Мы с Майером проделали обратный путь молча. Пост, железная дверь, решетка. Коридор, два поворота. Еще один пост и дверь. Еще коридор. Еще решетка. Лестница. Кабинет наверху.
- Кстати, Оттерсбах. В пятницу вылетаем в Гамбург.
- С какой целью, можно поинтересоваться?
- Ты - к Барту. У него резиденция там, он тебя и пригласил. Официально. Я должен передать. Ну а мне там все равно филиал инспектировать, так что я провожу тебя лично. С моей охраной. А то как бы чего не случилось. Сам видишь, эти твои паралюди - круты. Как бы с тобой чего не стряслось по дороге.
Я медленно подошел к столу. Вынул "Вальтер" из ящика.
Здесь ты прав, дед. У нас примитивное оружие. Оружие из урканского мира, пусть мы и научились производить к нему собственные боеприпасы, растворяющиеся пули, легкие и эффективные.
А могли бы стрелять из каких-нибудь фантастических бластеров. Но нет их у нас. И атомных ракет нету. Трудно убедить амару производить все это.
Я расстегнул потайной карман чемодана. Тупо посмотрел на пистолет в руке.
С другой стороны - стоит ли рисковать? Мы полетим самолетом. Карман защищен от просвечивания - но мало ли?
Да нет, это еще не провал. Я мог прихватить оружие из имата. Мог скрыть его от ОПБ, по головке Майер за это не погладит, но действие вполне объяснимое.
Я аккуратно уложил пистолет, несколько обойм. Застегнул карман по шву - теперь совершенно не видно, что там что-то есть.
И вот ради этого погибла Иллка, дед? Ради того, чтобы амару поняли - нужны бластеры, нужны скорострельные автоматы с бесконечным зарядом, еще какая-нибудь хренотень… Нет, логику твою я понимаю.
Но принять не могу. Тошнит меня от твоей логики.
Во что же ты превратился дед, что сделала с тобой жизнь? А может, ты никогда и не был другим? Это внешне кажется - сначала член Гитлерюгенда, потом - Сопротивления, потом - амару и хальту. А может быть, психология никогда и не менялась…
Что же делать, черт возьми, что делать? Я ведь все равно хальту. И смерти Иллки я никогда Майеру не прощу. Убью скотину собственными руками.
Вот только и играть по правилам начальства уже не собираюсь. Хватит с меня. Надоело быть игрушкой, да еще и в таких комбинациях. Майер скотина, да только ведь кто вызвал его к жизни? Да мой же собственный родственничек, бывший Вернер Оттерсбах.
Я открыл "Зеркальце" и послал сигнал вызова моему связному.
Каяри стоял у гостиницы с поднятым большим пальцем - высокий черный парень, крупный и веселый, в джинсах, кепке и зеленой футболке. Я поспешно свернул и затормозил на боковой. Каяри нырнул в салон старенького "Мерса". Вот потому мы и не держим слишком дорогих и хороших машин - мотор, правда, у меня встроен от гоночной Феррари. А вид непритязательный, можно и бедного мигранта подобрать на улице…
- Кай, - сказал я, проехав первый светофор, - Иллка погибла.
Секунда молчания.
- Ты сообщил наверх?
- Конечно.
- Как…
- Кай, на пятой ступени ведь можно, кажется, управлять сердцебиением, вплоть до остановки.
- Я тоже это умею, - ответил он. Руль слегка дернулся в моих руках.
- Можно и на третьей, - уточнил Каяри. Потом спросил, - ее пытали?
- Как я понял, не успели. Как только возникла такая угроза, она…
- Правильное решение, - сухо сказал Каяри.
Черт возьми, это я должен быть подчиненным этого парня, а не наоборот. Но сейчас решать мне.
- Кай, я еду в Гамбург. В пятницу. Я бы хотел, чтобы ты последовал за мной. Я лечу самолетом, ты можешь взять интерсити-экспресс, но так, чтобы прибыть где-то в одно время. Я побуду сначала на вилле одного типа. А потом поеду в филиал ОПБ, он расположен там в центре. Адреса ты получишь. Я бы хотел, чтобы ты следил за мной и в случае надобности помог. Силовая поддержка, больше ничего.
