- Ну, братцы-кролики… - сказал он невесело. - И что же нам теперь делать?
- То есть как это что? - удивился Курт. - Ну вы и круто им задали.
- Не сомневаюсь, - вздохнул инспектор. - Черт… я такой прыжок с ребенком на руках повторить не смогу. А проволока под сигнализацией. Если ее разрушить, сразу переполох.
- А… - робко предложил Альберт. - Может, вы можете построить подкоп под проволокой или мост над ней?
- Я мог бы… - инспектор Элрик задумчиво сморщил брови. - Только, боюсь, почва тут слишком мягкая. Обвалится. И не думаю, чтобы в ней было достаточно элементов, чтобы уплотнить ее…
Мальчишки переглянулись. Это было что-то новенькое. Оказывается, совершить подвиг еще мало. Надо разобраться с его плодами, а это не так просто.
- Если бы они не переполошились, - начал инспектор, как бы специально не упоминая о том, из-за чего они переполошились, - мы бы сейчас, возможно, знали бы, что они хотели сделать с мальчиком и почему принесли сюда.
- Это Петер, близнец Курта! - сказал Альберт. - Который пропал.
- Твой близнец? - инспектор недоуменно уставился на Курта.
- Да не мой, тезки моего! - отозвался парень. - Господин инспектор… он жив?
- Жив, жив… - вздохнул инспектор. - А в остальном… я не врач, но мне ясно, что его надо немедленно к врачу доставить. Черт… если бы брат подал сигнал…
На этих словах Альберт толкнул Курта локтем в бок, мол "а я что говорил!"
- А что за сигнал? - робко спросил Альберт.
И тут за деревьями что-то бухнуло! И ухнуло! И свистнуло! Земля содрогнулась, небо на мгновение вспыхнуло как от молнии, если молнии бывают при свете.
- Сигналы моего брата ни с чем не спутаешь, - вздохнул инспектор. - Похоже, начинается веселье.
Он осторожно положил Петера на землю, еще один хлопок - и земля прямо под проволокой вздыбилась, разрывая ограду на куски, разнося в стороны. Потом спросил:
- Вы приятеля-то вашего дотащите?
Мальчики переглянулись.
И Курт твердо сказал:
- Дотащим.
На самом деле он не был в этом уверен. Петер был одного с ними возраста, но выше каждого на добрую голову. Соответственно, и тяжелее.
- Надо дотащить, - инспектор будто слышал их сомнения. - А не то всем будет худо. Ну ладно, удачи вам, ребята.
Дождался, пока мальчишки подхватили приятеля - один за ноги, другой за руки - и пошел, точнее, побежал туда, куда его звал таинственный сигнал. Туда, где его ждала драка.
Это был последний раз, когда Курт и Альберт видели майора Альфонса Элрика, старшего инспектора МЧС.
Глава 9. Берегитесь, Элрики идут!
- Потом мы дотащили Михаэля, - сказал Альберт. - Мы его принесли в деревню, но пока спрятали у нас на чердаке. Потому что инспектор не велел говорить, куда он пошел, а нас бы стали спрашивать, где мы взяли Петера. И мы решили подождать, пока он не вернется.
- Мы знаем, что мы плохо сделали… - сказал Курт. - Надо было сразу отдавать его… вдруг бы с ним что случилось… Но Петер нормально дышал, ровно так… и вообще как будто спал. Мы решили, что ничего с ним не случится.
- В общем, вы правильно решили, - кивнула Мари. - Герр Вебер и так еле удержал народ от того, чтобы идти на поиски. Если бы вы еще появились с Петером, наверное, они рванули бы к этой проволоке.
Эдвард кивнул.
- В общем, да. Хотя, конечно, вам стоило позвать хотя бы доктора Варди, чтобы она осмотрела мальчика.
- Но с ним все в порядке? - спросил Курт. Спросил Мари, но она не знала: она Петера еще не видела.
- В порядке, насколько мне доложили, - спокойно ответил Эдвард. - Так же, как и с Михаэлем.
Мари про себя отметила это "так же".
