккерет узнал его - это было его лицо!
11
В тот же миг Деккерета пронизало такое ощущение, будто игла жесточайшего света пробила ему голову. Подобной боли он еще никогда не испытывал - внезапная и нестерпимая игла пылала в голове с чудовищной силой. И этот, вспыхнувший в сознании свет высветил для него всю его глупую мальчишескую романтику, единственную виновницу драмы, выдумавшую трагедию для него самого в поисках очищения от греха, который вовсе не был грехом, если исключить снисходительность к себе. В разгаре агонии Деккерет услышал вдали удар огромного гонга, и сухой, режущий слух, дьявольский хохот Варджазида, а затем, рванувшись изо всех сил, он вырвался из сна и перевернулся на бок, дрожащий и ошеломленный, все еще испытывая боль, хотя она уже таяла, уходя с последними остатками сна.
Он попытался встать, и обнаружил, что завернут в густой пахнувший мускусом мех, словно стим прижал его к своей груди. Могучие руки сжимали его. Четыре руки, осознал он, и когда окончательно стряхнул с себя остатки сна, то понял, что лежит в объятиях гигантской скандарши Кэймак Грэп. Вероятно, он бился и кричал во сне, а когда попытался встать, она решила, что кошмар продолжает мучить его, и не дала ему подняться. Она держала его с такой силой, что чуть не трещали ребра.
- Все в порядке, - пробормотал он, с трудом открыв рот, плотно прижатый к серой шерсти. - Я не сплю.
Она продолжала держать его.
- Вы… меня… задушите…
Он с трудом дышал. В своей заботе она могла убить его в материнских объятиях. Деккерет вырывался, отталкивая ее, даже бил. Извиваясь, он как-то ухитрился сбить ее с ног, и они рухнули на землю. Она оказалась под ним, и в последнее мгновение руки ее разжались, позволив Деккерету откатиться в сторону. Согнувшись, он поднялся на колени, все тело его болело. Выпрямляясь, он увидел стоящего у флотера Варджазида, который поспешно снимал со лба какой-то механизм - нечто вроде изящной, похожей на корону, диадемы - и прятал его в потайное отделение машины.
- Что это? - выкрикнул Деккерет.
Варджазид выглядел необычно взволнованным.
- Ничего. Просто игрушка.
- Дайте-ка посмотреть.
Варджазид подал знак. Краем глаза Деккерет заметил, что Кэймак Грэп поднимается на ноги и снова тянется к нему. Но прежде чем тяжеловесная скандарша поднялась, Деккерет отскочил в сторону и стрелой помчался вокруг флотера к Варджазиду. Коротышка продолжал возиться со своим приспособлением. Деккерет, нависнув над ним, как над ним самим только что нависала скандарша, быстро схватил его за руку и заломил ее за спину, после чего выхватил механизм из флотера и осмотрел.
Теперь проснулись все. Брон уставился вытаращенными глазами на происходящее, а юный Динитак выхватил нож и крикнул:
- Отпусти его!
Деккерет рывком развернул Варджазида, прикрываясь им, как щитом.
- Скажи сыну, чтобы убрал нож, - приказал он.
Варджазид молчал.
- Или он уберет нож, или я сломаю тебе руку! - он сдавил посильнее. - Выбирай!
Низким голосом Варджазид отдал приказ. Динитак воткнул нож в песок почти у самых ног Деккерета. Деккерет чуть шагнул вперед, поднял нож и отбросил его за спину, потом покачал механизм перед лицом Варджазида. Это была вещица из золота, хрусталя и слоновой кости, тщательно и со вкусом отделанная, с непонятными проводами и завязками.
- Что это? - повторил он.
- Я ведь сказал - игрушка. Пожалуйста, отдайте… отдайте, а то вы ее сломаете.
- И каково назначение этой игрушки?
- Она развлекает меня во сне, - хрипло пробормотал Варджазид.
- Каким образом?
- Она усиливает сны и делает их интереснее.
Деккерет поднес механизм поближе к глазам.
- А если я надену его на себя, он и мои сны усилит?
- Вы только сами себе навредите, Инитейт.