- Следить за тобой. В случае надобности - силовая поддержка. Все ясно. Тебе угрожает опасность?
- Нет, но видишь ли…
Черт возьми, Каяри ничего нельзя объяснить. Для него Анквилла - царь и бог. Если Анквилла что-то делает, это правильно по определению. Нет, не поймет Каяри…
- ОПБ должна быть уничтожена. Это наша изначальная задача, если ты помнишь. И по полученным сейчас сведениям, ее можно уничтожать. Мы знаем источники финансирования, и мы сможем их перекрыть. Осталось только одно - физически устранить руководителей, а это тот человек, к которому я еду, и Майер. Майер не влиятелен, конечно, он исполнитель, но опасен уже в силу характера. И занимаемого поста. Вполне возможно, будь на его месте кто-то другой, ОПБ не носила бы такого откровенно фашистского характера.
- В таком случае почему не направят группу ликвидации?
- Ее направят, - сказал я терпеливо, - но в данный момент у нас есть уникальная возможность обойтись быстро и своими силами. Может быть, ее не будет. Но я хочу попытаться. Поэтому мне нужен еще и ты. Ты ведь понял задачу?
- Да.
- Специально ликвидацию не планируем. Но если сложится…
- Да, я понял.
- Хорошо, - я подъехал к обочине. Парковаться здесь нельзя, конечно, центр - но я ведь только на секунду, - значит, встретимся в Гамбурге. Удачи, Каяри!
Лаккамири, май 2014 года. Лориана Рава
Через три дня на площади в Марке собралась огромная толпа мрачных урку.
Амару здесь было всего несколько. Пришли чикка-хальту, пришел Рока и еще трое специалистов по контактам. Тимтайя и Коллана, родители Келлы, идти отказались. Но пришли родители Колланы, бабушка и дедушка Келлы - Инти и Анквилла.
Лицо Анквиллы было спокойным, и в глазах - обычное безмолвие. Теперь оно казалось безмолвием смерти. Кроме Инти, никто не мог бы сейчас смотреть ему в глаза.
Все амару были одеты в черные иси.
Яван стоял позади остальных, и глядя на него, Лорин не узнавала лица. Изменился даже овал - из круглого стал вытянутым, заостренным, изменился, казалось, разрез глаз. В нем ничего не осталось от полуребенка, которым он был еще несколько дней назад. Взрослый, потрепанный жизнью мужчина.
Собаки Явана два дня шли по следу. Урку нашли в тайге, ночью, те пробирались к железнодорожной станции. Урку было трое, и амару было трое - Яван, Анквилла и Каяри. Все трое бандитов были взяты живыми.
Теперь они стояли в круге своих односельчан, связанные, под конвоем местной охраны порядка в зеленой униформе. Амару не приближались к ним.
Один из бандитов был всем известный Гоша. Второй - недавно приехал в Марку и сразу спутался с этим проходимцем. А вот третий был человек уважаемый, хороший хозяин - жена, пятеро детей, огород, скотина.
…Всю ночь Анквилла и Рока говорили с Советом Марки.
- Мы вынесли решение расформировать поселок, - говорил Рока. В самом деле, так было решено на Аруапе после многочасового мучительного обсуждения, - Мы не можем рисковать жизнями наших детей. Поселок был создан для того, чтобы поддерживать с вами дружеские отношения, а не воевать. Мы не планируем создавать армию и полицию, чтобы защищаться от ваших людей. Дальше вы можете строить вашу судьбу самостоятельно.
Члены Совета были потрясены этим решением.
- Но ведь это первый такой случай! Единственный! Нападение на амару запрещено, это знают все, этого никогда не было!
- Вы хотите сказать, - неприятным голосом произнес Анквилла, - что жизнь одной девочки - это пустяк, на который мы не должны так обижаться?
- Нет, конечно, преступники должны быть наказаны!
- Вы даже не нашли преступников, - возразил Рока, - это сделали мы!
- Но и наша охрана все это время была в тайге! И мы искали!
Анквилла вздохнул. Он именно поэтому настоял на поисках - было ясно, что сами урку не найдут ничего.
