- "Продолжайте наблюдение за этими вонючками" - перевела Соня. - Так… "Используем Код 17А…"
- Пусть используют любой код, какой захотят, - усмехнулся Фаррелл, - На этой планетке просто нет оружия, с которым они могут взять остров. Вернее, есть. Только оно у нас.
- Никогда не стоит недооценивать примитивные народы, - возразил Граймс. Слова капитана вызвали в его памяти один отрывок из морской истории. - Помнится, на Земле, во время одной из войн первой половины двадцатого века - между Японией и Китаем - современный японский эсминец был потоплен при помощи нескольких старинных пушек, которые заряжались со ствола старыми гвоздями, битыми бутылками и подковами на удачу…
- Очаровательно, коммодор, очаровательно, - сказал Фаррелл. - Если Вы обнаружите в пределах видимости что-нибудь вроде старинной пушки, дайте мне знать, будьте любезны.
Соня неласково усмехнулась.
Отправляясь в эту экспедицию, Граймс прихватил с собой две трубки. Он достал ту, что похуже, раскурил и выпустил кольцо пахучего дыма.
Они опускались прямо на остров - лейтенант, который пилотировал катер, сделал идеально точную поправку на ветер. Как только они спустились достаточно низко, стало видно, что эллипсоидная лента Мебиуса - антенна маяка Карлотти - неподвижна, хотя должна вращаться вокруг своей длинной оси. На вспомогательных антеннах болтались какие-то лоскуты, и ветер развевал их, как флаги. Это походило на импровизированный ветроуказатель, и Фаррелл уже решил, что их встречают. Но чуть позже ситуация прояснилась. Лоскуты были останками дирижабля. Чуть в стороне от аппаратной кабинки лежала гондола. Видимо, беглецы прибыли на остров по воздуху.
Эксвелианцы существенно упростили бы задачу своим спасителям, убрав обломки дирижабля. Лейтенант собирался посадить катер прямо на них, но Фаррелл остановил его. Возможно, он вспомнил историю Граймса про тонкокожий японский эсминец.
- Там металл, Смит - машины, возможно оружие, и еще черт знает что. Мы же не хотим наделать дыр в обшивке…- сказал он.
Катер завис над землей. Громкий сбивчивый стук инерционного двигателя отдавался во всем корпусе. На земле прыгали, отчаянно жестикулируя, какие-то создания, покрытые пурпурным мехом. Несомненно, это были настоящие гуманоиды. Соня вооружилась громкоговорителем и прокричала что-то - это звучало как непрерывный набор слогов, произнесенный на одном дыхании. Впрочем, пурпурные существа прекрасно поняли приказ. Они дружно оттащили обломки к обрыву и сбросили их вниз. Среди прибрежных скал что-то ухнуло, вспыхнуло ярко оранжевым огнем, в воздух поднялся столб густого грязно-коричневого дыма. Потом пришла ударная волна, и катер опасно качнулся катер. Похоже, там действительно было что-то, имеющее отношение к оружию.
Фаррелл ничего не сказал. Но если бы взгляд мог убивать, то король, стоящий в стороне от своих верных подданных - его маленькую круглую головку венчало сложное сооружение из золотой проволоки и драгоценностей - превратился бы в кучку золы.
- Грязные ублюдки, - пробормотал кто-то.
Граймс тоже воздержался от комментариев. В конце концов, мятежникам удалось свергнуть своих правителей просто в силу наличия здравого смысла. Во всяком случае, это был не первый случай в истории.
Катер приземлился. Грохот инерционных двигателей сменился нервным покашливанием, а стих. Фаррелл расстегнул ремень, поправил пилотку и встал. Соня, которая в честь особого случая тоже одела униформу ФИКС, сделала то же самое. Похоже, эта парочка взялась продемонстрировать, что Граймс оказадся здесь как бы случайно. Коммодор последовал за ними, стараясь держаться как аккредитованный представитель Конфедерации Миров Приграничья. Внутренний люк шлюза открылся, затем внешний… Коммодор с упоением вдохнул порыв ветра, ворвавшийся в тамбур, и почувствовал горьковато-соленый привкус, который одинаков во всех мирах, где есть океаны. Следующий вдох был так не глубок: воздух был испорчен зловонием - как всегда, когда много живых существ скапливается в тесном пространстве.
