- Не успел. - Констатировал механик, и в его глазах мелькнула хитринка.
- Не успел. - Не меняя тона, согласился я.
В тот же миг из темноты выбежал модуль и подключился к Робу.
- Чуть-чуть не успел. - Механик кивнул и повернулся к подошедшему Надиру. - Выходим, командир?
- Пошли, - Надир двинулся к выходу из грота. Первым, как и раньше, вперевалочку потопал Шарки. Или Долфин, они одинаковые, только Пак Юн Хо различает. Механик, кстати, не отходил от Роба, заглядываясь на него. Надо было мне назвать своего бота Ваше Совершенство, а не Роб.
Вновь замелькали скальные и ледяные колонны, гроты и пещеры, не привыкшие к человеческому взгляду, удивляющие, но и сами, кто знает, может быть, пугающиеся его. Их сестрам на Ганимеде и Каллисто не повезло, орбитальные зеркала растопили все подчистую, и теперь на месте ледников плещутся океаны.
Сильвия была от пещер в восторге. Оказалось, она на Марсе недавно, парочка дежурных экскурсий, в которых она успела побывать, не шли ни в какое сравнение с нашим путешествием. Девушка совала нос или, вернее, шлем, везде, куда он пролезал, разглядывала камешки и льдинки, бороды сосулек, рыхлые ажурные снежные дворцы и гладкие блестящие стены.
Но настоящее открытие сделала не она, а Пак. В неглубокой каменной нише, будто вдавленной в покрытую ржавыми пятнами доломитовую стену, механик обнаружил скелет. Существо, когда-то умершее здесь, было не крупнее земной кошки. Так же, как кошка, оно обладала четырьмя лапами и хвостом, правда, хвост был раза в три длиннее тела и заканчивался словно бы четырьмя пальцами, а череп имел вытянутую форму и оказался начисто лишенным зубов. Мы назвали зверька "длиннохвостая кошка Сильвии", хотя нашел ее Юн Хо, и все остались довольными.
Скелет лежал на камнях, прямо сверху, он не был зацементирован в песчанике, следовательно, в геологическом смысле, животное умерло "буквально вчера", то есть едва ли раньше, чем за несколько сот тысяч, максимум - за миллион лет до нашего появления. И не позже, чем атмосфера потеряла остатки кислорода и пещеры заледенели, иначе остался бы не скелет, а обезвоженная, вымороженная мумия. Чтобы определиться точнее, нужны анализы или хотя бы хорошее знание истории Марса. Конечно, это будет, когда мы вернемся. Сюда пошлют большую экспедицию, и все ксено- и палеонтологи Солнечной с жадностью набросятся на бесценный материал.
Я не сказал спутникам о важности их находки. Незачем смущать, да и оценят ли они, простые спасатели, величину собственного открытия? Хотя понятно же, раз на Красной планете сохранилась жизнь, пусть только одноклеточная, весьма вероятно, что раньше она была более сложной, и должны бы находиться дохлости покрупнее окаменелых ракушек, от которых Жак без ума. Они с Мэгги свинтили на Марс, только услышав о находках первых панцирей Pileum cornutum (лат. "Рогатая шляпа"). Его, по аналогии с земными формами, считают моллюском - земляне консервативны, привыкли использовать метод актуализма, мол, если нечто сегодня выглядит так, и что-то когда-то где-то выглядело похоже, значит, это одно и то же. Фантазия у землян не блещет, ведь это наши предки назвали ананас сосновым яблоком (pineapple). А разве мы чем-то лучше? "Кошка Сильвии", нда…
Проще брать привычные имена. Кроме того, ведь мы не знаем марсианских. Вот доберемся до них, найдем что-то посущественнее того барельефа, расшифруем язык, тогда и… Лицо под тонким слоем прозрачного льда невольно всплыло перед глазами. Как мне хотелось броситься к нему, освободить от многовекового плена, прикоснуться, можно даже как-то исхитриться и потрогать голой рукой, опасности при такой температуре быть не должно, и в инструкции к скафандру, вроде, был пункт об особо срочной работе без перчаток в случае отказа электроники…
Внутри меня жглось нетерпение. Как тугая струя плазменного резака оно проплавляло плоть, рвалось наружу, удерживалось насильно - пока только мне одному принадлежавшее знание. Извечная штука, неизбежная черта обладателя тайны - не мочь открыться, изнывать от сладкой и томящей ноши, от настоящего и заложенного в природу человека желания поделиться с другим. Но следовало терпеть. Унять горячку, не торопиться. Следы внеземного разума могут завести дальше, чем кажется на первый взгляд. Этим должны заняться специалисты.