Амару были непреклонны. Поселок будет распущен и разобран. Никто не обязывался содержать здесь урку на любых условиях и в любом случае. Накопленные средства семьи могут взять с собой. Обратно. В урканский мир, где они будут жить как равные среди равных.
- Нам не нужна месть, - говорил Рока, - нам безразлична судьба этих убийц. Мы хотим только добиться полной безопасности. И мы не верим вам. Сегодня - эти, завтра найдутся другие. Вы не можете обеспечить безопасность - значит, мы заканчиваем эксперимент с вашим поселком.
Никто из членов Совета и в особенности Президент Марки (и владелец молочной фермы), как выяснилось, не допускал и мысли о расформировании.
Они так обжились здесь. Им было так удобно, уютно, они были так хорошо устроены. Сильные и богатые урку опасались уехать, потому что вне этого мирка им придется вступать в конкуренцию с другими, куда более сильными, и с государством, против которого они - ничто. Более слабые боялись нищеты, которой уже хлебнули в свое время. Благоустроенный дом в экологически чистой местности, интернет-телевизор, бесплатное лечение и несложная, хорошо оплачиваемая работа, богатый ассортимент продуктов в магазине, закупки дорогих игрушек через интернет - что еще нужно человеку для жизни?
Но амару были глухи к будущим страданиям детей и стариков урку в страшном и неуютном мире.
- Но ведь есть другие варианты, - сказал наконец Президент, - мы обеспечим безопасность. Усилим охрану. А эти… эти понесут такое наказание, чтобы другим было неповадно.
- Что именно вы сделаете? - спросил Анквилла. Урку заспорили между собой. Анквилла повернулся к Рока.
- Если они сами позаботятся об этом, - произнес он вполголоса на ару, - я предложил бы оставить все, как есть.
Рока покачал головой.
- Я понимаю. Но решение Аруапы…
Анквилла едва заметно пожал плечами.
- Я был против. Нам не уйти от них. Не спрятаться. Нам всегда предстоит жить в одном мире. Конфликтов не избежать.
… В конце концов Рока согласился с Анквиллой. Урку предложили - усиление охраны в два раза. Ужесточение кодекса наказаний. Кто-то сгоряча предложил сжечь преступников на костре. Анквилла отверг идею.
- Это слишком. Смерть - достаточное наказание.
Лорин думала о Келле, и нестерпимая боль скапливалась под грудиной, становилось трудно дышать.
Трое урку, вышедшие на рыбалку в ночь, и всю ночь бухавшие, решили, что одинокая девочка-амару - лакомая и беззащитная добыча. Они напали сзади.
Но Келла была - чикка-хальту. Она сумела вывернуться, обезвредить одного из урку точным ударом, отбиться от попытки изнасилования. Но силы были слишком неравны. Кто-то из урку, пьяных, в пылу схватки выхватил нож. Другой сумел удержать Келлу за волосы.
Яростное сопротивление Келлы раззадорило урку.
Лорин много лет думала: если бы я сопротивлялась тогда… если бы я ударила его…
Ей казалось, она сама виновата - в том, что так покорно соглашалась на все. Да, она была маленькой. Да, это был ее родной отец, которого ее учили слушаться. Да, родители не могут быть неправы. Но как это оправдывает ее? Если бы она ударила, закричала, убежала… что было бы тогда?
Келла сопротивлялась, как тигрица. И вызвала еще большую ненависть насильников, до безрассудства, до безумия… Ей перерезали горло.
Испугавшись того, что сделали, преступники бежали. Остатки алкоголя в крови помешали им мыслить логично и хотя бы утопить труп в озере.
Лорин ткнулась в плечо Каяри, закрыла глаза. Юноша прижал ее к себе. Ей было больно. Больно. От этого не спасало ничто, даже руки Каяри.
Президент Марки что-то там говорил на площади. Лорин почти не слышала.
Потом она открыла глаза и увидела троих преступников, привязанных к столбам. К каждому из них подходил охранник в зеленой форме, с "Макаровым" в руках.
