- Успокойтесь. Мы не причиним вам вреда, - Тими накрыла трясущуюся женщину одеялом, помогла ей завернуться. - Мотагэ, вы помните, что с вами случилось?
- Я... нет... я вчера... - Она потерянно озиралась. - Вчера?..
На вдохе краска бросилась ей в лицо, зрачки расширились, а взгляд устремился вниз, словно пол стал растворяться под босыми ступнями. Она взметнулась на койку второго яруса, потом спрыгнула и бросилась к двери; её едва удалось перехватить.
- Слышите? слышите?! там! выпустите-е-е!! - Она изворачивалась, билась, вырывалась. - Это не я! я не виновата! Я гражданка, вы не смеете...
Неистовые телодвижения превратились в конвульсии; женщина запрокинула голову, глаза её закатились, дыхание перешло в задушенный хрип.
Pax выключил проектор. Обезображенное безумием и болью лицо исчезло.
- Вот как оно выглядит. Запись с моего шлема, ночь семнадцать седьмой луны. В дальнейшем массовые приступы затрагивали разные корни града, городцы, один раз - космодром. Интервалы - от пяти до восемнадцати суток, без какой-либо системы и порядка. Вчера вы видели десятый приступ, хотя я считаю, что они случались и раньше, но вне градского периметра. Однажды вся бригада реставраторов погибла в шахте далеко на юго-западе - я выезжал туда на расследование, но причину их смерти выяснить не удалось.
- Сейсмическая активность, инфразвук - "голос недр", - сразу предположил Форт.
- Отсутствовал.
- Выделение подземных газов.
- Не отмечалось. Во всяком случае, не больше обычного.
- Диверсия. Психомиметики в воздухе вентсистемы.
- Проверяли - посторонних примесей не было.
- Какие-нибудь шокирующие передачи по телевидению. Есть такие зомби-сериалы, что даже у здоровых вызывают судороги.
- У нас таких не бывает, - укоризненно взглянул на него Pax. - К тому же локомотивные бригады телевизор не смотрят - они заняты ведением составов.
- С психиатрами советовались?
- Первым делом. Их заключения не проясняют сути. У пострадавших самые разные расстройства - стремление к насилию, к самоубийству, паническое состояние... даже эйфория. Не говоря уже о смерти от страха.
- Но что-то общее у приступов есть?
- Вряд ли это важно. Мы рассматриваем объективные причины, а не религиозные чувства. Сейчас я намерен вплотную заняться феноменом смерти животных - и жду вашей помощи, наоси Фортунат.
- Идём, - встал Форт. - Но я не уверен, что свинки расскажут нам больше, чем люди. Да! а вы не проверяли, как приступ действует на эйджи? Там, на стадионе, у тебя не было... ну, странных ощущений или замыкания в сознании?
Pax не ответил, каким-то недовольным, если не оскорблённым движением резко отвернув голову к левому плечу.
Блок 5
На дальней периферии градских корней полые ветви-тоннели сужаются и лезут ввысь, к верхним пластам пород. Там квартиры становятся норами, а люди похожи на городецких босяков. В этих захолустьях жилища образуются вне плана - стены пещер сканируют эхолокатором, чтоб отыскать карстовые каверны и заселить их. На схемах для приезжих подобные места обозначают ровной заливкой, без улиц и станций, с пометками: "Left Field" - Окраина, или "Boondocks" - Дыра. Лефилды и бундоксы не годятся для прогулок, и забрести сюда может разве что ярый поклонник льеш-трэш или тот, кому удобнее обстряпывать свои дела в потёмках.
Смелый этнограф может здесь отснять - за плату и по предварительному сговору, - как плавят камень раствором, нелегально купленным у проходчиков с конуса погружения; так создаются новые квартиры, не отмеченные в жилконторе, а потом к ним тайком ведут стель - воду, электричество, канализацию.
Прочим гостям града лучше миновать лефилды на трубопоезде; тогда не увидишь, какие неприятные люди шастают по переходам и стыкам боковых отводков и какие подозрительные рожи иногда высовываются из нор. Здесь торгуют жареными долгопятами, что в приличных кварталах совершенно недопустимо.
