Черт! Веревка была крепкой - крепче, чем прут, об который он ее перетирал и крепче, чем его кожа. Он не мог видеть, что делает, это сильно усложняло процесс. Интересно, не будет ли первым результатом этой деятельности дырка в его артерии. Граймс никогда не слышал, чтобы такое случалось с литературными персонажами, но все когда-нибудь случается впервые.
- Джон, - прошептала Соня, с тревогой в голосе, - ты делаешь только хуже. Прекрати, пока ничего себе не повредил.
- Упорство приносит победу, - ответил он.
- Джон! Нет, они ведь не собираются нас убивать. Мы нужны им живыми, а не мертвыми!
- Может быть, но я слышал слишком много историй о том, как потенциальным плательщикам присылают фрагменты тел похищенных, чтобы повлиять на ход переговоров. Наши пушистые друзья произвели на меня впечатление бизнесменов, которые не станут пренебрегать подобной практикой.
- После той резни, которую эти ребята учинили на пароходе, - вставил Фаррелл, - я склонен согласиться с коммодором.
- Двое против одного, - сказал Граймс. И тут веревка разорвалась.
Он медленно поднял руки перед собой. В тусклом свете грязной электрической лампочки Граймс увидел, что его запястья перепачканы кровью. Но кровь текла медленно, без рывков. Непосредственной опасности умереть от потери крови явно не было. Пальцы действовали, хотя в первый момент ему казалось, что еще долго ему не удастся не то что выполнять точные движения, но даже сжимать и разжимать кулаки.
Граймс принялся за веревку на лодыжках, периодически поминая добрым словом китайские булини, португальские свинячьи узлы и все племя сухопутных ублюдков.
- Я не могу найти конец веревки, - пожаловался он. И затем, пытаясь пошутить, добавил:- Кто-нибудь же должен их перерезать!
- Насчет перерезать…- почти беззвучно произнесла Соня. - Насчет перерезать: если ты сможешь дотянуться до подошвы моего ботинка…
Конечно, подумал Граймс. Униформа офицера ФИКС позволяет носить несколько видов скрытого оружия. Умудренный опытом похититель, конечно, нашел бы его, но эсквелианцы, которые почти не пользовались одеждой, не знали, что ее можно использовать подобным образом. Понятно, что снять ботинок с ноги Сони не составило труда. Он сжал каблук - и оттуда выдвинулся короткий, но острый нож. После этого на разрезание оставшихся веревок ушли секунды.
Когда эсквелианец вошел в каюту, как Граймс как раз освободил ноги. На его мохнатом тельце темнела портупея, на которой висела кобура. Он не отличался особой сообразительностью, но коммодор только что освободился, и кровообращение в щиколотках и ступнях еще не восстановилось. Туземец выхватив оружие - неуклюжий револьвер - прежде, чем Граймс добрался до него. Он выстрелил два раза, оба мимо, но одна из пуль опалила коротко стриженные волосы коммодора.
Позже Грамс рассказывал, что намеревался только разоружить туземца, выбить у него оружие. Но воздушный корабль в этот момент круто нырнул вниз. Коммодор бросился вперед, держа нож перед собой, и лезвие глубоко вошло в поросшую мехом грудь туземца. Тот издал пронзительный крик и, обрызгав Граймса кровью, рухнул на пол. Через секунду Граймс уже схватил пистолет. Огнестрельным оружием он владел не в пример лучше, чем холодным.
Пистолет на удивление хорошо лег в руку, словно был изготовлен специально для Граймса - параллельное течение эволюции предполагает также и параллельное развитие техники. Пожалуй, не стоило останавливаться на достигнутом. Держа оружие наготове, Граймс вскочил, чудом удержался на ногах, споткнувшись об тело убитого туземца, и ворвался в рубку. Здесь было светло. За огромными окнами розовело небо - начинало светать. Увидев человека, туземцы залопотали, трое отбежали от панели управления и выхватили оружие. У одного был такой же револьвер, как и у Граймса, двое других размахивали неуклюжими шпагами.
