Лаккамири, август 2011. Лориана Рава
Живот подводило, но на такие пустяки никто не обращал внимания. Можно несколько дней не есть, а они все-таки ели - временами попадались заросли брусники, лесной малины, на привале сосредоточенно выковыривали кедровые орешки из шишек. Важно успеть пройти намеченный маршрут. Лорин тоже отслеживала его по карте. Никаких приборов с собой не брали, кроме обязательного браслета связи, все только из мира урку, технологически на порядок более низкого. Лорин научилась пользоваться компасом.
И палатки у них не было. Спали на земле, укрывшись куском брезента, сомкнувшись в клубок, согревая друг друга теплом. Охраняли собаки, Муха и Байкал.
На пятый день, как и планировалось, вышли к реке со смешным названием Машка.
Какая там река! Под крутыми каменистами обрывами несся стремительный и, очевидно, глубокий поток, огибая гигантские валуны, пенясь, размывая берега.
- Похоже, паводок сейчас, - изрек Яван.
Группа довольно долго передвигалась по-над берегом, но картина не становилась более утешительной. Несколько раз то Каяри, то Хайлли спускались по обрыву вниз - замерить шестом глубину. Наконец Хайлли поднялась и сказала решительно.
- Переходим здесь! Иначе до темноты проваландаемся.
Она показала на шесте глубину - примерно до бедер. Ну что ж, это еще терпимо.
По очереди осторожно спустились с обрыва, и ноги в мягких сапожках сразу оказались в воде. Первой пошла Хайлли - старшая и сильная. Лорин смотрела, как осторожно Хайлли ступает, лицом к течению, аккуратно прощупывая дно шестом. Собаки недовольно повизгивали - Ван и Каяри пристраивали их на спины, Келла помогала привязывать. При таком течении собаке опасно плыть через поток.
Наконец Хай выскочила на противоположный берег. Сняла с пояса веревку и привязала ее к кустарнику на обрыве.
Группа начала переправу. Лорин хотелось завизжать - вода оказалась ледяной, мгновенно сковала морозом коленные суставы, бедра и живот. Но ведь никто не визжит, все терпят. Зацепившись за веревку карабином и крепко держась руками, Лорин осторожно шагала вслед за Ваном. Последним на берегу остался Майта. Поток при каждом движении норовил сбить с ног, тащил, разворачивал. Но вот Лорин достигла берега. Мокрая одежда мерзко облепила тело. Ребята подтягивали Майту, который отцепил перильную веревку и держался за нее при переправе.
Вылезли на обрыв, перемазавшись в глине.
- Костер! Быстро! - заговорили старшие. Лорин привычно стала осматриваться в поисках сухостоя. Ван и Каяри с помощью топориков взялись заготавливать дрова.
Еще ни разу с момента выхода они не разводили костра.
Нарубленные поленца были сложены "домиком", в центр натолкали сухостоя, и вот огонь начал медленно разгораться.
- Слушайте, - сказал Яван, - может, рыбки наловим сегодня, а? Леска есть и крючки.
- Рыбу? Прямо вот ловить и есть? - большие глаза Майты еще больше расширились, мальчика передернуло. Хайлли кивнула и хлопнула его по плечу.
- Кстати, идея! Этого мы еще не умеем.
- Да и жрать хочется, - добавил Яван, - я как-то рыбачил с отцом, он показывал…
- Я теоретически знаю, как, - откликнулась Хай, - но еще ни разу…
Лорин поежилась. Она еще тоже не убивала животных ради еды.
Костер разгорелся. Поставили вокруг четыре рогатины, натянули веревку - и развесили штаны для просушки, обувь поставили к костру. Ни у кого не было сменной одежды, но никто и не смущался. Белье, правда, оставили - высохнет прямо на теле.
Стали готовиться к рыбалке. Удилище Каяри вырезал из длинной ветки, к нему привязали леску. В качестве грузила Келла отдала свой талисман, магнитик, который носила на шее. Лорин вместе с Ваном отправились копать червей. По правде сказать, Лорин жутко боялась червяков. Надо было, наверное, преодолеть себя и научиться брать их в руки, но так далеко Лорин не пошла - хватит и того, что я смотрю, как Ван их собирает, утешила она себя.