- Ну-ну, расскажи-ка, что эта штука делает для тебя?
- Это очень трудно объяснить, - ответил Варджазид.
- А ты потрудись, подыщи слова. Как ты оказался в моем сне, например? Ты не имел никакого отношения к столь щепетильному посланию.
Коротышка пожал плечами и неловко сказал:
- Я был в вашем сне? Да откуда мне знать, что происходило в вашем сне? Такое вообще невозможно.
- Да? А я думаю, твой механизм помог тебе туда проникнуть и узнать, что я вижу.
Варджазид ответил угрюмым молчанием.
- Опиши-ка его действие, - продолжал Деккерет, - или я его просто сломаю.
Сильные пальцы Деккерета стиснули одну из самых хрупких на вид частей непонятного приспособления. Варджазид судорожно сглотнул, тело его напряглось.
- Ну? - подстегнул Деккерет.
- Да, вы правильно угадали. Это… Это позволяет мне проникать в спящее сознание.
- Вот как? Где же ты достал такую вещь?
- Я сам его придумал и совершенствовал много лет.
- Значит, эта штука вроде машин Властительницы Острова Снов?
- Не совсем. Моя сильнее. Властительница может лишь говорить с сознанием, я же могу читать сны и управлять как их образованием, так и спящим сознанием.
- И ты придумал его сам, а не украл на Острове Снов?
- Сам, - пробормотал Варджазид.
Деккерета захлестнула волна ярости. На мгновение ему захотелось раздавить механизм и отдубасить Варджазида до крови. Воспоминание о всех полуправдах, недомолвках и прямой лжи, которые скармливал ему коротышка, и то, как за время поездки он вмешивался в его сны, как бесцельно расстраивал и лишал его целительного отдыха, как подмешивал ложные страхи, мучения и неуверенность в подаренные послания Властительницы вызывало почти убийственный гнев. Сердце бешено колотилось, в горле пересохло, глаза застлала красная дымка, рука его на локте Варджазида сжималась до тех пор, пока коротышка не взвыл, сильнее и сильнее…
Нет.
Деккерет достиг некоей внутренней вершины своего гнева, продержался там мгновенье и, перевалив через пик, спустился по обратной шкале к спокойствию. Постепенно он вновь обрел хладнокровие. Он все еще сжимал руку Варджазида. Ом отпустил его, отшвырнув к флотеру. Тот, зашатавшись, вцепился в изогнутый борт машины. Все цвета исчезли с его лица. Он нежно потер посиневшую руку и взглянул на Деккерета со смешанным чувством ужаса, боли и негодования.
Деккерет внимательно изучал любопытный инструмент, мягко дотрагиваясь кончиками пальцев до изящных и сложных частей конструкции, затем потянулся водрузить его себе на лоб.
- Не надо! - выдохнул Варджазид.
- А что случится? Думаешь, сделаю себе хуже? Я справлюсь.
- Справитесь. И сами же себе навредите.
Деккерет кивнул. Он не сомневался, что Варджазид лжет, но не стал уличать его. Немного помолчав, он спросил:
- Выходит, в пустыне нет никаких Метаморфов - похитителей снов?
- Да, - прошептал Варджазид.
- Есть только ты. Ты проводил опыты над сознанием спящих путников, так?
- Да.
- И доводил их до смерти.
- Нет! - взвизгнул Варджазид. - Я не хотел никого убивать. Они сами умирали от испуга, от того, что ничего не могли понять, от того, что убегали в пустыню или терялись в своих снах, как и вы…
- Но умирали они потому, что ты вмешивался в их сознание.
- Кто может быть в этом уверен? Некоторые умерли, некоторые нет. Я никому не желал смерти. Вспомните, когда вы исчезли, мы вас старательно искали.
- Да, потому что я нанял тебя ради своей же безопасности, и об этом знают в Толигае, - произнес Деккерет. - А других ни в чем неповинных путников ты грабил издавна, разве не так?
Варджазид промолчал.
- Ты знал, что люди погибают в результате твоих опытов, но продолжал экспериментировать.
Так же молча Варджазид пожал плечами.
- Сколько ты этим занимаешься?
