Ее сила и настойчивость, когда она трудилась над древней рукописью, привели его в восторг. В пей возрождалась Таниана, и это уносило его в те далекие годы, когда он был молод и вместе с Таниапой бродил по Венджибонезе в поисках загадок Великого Мира.
Но Нилли представляла собой нечто большее чем простая копия матери. В ней Креш находил и себя. Она была таким же своевольным и импульсивным ребенком, каким был он. До пленения джиками она была непокорной и энергичной, но в то же время - как и он в свое время - одинокой, отчужденной, любознательной и странной. Как он ее любил! Как глубоко он ее чувствовал!
Она подняла глаза от свитка:
- Это похоже на язык, которым они разговаривают во сне. Мне потребуется уйма времени, чтобы узнать его содержание.
- Мне тоже так кажется. Но я помогу тебе.
Она протянула ему рукопись. Стоило ему прикоснуться к ней руками, как в его мозгу сразу же возникли странные архаические фразы.
- Этот документ был составлен в первые годы Долгой Зимы, - сказал он, - когда все племена Нации были только что укрыты в коконе. Среди бенгских воинов нашлись такие, которые не верили, что всю свою жизнь проведут в укрытии, и один из них осуществил Переход, чтобы проверить, возможно ли восстановить существование во внешнем мире. Ты должна понимать, что это было за тысячелетия до того, как состоялись три наших преждевременных выхода из кокона, которые мы называем Холодным пробуждением, Несправедливым светом и Грустным рассветом. Большая часть текста утрачена, но то, что здесь…
* * *
И тогда я ступил на землю, покрытую льдом, и смертельным ужасом наполнилось мое сердце, потому что я понял, что обречен.
Тогда я развернулся и стал снова искать место, где находился мой народ. Но я не мог найти входа в пещеру. И ко мне подошли джики и захватили меня, обхватив руками и унеся с собой, но я не боялся, потому что уже был покойником, а кто может пережить смерть больше одного раза? Их было штук двадцать, и они были очень страшными на вид. И они обхватили меня руками и унесли в темное, теплое место, где жили; это очень походило на кокон, но было намного больше и уходило далеко за пределы поля зрения, со множеством дорожек и боковых переходов.
И в этом месте была Великая Джичиха - самый громадный по размерам джик, при виде которого в жилах застывала кровь. Но она коснулась своей душой моей с помощью внутреннего ока и сказала мне: "Посмотри, я даю тебе мир и любовь", и я не испугался, потому что прикосновение ее души к моей напоминало объятия великой Матери, и я удивился, что такой огромный и страшный зверь может быть таким успокаивающим. "Ты явился ко мне слишком рано, - снова произнесла она, - потому что мое время еще не наступило. Но когда мир пробудится от тепла, я обниму всего тебя".
Это было все, что она сказала, и больше я с ней не разговаривал. Но я провел с джиками двадцать дней и двадцать ночей - этот срок я отсчитал особенно тщательно. И младшие джики своими внутренними голосами задавали мне множество вопросов касательно моей Нации, о том, как мы живем, во что верим. Они также кое-что рассказали i,не о своей вере, правда все это туманно отложилось в моей голове. И я ел их пищу, это ужасное пюре, которое они жевали и сплевывали своим товарищам, чтобы те доедали за ними, и от которого меня сначала так тошнило, хотя впоследствии голод оказался сильнее, и я ел это, находя не таким отвратительным, как раньше. Когда они задали мне все вопросы, то сказали: "Теперь мы отнесем тебя к твоей нации" - и понесли меня по морозу и снегам и до тех пор сопровождали меня…"
* * *
Креш отложил свиток.
- И на этом заканчивается? - спросила Нилли Аруилана.
- Здесь обрывается. Но и так все ясно.
- И что тебе ясно, папа?
- Полагаю, это объясняет то, для чего джики берут пленных. Они занимаются этим на протяжении тысячелетий, - очевидно, именно так им удается нас изучать. Но они заботятся о пленных и скорее всего отпускают обратно - по крайней мере, некоторых из них, - как это произошло с несчастным бенгским воином, которого они нашли среди покрытых льдами полей.