- Вон там ловить можно, - Хай указала на местечко внизу, там прямо у берега возвышался огромный валун, - правда, не больше двух человек.
- Кому-то надо и за костром следить.
- Пошли со мной, - предложил Ван. Лорин кивнула. Все равно ведь придется. Держась за выступающие корни, проскальзывая, они спустились вниз, на валун - Лорин едва не упала в ледяную воду, впрочем, она была босиком и без штанов, как и Ван.
Мальчик прочно устроился на валуне, чуть расставив ноги - плотный, круглолицый, русые волосы пострижены в кружок. Он внимательно осмотрелся вокруг. Взмахнув удилищем, закинул леску в поток, ее мгновенно снесло. Ван выхватил крючок из воды - ничего. Повторил движение. Лорин с азартом следила за леской… внезапно она дрогнула и пошла вниз, Ван тут же потянул - и Лорин увидела, как над водой трепещет небольшая серебристая, с темной спинкой, рыбешка.
Ван снял ее с крючка, бросил в прихваченный полиэтиленовый пакет, наполнив его водой. Протянул удочку Лорин.
- Теперь ты.
Лорин сделала точно так же, как Ван - бросила леску в воду, дождалась сноса, вытащила… Потом еще раз. И еще. Рыба и не думала клевать. Наконец на шестой раз Лорин вдруг ощутила, что какая-то сила рвет леску у нее из рук.
- Ух ты, большая! Подсекай! - закричал Ван. Он схватил удочку поверх ее рук, корректируя. Над водой взлетела еще одна рыба - покрупнее первой.
- Держи!
Лорин схватила рыбешку - склизкую, холодную, на миг ее сердце сжалось - глаз рыбы был расширен, рот раскрывался, точно в крике. Ей же там все порвало крючком, подумала девочка. Но что делать? Она сунула рыбешку в пакет с водой, который тут же завязал Ван.
- Это ленок, - сказал он со знанием дела, - хорошая рыба.
Они влезли наверх и передали удочку следующей паре - Каяри и Майте.
- Что теперь? - Лорин со страхом глядела на плавающих в пакете рыб.
- Теперь надо их почистить, - со знанием дела сообщил Ван.
- Как - почистить?!
- Обыкновенно, - вставила Хайлли, - но кажется, сначала их глушат.
- Точно, головой, - подтвердил Ван. Он сунул руку в пакет. Достал одну из рыбешек. Схватил за хвост и с силой хряпнул головой о камень.
- Теперь ты, - он передал пакет Лорин, не глядя на нее. Хайлли и Келла подошли ближе, с любопытством уставившись на девочку.
Лорин взяла ленка за хвост, стараясь не смотреть на него - но все равно бросалось в глаза, как широко рыба пялит рот, как трепещут жабры еще живого, несчастного существа с порванными крючком губами… Чикка хальту смотрели на Лорин. Девочка сжала зубы и изо всех сил - чтобы сразу наверняка - ударила рыбой о камень.
- Порядок, - удовлетворенно заметил Ван, - давай я покажу, как чистить.
Уха была невероятно вкусной, первая нормальная еда за несколько дней. Изголодавшиеся подростки моментально очистили котелок. Сидели и лежали вокруг костра, застыв от тяжести в желудках, глядя на искры, взлетающие и гаснущие в потемневшем воздухе.
Лорин встала и отошла в лес по нужде. Штаны уже высохли, и все снова были одеты. Лорин еще постояла в кустарнике, наслаждаясь тишиной, глядя в темный прогал неба меж ветвей двух высоких кедров, в звездные цепочки, прокинутые по космической бархатной мгле. Но мошкара стала уже не просто донимать - она лепилась плотными роями на незащищенную кожу, лезла в рот. Лорин вспомнила, что в Лаккамири нет ни мошек, ни комаров. Биозащита. Асири, мать Каяри, она биолог, помнится, говорила: когда вся земля станет нашей, мы сделаем так везде - насекомые не станут трогать людей, мы модифицируем хищников, ядовитых змей, акул и медуз, вся земля станет для нас безопасной. Лорин звонко припечатала шлепком комара. Пока нам надо учиться жить в настоящей дикой тайге. С мошками.