Граймс стрелял хладнокровно и обдуманно. Первой целью стал туземец с револьвером, затем ближайший с мечом, затем его товарищ. В таком порядке даже человек, который в молодости был стрелком средней руки, вряд ли бы промахнулся. И Граймс не промахнулся, хотя в одного из летчиков ему пришлось стрелять дважды, когда последний конвульсивный удар шпаги прошел в миллиметре мимо его ноги.
Граймс не знал, остались ли в револьвере патроны, но проверять не стал. Наклонившись, он поднял пистолет, выпавший из руки убитого пилота. Туземец не успел сделать ни одного выстрела, а значит, хотя бы один патрон должен был остаться. Обернувшись, коммодор бросился обратно в каюту - вовремя. Один из уцелевших туземцев уже направлялся к Соне с тяжелым гаечным ключом в руке. Выстрел - и механик отлетел на корму.
Не говоря ни слова, Граймс пошел дальше. Второй механик был уже мертв - пуля попала в него случайно. В тишине раздавался мерный звук - "кап, кап, кап". Кровь? Нет, звук исходил со стороны топливного бака. Одна из пуль пробила его оболочку.
Прежде, чем Граймс успел что-либо с этим сделать, паровая турбина остановилась.
Солнце уже взошло. День обещал быть прекрасным - насколько это возможно, когда ты находишься на борту воздушного корабля с пробитым топливным баком. Пока было очень тихо, но барашки на волнах предвещали сильный ветер. Внизу, справа по борту, извивалась береговая линия: россыпь острых скал, оранжевый песок, глубже на материке - зеленая и бирюзовая растительность, к югу - довольно крупный город. Вся эта картина плавно удалялась - довольно быстро, так как ветер понемногу крепчал и гнал воздушное судно прочь от берега.
Тела воздухоплавателей свалили в каюте, где раньше сидели пленники. Фаррелл и Соня хотели выбросить их за борт, но Граймс был категорически против. Дело было не в соблюдении этических принципов. Его познания в области истории касались не только морских и космических судов. Он имел некоторое представление и об управлении летательными аппаратами легче воздуха. Не стоило сбрасывать балласт прежде, чем удастся окончательно разобраться, как управлять этим летающим монстром при помощи аппаратуры.
Он сумел с без проблем определить положение корабля. В рубке был нактоуз, здесь же обнаружились компас с визирами. Еще там нашлась морская карта - судя по всему, с ней работали в тот момент, когда он освободился. Участок побережья был аккуратно обведен чем-то цветным. Компас выглядел необычно - его шкала была поделена не на триста шестьдесят, а на четыреста градусов. Подобные же странности Граймс обнаружил и на карте. Впрочем, особых сложностей это не создавало. Эсквелианцы делят градус на сто минут, а прямой угол у них составляет сто градусов. Без сомнения, в этом была определенная закономерность. Люди, имея на руках пять пальцев, стремятся считать вещи дюжинами. Эсквелианцы, шестипалые, похоже, предпочитают считать десятками… Куда важнее было поразительное сходство компаса, визиров и принципа построения карты. Это еще раз доказывало, что развитие технических приспособлений у гуманоидов происходит параллельными путями.
На карте нарисована стрелка компаса: Граймс предположил, что с ее помощью можно определить разницу между географическим и магнитным Севером. На юге действительно был отмечен город. Неподалеку от него можно было разглядеть два горных пика, отмеченных четкими контурами. Итак, три ориентира. Используя компас, линейку и карандаш, Граймс отложил направления. Получился маленький треугольник. Через пятнадцать минут он проделал операцию снова. Линия между двумя точками - центрами треугольников - совпадала с направлением ветра.
Перенести на карту их положение было не сложно. Также не составило труда проложить линию курса. Проблема состояла лишь в том, что оставленное позади крошечное пятнышко, которое предположительно было островом Драрг, находилось самое меньшее в двадцати милях позади, если представить одну минуту на широтной шкале как милю. Соня, обратившись к своим лингвистическим познаниям, подтвердила его догадку. Группа закорючек справа от пятнышка действительно читались как "Драрг".