- И именно поэтому ты перестал считать их монстрами.
- Я никогда не считал их монстрами, - возразил Креш. - Врагами - да, безжалостными и опасными врагами. Не забудь, что я присутствовал при атаке Джиссо. Но дело, может, даже не в этом. На протяжении всего этого времени мы на самом деле не знали, что они из себя представляют. И мы никогда не начнем их понимать. Мы ненавидим их только потому, что они остаются непознаваемыми.
- И, возможно, такими и останутся.
- Мне казалось, ты говорила, что понимаешь их.
- Я понимаю слишком немногое, папа. Должно быть, я считала, что понимаю, но я ошибалась. Кто может понять, почему Пятерка насылает на нас бури, жару, холод или голод? Должно быть, у них на это есть свои причины, - только кто из нас сможет предположить, какие они? Так же и с Королевой: она словно сила Вселенной, ее невозможно понять. Я имею небольшое представление о том, что такое Гнездо: о его форме, запахе и что там за жизнь. Но это простое знание. А знание не означает понимание. Я начала разбираться, что никто из представителей Нации не в состоянии постичь Королеву, кроме - что вполне возможно - того, кто хоть раз побывал в Гнезде.
- Но ты же была в Гнезде.
- Это было второстепенное Гнездо. Познанные там мною истины - лишь второстепенные истины. Королева всех Королев, которая обитает на дальнем севере, - единственный источник настоящего откровения. Я думала, что они собирались отвести меня к ней, когда я стану старше, но вместо этого они отпустили меня и проводили обратно в Доинно.
Креш смущенно заморгал:
- Они отпустили тебя? Ты же сказала нам, что сбежала!
- Нет, папа. Я не сбежала.
- Не… сбежала…
- Разумеется, нет. Они отпустили меня так же, как поступили с тем бенгом в той твоей летописи. Почему я должна была вдруг захотеть покинуть место, где я была полностью счастлива впервые в жизни?
Эти слова прозвучали как удары. Но Нилли Аруилана спокойно продолжала:
- Я должна была уйти. Я бы никогда не ушла по собственному желанию. Чем бы ни было Гнездо - местом добра или зла, - но одно правда: пока ты там - чувствуешь себя в полной безопасности. Ты понимаешь, что находишься в месте, в котором неведомы неуверенность и боль. Я полностью и с радостью отдалась ему, да и кто бы этого не сделал? Но однажды утром они пришли ко мне и сказали, что я находилась с ними столько, сколько это было необходимо, после чего они посадили меня на тварь, которая довезла меня до самого города.
- Ты говорила, что сбежала от них, - потрясенно повторил Креш.
- Нет. Это вы с мамой решили, что я от них сбежала, потому что не могли вообразить, что кто-то мог предпочесть остаться в Гнезде, вместо того чтобы вернуться домой в Доинно. И я не противоречила вам. Я вообще ничего не говорила. Вы предполагали, что я удрала из когтей пагубных монстров-насекомых, как поступило бы любое разумное существо. И я позволяла вам так думать, потому что понимала, что вам было необходимо в это верить. К тому же я боялась, что вы сочтете меня за сумасшедшей, как только я расскажу что-либо мало-мальски приближенное к истине. Как я могла рассказать правду, если все в городе считают джиков ужасными, мародерскими демонами, да и всегда так считали? И вдруг я встану и скажу, что это не так, что я нашла среди них любовь и истину, разве мне поверят? Или меня просто встретили бы жалостью и презрением.
- Да. Да, я понимаю, - сказал Креш. Его потрясение и страх медленно исчезли. Она молча ждала. В конце концов он мягко произнес:
- Я понимаю, Нилли, ты была вынуждена нам лгать. Теперь я это понимаю. Теперь я понимаю множество вещей. - Он убрал старинный бенгский свиток и, закрыв ларец с летописями, положил на его крышку руки. - Если бы я тогда знал то, что знаю теперь, все могло бы быть по-другому.