- Несколько лет.
- Но зачем?
Варджазид отвел взгляд.
- Я уже как-то говорил вам, что никогда не отвечаю на подобные вопросы.
- Даже если я сломаю твою машину?
- Вы все равно не сломаете.
- Конечно, - сказал Деккерет. - На, бери.
- Что?
Деккерет протянул ему руку с лежавшим на ладони механизмом.
- Возьми.
- Вы не убьете меня? - вздрогнул Варджазид.
- Разве я судья? Вот если я поймаю тебя еще раз, когда ты будешь его испытывать на мне, то убью, будь уверен. А так - нет. Убийство не по мне. У меня на душе и так уже есть один грех. К тому же ты должен провести меня обратно в Толигай, или ты забыл?
- Конечно, конечно. - Варджазид был явно ошеломлен милосердием Деккерета.
- Хотя убить тебя стоило, - пробормотал Деккерет.
- Но послушайте… - начал Варджазид. - Я вмешивался в ваши сны…
- Ну?
- Я хотел понять вас.
- Хм…
- Я… Вы не хотите отомстить?
Деккерет покачал головой.
- Ты позволил себе слишком вольно обойтись со мной и рассердил меня, но теперь гнев прошел, и я не хочу тебя наказывать. - Он наклонился поближе к коротышке и сказал низким угрожающим тоном: - Я пришел в Сувраэль полный расстройства и вины, в поисках очищающих физических страданий. Глупости! Физические страдания лишь укрепляют тело и силу и совсем немного значат для душевных ран. Ты же дал мне кое-что другое. Ты и твоя игрушка. Хоть ты и мучил меня во снах, но ты держал зеркало моей души и я видел себя и свою сущность. Ты хорошо видел мой последний сон, Варджазид?
- Вы были в лесу… На севере…
- Да.
- Вы охотились. Одного из ваших загонщиков ранил зверь, да?
- Продолжай.
- И вы оставили ее. Вы продолжили погоню за добычей, а потом, когда вернулись, было уже поздно, и вы обвинили себя в ее гибели. Я ощущал в вас чувство огромной вины, и чувствовал исходящую от вас силу.
- Да, - кивнул Деккерет. - Это вина, которую мне предстоит нести всю жизнь. И нельзя ничего сделать для нее теперь. - Поразительное спокойствие вдруг охватило его. Он ни в чем не был уверен, исключая то, что во сне он, наконец, встал лицом к лицу с событиями в Канторском лесу и взглянул на то, что он там сотворил и чего не сделал. Но понимая это, он не мог выразить словами, что глупо мучить себя всю жизнь за один беспечный поступок, и что наступил момент отбросить самобичевание и заняться делом. И теперь он простил себя. Он приехал в Сувраэль ради искупления, и каким-то образом получил его, за что должен был благодарить Варджазида.
- Возможно, я мог бы спасти ее, - продолжал он, - а возможно, и нет. Смерть есть смерть, да, Варджазид? И я должен служить не мертвым - живым. Едем. Разворачивай флотер, мы возвращаемся в Толигай.
- Но… а как же с вашим визитом на пастбища?
- Идиотское поручение. Недопоставки мяса! Вопрос уже решен. Так что, едем в Толигай.
- А там?
- Ты поедешь со мной в Замок-Горы, покажешь свою игрушку Венценосцу.
- Нет! - в ужасе выкрикнул Варджазид. Впервые с тех пор, как они познакомились, он по-настоящему перепугался. - Прошу вас…
- Отец? - окликнул его Динитак.
Под палящими лучами солнца парнишка здорово загорел, лицо его казалось совсем черным. И надменным.
- Отец, поезжай в Замок-Горы, пусть все увидят, что ты сделал.
Варджазид облизнул пересохшие губы.
- Я боюсь…
- Нечего бояться, наступает наше время.
Деккерет переводил взгляд с одного Варджазида на другого.
Старик внезапно оробел и как-то съежился, зато парень совершенно преобразился. Он чувствовал, что происходит историческое событие, перестановка могущественных сил, которые он едва понимал.
Варджазид сказал хрипло:
- А что будет со мной в Замке-Горы?