Эйджи, торопливо идущий по коридору лефилда, не вызвал у жителей никакого интереса. Корноухие - не редкость там, где можно дёшево купить отраву, приносящую блаженство.
- Вот такая, значит, плесень, девки, - тихо, но ясно произнёс кто-то в стороне, и целая свора недорослей рассмеялась, кто с нарочитой хрипотцой, кто с игривым повизгиванием. Они толпились у плаката: "БЛЕДНЫЙ ГРИБ - ЭТО ВРЕД! КИШЕЧНАЯ БОЛЬ, ДВОЕНИЕ В ГЛАЗАХ, БЕССИЛИЕ, БЕЗУМИЕ".
Контролёры в оранжевых жилетах разбирали щипцами смятый мусор в урне, а квартальный золотарь лениво огрызался на их замечания:
- Не наша грязь! Подбросили. Смотрите, кости. Тут ни одной столовки, где с костями подают. Нечего придираться.
- Урна слизью заросла. Не чистишь, ядом не смазываешь. Идём в кладовую; покажешь, сколько химикатов в наличии. Расход по журналу проверим...
- Кости-то разгрызены... - Контролёрша поднесла добычу поближе к лицу. - Прямо в мочало изжёваны. У тебя что, троглодиты завелись?
- Двери в граде настежь, заходи, кто хочет! - повысил голос золотарь. - Вчера двое оглоедов побирались, песни пещерные пели...
Словно заслышав его, в квартирной норе, вход в которую был занавешен тряпками, гаркающим голосом рванули разухабистую песню:
Она гуляла по тоннелю,
А он валялся на панели.
На нём дырявые лосины,
А ей цена четыре крины.
Радуга!
Ты вся такая, будто радуга!
В мою башку вонзилась радуга!
Я помираю от любви!
Над головами хлопали затворы пневмопочты и гулко проносились круглые контейнеры. Простенок был запачкан кривой чёрной надписью: "СВИСТУНОВ В ШАХТУ, ДАВАЙ СВОБОДУ!" В лефилде боялись носящих свистки и узоры, но сейчас стражей не было видно, и недоросли в пятнистых лосинах и с причёсками цветов радуги вольготно хорохорились в проходе.
Следом за мужчиной-эйджи быстро прошёл вынырнувший из-за поворота парень с косо подрезанными по-мародёрски ушами, в мешковатой блузе и просторных портках драчуна. Девка из недорослей кривлялась у него на пути, и он взмахнул рукой, отбросив девку прочь. От боли она вскрикнула с обидой:
- Пся городецкая! долгопят тебя родил!
Парень мельком зыркнул назад - и недоросли прижались к стене, испуганные взглядом, полным холодной жестокости. Не замедляя хода, парень достал из-под блузы...
Недоросли, отталкивая друг дружку, бросились прочь, а парень, больше не замечая их, выбросил руку с пистолетом-автоматом, и коридор огласила короткая очередь. Эйджи рухнул вперёд, растянувшись на полу с простреленным черепом. Парень, ускорив шаг, перескочил через труп и исчез в боковом отводке коридора.
- Давно ли вы видели Зенона? - осторожно спросил Pax, стоя у Форта за спиной.
Около полутора суток они то вместе, то порознь сновали по граду и рассылали запросы по учреждениям зоотехники и пищепрома. Если Pax и говорил с напарником, то лишь по делу, но порой Форт успевал поймать его заинтригованный взгляд - так смотрел управляющий на ферме. Суть сомнений Раха была очевидна - ему открылась такая неожиданная сторона познаний Форта, что впору начинать всё снова: "Я изучил материалы на вас и нашёл там немало сомнительного..."
- Как же... - Форт принял самый невинный вид. - Третьей ночи мы его вместе наблюдали у меня в гостинице.
- Но после этого вы собирались встретиться с ним?..
- Не довелось. А сейчас и вовсе некогда.
- И не придётся. Зенон убит, - тихо молвил Pax. - Сегодня, около шестнадцати десяти.
