И каждый раз кто-то со стороны наблюдал за мной, несущим в руке странный фонарик. За мной, втыкающим его в непонятный узелок на груди. За мной, спускающимся в лифте без стен внутрь глубокого каменного колодца, идущим по залу, созданному руками марсиан, за мной, прикладывающим незащищенные перчатками руки к ее лицу. Во сне я знал, как ее зовут. Знал, что это она. Во сне лицо не было скрыто льдом, там вообще не было льда.
Каждый раз некто, наблюдавший за мной и не имевший возможности вмешаться, пытался привлечь к себе внимание, что-то шепнуть. Снова и снова, стоило смежить веки, я проходил путь из неведомого "до колодца" к теплому каменному лицу. Впрочем, откуда мне знать, сделано ли оно в самом деле из камня.
Этот некто подсказывал, что я лишь во сне, и сон повторяется. Он знал, что ждет меня в любой момент, и как я поступлю. Более всего этот некто хотел получить мое знание. Я поделился бы с ним, но как только мы сближались, сон начинал размываться. Я знал, что произошло потом. Он - нет. Для него все заканчивалось прикосновением к щекам на барельефе, для него это было лишь прикосновение к щекам.
Тогда я просыпался и понимал, что этот некто, наблюдавший со стороны - я сам, Пол Джефферсон, некогда водитель и стажер, а теперь доктор планетологии. А тот с фонариком, кто он? Скорее всего, фантом моего воображения, временное раздвоение личности, так бывает во снах, к реальности отношения не имеет. К снам, вообще, не стоит относиться серьезно, мало ли что пригрезится. Дождливыми ночами Ганимеда, например, мне мерещилось древнее чудище, громадное и непостижимое, пробудившееся в океане и стремившееся уничтожить наши поселения. Вот и на Марсе, пожалуйста, прицепились свои "призраки прошлого".
Резкий женский крик разорвал тишину. Я вскочил лишь на секунду позже Надира и увидел огромные, полные ужаса, ничего не понимающие глаза Сильвии. Она вжалась в стену салона и притянула к подбородку спальник. Командир спасателей подошел к ней осторожно, чтобы не испугать быстрым движением, так же медленно опустился на колени, погладил по волосам.
Сильвия дернулась, словно не узнавая его, но постепенно успокоилась, в глазах появилось сознание. Освещение в салоне стало ярким, включился дневной режим.
- Что-то приснилось, птичка певчая? - ласково спросил ее Камали.
Девушка не отвечала, только пару раз всхлипнула.
- Кто испугал тебя? Какой шайтан посмел войти сюда через ворота сна? - он грозно огляделся, мимоходом подмигнув мне. - Я прогоню его из нашего райского сада!
- Д-д-да ну тебя! - она судорожно хмыкнула и толкнула Надира в грудь. - Сам ты шайтан, пугаешь девушек. Тут был черт. Превратился в тебя. Как теперь тебе верить? Тебя надо разобрать на кусочки и пустить в анализатор, противный и злой.
Вдруг разревевшись, она обхватила его за плечи и спрятала лицо.
- Двое на коленях, один рыдает, очень романтично… - Донесся смешок Юн Хо, только что продравшего глаза. - Что тут было?
- Ей что-то приснилось… - Начал было я, но Сильвия подняла голову и перебила, сверкнули слезы:
- Не приснилось. Вы не понимаете. Не сможете понять. Это не сон.
И уже спокойнее продолжила:
- Я видела марсианина. Здесь. Когда проснулась. Я закричала, и он исчез. Марсианин был там, - она показала в сторону моего спального места. - Он смотрел на меня. Просто смотрел. Он был как человек, только одет, ну… Иначе. И лысый. Вообще без волос. Даже без бровей.
Все посмотрели на мою постель, потом на меня.
- А где был я? - вопрос сорвался с губ.
- Не знаю, - пожала плечами Сильвия. - Спали, наверное. Вас не видела. Смотрела на него. Да это было-то всего секунду.
Она отодвинулась от Надира и легла, уставившись в полоток.