Другой частью проблемы был пробитый топливный бак. Аккумуляторы уже разрядились. Как часто во время революций наиболее важные вещи остаются без должного внимания! Понятно, что радиотелефон тоже не работал. Можно было даже не рассчитывать на то, чтобы связаться с группой на острове - а значит, и на катер, который мог забрать их с дирижабля или отбуксировать воздушное судно обратно на Драрг.
- В конце концов, нас несет в море, - сказал Фаррелл, глядя на восходящее солнце. - Я не думаю, что нас встретят на берегу с распростертыми объятиями. И, - довольно раздраженно добавил он, - пока еще что-нибудь не произошло, приказываю больше ни во что не вмешиваться…
Вероятно, при этом он подразумевал, что можно было обойтись если не без применения силы, то хотя бы без жертв среди местного населения.
- Самооборона и вмешательство - это разные вещи, - ответил Граймс. - Но, Джеймс, если Вы вернетесь на Линдисфарнскую Базу, можете сказать Адмиралу, что всему виной безмозглые приграничники, которые лезут повсюду со своими каменными топорами и дубинами.
- Мы пока еще здесь, коммодор, - холодно отозвался Фаррелл. - И экспедицией пока что командую я - несмотря ни на что.
- Нашли время выяснять отношения, - фыркнула Соня. - Смотрите, - она расправила карту, которую изучала. - Насколько я понимаю, если нас увидят с острова, то примут за патруль мятежников. Они могут попытаться перехватить его, чтобы узнать, что с нами случилось. С другой стороны…
- С другой стороны, - добавил Фаррелл, - Мой замечательный Старпом делает все по инструкции. Он шагу не ступит, пока не получит соответствующий приказа с Линдисфарна.
Соня не ответила.
- Как работает эта штука? - спросила она, обращаясь к мужу. - Ты можешь сделать что-нибудь, Джон? Если тебя послушать, создается впечатление, что ты разбираешься в любых кораблях.
Граймс огляделся. Откровенно говоря, он чувствовал себя в этом отсеке, как слон в посудной лавке.
- Если бы было питание, я бы смог сделать что-нибудь, - сказал он почти жалобно. - Это колесо, позади нактоуза, очевидно для управления. А это - для изменения высоты: над ним что-то вроде альтиметра. Первое приводит в действие вертикальные рули, управляющие. Второе - горизонтальные, для спуска или подъема…
- Я думала, что на воздушных судах необходимо сбросить балласт или выпустить газ, чтобы подняться или спуститься, - сказала Соня.
- Можно сделать и так, - Граймс показал на шнур, который шел из рубки куда-то наверх. - Я думаю, если потянуть за это, то откроется спускающий клапан. Так мы можем спуститься. - Добавил он зловеще, - и у нас есть множество балласта, чтобы выбросить его, если мы решим быстро подняться.
- И в чем тогда проблема? - спросил Фаррелл, - Мы можем регулировать высоту двумя способами, можем менять направление. Даже если рули не работают, мы можем зафиксировать их.
Граймс холодно взглянул на него.
- Коммандер Фаррелл, - сказал он, - есть огромная разница между просто воздушным шаром и управляемым воздушным шаром, то есть дирижаблем. Первый летает по воле ветра и не может произвольно менять скорость и направление, - он задумался, подбирая аналогию. - Это как Представьте себе морское судно, которое полностью потеряло управление. Оно дрейфует. Оно плывет туда, куда его несет ветер и течение. Он полностью зависит от ветра и течения, если на нем ни парусов, ни двигателей. То же самое с шаром. Он как бы становится частью ветра. Мы можем крутить рули сколько угодно, но это ничего не даст.
Он снова задумался. Во время этого монолога он упомянул что-то очень важное. Течение. От истока к устью…
- "Исток"…- прошептал коммодор.
- Исток? - удивился Фаррелл, - О чем Вы, коммодор?
- Заткнись, Джеймс, - пробормотала Соня, - Дай человеку подумать.