Лорин не видела отсюда выражений лиц бандитов, но почти физически ощущала их ужас. Гоша бешено дергался, словно пытаясь порвать веревки, и что-то вопил. Второй, новичок, совсем обмяк и повис на привязи. Третий застыл, как изваяние у столба.
Три выстрела слились в единый грохот. И снова, вразнобой.
Лорин широко открыла глаза. Тела казненных уже оттаскивали от столбов. Над площадью стояла мертвая тишина.
Глаза Лорин были сухими. Боль в груди исчезла, сменившись легкостью и пустотой.
20 марта 2015 года, Гамбург. Клаус Оттерсбах
Вилла Пьера Барта фон Гаттена была прекрасна. Здесь поработали талантливые архитекторы и дизайнеры со вкусом. Английский сад был надежно укрыт от посторонних взглядов надежной оградой.
Здание виллы - да что уж там говорить, небольшой замок - торжественно разворачивалось перед нами. Оно было выполнено в футуристическом стиле, из белого бетона и разных видов матового стекла - спиральный изгиб основной части, изогнутые колонны, башенки.
- Сюда, пожалуйста, - приветливый служащий указал мне направление. Я двинулся налево по галерее, ведущей в зал. Галерея была вся белая, сверкающая, напоминала вернисаж в каком-нибудь древнем замке, но белоснежная лепнина потолка изображала не амуров, а весьма искусно выполненных питекантропов, а стены украшали оригинальные - я полагаю - работы абстракционистов.
- Клаус?
Я обернулся. Только один человек на этой вилле мог звать меня по имени. А я все еще содрогался, называя по имени его.
- Добрый день, Пьер.
- Очень рад вас видеть. Пройдемте в кабинет?
Холодная тяжесть замерла в петле подмышкой. Очень удачно, Барт беспечен, как многие амару, это нам вообще свойственно, меня не обыскали при входе на виллу. Да и неизвестно, есть ли у него охрана здесь, вилла, как все в этом районе, очень открытая, на виду. Сигнализация, конечно, стоит…
Кабинет здесь ничем не напоминл франкфуртский офис. Антикварная мебель, винтаж - лампа под зеленым абажуром. Тяжелые салатовые шторы, готическое окно, выходящее на Альстер…
Когда-то весь озерный берег принадлежал богачам, но в 50-е бургомистр недолго думая национализировал его. Теперь местные миллионеры и даже миллиардеры имеют возможность ощутить себя демократичными, близкими к народу и наблюдать, как по благоустроенному берегу Альстера бегают физкультурники, и собачники выгуливают питомцев.
- Садитесь, Клаус… что вам налить - виски, темного, светлого? Может быть, немного красного вина, у меня есть анжуйское.
- Воды, пожалуйста, - вежливо сказал я, усаживаясь в высокое плетеное кресло ближе к окну. Хорошее освещение. Удобно стрелять.
- А я, пожалуй, немного апельсинового сока в таком случае, - Барт налил себе сока, мне в высокий бокал воды. Уселся в кресло напротив меня, у стеклянного журнального столика. Столик украшала деревянная статуэтка, кажется, бродячего подмастерья, во всяком случае, какого-то типа с дорожным мешком и посохом.
- Хорошо добрались?
- Отлично. У вас великолепный джет. Герр Майер, правда, был не в лучшем настроении, - улыбнулся я.
- Это его обычное состояние, - кивнул Барт и чуть поморщился. Как бы давая мне понять, что считает меня более своим и приближенным, нежели мой начальник.
- Я слышал о неприятном инциденте с этой женщиной… - осторожно сказал Барт, - мне жаль. Я лично отдал распоряжение, чтобы с ней обращались аккуратно, с соблюдением всех прав. Но… вы знаете, ситуация в немецком филиале давно вышла из-под контроля.
Я удивленно взглянул на него. Вот как?
- Собственно, - сказал я вслух, - вины организации в этой смерти нет. Женщина покончила с собой. Такое случается. В стрессовой ситуации люди порой ведут себя непредсказуемо.
- Да, вы правы, Клаус.
Барт допил сок, аккуратно поставил стакан на бар-столик.