Выдвинулся трап. Фаррелл медленно спустился по нему, за ним шла Соня, после нее - Граймс, а за ним - двое десантников с автоматами наперевес. Король остановился в нескольких ярдах от катера, наблюдая за их маневрами, в окружении собственных офицеров. В пурпурной шерсти этих созданий, действительно похожих на обезьян, блестели золотые украшения, обозначающие ранг.
Фаррелл холодно приветствовал их.
В ответ король приподнял шестипалую руку. Кольца на его длинных пальцах сверкнули в полуденном солнце. Он повернулся к сопровождающим и что-то невнятно сказал на своем языке.
Существо, стоящее лицом к лицу с Фарреллом, произнесло, обнажая желтые зубы:
- Его Величество спрашивает, почему вы не пришли раньше?
- Мы прибыли сразу, как смогли, - ответил Фаррелл.
Снова последовало невнятное бормотание, понятное только Соне.
- Его Величество спрашивает, где большой корабль. Когда вы начнете бомбить города и уничтожать мятежников?
Фаррелл обернулся.
- Займитесь этим, коммандер Веррилл. Вы сможете найти с ними общий язык. Вы объясните им это… более дипломатично. Вы знаете, что делать.
- Я знаю, что делать, - повторила Соня, потом шагнула к королю и заговорила - очень быстро и четко. Даже в ее устах, подумал Граймс, эсквелианский язык звучит совершенно отвратительно, тем более, когда она ругается.
Король ответил ей сам. Он буквально выходил из себя от ярости. Он подпрыгивал на своих кривых ногах, брызгая слюной через желтые поломанные зубы. Замысловатая корона на его голове нелепо съехала набок. Потом он вскинул тонкую длинную руку, словно собирался ударить стоящую перед ним женщину.
Граймс вытащил из своего кармана маленький, но грозный автоматический пистолет Минетти, свое любимое ручное оружие. Фаррелл резким толчком заставил его опустить руку.
- Прекратите, коммодор! - прошептал он. - Не забывайте, что мы здесь представляем Федерацию.
- Вы - может быть, - проворчал Граймс.
Но король уже успел заметить оружие. Позже Граймс узнал, что два космонавта, стоящие за ним, тоже подняли свои автоматы. Так или иначе, но король опустил руку. Его когтистые пальцы распрямились. Он снова заговорил, но на этот раз его скороговорка меньше напоминала истерические вопли.
- Его Величество… разочарован, - перевела, наконец, Соня. - Он полагает, что его… предали.
- Скажите Его Величеству, - ответил Фаррелл, - что мои руководители не дали мне разрешения принимать участие в гражданской войне. Но он и его сподвижники будут перевезены в подходящий мир, где они не будут ни в чем нуждаться.
Граймс пытался понять выражение лица короля. Смирение? Страдание? Это могло быть все, что угодно. Затем он взглянул на толпу, собравшуюся за спиной низвергнутого короля, и его внимание привлек характерный блеск металла - это не были украшения. Большинство эсквелианцев было вооружено. У одних - какие-то жалкие подобия шпаг, к других - нечто, внятно похожее на винтовки. Это оружие казалось древним, но могло оказаться вполне эффективным. Граймс сомневался, что кто-нибудь из туземцев справится с управлением, но пилот-человек, возможно, станет делать, что ему скажут, если к его горлу приставить кинжал.
- Скажите Его Величеству, коммандер Веррилл, - произнес Фаррелл. - Если он питает какие-либо надежды на захват моего катера, то ему лучше забыть об этом. Скажите ему, что вон те странно выглядящие антенны, выступающие из башенок - лазерные пушки, и при первом же намеке на проблемы это плато превратиться в одно большое барбекю. Пусть посмотрит на птицу, там… на востоке.