А если показалось? Невероятно, но вдруг? Вдруг нет никакого лица на стене, иллюзия, случайное совпадение, оптический обман? Позора с возрастом ископаемого Hirsutus helix на Ганимеде хватит на всю жизнь, довольно дутых сенсаций.
Многоколонный, запутанный зал, пещера с нависшей над головою мореной и наклонный колодец, подняться по которому стоило нам немалых трудов, остались позади.
- По навигатору почти пришли. - Надир остановился. Сильвия, без умолку щебетавшая последнюю пару часов, замолчала. Первый робот, скрывшийся было за поворотом, вернулся и замер в ожидании.
Что ж, навигатор прав, еще немного, и доберемся до турболета.
- Надеюсь, все в порядке. - Сморозил я дежурную глупость. Мы давно уже были на связи с бортовым компьютером и знали, что системы функционируют в штатном режиме, а Руперт сладко спит в недрах медицинской капсулы.
- Да что здесь может произойти, - буркнул Пак, - обвал может, а еще что?
- Юн Хо, ты скучный зануда, - Сильвия, всю дорогу поддевавшая механика, не могла остановиться. - Почему ты не веришь в марсиан?
- Марсиан нет. - Отрезал Пак.
- Почем тебе знать, сухарь и неромантик? Может, великие марсиане вымерли, а от них остались роботы? Может, они следят за нами сейчас? - она с деланным испугом огляделась вокруг.
- Нет марсианских роботов. Наши роботы есть, смотри, какие красивые. - Механик, похоже, посмеивался над ней.
- Красивее меня? - Сильвия надула губки и стукнула Юн Хо перчаткой в затылок шлема.
- Нет никого во Вселенной, кто мог бы сравниться с небесным огнем твоей красоты! - пропел Надир отрывок из модной песенки, и тут же рявкнул: - Отряд, отставить болтать, собраться. До объекта полторы сотни метров.
Он махнул рукой, и мы двинулись вслед за ведущим роботом. По-моему, это все-таки Долфин, а не Шарки, у Долфина зад испачкан чем-то светлым, небось, царапнул известняк.
Миновав грот и колонну песчаника, от которой я несколько дней назад отбил первые образцы, мы вышли к разбитому турболету. Действительно, ничего не изменилось, часть фюзеляжа все также торчала из стены, раздолбанный нос и иллюминатор, через который я вылезал, аккуратно залеплены пузырями, модули Роба постарался на славу.
- Бесшовный разъем? - с пониманием кивнул Надир, осмотрев двойной пузырь у иллюминатора. Пойдем вовнутрь?
- Роб! - поискал я глазами робота, он оказался прямо за моей спиной. Удобная все-таки штука, сферический обзор, в гермокостюме его нет, только в полевых скафандрах.
- Да, Пол.
- Пусти нас в турболет.
- Открываю временный шлюз, - один из модулей отделился и пробежал по контуру пузыря. Прозрачный гибкий сиплекс свернулся в трубку, робот заехал вовнутрь:
- Предлагаю следовать за мной.
Мы шагнули в пузырь, модуль раскатал и соединил бесшовный разъем обратно.
- Начинаю подачу воздуха. - Сообщил Роб. - Давление выравнено.
Модуль расшил внутреннюю поверхность пузыря, мы вошли в салон турболета. Долфин и Шарки выпустили колеса, а Роб завис над гравидорожкой на левитаторах. Только тогда я сообразил, насколько современной была модель моего бота: в старых спасательных, в отличие от него, еще не учитывались гравиэлементы, стремительно входившие в моду на небесных телах с низкой силой тяжести, в первую очередь, конечно, на Луне и спутниках Юпитера, но и Марс не стал исключением.
