- Я обдумывал то, что собирался делать, - не унимался я, - примерно так, как это бывает, когда приступаешь к работе. Я искал неисправность в этих квадро… как их там называют? И я знал, как это сделать!..
Фостер поднялся на ноги и пошел к двери.
- Нам придется начать с одного конца библиотеки и все просмотреть, - сказал он. - Это потребует времени, но мы узнаем все, что необходимо. И тогда мы сможем разработать план.
Фостер взял с полок уютно обставленной библиотеки пригоршню стержней-памяток и принялся за дело. Прежде всего нам нужны были сведения о том, где найти пищу и постели или инструкции по эксплуатации всего корабля. Я надеялся, что мы обнаружим здесь что-нибудь аналогичное карточному каталогу. Тогда бы мы смогли быстро получить то, что нужно.
Я подошел к дальнему концу первой полки и заметил короткий ряд красных стержней, которые резко выделялись среди черных. Прикинув, что вряд ли они опаснее других, я взял один из них и приставил к виску…
Услышав звонок тревоги, я вызвал у себя напряжение нервной и сосудистой систем, подавил в коре головного мозга зоны, "ипсилон-дзэта" и "йота" и приготовился…
Я резко отнял стержень от головы; в ушах еще звенел пронзительный сигнал тревоги. Эффект, который производили стержни, ничем не отличался от реальности, он даже усиливал ее, концентрируя все внимание исключительно на переживаемой ситуации. Мне пришла в голову мысль о том, какие возможности обещает этот принцип для индустрии развлечений: можно поохотиться на тигра, спикировать в горящем самолете, встретиться на ринге с чемпионом в тяжелом весе…
А что, если попробовать более сильные ощущения, скажем, боль, страх?.. Будут ли они настолько же реальны, как и мои намерения проверить эти… ну, эти самые хреновины или напрячь в голове какие-то там зоны?
Я попробовал другой стержень:
Когда звук сигнала достиг максимальной высоты, я сложил инструменты и не бегом, а шагом направился к ближайшему каналу переноси…
Следующий:
Приступив к своим обязанностям в качестве дежурного офицера по системе оповещения на случай тревоги, я прежде всего проверил связь по прямой линии с координационным Центром и доложил о заступлении на дежурство…
То были инструкции о порядке действий в различных повседневных ситуациях на борту корабля. Я пропустил несколько стержней и попробовал еще один:
Мне нужен был ксивометр. Я вызвал с помощью клавиатуры комплекс инструкций № 1 и набрал код…
Еще через три стержня мне представилось следующее:
Ситуация выходила за рамки моих полномочий по изменению режимов работы систем. Я доложил об этом в полном объеме Техническому Совету, Уровень 9, Сектор 4, Подсектор 12 с пометкой "предварительная", Я вспомнил, что необходимо сообщить мой рабочий код… мой рабочий код… мой рабочий код… чувство дезориентации нарастало, беспорядочно замелькали неясные образы, напоминающие размытый фон; вдруг в этом хаосе отчетливо прозвучал голос:
У ВАС ПРОИЗОШЛО ЧАСТИЧНОЕ СТИРАНИЕ ЛИЧНОСТИ. НЕ ВОЛНУЙТЕСЬ. ВЫБЕРИТЕ СТЕРЖЕНЬ ОБЩЕЙ ОРИЕНТАЦИИ С БЛИЖАЙШЕЙ ПОЛКИ ЭКСТРЕННОЙ ПОМОЩИ. ОНА НАХОДИТСЯ В…
Я шел вдоль стеллажей и остановился перед нишей, в которой на стене в зажимах была закреплена дугообразная полоска из пластмассы. Я отцепил ее и надел на голову…
И снова: я шел вдоль стеллажей и остановился перед нишей…
Я стоял, опершись о стену, голова гудела. Красный стержень валялся у моих ног. Последний эпизод произвел очень сильное воздействие, в нем сообщалось что-то об инструкциях по общим знаниям.
