Колючие ветви то и дело обдавали путников студеными каплями, влажная земля скользила под ногами, вынуждая даже на ровном месте пускать в ход альпенштоки.
— Осталось где-то с четверть мили, — сообщил наконец Коббс.
— Отсюда придется идти осторожнее, — решил Калибан. — Ивольди далеко не простак, наверняка он сразу же прошел по вашим следам и теперь либо засыпал провал, либо выставил вокруг сильную стражу.
Из-за туч выглянула луна. Калибан, случайно бросив взгляд вверх, первым заметил летящую в сторону отряда стаю большекрылых птиц — lammergeirs[6], альпийских орлов, — добрых три десятка грозных пернатых хищников.
— Воздух! — предупредил Док спутников, без промедления передвигая на грудь пульт, закрепленный на портупее через плечо. — Не стрелять! — Он щелкнул тумблером.
Орлы, нарушив боевой порядок, тут же смешались в кучу и суматошно кинулись прочь.
— Волки! — немедленно выкрикнул Берни.
Оглянувшись, Док заметил струящиеся из кустов слева по курсу тени. Но это оказались вовсе не волки. Стаю вела немецкая овчарка, здоровенный кобель угольной масти, различимый в потемках только благодаря ночной оптике. Следом рысили еще три таких же, а за ними — шестерка необыкновенно крупных доберман-пинчеров, все злобно ощерив клыки, но в абсолютном молчании.
Спустя минуту собаки стремглав неслись прочь, точно при виде стаи бенгальских тигров.
Калибан со товарищи продолжили восхождение, пользуясь каждым укрытием, которые в изобилии предоставлял им лесистый склон. Обе хищные стаи могли вот-вот вернуться.
— Как они только сумели углядеть нас в потемках? — вслух размышлял Пончо. — Я имею в виду операторов за монитором.
— Навряд ли они используют сейчас мониторы, — ответил Док. — В условиях горного рельефа практически невозможно сохранять контроль, организованный при помощи направленного луча. Полагаю, на мозг животных подается сейчас непрерывный сигнал более широкого спектра, чтобы те атаковали любую попавшую в поле зрения цель.
— Надеюсь, что так, — вздохнул Пончо. — Ведь если бы они и ночью могли видеть нас глазами своих питомцев, то, боюсь, нам пришлось бы несладко.
— Уже возвращаются, — отметил Калибан, на время отключая прибор, чтобы ударить по хищникам с более короткой дистанции.
Хлопанье крыльев и шуршание лап по мокрой траве приближались на сей раз одновременно. И тех и других тварей влекла к цели неодолимая жажда крови.
Прибор снова сработал безупречно — псы, оскальзываясь на влажном склоне, понеслись назад; орлы тоже брызнули прочь как оглашенные и растворились в ночи.
Минуту-другую спустя атака повторилась. И снова тварей отбросил назад незримый ужас.
— И долго нам еще предстоит забавляться этим цирком? — съязвил Пончо.
— Пока что-нибудь или кто-нибудь не сломается, — бесстрастно отозвался Калибан.
Пончо хорошо знал, что иных пояснений от Дока они не дождутся, бесполезно и спрашивать.
Следующий приступ первыми начали птицы, собаки же объявились, когда атакующий порядок пернатых был уже расстроен.
— Похоже, их хозяева нас раскусили, — заметил Берни.
— Ага, и, наверное, уже приближаются, — поддержал Пончо.
— А действительно, уж не подзадержались ли мы здесь, на одном месте? — сказал Коббс. — По-моему, самое время сменить позицию.
— Вас что-то беспокоит? — спросил Калибан, снова с появлением птиц нажимая на кнопку. На сей раз те почти долетели до цели. — Не стрелять! — упредил Док друзей в самый последний момент.
Как только исчезли орлы, объявились собаки.
— Стреляйте, лишь когда ствол буквально упрется псу в глотку, — посоветовал Калибан.
— Это когда разглядим белки глаз или еще ближе? — поинтересовался Пончо.
Под ударом луча три собаки оскользнулись и: покатились людям под ноги. Остальные, не добежав до цели всего лишь на один последний прыжок, прыснули в сторону и вломились в кусты ниже по склону.
С упавшими мигом разобрались Пончо и Берни при помощи прикладов. Два пса из трех, оглушенные хлестким ударом по хребту или по голове, тут же полетели с обрыва. Коббс и Барбара остервенело тыкали стволами в брюхо третьей собаке, безжалостно ломая ей ребра.
— Так или иначе, но вскоре все закончится, — прокомментировал Калибан. — Сами видите.