Так же умиротворенно, как и несколько дней назад, гудела медицинская установка, и спал под колпаком саркофага пилот Рупи, большой энтузиаст марсианской аэронавтики. Я опустил шлем, и, следом за мной, все спасатели поступили так же. Несколько дней в скафандре приучили нас к тому, что нормальная атмосфера - это пресный воздух упрощенного климатконтроля. В турболете влажность оказалась выше и чувствовался слабый запах жасмина, к которому примешивалось что-то металлическое.
- Какой милашка, - Сильвия перевела саркофаг в прозрачный режим и поглядывала на спящего Руперта, одновременно оценивая результаты сканирований. - Серьезного ухудшения нет, успели вовремя. Пусть мальчик еще подрыхнет, целее будет. Давайте переоденемся в герметы? Скафандр, брр, страшно надоел!
Гермокостюм после скафандра показался слишком тонким и ненадежным, но зато с плеч свалилась тяжесть, мы почувствовали себя почти невесомыми, и если бы не гравидорожка, взлетали бы, наверное, до потолка.
- Здорово как! - радовалась Сильвия. - Как дома. А то ходим как улитки, таскаем домики на себе. Кстати, командир, а что с поверхностью?
- Да, что у нас с поверхностью, драгоценный наш Юн Хо? - Надир перекинул вопрос механику. Снаружи турболета роботы развернули какую-то аппаратуру.
- До поверхности метров тридцать, командир, но вверх пробиваться нельзя - Пак покачал головой, - завалит, если так пробиваться. Надо резать хвост и протопить штрек в завале. Стены заморозим, будут как камень. Но лучше пусть идут снаружи. У них машины сильнее.
- О'кей, пусти паялку, проплавим канальчик для крысы, помнишь, как в Швальдском леднике?
- Конечно.
- Тогда действуй, несравненный.
Пак Юн Хо ушел в переговоры с роботами. Это не заняло много времени. Шарки покатился в хвост турболета, скрылся в грузовом отсеке. Вскоре к мягкой вибрации силовой установки добавился новый звук.
- Режет корпус, - пояснил механик, поймав мой взгляд.
- А герметичность? - удивился я и тут же обругал себя за тупость. Уж наверное спасатели позаботились о том, чтобы не выпустить из фюзеляжа воздух. Подтверждая справедливость этих соображений, вызвавших краску на моем лице, Юн Хо ответил:
- LS-4.
Надир улыбнулся:
- Бог всех механиков говорит, это спасательный робот "Life Saver" предпоследней модели, значит, не о чем беспокоиться. Кстати, почему предпоследней, Юн Хо?
- Уже не предпоследней. Уже предпредпоследней. Уже шестая вышла, - глаза механика сузились от обиды. - А где я возьму новых? Спасибо за этих скажи. Земля не дает. Раз в квартал запрос шлю. Дайте роботов, дайте беспилотник, дайте К-10 м…
Глянув в мою сторону, Пак вздохнул:
- Это вездеход такой, К-10, модернизированный. Проходимость лучше, вместительность лучше, упакован всем современным, не то что наш старичок. Нашему уже лет пятнадцать. А они говорят, все просят. Вездеход новый не дают. И еще нехорошо так смотрят. Вам говорят, зачем два робота? На LS-4 до сих пор очередь, а у вас два. Как объяснишь?!
- Нам по инструкции положено, - Надир говорил серьезно, но было видно, давится смехом. - О, несчастнейший из всех обобранных и отвергнутых. Так им и скажи. Нам положены два спасбота LS или GH, модернизация по плану раз в пять лет, так что пусть вынут и положат, жадные шайтаны бюрократии.
- Вот сам и скажи. Ты командир, начальник. У тебя тетя в Управлении, пусть хлопочет. У нас все своим помогают, если что. Семья не оставит в беде. У Камали не так?
Надир закатил глаза. Видать, вопросы снабжения и родственников, сплетенные в узел спора, возникали у спасателей нередко:
- Так, Юн Хо, так. И поэтому у тебя LS-4, а не допотопные GH, как у группы Каневского. Свет очей моих, голубизна небесной радости, Сильвия, а можем мы тут что-нибудь покушать? Полевой рацион прекрасен, но почему бы не разнообразить таблетки хотя бы свежеразмороженной булочкой?