Фаррелл ткнул пальцем куда-то вверх, потом поднял руку ко рту и прошептал что-то в микрофон. После того, как Соня повторила ту же фразу по-эксвелиански, все туземцы синхронно повернули головы в одну сторону. Птица - или некое летающее создание неопределенного вида с большим размахом крыльев, возможно, какой-нибудь падальщик - некоторое время планировала в воздухе, потом что-то вспыхнуло, и через мгновение на месте представителя местной фауны уже клубилось облачко грязного дыма. Дымящиеся останки поплыли по поверхности воды.
Последовала вспышка воплей и бормотания. Эсквелианцы, чье самое развитое вооружение осталось неизменным со времен первой высадки людей в их мир, никогда ранее не видели демонстрации новейших видов тяжелого оружия. Но, в отличие от дикарей древней Земли, они прекрасно понимали, что убивает не грохот оружия.
- Его Величество, - сказала Соня, - требует, чтобы он и его люди были вывезены с острова так быстро, как это возможно, если не раньше, - она усмехнулась. - Это приблизительный перевод, но он передает суть.
- - Я счастлив подчиниться, - ответил Фаррелл, - но он и его люди должны оставить все оружие здесь.
У короля нашлись какие-то аргументы, но после очередной демонстрации боевой мощи катера проведению спасательной операции уже ничто не препятствовало.
Неудивительно, что для возведения маяка выбрали именно острове Драрг. Этот клочок суши был как будто специально создан для высадки исследовательских групп. В пещерах и проходах, изрезавших скалы, можно при необходимости расквартировать несколько сотен человек. На самом нижнем ярусе располагалась силовая установка, полностью автоматическая, которая питала как системы освещения и вентиляции, так и Карлотти-оборудование. Беженцы расположились здесь в относительном комфорте - и в страшной грязи. Когда все успокоится, решил Граймс, он попросит Соню выяснить, почему на Эсквеле не изобрели туалетов со сливом. Эта особенность полностью нейтрализовала действие отличной вентиляционной системы, и вонь стояла ужасная.
Но Соню, бродившую по этим благоухающим пещерам, волновало все что угодно, кроме запаха. Невзирая на протесты Его Величества - или вопреки им - Фаррелл приказал не забирать с острова ничего; кроме самих туземцев. Ему приказали спасти их - но ничего более, и он неукоснительно следовал приказу. Но в пещерах лежало золото - тоннами, буквально тоннами. Золотые изделия и драгоценные камни.
А также тонны всевозможной документации. Несомненно, эти бумаги могли содержать ценную информацию, но Соня была единственной из членов экипажа "Звездного Первопроходца", кто мог прочитать их. Поэтому, в сопровождении Граймса и двух младших офицеров, она ходила из комнаты в комнату, среди набросанных в кучи бумаг, просматривала их и копировала то, что считала важным на микропленку. Время от времени она переводила для своих помощников.
- Кажется, это ведомость зарплат дворцового штата…- говорила она, разглядывая какой-то замызганный листок. - Не меньше сорока поваров, и еще около пятидесяти поварят, и такой… Пробователь еды… Пробователь вина… И в конце списка, наиболее высоко оплачиваемый из всех, палач. Он получал вдвое больше, чем экзекутор…- она передала листок мичману, который выполнял обязанности как фотографа, и подняла следующий. - Хм. Интересно. Это список оплаты Королевской гвардии. Кардонар - по нашему полковник - получает меньше, чем Третий повар…
- Так что вполне возможно, что это был Полковничий переворот, - ответил Граймс и посмотрел на свои часы, переведенные на местное время. - Полночь. Пора сделать перерыв. Меня от этой вони уже мутит.
- Я поддерживаю, сэр, - согласился один из мичманов.
- Хорошо, - чуть подумав, ответила Соня. - Думаю, что все сливки мы уже сняли.
- Сливки общества? - с усмешкой переспросил Граймс.
Они прошли по извилистым переходам, через туннели, скорее проплавленные, чем пробитые в скале, и выбрались на поверхность. Плато заливал яркий свет прожекторов, установленных людьми Фаррелла. Катер в очередной раз отправился на орбиту, и на острове оставалась лишь часть королевской свиты. Придворные сбились в кучу, укрываясь от ветра за аппаратной кабинкой, и пытались согреться. Король, как язвительно заметил Граймс, отсутствовал; очевидно, он не из тех капитанов, которые покидают последними тонущий корабль. Его Величество был рад передать командование в руки Фаррелла.