Граймс думал и вспоминал. Во время командования "Соней Виннек", на Аквариусе, он встречался с непредвиденными сложными ситуациями. Так, однажды он доставлял груз землеройного оборудования в Исток, новый порт, расположенный в глубине континента - это оборудование предназначалось для расширения канала у новых пристаней. Канал был достаточно глубокий, но в верхней части он уже, чем "Соня Виннек" в длину. Однако все сложилось как нельзя лучше. Граймсу решил пристать, разгрузиться, и затем на буксире двигаться кормой вперед вниз по реке до тех пор, пока не он сможет развернуться у бьефа Кэррадайна. К несчастью, буксир сломался. Если бы "Соня Виннек" ждала, пока его починят, она простояла бы без пользы у нового причала дней десять.
Тогда Граймс решил не ждать и спустился вниз по реке, воспользовавшись плавучим якорем и подгадав время отлива.
- Думаю, нам поможет плавучий якорь…- сказал он медленно.
- Плавучий якорь? - удивился Фаррелл.
Пожалуй, идею стоило разъяснить. Люди гораздо лучше выполняют приказы, когда понимают, что и ради чего они делают.
- Я проделал такое на морском корабле, - сказал он, - Я прошел пять миль по каналу, кормой вперед…
- Но у вас были двигатели?
- Были, но я ими не пользовался. Я не мог ими пользоваться. Очень немногие морские корабли, только специально оборудованные, могут ходить кормой вперед. Для управляемости движение воды вокруг рулей должно быть спереди назад… Ладно. Передвигаться при помощи якоря очень просто. Вы кидаете якорь на дно, но не вытравливаете всю цепь - так, чтоб он волочился по дну. Это и называется "плавучий якорь". Вы можете поворачивать нос в нужном направлении. Вы продолжаете двигаться по течению, но медленнее течения. Вода обтекает рули в нужном направлении, и Вы можете управлять судном.
- И как, у Вас получилось?
- Да, - сказала Соня, - Еще как получилось. И пока я это слушала, я поняла, что Джон - единственный человек, у которого это может получиться.
- Вы сможете это сделать? - спросил Фаррелл.
- Думаю да. Стоит попробовать.
Ручная лебедка располагалась на корме, в машинном отделении. Снимать и переносить ее было бы слишком долго, так что Граймс снял с катушки веревку, смотал в бухту и отнес в рубку. К концу веревки он крепко привязал четыре брезентовых ведра. Зачем они находились на борту, он не знал и не думал, что когда-нибудь узнает. Однако из них получился идеальный плавучий якорь. С помощью гаечного ключа Фаррелл выбил переднее окно - стекла здесь были самые обычные, так что разбить их не составило труда. Убедившись, что в раме не осталось осколков, которые могли бы перерезать веревку, Граймс осторожно спустил связку ведер вниз, к воде.
Веревка была слишком короткой.
Граймс осторожно закрепил веревку на основании нактоуза, который выглядел прочно. Затем он вернулся на нос и посмотрел вниз.
- Надо еще открыть газовый клапан… - бросил он назад, через плечо.
- Какой рычаг? - спросила Соня.
- Гхм… средний, я думаю.
В этом деле не может быть мелочей, подумал Граймс. Остальные могут вызвать крен - на нос или на корму, на правый или левый борт. И поэтому, сказал он себе, должен быть средний.
Сверху раздалось громкое шипение. Корабль стал быстро опускаться - очень быстро.
- Закрывай, - крикнул коммодор.
- Черт! - послышался голос Сони. - Эту штуку заклинило!
Еще несколько секунд…
- Все в порядке!
Дирижабль продолжал падать. Якорь коснулся волн, а затем скрылся под ними. Трос натянулся рывком, и хрупкий каркас гондолы протестующе скрипнул. Корабль повернулся носом к ветру, и могучая воздушная волна ударила в разбитое окно. Корабль дернулся вверх, затем на миг замер - и снова забился, точно пытаясь сорваться с привязи.
- Балласт, - задыхаясь, прокричал Граймс, отчаянно вцепившись в подоконник. Какое-то время ничего не происходило, а затем корабль взмыл вверх, вытащив плавучий якорь из воды.