— А почему все же твари абсолютно безмолвны? — спросил вдруг Пончо. — Я давеча заглянул в перебитое горло одной такой пташке — голосовые связки оказались на месте и в полном порядке.
— Я это заметил, — ответил Док. — Думаю, ты и сам уже обо всем догадался. У них в башке полным-полно электродов. И в ходе атаки тот мозговой центр, что отвечает за голос, полностью заторможен.
— У меня тоже вертелся на языке подобный вопрос, — вставил Коббс. — Не успел задать. Так много всякого-разного.
— А я решила, что у животных просто вырезали эти самые связки, — добавила девушка.
На этом тема была исчерпана. Пончо и прежде, сразу же после атаки волков в замке, спрашивал Калибана о загадочном молчании животных, и Док сообщил ему тогда свое мнение. Но после сражения у горной хижины Калибан дал друзьям совет малость укоротить языки и при археологах даже не заикаться об особенностях в поведении хищников. Он надеялся таким образом спровоцировать англичан на расспросы. Если же те воздержатся от проявлений любопытства, то выдадут тем самым, что и так в курсе дела.
Впрочем, события действительно шли столь плотной чередой, что могли отбить всякую охоту о чем-либо спрашивать. И все-таки Барбара производила впечатление слишком уж уравновешенной, уверенной в себе особы, да и Коббс, хотя и выказывал порой некоторую опаску, головы все же никогда не терял.
Снова налетели птицы, а следом — на сей раз уже не столь стремительно, ибо пришлось карабкаться вверх, — собаки. Кончики могучих крыльев едва не задевали лица обороняющихся, когда луч все же оказал на пернатых свое магическое действие. Собаки также отвернули, клацнув клыками едва ли не в дюйме от цели.
— Им уже давно пора бы рехнуться, — сказал Берни. — Ведь их мозги буквально разрывает на части.
— Пока, как видишь, держатся, — ответил Док. Когда спустя минуты две была отбита очередная птичья атака, Калибан вдруг защелкал тумблерами, переключая прибор со страха на режим возбуждения агрессии. И собак пришлось встречать уже обычным порядком, при помощи того, что оказалось в руках. Пока все остальные, размахивая прикладами, отражали нападение, Док продолжал возиться со своим генератором.
Компаньонам некогда было следить за его техническими манипуляциями — все внимание заняла скоротечная сшибка с собаками. Сам же Калибан посвящал в свои планы других, только когда нуждался в прямой помощи.
Внезапно откуда-то выше по склону донеслись отчаянные вопли, сопровождаемые треском пальбы из винтовок и пистолетов. Только теперь, когда все были заняты выше крыши, Док позволил себе мимолетную никем не замеченную усмешку.
Снова перебросив тумблер на возбуждение страха, он дал коллегам возможность перевести дух. Два последних уцелевших в стычке пса как ошпаренные метнулись в кусты вниз по склону. Один не удержался на скользкой почве и кувырком полетел с обрыва, второй, устояв на лапах, мгновенно скрылся в зарослях.
— А это еще что такое, Док? — Пончо ткнул пальцем в направлении уже стихающей перестрелки.
— Когда в последний раз луч отразил атаку и птицы полетели к своим кукловодам, я быстренько переключил пульт на генерацию агрессии. Естественно, пичуги напали на первое, что попалось им в тот момент на глаза, то есть на хозяев.
— Фантастика! — восхитился Пончо. — Вот бы прилепить такую штуковину Берни на башку! Ох, и поучил бы я его тогда приличным манерам, он живо у меня позабыл бы свои обезьяньи ужимки.
— От кого слышу? — тотчас же вскинулся Берни. — С каких это пор любимый племянничек тетушки гориллы взялся судить о манерах?
— Так или иначе, а конфликт противоположных эмоций вскоре свел бы животных с ума, — закончил объяснение Калибан и первым отправился вверх на звук приглушенных зарослями стонов.
Осторожно раздвинув ветви, он обнаружил на поляне шесть изувеченных и окровавленных тел: трое без сознания, да и остальные едва ли намного лучше. Все птицы до единой погибли, так как луч напрочь подавлял в них инстинкт самосохранения, заставляя биться до последнего. Атака застала людей совершенно врасплох, операторы даже не успели выключить режим агрессии на своих мониторах. Птицы первым делом целили в лицо — в результате четверо остались без глаз. Один прямо на руках у Дока умер от кровотечения из рассеченной яремной вены.
Сделав пятерым уцелевшим по уколу снотворного, Калибан велел подобрать оружие. Лишние винтовки Пончо с Берни посбрасывали в пропасть, ворох запасных обойм распихали по необъятным карманам, и отряд продолжил восхождение. Идти пришлось совсем недалеко.