Она тихонько пошла к костру. Не доходя нескольких шагов, остановилась, не желая мешать. Маленький большеглазый Майта читал стихи по-русски.
..Не сладкий звон бесплотных райских птиц -
меня стремглав Земли настигнет пенье:
скрип всех дверей, скрипенье всех ступенек,
поскрипыванье старых половиц.
Мне снова жизнь сквозь облако забрезжит,
и я пойму всей сущностью своей
гуденье лип, гул проводов и скрежет
булыжником мощенных площадей.
Вот так я жил - как штормовое море,
ликуя, сокрушаясь и круша,
озоном счастья и предгрозьем горя
с великим разнозначием дыша…
Лорин затаила дыхание, и лишь когда голос Майты умолк, и Хайлли громко спросила "чье?" - снова подошла к костру. Села рядом с Келлой, закутавшейся в одеяло. "Это Смеляков, - ответил Майта, - хорошо, правда?" Лорин закрыла глаза. "Почитай то, что ты написал на той неделе", - попросила Келла звонким голосом. Майта послушно стал читать на ару свои стихи.
Мне кажется, мир, как младенец, мал,
Качается в колыбели.
Вот этот вдали грозовой перевал,
Верхушки вот этих елей.
И дальше еще - города, и огни,
И люди до края земли.
Потом океаны, и плавают в них
Дельфины, киты, корабли…
Как хорошо, подумала Лорин сонно. Вот этот воздух, небо, звезды… Дым костра разогнал мошкару. Стихи. Ребята рядом, все свои, и можно молчать - и так все понятно, нечего обсуждать, нечего делить.
- Как темно уже стало, - поежилась Келла.
- Ложись спать, - посоветовал Каяри, - костер затушим.
- Чего это я сразу? - обиделась девочка. Лорин деликатно вздохнула. Келла - младшая из них, хотя изо всех сил старается быть взрослой. Впрочем, многие вещи Келла умеет куда лучше, чем она, Лорин. Все-таки выросла в имата.
Ван тем временем достал свой бата - небольшой африканский барабан, сделанный собственноручно, ладони его коснулись поверхностей, бата зарокотал. Почему я не взяла скрипку, подумала Лорин. Побоялась испортить инструмент, мало ли что, скрипка у нее хорошая, редкая. А вот Ван прихватил свой бата. Как просто, казалось бы - всего лишь двусторонний барабан, а уже - музыка, уже ритм наполняет тайгу, набегает, как океанский прилив и опять затихает, и новой волной обнимает слушателей. Правая рука Явана танцует на большой поверхности бата, и левая мерно шлепает по малой поверхности, Ван играл не как музыкант, а как искусный ремесленник, колдующий над работой, будто звуки были лишь побочным эффектом труда; и тогда бесшумно поднялась Хайлли.
Гибкая, красивая, она сняла и отбросила в сторону таша и тряхнула длинными курчавыми волосами. Полуобнаженная, лишь плотная лента прикрывала высокую грудь, девушка выросла в свете костра, как греческая статуя, только живая, подвижная - и начала танец под ритмический рокот бата.