- Спасибо, мальчики, - Эдвард кивнул Курту и Альберту. - Вы можете идти. И впредь постарайтесь не соваться, куда не следует.
- Но… - Курт беспомощно оглянулся. Ему явно хотелось узнать, о чем же будут говорить дальше.
Однако майор Элрик был тверд, и мальчишкам пришлось уйти.
- Ну что… - обратился он к Мари, когда они остались вдвоем в палате. - Теперь ваша очередь. Думаю, мне стоит рассказать последним…
- Конечно, - Мари кивнула.
- Я включу диктофон, - Эдвард потянулся левой рукой к столику и подобрал с него маленькую темную вещичку. - Чтобы вам не пришлось повторять дважды.
Мари снова кивнула и начала рассказывать.
Она говорила очень коротко и сухо, опустив все не относящиеся к делу личные подробности. Но о Хромом Гансе и о драке упомянула - не называя, правда, имен сельчан. И вообще, обошла этот вопрос: по ее словам получалось так, что отшельника ходила бить не вся деревня, а только несколько человек, находившихся в состоянии шока от вида отрубленной детской ножки.
- Да… ножку эту я сделал, - поморщился Эдвард. - Тогда это показалось мне удачной идеей. С другой стороны, у меня тоже есть какое-то оправдание: первый раз довелось участвовать в похищении детей.
- У всех есть оправдание, - кивнула Мари.
- Мне понятно ваше беспокойство. Мы не будем возбуждать уголовное дело против ваших односельчан, - кивнул Эдвард. - Тем более, что ни сержант Вебер, ни Ал не направляли официального рапорта. Продолжайте, прошу вас.
Мари продолжила. Сказала о подозрениях инспектора Элрика, о том, чем он занимался с утра, о настроениях среди жителей… в общем, не так много и надо было рассказывать. Эдвард задал несколько уточняющих вопросов, сугубо по делу. В частности, о том, успела ли она исследовать ногу и о том, как именно она проводила осмотр Михаэля. Потом выключил диктофон.
- Спасибо, доктор Варди, - кивнул он. - Вам не придется больше давать показания. Разве что на суде. Но когда он будет - я не знаю.
- Спасибо, - Мари кивнула.
- Не за что… - он вздохнул. - Сейчас моя очередь рассказывать. Мне придется быть откровенным, потому что мне надо, чтобы вы ответили мне на несколько вопросов… но Мари, предупреждаю: это строго секретно. Вам не придется давать подписку о неразглашении, но…
- Я понимаю, - кивнула Мари. - Да и вряд ли мне захочется кому-то рассказывать.
- И тем не менее.
Эдвард глубоко вздохнул и начал.
То, что вы прочитаете ниже - это не совсем его рассказ. Все-таки некоторые детали он обходил по соображению секретности, кое-что просто сокращал. Однако история в том виде, в каком Мари узнала ее в итоге, выглядела так…
В то самое время, когда Ал разбирался с незадачливыми заговорщиками и полными энтузиазма, но неопытными в силу крайней юности диверсантами из Маринбурга, Эдвард, руки в карманах, губы что-то эдакое насвистывают, подходил к КПП. КПП представлял собой ворота и будочку рядом с ними, замаскированную под землянку. В будочке сидел часовой в военной форме: буде сюда забредет кто из местных жителей, предписывалось внушить ему, что тут секретная военная база и напугать до бесчувствия, чтобы никому не рассказал.
Впрочем, забредали редко - заговорщики знали, где осесть. Гнилая Чаща, как-никак. Гнилой она прозывалась потому, что в начале века тут действительно была военная база, на которой проводились испытания химического оружия. Разработки были признаны неперспективными (читай, денег не хватило), базу свернули… но ушлые эсеры раскопали в архивах данные и заняли пустующую жилплощадь. Химикаты с той поры не то успели уже выветриться и не унюхивались, не то - более вероятно - их вывезли и уничтожили, так что заговорщики благоденствовали на всю катушку.