Сделав пятерым уцелевшим по уколу снотворного, Калибан велел подобрать оружие. Лишние винтовки Пончо с Берни посбрасывали в пропасть, ворох запасных обойм распихали по необъятным карманам, и отряд продолжил восхождение. Идти пришлось совсем недалеко.
— Вот то самое место, — сообщил вскоре Коббс.
В лучах инфракрасных фонариков зияли траншеи раскопок.
— А где же вход? — спросил Пончо после того, как заглянул в каждую.
— Его здесь больше нет, — сказала Барбара Вильерс.
Калибан попытался ковырнуть дно траншеи киркой, но вскоре сдался.
— Замуровано наглухо, бетон, — сообщил он остальным.
— Но как же тогда попали сюда все эти люди? — удивилась Вильерс.
Не отвечая, Калибан извлек из кармана крохотный детектор и стал бродить кругами. Когда же он вломился в кусты выше по склону, девушка вслух подивилась такому странному поведению. Но ни Пончо, ни Берни, сами на сей раз не вполне уверенные, не сумели проявить галантность и утолить ее любопытство.
С четверть часа спустя Калибан возник из-за ствола столь же внезапно, как перед тем исчез. Барбара от неожиданности подпрыгнула, а Коббс машинально вскинул винтовку.
— Не стрелять! — скомандовал Док, ныряя назад в укрытие.
— Не советую так больше делать, Док, — попенял ему Коббс. — Запросто можете схлопотать пулю.
— Прошу всех за мной! — пригласил Калибан.
Пройдя немного вверх по склону, вся компания остановилась перед гладкой гранитной скалой. Док нагнулся к малозаметному выступу у ее основания, пошарил рукой где-то сбоку — раздался глухой скрежет, и часть стены отъехала в сторону.
— Как вам удалось отыскать это, Док? — поразился Пончо.
Калибан хлопнул себя по кармашку, где хранился детектор.
— Эта штука регистрирует малейшие искажения магнитного поля. Обнаружив в стене пустоту, я просто поискал рычажок.
Отряд вошел в штольню, высеченную в гранитном монолите. Док потянул за шнурок, свисавший в уголке внутри, и вход снова захлопнулся. Немедленно вдоль стены тускло засветились редкие плафоны — каждый с проводком от черной коробочки под стеной. В них Калибан тоже признал генераторы собственного изобретения. Подпитываемые энергией магнитного поля Земли, они аккумулировали ее, чтобы затем краткое время, пока кто-нибудь проходит мимо, поддерживать горение лампочек.
Вся компания, кроме Калибана, несла винтовки поперек груди — командир шагал впереди с детектором в руке, на поворотах задерживаясь и внимательно изучая стыки. Вскоре стали попадаться метки, оставленные фломастером Коббса еще во время первой экскурсии.
Четырежды по крутым ступеням им пришлось подниматься уровнем выше, прежде чем Коббс остановился.
— Вот здесь, — сообщил он. — Здесь нас и повязали.
Отряд оказался в высоченном круглом зале шагов тридцать в поперечнике, в окружении дюжины здоровенных дубовых ящиков на постаментах. Резную поверхность ящиков украшали охотничьи и батальные сценки по меньшей мере тысячелетней давности.
— Напоминает склеп, — беспокойно шепнул Пончо Барбаре.
— Это и есть склеп, — невозмутимо ответила та. Подойдя к одному из саркофагов, девушка попыталась сдвинуть с места массивную крышку.
— Слишком тяжелая, — сообщила она. — Но под ней вы наверняка обнаружите мумию, всю в золоте и каменьях.
— Позвольте вам помочь, — сказали Пончо и Берни хором, сталкиваясь возле гроба в попытке первыми проявить галантность.
— Оставьте все как есть! — велел Калибан. — Кто знает, может, там внутри мина.
Но Пончо, донельзя довольный тем, что на сей раз столь легко устранил с дороги вечного конкурента, уже ничтоже сумняшеся сдвинул крышку. Берни мгновенно залег, прикрывая руками затылок. Барбара охнула. Пончо отшатнулся, выпуская из рук крышку, которую уже успел приподнять изрядно. Но та не грохнулась обратно. Напротив, откинулась полностью, открыв внезапно ожившего покойника. Тот уселся в гробу с пистолетом в руке.
В ту же секунду послетали крышки и с остальных саркофагов, и из всех поднялись вооруженные люди.
— Замрите! — рявкнул голос у них за спиной.
— И не дергайтесь! — добавил другой спереди.
— Вот это западня, так западня! — шепнул Пончо, покосившись на командира.
Калибан послушно следовал отданным инструкциям. В такой ситуации шансов вырваться не оставалось — перекрестный кинжальный огонь покончил бы с ними в считанные секунды.