- Сначала мне снилось… Не важно, что. Потом проснулась в склепе. Вокруг было темно, но я знала, что я в склепе. Его зальют водой и пустят рыб. Рыбы, они очищают душу от мертвой плоти. Но я была жива. Я бы задохнулась, эти рыбы не едят живого мяса. Они смотрели бы на меня, брр, своими холодными глазами. Смотрели бы, как я захлебываюсь.
- Не бойся, золотая рыбка, все прошло, - Камали взял ее за руку.
- Я не боюсь, спасибо, Надир. Все пройдет. Что-то случилось в темноте. Меня вынесло, не знаю, как, возможно, упала в обморок или умерла. Очнулась в комнате. Овальной комнате. Опять одна. На стене два огонька. Я подошла ближе, это были светильники на длинных палочках. Слабые, как земные светляки. А между ними лицо. Что-то вроде камня, но не камень. Неживое и живое. Я не знаю, может, попала в другое время. Может, я-вторая не была той, запертой в склепе. Они хотели, чтобы я дотронулась до лица. Не знаю, кто "они", не спрашивайте. Я знала, что нельзя, но не могла подсказать себе, только смотрела со стороны. А потом оказалась здесь. Открыла глаза и увидела его. Вон там…
Сильвия снова показала в сторону моего спального места.
- Ну, сон, страшный, бывает. Всем снятся… - я мял слова, пытаясь скрыть, как ошеломлен. Она видела лицо. Овальный зал. Возможно ли? Просмотрела записи Роба? На это нужно очень много времени. Тогда как?!
- Вы не понимаете, Пол. - Сильвия была совершенно спокойна. - Командир, можно ему сказать?
- Теперь уже все равно, - как-то странно ответил Надир Камали.
- Пол, у меня бывают видения. То, что раньше называли видениями. Но это не галлюцинации. И не сны. Мой мозг как-то умеет видеть, что было или будет на самом деле. Или есть сейчас. Марсианина здесь нет, но он был. Может, не здесь, но такой. И смотрел так же. Может, не на меня. А, может, на меня из видения, на одну из тех двух.
Я едва сдержал улыбку. Чертовщина какая-то. Средневековщина. Взрослые же люди… Хотя еще на стажировке я слышал, что спасатели очень суеверны. Над ними даже посмеивались. Наверное, пришло время познакомиться с этим явлением воочию. И, наверное, она все-таки просмотрела запись Роба. Например, места, к которым я чаще всего обращался. Есть же статистика. Вот и вся таинственность. Но почему тогда не сказали мне, зачем скрытничать… Нехорошее, пока неясное предчувствие зашевелилось в груди. Я спросил Сильвию:
- А почему уже все равно? Надир сказал, уже все равно…
Она метнула быстрый взгляд в сторону командира спасателей. Ответила подчеркнуто безразличным тоном:
- Ну, скоро уже будем на поверхности, все останется в прошлом. Давайте лучше спать. Страшного больше не будет, шоу закончилось. Спокойной ночи, мальчики.
Сильвия сделала ручкой, демонстративно отвернувшись к стене. Мы разошлись по местам и улеглись. Сон пришел быстро и оказался обычным, из тех, которые трудно вспомнить. Засыпая, я думал, зачем она соврала.
* * *
Под землей все кошки серы, ночь неотличима от дня, а утро от вечера. График смещается, и нет особого смысла следить за синхронизацией времени с движением невидимого светила. Обычно это не имеет значения, но в этот раз мы отметили, что проснулись самым настоящим ранним марсианским утром. Нам помогли это отметить. С поверхности сообщили: солнце встало, рабочий день начался, проходка штольни близка к завершению, забой уже в нескольких метрах от хвоста турболета, требуется наше участие. Мы наскоро перекусили и облачились в скафандры.
За чуть заметной вибрацией силовой установки буроплавильные работы не слышны, и мы не замечали, что проходчики совсем близко, пока вдруг что-то не толкнуло корпус "Аиста". Не так, чтобы сильно, совсем не как последние сейсмы на Ганимеде, но все же вполне ощутимо.
- Мы с вами, встречайте, - прогудел под шлемами бас, и Юн Хо отправился в грузовой отсек.