С другой стороны, если ребята действительно хотят захватить власть в Аместрис, может быть, химикаты не все выветрились? Что-то осталось? Что-то, не самым лучшим образом влияющее на умственные способности…
Эдвард подошел к КПП с самым независимым видом, на который он был способен. А способен он был на многое, ибо с ранней юности тренировался в искусстве производить нужное впечатление (нужное - не значит "приятное").
- Господин Элрик! - вахтенный был неприятно удивлен его появлением. - Вы же… - он машинально бросил взгляд на свой журнал, но нужды не было: не подлежало сомнению, что никуда Эдвард Элрик не выходил.
- Что "я же"? - прищурился Эдвард. - Черт побери, ты меня собираешься пустить, или нет?.. Я так обед пропущу!
- Сейчас разберемся, - твердо ответил вахтенный. - Вы же прекрасно знаете: необходимо разрешение, чтобы выходить за периметр…
- Я - государственный алхимик! - Эдвард изобразил на губах "презрительную усмешку среднего радиуса поражения", как называла эту гримасу Уинри. "Большого" радиуса бедняге КППшнику по чину не светило в любом случае. - Какие могут быть пропуски?
Дежурный много чего мог бы сказать насчет пропуска и насчет положения государственных алхимиков в иерархии тайного общества, однако сдержался. Так и должно было быть: ведь эсеры держали Эдварда за "гениального придурка", который ни в чем, кроме своей науки, не соображает. А гениям, равно как и придуркам, позволены некоторые капризы. Более того, если гений не капризничает, посредственности их просто не понимают. У них это в образ гения не вписывается.
- Я сейчас позвоню, - сказал вахтенный, уже снимая трубку. - Подождите…
Что-что, а ждать Эдвард не любил. С детства. Исключения он делал только для тех случаев, когда без ожидания было не обойтись. Но сейчас… о, сейчас ожидание только вредило.
Он подумал, не стоит ли ему попросту врезать дежурному в челюсть (правой рукой, разумеется). Однако идею эту быстро отбросил. Ему надо попасть вовнутрь, узнать все, что он хочет узнать, а потом… а потом решать по обстоятельствам. Эдвард не исключал, что придется действовать по самому кислому (но и самому заманчивому) варианту, а именно: разнести тут все, что можно, и как можно быстрее, чтобы задержать этих гадов. Потому что, похоже, до сегодняшнего дня он масштаба их подготовки недооценивал. Что если все у них совсем уже на мази, и они могут выступить в любой момент?..
Дежурный уже набрал номер и сказал несколько коротких фраз. Эдвард по-прежнему разыгрывал из себя невесть что и со скучающим видом разглядывал свои руки в перчатках, словно любуясь несуществующим маникюром.
Через некоторое - очень недолгое, буквально несколько секунд - время ворота приоткрылись, и оттуда вышло двое. Одного Эдвард знал даже по имени - Леонардо Пикколо - второго только в лицо: раскланивались пару раз в столовой. Леонардо считался заместителем начальника по безопасности, и, едва Эдвард прибыл на базу, разговаривал с ним в своем кабинете. Запугивал.
Тот еще жук, короче говоря.
- Что случилось, Джексон? - рявкнул Пикколо.
- Да этот Элрик… - начал вахтер Джексон, и тут…
И тут "этот Элрик" решил, что ворота все равно открыты, ждать ему больше нечего, а посему спокойно можно бросаться с кулаками. Что он и сделал. Бросился.
А когда Эдвард Элрик на кого-то бросался, бросок этот, обычно, выходил очень успешным. Пикколо, которого Эдвард счел самым опасным, упал как подкошенный. Еще удар - и ошалевший, не успевший ничего сделать помощник Пикколо валится на утоптанную землю дубовой колодой.
Однако Эдвард совсем забыл про вахтенного. Тот как раз схватил винтовку и направил ее на алхимика.
- Не двигайся, Элрик! - воскликнул он. - Так я и знал, что ты предатель! И попробуй только хлопнуть в ладоши!