Форт избежал почти неотвратимого в подобной ситуации и нестерпимо пошлого вопроса: "Как?!" С порога поверить в сказанное было трудно, даже мучительно, но Pax был из тех, кто убеждается, только лично вложив перст в рану. Как пить дать, он успел побывать у тела. Значит, факт.
Сразу и напрочь расхотелось что-либо расследовать. Да, кролы, долгопяты и свинки милы, но прощальная улыбка Зенона, оказавшаяся последней на этом свете, легла на всё, словно печать на воск. Повсюду, куда ни глянь, всплывало его лицо, напряжённо замершее от волнения и ожидания, его рыжеватые глаза...
Беглое, неглубокое, в чём-то докучное знакомство поднялось из памяти, а с ним - тягучее, неизбывное чувство то ли вины, то ли оборванного разговора, который больше не возобновится - ни завтра, ни послезавтра, ни через мириад лет. Не надо знакомиться! сразу оттолкнуть - и прощай! чтобы потом не погружаться в болезненную печаль утраты...
"Что я должен был сделать, чтобы этого не случилось? что я мог сделать?.."
- Я хотел спросить, мотаси Фортунат, - где вы были в шестнадцать десять и где ваше личное оружие?
Форт едва не ответил резкостью, но вспомнил: "Спрашивать любого в любом месте о любых делах и требовать правдивого ответа". Pax имел право на вопрос.
- Зоопункт двадцать четыре корня Инье. Пистолет и лайтинг заперты в ячейке, как положено. Приказа носить оружия не было; тебе это известно.
- Конечно. Но я хотел, чтобы вы лишний раз вспомнили об оружии.
- Теперь моя очередь. Каким способом и за что его...
- Мимоходом, из пистолета, в затылок. - Пройдя по комнате, Pax бесшумно сел. В гибкой посадке его была нелюдская пластика - каучуковая гибкость суставов и позвоночника, какой обладают одни танцоры-мальчики, естественная осанка и вместе с тем пружинистая и злая сила умелого молодого мужчины. Из Зенона - ах, Зенон, бедолага... - заботы выжигали молодость, а Рах, похоже, развивал её в себе. Сколько ему лет? Сколько тренировок нужно, чтобы создать такое тело? Запросто можно ошибиться с возрастом.
- Грабёж?
- Нет, хотя убийство - умышленное. Его незаметно преследовали и догнали.
- Так... и что теперь?
- Обычная процедура. Мёртвый опознан и обследован, баллистики определили ствол киллера, дело за сыскной полицией - найти и изловить. У нас убийца безнаказанным не останется.
- Я имею в виду Зенона. Передадите прах родным?
- У него не было ни родных, ни родины. Точнее, он не оставил упоминаний о них. Имущество завещал каким-то благотворительным фондам...
Форта дважды передёрнуло - тут тебе и фонды, крепко памятные по Планете Монстров, и жалкая судьба бродяги, в чартерных рейсах забывшего, где его дом.
Человек без прошлого, чьё будущее - безымянная могила на чужой планете.
"Вылитый я!.."
- Зенон имел статус гражданина мира, - протокольным тоном продолжал Рах. - Космополит, лицо без подданства. Осталось избавиться от мёртвого тела и сделать отметку в реестре усопших.
- Значит, кремация...
- Мокрая кремация, превращение в жидкость. При сожжении тратится топливо, энергия, выделяется дым, а растворение - чистая безотходная технология.
- Ну, это не дело! - возмутился Форт. - У него что, на счету ни гроша не осталось?!.
- Деньги вложены в корабль и груз, а они перейдут кредиторам. На остатки будут претендовать фонды; их юристы дерутся за каждую камешку.
- Извини, Рах, но если для вас покойник - лишние хлопоты, то для меня - копия Господа Бога, Я не позволю обходиться с ним как попало. Если нет денег для нормальных похорон, я возьму расходы на себя.
- Если вам угодно - пожалуйста. На время церемонии оденьтесь в штатское; безродных не провожают в форме. Но... не понимаю, почему вы так о нём печётесь?
- Он был невезучий, но, кажется, честный космен. Мне его жаль.