- Давайте, выходим, - раздался вскоре его голос. Надир махнул рукой, и мы двинулись. Первой Сильвия, за ней я, Шарки с Долфином, несущие саркофаг Руперта, дальше Надир, а замыкал цепочку Роб.
Из раскуроченного хвостового отсека на волю вела гладкая круглая труба тоннеля, проплавленного и прорезанного в ледово-каменной мешанине завала. На выходе ждали два человека в скафандрах незнакомой мне конструкции. Буроплавильная машина, здоровый серый цилиндр, отдыхала неподалеку; рядом суетились роботы, готовя ее к транспортировке.
- Ну, вот и вы, - произнес уже знакомый бас, - пойдемте.
И мы пошли. Сначала топали по пещере, стены которой кое-где выглядели так, словно по ним протащили огромное бревно. "Не бревно, - понял я, - а турболет. Мы умудрились вписаться в пещеру, и она оказалась достаточно длинной, прямой и широкой, чтобы погасить скорость. Нет, такого везения все-таки не бывает".
Пещера вывела нас в один зал, потом в другой. Стенки между ними пробила наша небесная чудо-машина, окоченелым червяком влетевшая в эту нору, затем уже тут поработали спасатели, укрепили свод и залили трещины. На полу последнего зала - гора колотого льда, вывалившаяся из потолка, а в стене - почти идеально круглая дыра в розовеющее небо. Подняв глаза, я увидел, что под потолком разведены монтажные крепления и натянута сетка. Нечто подобное устроили Долфин и Шарки, когда мы спускались в подземелье за много километров отсюда.
И вот, наконец, мы на поверхности, на небольшой площадке у края обрыва, откуда лифт должен доставить нас вниз. Буря скисла, видимость приличная, но небо еще в цвет сильно разбавленного гранатового сока от мельчайших частичек пыли. Солнце проглядывает, как через дымку в земных облаках, неярким диском, на который можно смотреть без риска ослепнуть.
Я глянул вдаль, на убегающую из-под ног коричневую равнину, кое-где подбитую небольшими кратерами. Примерно в полукилометре виднелись несколько надувных палаток и два гусеничных вездехода, вдали за ними - вертикальная стена, противоположный край широкой долины. В той стороне тоже виднелось что-то искусственное, какое-то темное пятно правильной треугольной формы. Приблизив изображение, я понял, это нос ракеты, наполовину скрытой невысоким холмом.
Ракета? Мне казалось, нас вывезут на вездеходе. Наверное, они хотят быстрее доставить Рупи в медицинский центр. Какое похвальное рвение, но думаю, перегрузка для него опаснее, чем несколько часов ожидания. Неделю проспал, день или два ничего изменят. Какого же черта тогда ракета? Координатор не хотел посылать ракету, почему же она здесь? Мелкие неувязки, незначительные детальки, каждая из которых не имела значения сама по себе, сложились, наконец, в уверенность, не имевшую, впрочем, пока никакого словесного выражения, кроме, разве что: "здесь, определенно, не все о`кей". Я удвоил внимательность, стараясь не подавать вида.
Мы дружно шагнули на открытую платформу лифта и взялись за поручни. Под ногами - обрыв. Отсюда до подошвы эскарпа метров полтораста. Внизу ни малейшего движения.
Не знаю, чего я ожидал. Праздника? Бурной встречи? Группы друзей с цветами?
Как-то разочаровала меня эта обыденность. Разочаровала и еще больше насторожила. Молчаливые джентльмены под землей, встретившые нас на выходе из тоннеля, даже не представились… Мои разом утихшие спутники, шагающие рядом как безмолвные роботы, и собственно роботы, торжественно несущие гроб хрустальный, саркофаг медустановки, где покоится в искусственном сне пилот-энтузиаст Руперт…
Я думал, Мэгги приедет. Она же волновалась. Наверное, спасатели доставят нас на ближайшую станцию, может быть, она ждет там. Но почему тогда не выходит на связь? Когда я вылез из-под земли, чтобы вызвать помощь, Мэгги паслась где-то рядом, вроде даже там же, где Сильвия. Почему она молчит? А Катя? Нет, все-таки, странно все это…
Мы уселись в один вездеход, в другой роботы погрузили Руперта. Сминая гусеницами податливый марсианский грунт, машина развернулась и поползла, минуя палатки, в сторону холма, за которым, как я уже знал, притаилась ракета.