Друзья смотрели на Хай как завороженные. Настоящая айахо, она двигалась легко и скользяще, и можно было узнать в ее движениях технику ятихири, когда охотник, легко танцуя, справляется с волком или тигром и равен дикому зверю в изяществе и естественности движений. Хай молча импровизировала. И тогда с другой стороны костра поднялась вторая тень - Каяри. Он тоже отбросил рубашку и встал рядом с Хайлли. Девушка задорно улыбнулась партнеру, их руки скрестились в воздухе. Бата зарокотал громче. В свете огня каждый мускул на телах айахо танцевал, жил своей жизнью, каждое их движение было легко и пластично, чудесным образом согласованно - будто они заранее репетировали этот танец. Невозможно оторвать взгляд, невозможно дышать, и только рокот бата все набирал темп - но танцоры легко следовали за ним. Они кружились, приседали, вскидывали руки и ноги, обходили друг друга, и Каяри поднимал Хай и кружился с ней, держа ее на весу в воздухе, и тела их сплетались, а потом вновь расходились, и взлетали в воздух скрещенные руки, образуя знак хальтаяты. Темное, сильное тело Каяри и блестящее, гибкое - Хай. Им скоро восемнадцать, подумала Лорин. Они совсем взрослые. Что они чувствуют сейчас? Лорин вдруг испугала эта мысль - когда амару приходит в этот возраст, его начинает тянуть к девушке или к юноше, он ищет, выбирает…
Каяри и Хай танцевали, глядя в глаза друг другу, и рокот бата затихал. И вдруг у деревьев глухо гавкнула собака. Муха. За ней и Байкал. Обе лайки вскочили, ощетинив затылки, тихо рыча, вглядываясь в лесную мглу. Собаки не были пустолайками - они происходили из деревенских линий охотничьих лаек, с жестким отбором, где хозяева-охотники хладнокровно отстреливали любого щенка, залаявшего в лесу невовремя.
Они не подняли бы тревогу из-за пустяка.
Ван оборвал музыку.
- Они почуяли что-то, - дрожащим тонким голосом сказал Майта. Старшие оборвали танец и подошли ближе к собакам, вглядываясь в лес.
Бесшумно поднялись и остальные, под ногой Лорин треснул сучок, и девочка испуганно застыла на месте. Тем временем маленькая Келла пробралась ближе других к лесу.
- Я гляну, - шепнула она, обернувшись. И неслышно шагнула дальше. Еще шаг. Еще. Застыла, вглядываясь во тьму.
Келла была одной из первых детей - также благодаря отцу-генетику - подвергшихся генной модификации, пока самой простой, она очень хорошо видела в темноте.
Девочка отступила назад к костру. Лицо ее побелело.
- Медведь, - негромко сказала она. Лорин вздрогнула и вцепилась в рубаху Вана, стоявшего рядом.
- Кажется, медведица с маленьким, - добавила Келла. Лорин почувствовала горячее желание срочно бежать - и как можно дальше… прыгнуть в реку. Ван вдруг перехватил ее руку, сжал ее в своей, крепкой и сильной.
- Я пойду, - негромко сказал Каяри, обернувшись. "Куда?" - захотелось крикнуть Лорин, но она промолчала. И никто не сказал ни слова. Каяри шагнул в лес.
"O Gott", - вздрогнула Лорин и крепче сжала ладонь Вана. Она же его сожрет… Господи… что же делать…
Все стояли не шевелясь, молча вглядываясь в лес; Каяри даже не надел рубашки, темное его тело слилось с ночной мглой. Костер за спинами ребят затухал, лишь светились еще раскаленные дрова, поляна заволоклась тьмой.
Каяри был прав - он владеет яхи, как никто другой. А третья ступень яхи - это умение обратить зверя в бегство только взглядом и позой. На второй сражаются со зверями - но не с такими крупными и опасными. У Каяри еще нет третьей.
Надо было ждать, пока она подойдет… и кинется… и вшестером, плюс еще две лайки-медвежатницы, может, как-то и справились бы.
Но Каяри ускользнет, если она кинется на него, подумала Лорин. Он успеет, конечно же. И тогда - план Б, то есть мы все пытаемся справиться с ней. Лорин кинула взгляд на остальных. Они стояли неподвижно, в расслабленно-напряженной позе ожидания атаки, темные глаза Хайлли блестели, девушка чуть повернула голову, кивнула Лорин. Они ничего не боятся. Вообще ничего. Лорин стало неловко за свою панику.
Даже хрупкий невысокий Майта стоял спокойно в той же расслабленной позе, сжимая в руках палку с заостренным концом - успел подобрать где-то. Лорин нащупала нож у пояса. Ван повернулся, глянул и выпустил ее руку.
Обе собаки стояли неподвижно, насторожив уши, вглядываясь в лес, в любую секунду готовые сорваться - по команде или по острой необходимости.
В лесу хрустнули ветки, и этот тихий звук хлестнул по нервам как выстрел. И еще один. И еще. А потом все стихло.