Коммандер неторопливо подошел к Граймсу и Соне.
- Как дела, коммандер Веррилл? - спросил он.
- Вполне неплохо, - ответила она, - Мы собрали достаточно доказательств коррупции, которая цвела здесь пышным цветом.
- Цвела и благоухала, - согласился Граймс. - Господи, как хорошо подышать чистым воздухом… Надеюсь, кондиционеры у вас работают, коммандер?
- Не так хорошо, как хотелось бы, коммодор. Но я решил отправить большую часть пассажиров в глубокую заморозку, так что мы это переживем.
Он взглянул в небо.
- С этим разберутся раньше, чем мы вернемся. Возможно, Вам будет интересно взглянуть на местные морские суда, сэр. Те, на которых эта компания прибыла на остров. У пирса стоит шесть штук. Довольно необычные штуки…
- Несомненно, - сказал Граймс.
Фаррелл проводил коммодора к краю плато. Лестничный пролет, огражденный со стороны моря перилами, спускался по обрыву - прямо в крошечную бухту, где можно было увидеть короткий пирс. Вдоль него, кое-как пришвартованные, борт к борту стояли шесть крупных лодок. Свет от прожекторов, укрепленных на вершине скалы, проникал сюда, и при желании можно было рассмотреть все детали еще во время спуска.
- Да, на это стоит посмотреть поближе, - сказал Граймс, - Паровые, судя по трубам. На таких только в лужах плавать… Хороши только в спокойной воде, но не в открытом море…
Он зашагал вниз по лестнице, гремя металлическими ступенями.
- Хорошо бы поплавать на одном из них - просто чтобы посмотреть, как ими управлять…
- Без вопросов, - засмеялся Фаррелл.
- Я знаю, - ответил Граймс. Он передразнил Соню:- "Все твои чертовы лодки!"
Они миновали лестничный пролет и спустились на бетонную площадку, пересекли ее и подошли к самому пирсу. Внезапно Граймс остановился.
- Смотри!
- Куда? - спросила Соня.
- Вот тот корабль с красной трубой…Видишь дым? Они стравливают пар…
Фаррелл, как и Соня, держал лазерный пистолет наготове. Граймс вытащил из кобуры "минетти". Они осторожно шли вдоль пирса, стараясь не шуметь. И тут из туннеля у подножия скалы толпой повалили эскулианцы. Их широкие босые ступни позволяли двигаться совершенно беззвучно. Волна вонючих волосатых тел мгновенно накрыла отважных исследователей, не оставив ни малейшего шанса использовать оружие. Они и пикнуть не успели.
Граймс медленно приходил в себя. Что-то твердое ударило его за правым ухом, и теперь голова раскалывалась от боли. Он понял, что сидит, прислонившись к чему-то твердому. К стенке? Нет, к переборке. Он чувствовал, как под ним поскрипывает и качается палуба, голова моталась в такт качке, где-то с шумом вращалось гребное колесо. Граймс попытался ощупать шишку на голове, но обнаружил, что руки связаны, как и лодыжки.
- Все твои чертовы лодки, - послышался знакомый голос.
Он открыл глаза, повернул голову и увидел Соню. Она сидела рядом с ним, тоже связанная. При свете мерцающей масляной лампы ее лицо выглядело бледным и измученным.
- Добро пожаловать на борт, коммодор! - язвительно проговорила она.
Чуть дальше сидел Фаррелл - разумеется, спутанный по рукам и ногам. Это не мешало ему говорить сурово:
- Сейчас нет времени для шуток, коммандер Веррилл.
- У нас бездна времени, Джимми- нежно пропела Соня.
- Что…что случилось? - спросил Граймс.