- А мне нет. - Pax поискал что-то под жилетом, нашёл и протянул Форту. - Случайно вскрылось, что он, помимо прочего, мог быть причастен к ввозу запрещённой литературы. Попадись он на этом - выслали бы первым рейсом.
Прежде чем взять, Форт уже узнал книжонку по обложке и неполному надрыву поперёк. Одна из пачки, второпях сунутой им в мусорный ящик в "Кабарете".
Мысли побежали быстрой вереницей.
Где Зенон взял книжицу?
Вынул из ящика? отпадает. Не в том он был состоянии и не тех лет, когда шарят в мусоре.
Значит, брошюры достал - или вытряхнул - кто-то другой. Скажем, уборщик "Кабарета". Целая пачка, представляете? макулатурка задарма! Чуть попорчена, однако текст цел. Раздавать ньягонцам - опасно, можно вылететь на родину не по своей воле. А предлагать то же самое эйджи?..
Но станет ли взрослый читать туфту, переведённую "Помилованием" для ньягонских деток?
Мусор из ресторана удаляют ежедневно. Как Форт заметил в странствиях по Эрке, бытовые отходы вывозят коробами-троликами к пунктам сортировки и там прытко готовят к рециркуляции; подход вполне разумный. Значит, в ту же ночь подрывные книжицы неизбежно должны были попасть в лапки ньягонских мусорщиков, а оттуда - в полицию нравов или как здесь эта служба называется... В том, что граждане охотно сотрудничают с силами правопорядка, сомневаться не приходится. Итак, до сортировки пачка не дошла. Проплутав где-то трое суток, экземпляр из неё оказался у убитого Зенона. Он всё время носил брошюру с собой? можно подумать, перечитывал. А то он не знал, что там написано. Находка более чем подозрительная...
- Это обнаружили при нём?
- В кармане куртки, вместе с прейскурантами, наладонником и разными мелочами.
Час от часу не легче.
- Какие были мелочи?
- Чип-ключи, сколько-то монет... - Pax наблюдал за Фортом, надеясь понять, о чём думает напарник. "Много ты уследишь, душа моя!" - посулил ему Форт, придав лицу неподвижность камня.
- А снаружи или внутри лежало издание? ближе к телу или наоборот?
- Внутри. Мотаси, почему вас это интересует?
"Потому что на Планете Монстров я занимался не только перевозкой грузов, но и ещё кое-чем, - мысленно ответил Форт не без мрачного самодовольства. - Вторая профессия здорово помогает мне зарабатывать на отвратительную пищевую пастилу".
- Мужчины эйджи набивают карманы курток, засовывая в них крупные плоские предметы в порядке "снаружи внутрь", немного прижимая к телу и направляя так, чтоб новая вещь не задевала всунутого раньше; при этом слегка отодвигают прежнее содержимое кнаружи. Знаешь, сколько хлама у мужчин в карманах?.. Из этого я тупо делаю вывод, что покойный обзавёлся книжкой сегодня, после выхода из дома. Не раньше.
- И что же? - Раху явно стало любопытно, но он тщательно скрывал своё удовольствие видеть умного человека.
- А вот это уже дело полиции. Можешь передать им наш результат, а мы продолжим изучать здоровье свинок.
"Кто-то, раздобывший книжицу раньше, предложил её Зенону сегодня, а тот принял. Кто? зачем? связано ли это с убийством?.. тёмная история".
Форт заглянул в брошюру. Ох, лозунги. Ох, пропаганда! С первого взгляда вроде гладко и пристойно, но вчитаешься - и призадумаешься. Настроение не способствовало тому, чтобы извинить творцов сей писанины.
Тем более обидно, если человеческая жизнь, единственная и неповторимая, обрывается так жестоко и безвременно, а в кармане погибшего находят вопиющее сочинение, посвященное тому, с какого возраста каким порокам предаваться.
"Дети имеют право на уединение и право встречаться с другими людьми. По достижении возраста они могут уйти из школы, пойти в армию, покупать алкогольные напитки и жениться.