- Что ты имеешь в виду?
- О джиках. О Гнезде.
- Я не понимаю, о чем ты говоришь.
- Теперь я имею представление о том, на что похоже Гнездо. Это большой живой механизм. Совершенство его модели, то, как оно вращается вокруг огромного направляющего разума, являющегося Королевой, которая сама олицетворяет руководящую силу Вселенной…
Теперь настала очередь Нилли Аруиланы удивляться.
- Ты рассуждаешь так, словно бывал в Гнезде!
- Я был там, - отозвался Креш. - Это как раз то, о чем я собирался тебе рассказать.
Ее глаза вспыхнули недоверием и потрясением.
- Что? В Гнезде? Ты? - Она пошатнулась и встала, опершись обеими руками о край стола и уставившись на него с открытым ртом. - Папа, что ты говоришь? Это шутка? Но это не тема для острот.
- Я видел малые Гнезда, - снова взяв ее за руку, пояснил Креш, - похожие на то, куда забирали тебя. И затем я приблизился к самому великому, где находилась самая великая Королева. Но я повернул назад до того, как достиг его.
- Как? Когда?
Он нежно улыбнулся:
- Не во плоти, Нилли. На самом деле я там не был. все это было только с помощью Барак Дайира.
- Значит ты там был, ты был! - воскликнула она, восторженно сжав его руку. - Отец, Барак Дайир показывает тебе правдивые видения, ты сам мне говорил. Ты заглядывал в Гнездо, так что ты, должно быть, узнал Гнездо-правдуГ Ты понимаешь?
- Я? Мне кажется, что я слишком далек от понимания чего-нибудь.
- Это не так.
Он покачал головой:
- Наверное, я понимаю немного. Слишком немногое, я полагаю. Это только начало всех начал. То, что я видел, Нилли было лишь мимолетным видением, оно длилось лишь мгновение.
- Достаточно даже мгновения. Папа, уверяю тебя, что соприкоснуться с Гнездом невозможно без познания Гнезда-правды, а следовательно, и Гнезда-связи, яйца-плана и все такое.
Он задумался:
- Я не знаю, что означают эти слова.
- Это как раз то, о чем ты только что говорил. Когда ты говорил о Гнезде как об огромном живом механизме, когда говорил о совершенстве его модели.
- Объясни мне.
Выражение ее лица изменилось: казалось, она углубилась в себя.
- Гнездо-связь, - произнесла она каким-то странным, возвышенным тоном, словно рассказывала урок, - это осознание взаимосвязи каждого предмета Вселенной со всем остальным. Мы все - часть Гнезда, даже те, кто никогда там не бывал, даже те, кто считает джинов ужасными монстрами, потому что все слитно в единый великий рисунок, который является бесконечной, неостанавливающейся силой жизни. Джики - это проводники, по которому эта сила передается в другие времена, а Королева управляет духом нашего мира. Это и есть Гнездо-правда. А Яйцо-план - это энергия, которую она выделяет, когда порождает непрерывный поток обновления. Королева-свет является отблеском ее тепла, Королева-любовь - знаком ее огромной заботы всех нас.
Крсш уставился па дочь как громом пораженный странной вспышкой ее откровения. Слова лились из нее почти неудержимым потоком, словно внутри говорил кто-то иной. Ее лицо возбужденно горело - глаза излучали непоколебимую убежденность: казалось, ее неожиданно охватил восторг какой-то сокровенной мечты, она прямо горела ею.
Но затем пламя затихло, и она снова превратилась в Нилли Аруилану - ту беспокойную и неудобную Нилли Аруилану, которой она была мгновение назад.
Она сидела перед ним ошеломленная и опустошенная.
"Она такая загадка", - подумал он.