- Эй, эй, не нервничай! - Эдвард покрутил ладонями в воздухе. - Ну, хочешь, я вообще их на стойку положу, ручки мои?
Положил. Вахтенный, по-прежнему держа его под прицелом (ружье он положил на плечо), потянулся оставшейся относительно свободной рукой за кнопкой вызова подмоги. Он при этом он старался не выпускать из вида ни одного движения Эдварда - та еще задачка. А указательный палец правой руки государственного алхимика, выпачканный в крови, водил и водил по стойке…
Глаза Джексона расширились, палец нажал на курок. Одновременно с этим последовал и взрыв.
Ал без труда нашел "подозрительный" бункер. Определил он его по двум очень простым признакам: во-первых, это был действительно первый бункер, который встретился ему по пути (все-таки Эду случалось правильно указывать направление), во-вторых, двое часовых, охраняющих дверь, не сорвались на взрыв и никуда не побежали. Они продолжали исправно нести охрану объекта. Если Эд говорил правду о бардаке, который царил в этом лагере, то они не могли охранять ничего, кроме особо выдающегося объекта.
- Привет, ребята! - Ал пошел к часовым, дружелюбно улыбаясь. - Как служба?
Часовые как-то даже слегка обалдели. Но ребята - совсем юные мальчишки, лет по двадцать, наверное - были тренированы хорошо, посему почти сразу начали вскидывать автоматы. Молодцы! Будь их подготовка чуть получше, у них был бы даже шанс его достать…
Зачем он вылез со своими приветствиями?
Пофорсить захотелось?
Стиль поведения его брата куда более заразителен, чем он думал до сих пор.
Не прекращая улыбаться, Ал хлопнул в ладоши, быстро присел и коснулся рукой земли. Старый-старый, отработанный годами, но от этого не ставший менее действенным фокус: языки почвы выметнулись прямо из-под ног незадачливых стражей и быстренько спеленали их не хуже смирительных рубашек. Даже лучше: смирительные рубашки все-таки мягкие, а земля - твердая… особенно если умелая алхимия заставит ее затвердеть.
Всегда-то мать сыра земля выручит своих непоседливых деток. Если, конечно, у деток голова на плечах есть.
Ну ладно, стражи обезврежены… ну и ладно, что рты свободны, дышать же им надо, а то вдруг у кого-то нос заложен? Пусть вопят себе на здоровье, все равно после взрывов все забегали… ага, вот и сирена врубилась: видно, Эдвард там времени не теряет. Ну, братишка, давай там поосторожнее.
И тут Ал сообразил, что он наделал: каменные бугры с торчащими из них головами, в кои превратились охранники, начисто перегораживали проход. Чтобы пройти в бункер через дверь, теперь следовало сначала передвинуть этих ребят. Н-да…
Ну ничего, сейчас обежим бункер сбоку… другая стена - и, что характерно, абсолютно свободная. Как там брат говорил: "Если одна дверь не открывается, сделаем другую!"
Впрочем, Ал не стал заморачиваться с дверью: просто заставил часть стены вывернуться наружу этаким гигантским корявым цветком. Все-таки брат любит излишне пижонить порой… А вот теперь можно и войти…
- Извините за беспокойство! - машинально выкрикнул Ал традиционную фразу, вкатываясь в бункер.
На него уставились, как на психа. Кто уставился?.. Красивая кудрявая женщина лет пятидесяти, в белом халате, из-под которого сверху выглядывал узкий черный ворот какого-то обтягивающего свитера, а снизу - черные же брюки, ужасно похожая на Мари. Женщина стояла около операционного стола на колесиках, развернутого параллельно стене, из которой вышел Ал (таким образом, стол разгораживал комнату на две половины), а на столе лежала бессознательная рыжеволосая девочка, одетая в зеленую хирургическую робу. Голова девочки была облеплена датчиками, от них провода тянулись к аппаратам, стоящим у изголовья. Техника… к сложной технике Ал питал смутное почтение, замешанное на непонимании, но вот конкретно эти машинки ему сразу захотелось порушить, несмотря на уважение ко вложенному в них труду. Так, на всякий случай. Девочку Ал, кстати, сразу узнал, поскольку видел фотографию: это была Грета.