- К делу. Не будем затягивать ситуацию. Клаус… Я бы хотел говорить с вами совершенно откровенно. Вы знаете все обо мне. Я амару. Я был в Шамбале. Но передумал и вернулся обратно, в человеческий мир, причины этого я вам уже описывал, и я был откровенен. Теперь будьте и вы откровенны со мной. Здесь нет герра Майера, нет и не будет. Здесь только вы и я. Мы оба - амару. Клаус, мне известно, что вы не только были в новой имата. Вы стали агентом хальтаяты и были внедрены к нам в ОПБ. Вы работаете против нас.
Я едва сдержал первый порыв немедленно стрелять. Нет. Вот теперь как раз этого лучше не делать - сначала надо все выяснить точнее.
- Откуда же у вас такие сведения? - поинтересовался я.
- Я знаю об этом от Хелены, - кротко ответил основатель ОПБ, - от моей дочери.
Я криво улыбнулся.
- Не беспокойтесь, Клаус. Кроме меня, об этом не знает никто. Здесь вам не угрожает никакой опасности.
Или все-таки стрелять? Нет, пожалуй, уже поздно. Теперь я должен выслушать его до конца.
- Что вы хотите от меня, Пьер?
- Сейчас я вам объясню. Прежде всего, давайте отвлечемся от ОПБ. Эта организация… - Пьер поморщился.
- Вы основали эту организацию, не так ли?
- Я видел все это несколько иначе. Вы понимаете, что амару не мог бы действовать как Майер и… другие подобные ему представители обычных немецких спецслужб.
Почему же? Амару может практически все то же, что и урку, разница в мотивации. Посмотреть только на моего двоюродного деда…
- Поймите, от меня зависит не все, Клаус. Вы уже поняли, что у моей семьи есть определенные связи. В Европе, на мировом уровне. Поймите, в современном мире все очень переплетены друг с другом, фактически эти связи решают все. Да, я фактически создал ОПБ - но не я дал ей лицо, полномочия, права, финансы… Я очень мало в ней определяю. Я всего лишь менеджер, Клаус, не более того. И я послужил связующим звеном между нашим миром - и миром амару. И я должен вам сказать, сильные мира сего недооценивали амару. По крайней мере до сих пор. И я бы тоже поступал так на их месте - мое свидетельство недостаточно, да и о чем я мог рассказать? Об очередной секте, пустившей корни на индийской почве, пусть даже богатой секте с новыми технологиями. Лишь моя энергия и… действительно неплохие связи обеспечили возможность создания хотя бы ОПБ. Ведь изначально она задумывалась как исследовательская организация.
- Исследовательская?
- Мне хотелось убедить… некоторые круги, открыть глаза тем, у кого есть реальная власть. А для этого нужны исследования, нужны доказательства. Нужен выход на амару в конце концов. Когда в дело вмешались спецслужбы, ОПБ преобразилась, но я уже ничего не мог сделать. Однако доказательства были собраны… И Клаус, буквально недавно мне удалось убедить… Словом, на самом высшем уровне, и не только в Европе, но и в Штатах, есть люди, готовые вступить в переговоры с вами. С амару. ОПБ будет свернута, она больше не нужна. Мы знаем о вас достаточно. Амару - сильный, очень сильный противник, теперь это понимают наверху. Мы не хотим войны с вами, Клаус, в сегодняшнем мире война - крайний способ решения проблем, и уж простите, от войны с действительно сильным противником мы стараемся воздержаться. Мы хотим сотрудничества. Возможно даже, некоторого слияния… У вас есть определенные технологии, в особенности, биомедицинские. Вам удается продлевать жизнь, причем активную. С одной даже только этой технологией вы можете диктовать нам любые условия… любые деньги, земли, возможности. Потому что знаете, Клаус, я человек тоже немолодой, к примеру…
- У вас гены амару, вы проживете долго. К тому же вы пользуетесь обычными методами омоложения, не так ли?
- Долго по нашим меркам - это 90 лет, 100… Но не 200, как у вас. Вы же понимаете. Это было бы принципиально иное решение проблемы… Клаус, нам нужны, миру нужны ваши технологии. Мы договоримся, я уверен.
- Простите, - мой стакан звякнул о столик, - вы - это кто? Мировая элита? Не слишком ли расплывчато?