- Надир, мы полетим на ракете? - обратился я к командиру нашей группы.
- А? Ну, да… - вопрос будто застал его врасплох, вырвав из течения мыслей.
- Далеко полетим?
- Нет, не очень… Не знаю.
- А Руперт с нами? Перегрузка ему не повредит?
- Ваш пилот поедет на вездеходе. Тут недалеко. Не волнуйтесь, саркофаг закрепят в амортизаторах, он даже не почувствует тряски.
- Хмм… Надир, выходит, летим только мы? Но зачем? Куда?
На мой вопрос ответила Сильвия.
- Пол, вы все узнаете позже. Это связано с безопасностью.
Вездеход остановился. Мы выпрыгнули на песок, усеянный голубоватыми кусками базальта размером с ладонь. Крутой склон холма, сложенный корявым слоистым песчаником, высился совсем рядом, можно дотянуться рукой. До ракеты оставалось пройти шагов пятьдесят, мои спутники решительно направились к ней, мне ничего не оставалось, как следовать за ними.
Внутри мы переоделись в гермокостюмы и заняли места в противоперегрузочных креслах. Прежде, чем заревели двигатели и из турбин вырвался поток раскаленного газа, толкая ракету в зенит, я поймал взгляд Сильвии и успел вставить последний вопрос:
- Причем тут безопасность? Нам что-то угрожает?
Она отрицательно мотнула головой и, пристегиваясь, пояснила:
- Нам нет. Сейчас ничего. Но может в будущем, и не только нам. Поэтому сейчас летим на базу. Не ломайте голову, Пол, вам все объяснят, когда долетим.
Перегрузка вдавила тело в кресло, не так сильно, как при старте с Земли, но тоже прилично. Вскоре наступила невесомость.
- Не отстегивайтесь, это ненадолго, - предупредил невидимый бас.
Несколько минут тишины, и сопла заработали снова, набирая тягу. Похоже, тормозим. Ракету заметно трясло. У меня заложило уши.
Но вот двигатели, последний раз взревев, замолчали, спина ощутила слабый толчок. Сели. Но где?
- Выходим, - сообщил бас.
Обратно в скафандры не переодевались. Подняли шлемы герметов, плечом к плечу набились в шлюз, спустились по трапу. В небе стояла ночь. Резкие белые звезды, серпик Фобоса, далеко-далеко яркий малюсенький диск Земли. Выходит, мы остались на Марсе, только перелетели на ночную сторону.
Метрах в двухстах, хорошо освещенный прожекторами, виднелся серебристый ангар. От него отъехал открытый вездеход, который вскоре и доставил нас к воротам шлюза. Никаких вывесок, табличек, голограмм и прочих знаков. Куда меня привезли?
Длинный коридор, оборудованный гравидорожкой, лифт, снова коридор. Здесь нас встретили двое парней сурового вида. Мне предложили "проследовать к лидер-инспектору". Почему-то только мне. Эта должность одна из главных в Комитете Контроля. Какая честь, готов делать книксен. Но отказываться было неуместно, и я пошел с ними.
Дверь в кабинет лидер-инспектора распахнулась совершенно обыденно, а не распалась перед нами, как на Ганимеде. Похоже, прогресс, неся на щите микроботовые штучки типа деструктурирующихся дверей, сюда еще не добрался, Парадоксально, казалось бы, Марс-то и к Земле поближе. Хотя, о чем я, это же всего лишь заштатная база Комитета Контроля, а не образцовый во всех отношениях Ганимед-Сити. Тут и гравидорожки, небось, постелили совсем недавно, то-то они смотрятся так чужеродно на устаревшем напольном покрытии из рубчатого пластикона.