- Молодой человек, потрудитесь выйти откуда вошли и не мешать эксперименту! - с ледяными нотками в голосе произнесла женщина.
Ал почувствовал себя ужасным идиотом, но не придумал ничего умнее кроме как спросить:
- А… что за эксперимент?
- Эксперимент по выведению расы сверхлюдей, конечно! - сердито ответила кудрявая женщина.
- Ну… ладно, тогда я, пожалуй, пойду? - спросил Ал, направляясь к двери. Да-да, именно к двери: она была прямо в противоположной стене лаборатории и, чтобы к ней попасть, требовалось обогнуть и стол, и женщину.
- Ну уж нет, молодой человек, - произнесла дама тоном не просто ледяным, а уже сравнявшимся температурой с космическим пространством, - потрудитесь выйти там же, где вошли.
Она повела дулом пистолетом в сторону, отчетливо показывая, откуда именно Алу надлежит выйти. Пистолет она выхватила из кармана халата столь быстрым движением, что Ал даже не успел уловить его.
- Извините, мадам, но это невозможно, - покачал Ал головой. - Меня там убьют.
- А здесь я вас убью… - женщина снова качнула дулом.
Ал упал на пол и перекатился таким образом, чтобы удариться всем телом в ножки операционного стола. Расчет был на то, что, во-первых, стол укроет его от выстрела, а, во-вторых, от удара прокатится и собьет с ног мадам с пистолетом. Мадам оказалась не то сообразительнее, чем он думал, не то быстрее, чем можно было ожидать от женщины довольно-таки почтенного уже возраста: выстрел все-таки прозвучал и, конечно, не достал Ала (послышался звон рикошета), однако она сама лихо отпрыгнула в сторону, так что стол просто-напросто ударился в стену, тем самым окончательно блокируя дверь. Проводки, прикрепленные ко лбу и вискам Греты, конечно, не выдержали: оборвались и сиротливо повисли на своих аппаратах. От удара о стену одна рука девочки свесилась со стола.
Ну ладно, от первого выстрела Ал ушел. Но теперь-то он лишился спасительного прикрытия стола, ибо женщина в белом халате в результате своего стратегически верного прыжка оказалась сбоку от него, точно на линии огня.
"Ну и чего ты добился, дурень?" - спросил он сам себя.
- Ну и чего ты добился? - эхом откликнулась женщина.
Ал медленно встал, обернулся. Женщина по-прежнему целилась в него, но стрелять отчего-то не торопилась. Думала, наверное.
- Ничего особенного, доктор Варди, - сказал Ал, попытавшись как можно обаятельнее улыбнуться ей, и сделал скользящий, легкий шаг вперед.
- Что?!.. - от удивления пистолет женщины несколько дрогнул, и Ал метнулся вперед. Всего мгновение понадобилось ему, чтобы подскочить к женщине и крепко взять ее шею в захват.
- Шевельнись, и ты умрешь, - сказал он ей.
- Вот еще, - фыркнула женщина. - Мальчик, по тебе же видно, что ты не умеешь убивать.
- Я задушу вас быстрее, чем вы сумеете нажать на курок, - возразил Ал. - Я знаю, как. Так что не пытайтесь угрожать мне тем, что вы застрелите девочку.
- И не подумаю.
С выражением полнейшей невозмутимости она опустила пистолет, затем сунула свободную левую руку в другой карман (так вот зачем врачам столько карманов на халате!) и достала оттуда маленькую рацию. Ал слегка сжал горло женщины, она обмякла и осела на пол. Ал поддержал, не дал удариться головой.
- Не обязательно убивать, мадам, - мягко сказал он бесчувственному телу, потянулся поправить очки, но очков, разумеется, не нашел.
Ал забрал пистолет - обычный "кольт", облегченный дамский. Проверил барабан… м-да, четыре патрона всего осталось. Где же еще один?.. Почему тетенька носила с собой не полностью заряженное оружие?