Через полминуты, неслышным ходом охотника, на поляну скользнул Каяри. Он взмахнул рукой, описав в воздухе полукруг - опасность миновала.
И только тогда все отмерли, словно в игре "замри", и бросились к нему. А Ван вернулся к костру и деловито стал снова раздувать огонь.
Каяри вытер пот ладонью. Улыбнулся.
- Все хорошо. Она ушла.
Хайлли обняла его, прижалась на миг, и тут же подскочила обниматься Келла, и Майта поддержал небольшую кучу-малу. Лорин стояла в сторонке и расширив глаза, смотрела на лицо Каяри - он выглядел очень усталым. Словно только что дрался с медведицей - но ран не было на его теле.
- Ты что, - спросила Хайлли, - смог ее отогнать?
- Да. Я ее убедил, - без улыбки ответил Каяри. Потрепал русые вихры Майты, прильнувшего к нему сбоку. Подошел к костру, сел и протянул к огню ладони.
- Третья ступень, - сказал Ван, - ну ты даешь, индеец!
Лишь в этот момент Лорин ощутила, что тревога проходит, что страха больше нет - чего им бояться здесь, в ночной тайге, где они - цари и хозяева?
Лаккамири, май 2012. Лориана Рава
Лорин больше не ощущала себя чужой. Школа здесь была устроена так, что достижения одного не сравнивались с другими. Лорин получала оценки - но по своей собственной шкале, которую сама же с наставницей придумала. Она могла оценить собственный прогресс - но ее не сравнивали с другими.
Зима 2012 года была похожа на предыдущие, но уже не так беспечна, не так наполнена весельем и играми на морозном воздухе; непрошеная взрослость назойливо стучалась в жизнь. Порой Лорин ходила с мамой на Аруапу, слушала обсуждения; каждый высказывался по тем проблемам, которые считал близкими для себя, но Лорин большая часть была скучна - какие-то мелочи, новая крыша для четвертой оранжереи, проверка труб Нижнего потока, объявления о концертах и сборищах; но то и дело всплывали тревожные темы внешнего мира, говорили о Ближнем Востоке, об известных запасах ядерного оружия в мире, об экологическом кризисе, и кто-то демонстрировал на большом экране кривые арктических температур, с каждым годом ползущие вниз, и кто-то анализировал состав атмосферы.
Лорин нравилось учиться, нравилось заниматься ятихири - у нее получалось все лучше и лучше, на руках и ногах окрепли мышцы; ей нравились и совместные дела с учебной группой. К Новому Году они подготовили спектакль по "Евгению Онегину", и Лорин попала в число актеров с репликами - ей досталась роль няни. Татьяну играла Надя. Лорин вышла на сцену, сгорбившись, в платочке, хлопотала над высокой статной Надей, и отвечала ей хриплым голосом, похожим, по ее мнению, на старушечий.
И, полно, Таня, в наши лета
Мы не слыхали про любовь,
Иначе согнала б со света
Меня покойница-свекровь…
На спектакль пришло сотни две человек, он очень удался. Мама сохранила диск с записью и смеясь, обещала показать его на Лориной свадьбе.
- А Татьяна ведь была амару, - заметила Лорин.
- Это верно, - согласилась мама, - Сколько ни толковали этот роман, никому не пришло в голову, что Татьяна не просто "другому отдана и будет век ему верна", она действительно полюбила генерала. А требование разлюбить Онегина вызвало у нее глубокую и длительную душевную травму, от которой она оправилась с большим трудом. Видишь ли, если для девушки-амару настало время любить, она выбирает кого-то - и это на всю жизнь. Он может ее бросить, она может даже сама из каких-то особых соображений уйти - но тень любви к нему всегда будет преследовать ее.
- А ты разве любила моего отца? - с замиранием сердца спросила Лорин.
- Как ни странно, да, - печально сказала Алиса и потрепала дочь по голове, - а вот Онегин вряд ли обладал нашими генами.
- Но Ленский?
- Трудно понять. Он был предан Ольге, но это был скорее литературный романтизм, чем внутренняя потребность.
- А Пушкин? - спросила Лорин, - сам Пушкин? Ведь у него было много женщин… Но он просто не мог не быть амару.