Охрана осталась снаружи, я был в кабинете один. Четверть его занимал старинный дубовый стол, затянутый синим сукном, кожаный черный диван и два кресла. Стены драпированы шелком. Не удивлюсь, если натуральным. Светлый паркетный пол мягко переходил в резные книжные шкафы; полуоткрытая створка одного из них кокетливо показывала корешки антикварных книг. За огромным, во всю стену, окном шумел ливень. Там ветер гнул толстые ветки и срывал крепкие зеленые листья, швыряя их в стекло. Там сверкали яркие зигзаги молнии. А когда дождь успокоился, появилась огромная, во все небо, двойная радуга. Один ее конец упирался в курчавую, поросшую деревьями невысокую гору, другой падал в море, бурлящее пенными барашками и никак не желающее уняться.
- Вам нравится?
Я так увлекся природой, что не заметил, как она вошла в комнату. Два слова, от которых меня пробило током. Не слова, конечно, голос.
- Катя?
- Здравствуйте, Пол.
Она стояла рядом с дверью, в двух шагах от меня. Стандартный гермокостюм не портил фигуру. Пшеничные волосы стрижены коротко, намного короче, чем в наше стереосвидание на Земле. Наверное, так удобнее под шлемом. Наверное, я всегда буду слабеть от ее слегка хрипловатого голоса, от взгляда серых, чуть раскосых глаз, от неправдоподобной, какой-то неправильной, почти болезненной идеальности скул, носа, подбородка, локтя, кисти… Да-да, перечислять можно долго, я влюбился в Катю Старофф с первого взгляда еще на Ганимеде, когда она предстала передо мной в кабинете Службы Расследований. Вернее, не она, а ее стереопроекция. Тогда меня встретили три голографических фантома, и один из них, мой старый знакомец инспектор Роб Бобсон, представил Катю как ученого, эксперта, помогавшего в работе.
Эксперт, да… Помогает в работе, ага… Или она сюда в гости заскочила?
На Земле Катя поддержала меня - когда я добивался снятия с Жака штампа "невыездной", хватило одного ее звонка. Помню, подозрение защекоталось в моем сознании, но я отмахнулся, мне было не до глупостей, предстояла защита диссертации, вылет на Марс… Она тоже была занята… В общем, мы так и не виделись лично, встречались только стереопроекции, первый раз - на Ганимеде, второй - на Земле. Но сейчас я был совершенно уверен, здесь она сама, а не ее изображение. И не подсказывал мне ни "аромат духов", ни "движение воздуха", ни какая-либо другая сентиментальная чушь, я просто знал, что мы наконец-то она рядом, совершенно не представляя, что с этим делать.
Забавно, чувства занимали меня в тот момент куда больше, чем загадочность ситуации и роль самой Кати в этой истории.
- Вы не ответили, Пол, - она улыбнулась уголками губ, - вам нравится мой кабинет?
- Д-да, - язык плохо слушался, я мысленно выругался и криво ухмыльнулся, пытаясь иронизировать. - Да, и отличный дождь. Настоящий Марс.
- Вы удивитесь, если я скажу, что это и есть настоящий Марс?
Увидев, как мои брови ползут вверх, она тихонечко рассмеялась.
- Да-да, Пол, это Марс, граница долины Кассей и области Сакра. Таким мог быть Марс. И еще может стать, если вернуть атмосферу.
- Но Марс не подлежит преобразованию…
- Верно, не подлежит, - на лицо Кати набежало облачко. - Но времена меняются. Ничто не вечно под Фобосом и Деймосом, верно, Пол? Только человеческие страхи.
Признаться, я слушал ее вполуха. Меня оглушал и ослеплял этот кабинет, его огромное окно, сводила с ума хозяйка. После девяти дней в ледяных пещерах, дней, растянувшихся так, что Земля оказалась почти забытой, после голых камней, снега, тьмы, роботов и спасателей в скафандрах, мало чем внешне отличавшихся от механизмов… Пожалуй, я одичал.
- Придите в себя, Пол, - она снова улыбнулась, коснувшись моего локтя, - все хорошо, вы вернулись героем. О перспективах освоения Марса поговорим как-нибудь потом. У нас будет много времени. Вы не против провести его со мной?
У меня перехватило дыханье.
- Садитесь, Пол, садитесь, - она махнула в сторону дивана и кресел, - они микроботные, если хотите, подскажу, как перепрограммировать. Дверь, кстати, тоже, но мне нравится, что она открывается как обычная.