Спустя десять минут пленников со связанными за спиной руками уже вели вверх по ступеням на другой этаж катакомб, каждому в спину тыкался ствол пистолета. Наверху пришлось долго брести бесконечно длинным коридором, стены которого украшало множество портретов угрюмых бородачей, исполненных в примитивной, но энергичной манере, — возможно, галерея предков самого Ивольди, Или, скорее, потомков, сообразил Калибан, припомнив, что гном появился на свет задолго до изобретения живописи этого жанра.
В небольшом квадратном зале охрана, принудив пленников скинуть одежду, устроила им тотальный шмон, в результате которого Док лишился парика, лицевой псевдокожи и двух фальшивых зубов — одного со взрывчаткой, другого с миниатюрной катушкой специального, чрезвычайно тонкого провода.
Барбара Вильерс раздевалась молча, с невозмутимым лицом, словно в театральной гримерной. Пончо и Берни, переглянувшись за ее спиной, проглотили готовую сорваться с языка похабщину.
Пленников препроводили в следующий зал, покрупнее, с каменной лестницей в стене, ведущей ко входам на трех разных уровнях. Помещение, уготованное для них на среднем, за долгой чередой поворотов и множества запертых дверей, оказалось большой камерой, разделенной пополам толстой стальной решеткой и с такой же дверью на входе.
Охранник отворил наружную решетку, вставив в стенную скважину какой-то шишковатый стерженек и надавив на его макушку. Таким же образом открылась и следующая — здесь обрели безрадостный приют Калибан, Пончо и Берни. Но Коббса с Барбарой почему-то провели дальше за поворот. Вскоре слева донесся приглушенный лязг, и конвоиры прошли обратно. Похоже, английскую парочку заперли где-то по соседству.
— Какого дьявола нас разделили? — буркнул Пончо.
Калибан не ответил.
Потянулось время. Тягостные часы ожидания складывались в дни, казавшиеся неделями. Единственным весьма ненадежным способом отсчитывать время оставались редкие и скудные трапезы. Узников постоянно терзал голод; когда он разыгрывался особенно, начинало мерещиться, что о них совсем позабыли. Они пытались глушить муки голода физическими упражнениями, много спали, беседовали, причем для практики, а также для конспирации в основном на языке "лазурного" племени.
Единственным, кто изредка навещал их, был один и тот же молчаливый охранник, разносивший тюремную пайку.
Наконец, спустя не то три, не то шесть дней после пленения, в наружную клетку вошли сразу двое, оба пятясь задом и оба с приборчиками в руках. Короткая антенна на каждом приборе глядела куда-то в коридор. Следом в дверь камеры не без труда протиснулся огромный зверь, ковыляющий на четырех лапах, за ним показались еще два охранника.
Голова зверя — а это был необыкновенно крупный экземпляр гризли, североамериканский ursus horribilis[7] — безвольно моталась, глаза налились кровью, из приоткрытой пасти до полу свешивалась густая слюна.
Один из конвоиров, буквально упираясь кончиком антенны в голову медведя, препроводил того до угла и щелкнул тумблером. Гризли тотчас же растянулся плашмя, зажмурил глазки и сонно зачмокал.
Огромная мохнатая голова, увенчанная знакомой полусферой, покоилась всего в полуметре от пленников.
Конвоиры спешно покинули камеру. Лязг запоров заставил гризли дернуть ухом, но не разбудил.
Один из охранников, направив антенну через решетку, щелкнул тумблером — огромный зверь внезапно встал на дыбы и, жутко взревев, атаковал решетку, пытаясь добраться до узников за нею. Человек нажал другую кнопку — гризли тут же опустился на все четыре и с любопытством стал принюхиваться, беззлобно поглядывая сквозь толстые прутья.
— Как думаете, Док, его привели, чтобы натравить на нас? — спросил Берни встревоженно.
— Мистер Коббс! — громко выкрикнул Калибан. — Мисс Вильерс! Вы нас слышите?
— Слышим! — отозвался откуда-то слева далекий, но вполне отчетливый мужской голос. — Мы вас слышим!
— Проверка слышимости! — добавил Калибан. — Может, видели что-нибудь интересное?
— Мимо нас прошли несколько охранников! Ивольди среди них не было! — И мгновение спустя: — Поправка! Вижу самого Ивольди!
Калибан воззрился сквозь две решетки, но гном что-то долго не показывался. Лишь минут десять спустя его примечательная низкорослая и колченогая фигура с длинной седой бородой появилась откуда-то справа. Должно быть, обходя свое тюремное хозяйство, Ивольди избрал иной, не самый короткий путь.