Сильвия хихикнула и погрузилась в изучение функций бортового пищеблока.
Механик, мне показалось, надулся. Он сидел в кресле, сосредоточенно глядя перед собой. Вдруг Пак поднял руку, привлекая внимание:
- Командир, прошли завал. Крыса побежала.
Надир моментально посерьезнел:
- Давай картинку.
Сильвия отвлеклась от меню пищеблока и потянулась. Интересно, как тянулась длиннохвостая кошка ее имени, когда была жива? Была ли у нее хозяйка? Почему она умерла, забившись в каменную нишу, будто знала, что та станет ей могилой?
Перед нами появилось стереоизображение. Зонд, маленький шустрый робот, выскочил из горизонтальной скважины, выпустил ножки и побежал, подобно насекомому, прыгая с камня на камень или, вернее, с куска льда на кусок льда. Завал оказался практически полностью ледяным.
Длинная пещера, дно которой проскреб своим брюхом турболет, вывела разведчика к одному залу, потом к другому, тонкие ледяные перегородки между ними мы пробивали лбом, когда падали. Наконец, крыса выбежала к входному отверстию и выглянула наружу. Сквозь ослабевшую бурю в мутной розоватой дымке виднелся фрагмент эрозионной долины. Вот оно как, мы впилились в эскарп, уступ невысокого плато, и пробили в нем аккуратную дыру диаметром чуть больше ширины фюзеляжа. Сверху, небось, не видно, так что даже если бы система слежения не потеряла наш сигнал из-за электрических разрядов пылевого дьявола, обнаружить точное место крушения было бы непросто. Крылья унесло за много километров, а турболет оказался под поверхностью, словно магическим образом пропав с лица Марса. Чудо, что так обошлось, чудо, что мы выжили, но бывают, наверное, в природе чудеса и покруче.
- Как будем выбираться? - спросила Сильвия.
- Никак не будем, подождем. - Пожал плечами Юн Хо. - С Центром уже связались, они близко, у них нормальные машины. Проплавят штрек, стены укрепят, вынесут раненого. На выходе лифт, спустимся, да, Надир?
Камали кивнул. Я удивленно посмотрел на механика, и он пояснил:
- Наш передатчик добивает до поверхности. Туда подошел вездеход. Он передает сигнал на спутник.
- Сильвия, мечта любого шейха, пылающий рубин моей страсти, что же у нас с едой?
Девушка фыркнула.
- У шейхов были гаремы, Надир. А еду им готовили слуги.
- Ну, мы же не в таком примитивном обществе, о, красота марсианской зари. Далеко вперед улетели наши звездные корабли…
- Корабли? Корабли, может, и улетели, а мысли мужчин остались прежними: набить живот и насладиться, как ты это говоришь, сиянием хоровода небесных бриллиантов в знойную бархатную ночь?
Командир спасателей изобразил на лице глубокую печаль и прошептал:
- Но Сильвия… А кушать?
- А кушать готово. Пока вы тут болтали о своих роботах и вездеходах, женщина занималась делом, извольте, - она взмахнула рукой, и на гравидорожке показался… Мой Роб. На вытянутых вверх манипуляторах, как раз на уровне груди Надира, робот нес почти скрывающий его поднос дымящегося чего-то. При ближнем рассмотрении оказалось, что это: кусок печеного мяса, обложенный румяным картофелем, жареные хлебцы с гусиным паштетом, зелень, полный термокувшин горячего шоколада, гранатовый, яблочный и ананасовый соки в хрустальных графинчиках и такие же хрустальные фужеры.
В качестве подноса, похоже, использовали боковую крышку от ящика медустановки.
- Красота… - Юн Хо поцокал языком. - Хрусталь откуда?
- Пак, она его синтезировала. - Командир спасателей разлил спасателям гранатовый сок, запнувшись на мне. Я прикрыл фужер ладонью и отрицательно покачал головой, молча ткнув в яблочный. Терпеть не могу гранатовый сок. Надир кивнул и налил из другого графинчика.
- Здесь куча натуральных продуктов! Здорово, все дождалось нас, все как новенькое, ура! - выпалила Сильвия и впилась зубами в кусок мяса.