- Эй, Фостер! - позвал я. - Кажется, я нашел…
- Насколько я понимаю, - сказал я, - эти общие инструкции должны сообщить нам все, что нужно звать о корабле. Вот тогда мы сможем планировать наши следующие шаги более разумно. Мы хоть будем знать, что делать.
Я снял это устройство со стены точно так же, как делал в воображаемом эпизоде, индуцированном красным стержнем.
- У меня от этих штук уже голова кругом идет, - сказал я, вручая его Фостеру. - Да и по логике вещей вы должны пробовать это первым.
Он взял пластмассовую полоску, подошел к шезлонгу в углу библиотечного зала и уселся.
- Боюсь, его воздействие будет сильнее, чем у других, - объяснил он.
Он надел обруч на голову и… его глаза мгновенно остекленели, обмякшее тело повалилось на спинку кресла.
- Фостер! - закричал я, подскочил к нему и начал было снимать прибор - но засомневался: может эта неожиданная реакция Фостера - обычное явление? Однако что-то она мне не очень нравилась.
Я продолжал успокаивать себя: как бы то ни было, красный стержень представил мне все как обычную процедуру, используемую в данной чрезвычайной ситуации. Происходит нормальное восстановление стертой личности Фостера. А чтобы получить ответы на все эти вопросы, которые мы задавали, нам нужна его индивидуальность, реконструированная в полном объеме. Хотя корабль и все, что находилось в нем, не использовались на протяжении неизвестно скольких безмолвных тысячелетий, библиотека по-прежнему была в прекрасном состоянии. Правда, библиотекарь оставил свое место черт знает сколько веков назад, Фостер валялся без сознания, а сам я торчал в тридцати тысячах миль от дома. Какие пустяки! Стоит ли о них беспокоиться?..
Я выпрямился и осмотрел помещение: ничего интересного - стеллажи… стеллажи без конца. Знания, которые хранились здесь, были фантастическими как по объему, так и по характеру. Эх, если б только я мог вернуться домой с ящиком таких стержней…
Я прошел через дверь, ведущую в соседнюю комнату. Она была небольшой, тускло освещенной и имела явно функциональное предназначение. Середину помещения занимала большая добротная кушетка с непонятным устройством наподобие шлема на конце. Вдоль стен стояли какие-то другие необычные аппараты, но в них не было ничего такого, что бы меня поразило. А вот в отношении костей я, видимо, наткнулся на настоящие залежи.
Около двери лежали два скелета в той позе, в которой их застала смерть. Еще один находился рядом с причудливой кушеткой, возле него валялся длинный кинжал.
Я присел на корточки около тех двух, что лежали у двери, и внимательно осмотрел их. Насколько я мог судить, они были такими же человеческими существами, как и я. Мне было интересно узнать, каков тот мир, откуда они прибыли, мир, где могли строить корабли, подобные этому; и оснащать их всем тем, что я видел вокруг себя.
Кинжал, который валялся около третьего скелета, заинтересовал меня, казалось, он был сделан из какого-то прозрачного, оранжевого металла. Его рукоятка была украшена тисненым орнаментом из символов Двух Миров. Это был первый ключ к тому, что произошло между находившимися здесь людьми в последние моменты их жизни. Конечно, он не объяснил всего, но, по крайней мере, давал отправную точку.
Я обследовал стоящий у стены аппарат, похожий на зубоврачебное кресло. Над ним были укреплены металлические манипуляторы, напоминающие лапы паука, а также набор цветных линз. На полках вдоль стены стоял ряд тускло-серебристых цилиндров. Еще один цилиндр торчал из гнезда сбоку от аппарата. Я вытащил его и принялся рассматривать. Он был тяжелый и гладкий, из обычного пластика, окрашенного под олово. Я был почти уверен, что это очень близкий родственник тем палочкам, которые хранились в библиотеке. Мне очень хотелось узнать, что за информация в нем записана, и я сунул его в карман.
И отправился туда, где лежал Фостер. Он был в том же положении, в котором я его оставил. Я уселся на пол рядом с шезлонгом и стал ждать.