- Сохрани Господь… одного…из наших недавних товарищей, - тяжело прерывисто дыша, сказал Фаррелл.
- В подобных обстоятельствах - вполне уместно, - пробормотал коммодор. - Только для начала нужно придумать что-нибудь для защиты от ветра… Я видел - там есть немного брезента, или чего-то в этом роде на корме…
- А как обеспечить обзор? - спросил Фаррелл.
- Будем смотреть с кормы, из машинного отсека. Вот что мы сделаем. Сейчас помоги мне заделать эту дыру.
Они затянули брезентом пустой оконный проем, прибив ткань гвоздями, найденными среди инструментов в машинном отделении. Будем надеяться, что не слетит, подумал Граймс. Мимоходом он обнаружил, что поверхность воды прекрасно просматривается из боковых окон, так что на этот счет можно было не беспокоился. Прежде, чем предпринять дальнейшие действия, Граймс привел в порядок карту, которую сдуло в угол и смяло, повесил ее на доску, определил снос со времени последнего определения положения и проложил курс на остров Драрг. Как только корабль станет управляемым, он начнет двигаться в противоположном направлении, поэтому Соню нужно отправить на корму в качестве впередсмотрящего… или назадсмотрящего. Фаррелл будет находиться на миделе и передавать информацию и приказы. А для начала - поработаем с газом и балластом.
Соня по-прежнему стояла возле клапана, ожидая инструкций. Дирижабль медленно опускался, белые гребешки на волнах, казалось, вот-вот лизнут днище гондолы. Конечно, это была только иллюзия. Плавучий якорь коснулся поверхности воды. Еще несколько рывков - и дирижабль опустился еще ниже. Ведра опрокинулись, наполнились водой и затонули. В рубке потянуло отвратительным сквозняком: ветер ворвался через щель самодельного щита.
- Прекрасно, - сказал Граймс. - Все по местам.
Дождавшись, пока Фаррелл перейдет на мидель, коммодор встал к штурвалу. Ему предстояло держать курс на некую фигуру, которая напоминала покалеченную семерку. Сейчас нос корабля всего на двадцать градусов отклонялся от курса. Граймс опробовал рули левого борта и с приятным удивлением обнаружил, что они прекрасно слушаются. Он с опаской покосился на альтиметр. Стрелка уперлась в предельную отметку и застыла. Конечно, дирижабль не предназначен для того, чтобы плавать по воде.
- Фаррелл! - крикнул он, надеясь что тот услышит:- Если думаете, что мы слишком низко, сбросьте еще балласт!
- Есть! - отозвался капитан.
Теперь Граймс сосредоточился на рулях. Управлять ими оказалось не так легко, как он думал сначала. Он снова стоял у штурвала, как в свое время на "Соне Виннек", пытаясь почувствовать его. Но там штурвал, казалось, поворачивался сам - достаточно было минимального усилия. Всю нагрузку брали на себя гидроусилители на корме. Но теперь приходилось действовать исключительно своими силами.
Воздушный корабль шел по курсу. У коммодора ныли от напряжения руки, колени начали дрожать, а одежда пропиталась потом, несмотря на ледяной ветер. Он пытался отвлечься, прикидывая, с какой скоростью они идут. Ему безумно хотелось пить. Он мечтал о стакане холодной, чистой воды. Еще ему хотелось курить, но он решил не поддаваться соблазну. Помимо всего прочего, баллон наполнен гелием или водородом - а посему лучше не рисковать. Сжав в зубах черенок холодной пустой трубки, он, тем не менее, почувствовал себя спокойнее.
Словно в тумане, он услышал голос Сони.
Потом откликнулся Фаррелл.
- Земля прямо по курсу!
- Далеко? - оживился Граймс. Трубка упала и покатилась по палубе, но он не обратил на это внимание.
- Сзади! По левому борту! Около пятнадцати градусов!
Граймс осторожно развернул свое воздушное судно. Сопротивление ветра почти пропало. Должно быть, переменился ветер, подумал он.
- Как идет! - услышал он. - Просто чудо!
- Хорошо, - проворчал Граймс. - Хорошо…