- Мы летели на станцию, - напомнил я. - наверно, груз для них. Медустановка, кстати, тоже, Рупи просто повезло, что она с нами. Или не повезло, могли ж нормально долететь.
- Да ладно, Пол, считайте, Марс вам устроил экскурсию по недрам. Где вы еще увидите такое? А наша кошка? Лучшая из всех, кошка твоего имени, Сильвия, нежность бархатной ночи… - Надир чокнулся с девушкой, фужеры издали красивый звон, гранатовый сок полыхнул в них настоящим вином. - Правда, кошка-то дохлая, но при жизни наверняка была красавицей!
Я чокнулся тоже и, отхлебнув свой яблочный, мысленно согласился с командиром спасателей. Если бы не авария, едва ли случилось мне попасть в эти марсианские пещеры и встретиться с тем каменным лицом. Я был уверен, что оно из камня, из чего ж еще. Если бы не авария, Мэгги заперла бы меня в лаборатории, и мы проторчали бы там перед петрографом, изредка отвлекаясь на Жака. Ну да, пару раз меня бы вытащили на прогулку. Возможно, даже показали бы Олимп. Возможно, очень возможно, что я бы удрал сам, как и планировал, но разве могло бы мне где-нибудь повезти так, как здесь? Это лицо подо льдом тянуло меня к себе с неодолимой силой всякий раз, как я вспоминал о нем, представлял его перед собой, мне убиться как нужно было прикоснуться к нему голыми руками, непременно голыми, ощутить шершавость лавовой кожи его щеки, холод промороженного камня, медленно нагревающегося от человеческого тепла…
- О чем задумались, Пол? У вас странный взгляд… - в игривом голосе Сильвии скользнула обеспокоенность. - Вы молчите уже минут пять, неподвижный истукан. Кушайте мясо, Надир говорит, оно божественно.
- Любое мясо, приготовленное прелестной гурией, божественно! - воскликнул Камали, проглотив очередной кусок.
- Даже свинина? - Сильвия невинно взмахнула ресницами, а командир спасателей подавился.
- Драгоценнейший алмаз моей страсти, искушение для всякого мужчины, дай насладиться твоим талантом и мастерством кулинарной машины!
- Ну, Надир, - сквозь смех выдавила Сильвия, - ты такой суеверный. Мы разве в каменном веке? Свиней давно не режут, мясо растет само, и генетически оно составное. Ага, специально для тебя заказала "баранину", только, может, в ней есть пара генов от хрюшек, они вкусные, прости уж нас, грешных.
Сильвия хрюкнула и расплющила пальцем носик, сделав его похожим на пятачок.
- И еще парочка от макрели. - Улыбнулся Пак. Улыбнулся впервые на моей памяти.
- И от бамбука, чтобы росло быстрее, - подыграл я. Все рассмеялись.
Когда пришло время ложиться, Долфин и Шарки развернули уже привычный мне настил, напоминающий упругую циновку. Освещение переключилось в ночной режим. Спасатели быстро уснули, а у меня никак не получалось.
Я думал о Руперте, проспавшем больше недели в капсуле медицинской установки. Что ему снится? Зелень Земли? Коричневая корка Марса под крылом турболета? Лицо какой-нибудь милашки? Рыдающая и заламывающая руки мама?
Уверен, у него хорошие сны. Рупи крепкий парень, неубиваемый оптимист. Наверняка, видит что-то бодренькое и веселое. Я не завидовал пилоту, ведь если б сам лежал в реабилитационном саркофаге, не наткнулся бы… Но я завидовал его снам. Мои-то последнее время разнообразием не отличались: тьма, гладкие каменные стены, блики фонаря (у меня был маленький ритуальный фонарик, похожий на палочку со светящимся круглым навершием), медленный спуск в бесконечном колодце и аккуратный овальный зал, единственным украшением которого был барельеф, лицо человека, наполовину погруженного в скалу. На мне не было скафандра, и меня вела печаль. Я втыкал ручку фонаря в нагрудный крепеж и накладывал ладони на лицо, с двух сторон, на обе щеки. Оно оказывалось теплым, я просыпался.