Прошел час, прежде чем он зашевелился, вздохнул и открыл глаза. Он поднял руку, стянул с головы пластмассовый обруч и бросил на пол.
- С вами все в порядке? - спросил я. - А то уж, дружище, я начал потеть от…
Фостер взглянул мне в лицо, поднял глаза на мою растрепанную шевелюру, затем посмотрел на мои истоптанные туфли. Он немного нахмурился и сузил глаза. А потом произнес что-то… на языке, который, казалось, состоял только из звуков "з" и "щ".
- Не нужно сюрпризов, - хрипло промолвил я. - Говорите по-человечески.
На его лице промелькнуло удивление. Он пристально посмотрел мне в глаза, потом огляделся по сторонам.
- Это - библиотека корабля, - произнес он.
Я вздохнул с облегчением:
- Вы меня перепугали, Фостер. На секунду мне показалось, что ваша память снова пустилась в странствие.
Пока я произносил это, Фостер внимательно следил за моим лицом.
- Ну, так о чем это? - спросил я. - Что вы узнали?
- Я вас знаю, - медленно проговорил Фостер. - Вас зовут Лиджен.
Я утвердительно кивнул и почувствовал, как внутри у меня снова все напряглось.
- Естественно, вы меня знаете. Вы что, приятель, сейчас совсем не время терять из головы свои шарики!
Я положил руку ему на плечо:
- Помните, мы были…
Он стряхнул мою руку.
- На Валлоне так не принято, - холодно произнес он.
- На Валлоне?.. - переспросил я. - Что еще, Фостер? Час назад, входя в эту комнату, мы были друзьями. Мы напали на какой-то след, и теперь, вполне естественно, мне интересно знать, что из этого получилось.
- Где остальные?
- Парочка "остальных" там, в соседней комнате, - огрызнулся я, - ко они очень отощали, Я могу найти вам еще несколько, но в таком же состоянии. Кроме них здесь только я…
Фостер посмотрел на меня, как на пустое место.
- Я помню Валлон, - промолвил он и приложил руку к своей голове. - Но еще помню и другой, дикий мир. Грубый и примитивный. В нем были вы. Мы ехали в неуютном вагоне, затем плыли на какой-то посудине, и нас швыряло по волнам. Я помню узкие неопрятные комнаты, отвратительные запахи, резкие звуки.
- Не очень лестное описание божьей земли, - заметил я. - Но боюсь, что я узнаю ее.
- Но хуже всего были люди, - продолжал Фостер. - Несчастные, пораженные недугами, со вздувшимися животами, обвисшей кожей и высохшими конечностями.
- Ну, некоторые пока не дошли до такого, - вставил я.
- И Охотники! Мы убегали от них, Лиджен. Вы и я. И еще я помню посадочную площадку… - Он на мгновение умолк. - Странно, что она потеряла все замковые камки свода и превратилась в руины.
- Мы, аборигены, называем ее Стонхендж.
- Охотники вырывались из-под земли, и мы сражались с ними. Но почему Охотники преследовали меня?
- Я надеялся, что именно вы объясните это, - ответил я. - А вы знаете, откуда прилетел этот корабль? И зачем?
- Это корабль Двух Миров, - ответил Фостер. - Но я не имею ни малейшего представления, как он оказался здесь.
- А как насчет той абракадабры в дневнике? Может, сейчас вы…
- Дневник! - оборвал меня Фостер. - Где он?
- Думаю, в кармане вашего пиджака.
Он как-то неуклюже ощупал свой пиджак, вынул дневник и открыл его.
Я обошел Фостера и заглянул через его плечо. Дневник был открыт на той части, которая была написана странными, чужими знаками и которую до сих пор никто не мог расшифровать.
Он читал текст.
Мы сидели за библиотечным столом из темно-зеленого тяжелого полированного дерева, в центре стола лежал открытый дневник. Я прождал несколько долгих часов, пока Фостер читал его. И вот наконец он откинулся на спинку стула, провел рукой по своим черным, совсем юношеским волосам и вздохнул.