Сначала ты можешь купить домашнее животное без согласия родителей, затем проколоть уши, уходить из дома, покупать сигареты, пиво и вино. Затем настаёт возраст, когда ты можешь купить оружие и боеприпасы, а с момента совершеннолетия - жениться, голосовать, брать заём в банке и употреблять алкоголь..."
"Мой друг Зузу продаёт наркотики в школе, - вещало со страниц воображаемое существо, нарисованное как гибрид землянина с ньягонцем. - Я хочу выяснить моральную и медицинскую сторону его поступка и спрашиваю об этом друзей. Друзья Халала и Бамба дают мне ответы".
"Ни имён, ни друзей таких быть не может! - Форт обиделся за отчизну. - Чего они понаписали?! о, мама - а нарисовали-то как!.."
Друзья мутанта тоже убежали из кунсткамеры, и как они выглядели, так и думали.
"Зузу говорит, что наркотики приносят радость и создают положительное настроение. Я не знаю, можно ли ему верить, но это круто".
Форт в смятении полистал книжку и напоролся на новый перл:
"БАНДА, ОРУЖИЕ, ЖЕСТОКОСТЬ, НАСИЛИЕ. Составь текст с этими словами и прочитай друзьям вслух. Пусть друзья расскажут, бывают ли в их районе разборки между подростками с применением оружия".
Он раскаялся, что не порвал книжки на восемь частей. Родной образ жизни, по которому он столько предавался ностальгии, вдруг явился ему как смесь прав уйти из дома, проголосовать, жениться и напиться. Ничего более светлого книжица не предлагала.
- Да, изданьице так себе.
- От вас к нам хороших книг не ввозят. Качество печати высокое, но содержание... Это изделие - еще не худшее. Встречаются пособия по основам практического секса для школьников.
- Не одно же это импортируют!.. Есть "Гедеоны", они раздают Библию и Евангелие. Наверняка "Гедеоны" сюда приезжали.
- Появлялись. - Pax посуровел. - Им разрешено распространять книги только среди взрослых. Дети берут из вашей веры не то, что следует.
- Не будем о религии, чтоб не начались разногласия. - Форт предупреждающе поднял ладонь. - Давай сводить находки за сегодня - заодно наметим план на завтра.
- Охотно. - Раху тоже не нравилось направление разговора, и он был рад сменить тему.
Форт сел рядом; они раскрыли планшеты видеокарт. Оранжево-жёлтые разводья - там, где пострадали люди, бледно-лиловые - участки волнения и гибели животных. Вертикальные срезы корней града. Большие лакуны, пробелы, пустоты - как ни старались медики и зоотехники помочь дознанию, цельной схемы не складывалось.
Хотя... из фрагментарной картины начинало что-то проступать, какая-то зыбкая закономерность. Форт в который раз скопировал мозаику и размыл края пятен. Ещё сильней. Ещё... Проявилась неровная зазубренная полоса оранжевого цвета с широкими лиловыми закраинами. Как бы колея с яркой дорожкой между следами колёс... словно по карте прополз вездеход, который подпрыгивал на булыжниках и кочках, порой и вовсе отрываясь от земли.
"Нет, погоди. Структура - лишь интерпретация; ты подгоняешь результаты к впечатлению, а вероятность наличия структуры - всего двадцать семь процентов. Много выпадений! Заполни их, тогда и рассуждай".
- Да-а, возиться нам предстоит немало. Вот, смотри - целый район не проверен.
- Там нечего искать. Здесь участок белковых колонок; никаких животных, минимум людей - автоматическое производство.
Встреча с легендой... Фраза "И тогда высшие миры одарили Ньяго белковой колонкой" так же популярна, как "Бедный Йорик!" или "Бабушка, почему у тебя такие большие зубы?"; вдобавок колонку (и клыки бабушки, и череп Йорика) никто в глаза не видел. В детстве Форт представлял белковую колонку чем-то вроде уличного гидранта, из которого струёй льются сосиски.
- Тоже гоните колбасу из кишечной палочки? знакомо. Микробных синтезаторов у нас полно...
- Не бактерии. Колонка заряжена растениями. Это... оранжерея, только очень мощная.
- Растения? надо их проверить.
- Зачем? они не впадают в панику, и остановки сердца у них не бывает.