- Мы влипли, вот что. Кажется это банда роялистов - в кавычках или без кавычек - изменила решение. Они решили испытать судьбу и попытаться договориться с мятежниками, вместо того чтобы отправляться на чужую незнакомую планету…
- Лучше черт, которого ты знаешь…- проговорил коммодор.
- Именно так.
- Но мы-то здесь при чем?
- Они сцапали нас, чтобы помешать им улизнуть, - терпеливо растолковал Фаррелл.
- Здесь что-то еще, Джеймс, - возразила Соня. - В соседнем отсеке есть радиотелефон или что-то в этом роде. Думаю, на аккумуляторах. Не в том дело. Наши друзья договорились о свидании с патрульным кораблем мятежников. Они дали понять, что собираются купить свою свободу, свои жизни. А цена этого…
- Мы, - закончил Граймс. - Какова нынче рыночная стоимость коммандера ФИКС, Фаррелл? Я не сомневаюсь, что мятежники захотят выглядеть профессионалами в этой сделке.
- А за Вас Конфедерация сколько выложит? Двести лазерных пушек, в полном комплекте и с инструкцией? - поинтересовался коммандер Фаррелл.
- Заткнитесь! - рявкнула Соня.
В каюте снова наступила тишина, которую нарушал лишь скрип шпангоутов, слабое ворчание двигателя и лязг гребного колеса. Потом, за тонкой перегородкой, послышалась скороговорка. Из непрерывного потока слогов, которые казались бессмысленными, то и дело всплывали знакомые слова: "вас понял", "прием" и прочее, что можно услышать во время сеанса радиосвязи.
- Насколько я могу понять, это конец беседы, - прошептала Соня. - Патрульное судно обнаружило нашу лохань. Нам приказали ложиться в дрейф и ждать абордажную команду…
Пока она говорила, двигатели заглохли, и гребное колесо понемногу остановилось.
Снова стало тихо. Граймс прислушался, ожидая уловить знакомый звук механизмов колесного парохода, но тщетно. Какой-то механический шум доносился сверху, потом прекратился. Граймс уже собрался заговорить, когда на палубе раздался грохот. И снова, и снова… Потом несколько голосов возбужденно затараторили, раздались крики… почти человеческие.
Внезапно дверь в каюту распахнулась. Вошли два эсквелианца. Шерсть одного из них была измазана темной кровью, не слишком похожей на его собственную. Они схватили Граймса и грубо потащили на палубу, при этом он больно зацепился коленом о высокий порог. Бросив его на палубу, они вернулись за Соней, затем за Фарреллом.
Граймс лежал и глядел в небо. Смеркалось, уже появились редкие слабые звезды. Как только глаза привыкли к темноте, Граймс увидел очертания огромного мешковатого баллона дирижабля, под которым висела жесткая гондола. Он едва успел приглядеться получше, когда веревка врезалась в тело, и ручная лебедка, жалобно поскрипывая, подняла его в воздух.
- И что теперь, коммодор? - вопрошал Фаррелл. - Что теперь?
Но в его голосе слышалось "Вы бывали в гораздо более неприятных ситуациях, чем я…"
Граймс фыркнул.
- Для начала мы должны поблагодарить всех дивных богов Галактики за то, что реальная жизнь так часто повторяет художественную литературу.
- О чем это ты? - огрызнулась Соня.
- Гхм… Обычно в триллерах плохие парни связывают хороших и при этом неосторожно оставляют неподалеку что-нибудь острое или хотя бы жесткое, чем можно разрезать веревки…
- Ты нас не разыгрываешь? - спросила она. - И с каких пор ты стал хорошим парнем?
- Ты удивишься…
Граймс выругался, кратко и сильно. Острый край прута, торчащего из плетеной стены, больно оцарапал его запястье.
- В книжках это гораздо легче…
Он продолжал трудиться, перетирая веревку, которая стягивала его запястья, хотя она стала липкой от крови. Больше всего он боялся, что кто-нибудь из команды корабля войдет в каюту, чтобы посмотреть на пленников. Но четверо эсквелианцев, которые сидели в рубке в дальнем конце гондолы, казалось, были слишком заняты пилотированием, а двое на корме не менее увлеченно возились с двигателем.