- Меня зовут Кулклан, - сообщил он. - А это, - он положил руку на дневник, - история моей жизни. Это - часть моего прошлого, которое я пытался узнать. Но я ничего из него не помнил…
- А что там, в дневнике? Почитайте мне, - попросил я.
Фостер взял его со стола и полистал.
- Оказывается, еще раньше я очнулся в маленькой комнате на борту корабля. Я лежал на столе регистратора памяти, из чего сделал вывод, что со мной произошел Переход…
- Вы имеете ввиду потерю памяти?
- И возвращение ее. На том же столе. В мой мозг была перенесена запись моей предыдущей памяти. Я очнулся, зная, кто я такой, но не имея представления, как оказался на борту этого корабля. Судя по дневнику, моим последним впечатлением до того было какое-то здание рядом с Мелким Морем.
- Где это?
- В одном из далеких миров, который называется Валлон.
- Да? А что дальше?
- Я огляделся и увидел четырех человек, лежащих на полу. Тела были исполосованы, все в крови. Один из них был еще жив. Я оказал ему первую помощь, какую только смог, и обследовал корабль. Я нашел еще трех человек - они были мертвы. Потом на меня напало целое полчище Охотников…
- Это наши приятели, огненные шары?
- Да. Они могли высосать из меня жизнь, а у меня не было световой защиты. Я укрылся в спасательном модуле, перетащив туда и раненого, а затем спустился на планету, которая была под нами. На вашу Землю. Там раненый умер. Он был моим другом по имени Аммэрлн. Я похоронил его в небольшом углублении в земле и пометил это место камнем.
- Старый грешник, - догадался я.
- Да… Наверное, именно его кости и нашел монастырский брат.
- И прошлой ночью мы узнали, что выемка была результатом оседания почвы в вентиляционную шахту. Но в то время вы еще, наверное, ничего не знали о подземном комплексе. А в дневнике не упоминается о…
- Нет. Здесь нет и намека на это. - Фостер отрицательно покачал головой. - Как все-таки непривычно читать о жизни незнакомца и знать, что он - ты сам.
- А Охотники, как они попали на Землю?
- Они - существа, не имеющие субстанции, - сказал Фостер. - Могут переносить космический вакуум, и я предполагаю, что они последовали за модулем.
- Они вас преследовали?
- Да. Но не могу понять почему. По своей природе они - безобидные существа, которых использовали на Валлоне для поисков людей, скрывающихся от правосудия. Охотников можно настроить на конкретного человека, и тогда они разыскивают его и ловят.
- Что-то наподобие ищеек, - заметил я. - Слушайте, а кем вы были на Валлоне? Известным рэкетиром?
- К большому сожалению, дневник умалчивает о характере моих занятий на Валлоне, - сказал Фостер. - Но вся история с необъяснимым межгалактическим перелетом и следы насилия на борту корабля заставляют меня задуматься, не был ли я и, возможно, другие мои спутники изгнаны из Двух Миров за совершенные там преступления.
- Ну и ну! И они натравили на вас Охотников, - сказал я. - Но почему они все это время околачивались в Стонхендже?
- Там имелся небольшой поток энергии, питающий экраны, - объяснил Фостер. - Ведь им для существования необходим источник энергии. А до появления на Земле электричества сто лет назад это был единственный источник на планете.
- А как они проникли в шахту, не раскалывая ее?
- При наличии достаточного времени они легко проникают сквозь пористые субстанции. Но прошлой ночью, конечно, когда я приблизился к ним, они, изголодавшись от долгого поста, просто вырвались наружу.
- Ну, ладно. И что случилось потом, после того, как вы похоронили того человека?
- В дневнике говорится, что на меня напали аборигены, люди в звериных шкурах. Один из них забрался в модуль. Он, видимо, передвинул ручку управления, и модуль взлетел, оставив меня на произвол судьбы.
- Значит, мы нашли в модуле его кости, - задумчиво произнес я, - те, с ожерельем из медвежьих зубов. Интересно, почему его скелет не оказался в корабле?
- Он, безусловно, прилетел сюда. Но помните тот скелет, который мы обнаружили прямо в шлюзе для приема модулей? В те времена, когда дикарь ступил на борт корабля, этот скелет еще представлял собой достаточно свежий и порядком окровавленный труп. Человек, видимо, принял его за недвусмысленное предостережение о том, что его ждет, если он осмелится идти дальше, от ужаса забился в модуль, чтобы переждать опасность, и там, наверное, умер с голоду.
- То есть, он оказался заброшенным в ваш мир, а вы - в его.
- Да, - ответил Фостер. - Потом я, судя по записям, жил среди первобытных людей и стал их королем. Множество долгих лет я провел у посадочной площадки в надежде на спасение. Поскольку я не старел ТАК, как окружавшие меня люди, мне стали поклоняться как богу. Я мог бы соорудить сигнальный маяк, но у меня не было чистых металлов или других материалов, которые можно было бы использовать. Я попытался обучить аборигенов, но для этого мне нужны были века.
- Вам следовало организовать школу и отобрать самых толковых из них, - сказал я.
- Я не испытывал недостатка в способных учениках. Мне было абсолютно ясно, что эти дикари и люди Двух Миров - одной крови. Видимо, когда-то, давным-давно древние изгнанники из Двух Миров стали источником разума на Земле.
- Но как вы могли столько прожить - сотни лет? Вы что, сверхлюди, которые живут вечно?
- Естественная продолжительность жизни очень велика. Вы, земляне, страдаете опасной болезнью, от которой умираете молодыми.
- Это не болезнь, - возразил я. - Мы естественно стареем и умираем.
- Человеческий мозг - великолепный инструмент, - сказал Фостер, - рассчитанный на долгое существование.
- Мне придется поразмышлять над этим. - сказал я. - А почему вы не заразились этой болезнью?
- Против нее всем валлонианам делается прививка.
- Хотелось бы мне получить такой укол, - признался я. - Ладно, вернемся к вам.
Фостер полистал страницы дневника.
- Я правил многими народами и под разными именами, - сказал он. - Я объехал много стран в поисках искусных мастеров по металлу, стеклодувов, колдунов. Но всегда возвращался к посадочной площадке.
- Наверное, тяжело жить изгнанником в чужом мире, - заметил я, - век за веком влача свое существование среди дикарей…
- Моя жизнь не была лишена определенного интереса, - возразил Фостер. - Я наблюдал, как мой дикий народ сбрасывает с себя звериные шкуры и приобщается к цивилизации. Я обучил их строительству, показал им, как разводить стада и возделывать землю. Я построил большой город и опрометчиво попытался привить их знати рыцарский кодекс Двух Миров. Но, сидя чинно за круглым столом, как в большом Круглом Совете в Окк-Хамилоте, они так толком и не поняли его сути. А потом они стали слишком любопытными и начали присматриваться к своему королю, который почему-то не старел. Я покинул их и снова попытался соорудить сигнальный маяк дальнего действия. Его учуяли Охотники. Они обрушились на меня, но я отогнал их огнем. Потом меня разобрало любопытство, и я выследил их пристанище…
- Знаю, - вставил я, "…это было место, издавна мне известное… никакой постройки, только шахта, сооруженная людьми…"
- Они буквально облепили меня. Я едва спасся: голод сделал Охотников бешеными. Они могли лишить мое тело всей жизненной энергии.
- Представляю, как бы вам пригодился тогда этот передатчик! Но ведь вы не знали о нем. И поэтому отгородились от них океаном.
- Они нашли меня и там. Всякий раз я уничтожал их в несметных количествах и обращался в бегство. Но каждый раз несколько Охотников оставалось невредимыми, чтобы размножиться и скова заняться поисками меня.
- А ваш сигнальный маяк, он что, так и не заработал?
- Нет. Это была безнадежная затея. Сырье, необходимое для его изготовления, могла дать только высокоразвитая технология. Мне ничего не оставалось, как обучать землян тому, что знал сам, способствовать развитию науки и ждать. Но тут я начал терять память.
- Почему?