И те, из Гнезда, были тоже загадкой - огромной и сложной, - и он понимал, что, просто услышав о них подобное, никогда по-настоящему их не поймет. Теперь он пожалел, что не задержался подольше, когда совершал свое путешествие в страну джиков с помощью Барак Дайира. Он начал понимать, что должен снова проделать подобное путешествие и поглубже исследовать Гнездо. Он должен узнать то, что известно Нилли Аруилане, и узнать из первых рук, даже если это будет стоить ему жизни.
Он чувствовал себя крайне усталым. И она, казалось, выдохлась. Креш понимал, что в этот день их встреча себя исчерпала.
Но Нилли Аруилана явно не собиралась ее заканчивать.
- Что? - спросила она. - Что ты сказал? Теперь ты понял Гнездо-связь? Яйцо-план? Королеву-любовь?
- Нилли, ты выглядишь такой усталой, - он прикоснулся к ее щеке, - тебе следует немного отдохнуть.
- Я отдохну. Но сначала, папа, скажи, что ты понял все, что я тебе объяснила. И мне совсем не стоило этого делать, ведь правда? Ведь ты уже все знал? Ты, должно быть, все это видел, когда заглядывал в Гнездо с помощью своего Чудодейственного камня.
- Немного. Смысл модели, вселенский распорядок. Я понял это. Но видел все мельком, после чего вернулся. Гнездо-связь… Королева-свет… нет, эти термины для меня лишь слова. В моем мозгу они не укладываются.
- Я думаю, что ты понял больше, чем предполагаешь.
- Это только начало понимания.
- Но, по крайней мере, это начало.
- Да. Во всяком случае, я знаю, чем не являются джики.
- Ты имеешь в виду демонами? монстрами?
- Врагами.
- Нет, не врагами, - согласилась Нилли Аруилана. - Может быть, соперниками. Но не врагами.
- Слишком утонченная разница.
- Но все же существенная, папа.
* * *
Фа-Кимнибол наконец-то был дома. Путешествие на юг оказалось быстрым, правда с некоторыми оговорками. Теперь он вышагивал по огромным, пустым залам своей виллы в Доинно, заново открывая и знакомясь со своим собственным домом, своими владениями после длительного отсутствия. Ему казалось, что это длилось десять тысяч лет. Он в одиночестве переходил из одной отзывавшейся эхом комнаты в другую, останавливаясь то там, то здесь, чтобы рассмотреть предмет в витрине.
Повсюду царили призраки и приведения. На самом деле, это были вещи Нейэринты; это она собрала большинство древних сокровищ, наполнявших эти комнаты: обломки скульптур, архитектурные фрагменты и странные переплетенные металлические штучки, чье назначение, скорее всего, никогда не будет установлено. При виде их его орган осязания начал дрожать, и он почувствовал глубокую древность скопившихся здесь потрепанных реликтов, таких живых, дребезжащих и пульсирующих с такой энергией, что сама вилла превращалась в мертвое место, хотя была построена всего десятилетие назад.
Было еще рано, прошло всего несколько часов с момента его возражения из Джиссо. Но он, не теряя времени даром, начал готовиться к войне. Днем он должен был встретиться с Тапианой, но сначала разослал гонцов к Си-Велимниону, Картафирейну, Мадлитону Дивери, Леспару Тону - сильным мира сего, на которых он мог положиться. Он с нетерпением ждал их появления. Находиться здесь одному было не так уж приятно: он не ожидал, что будет так болезненно возвращаться в пустой дом.
- Ваша милость? - Это был его мажордом, Джив Гавудин, старый мортирил, который служил ему вот уже несколько лет. - Ваша милость, прибыли Картафирейн и Си-Велимнион.
- Позови их. И пришли нам вина.
Фа-Кимнибол торжественно обнял друзей. Похоже, торжественность более всего соответствовал настроению дня: Си-Велимнион был облачен в темную мантию, которая отсвечивала тусклым потусторонним светом, и даже полный энтузиазма Картафирейн казался мрачным и подавленным. Фа-Кимпибол предложил им вина, и они сушили свои кубки гак, словно это была вода.
- Ты не поверишь тому, что произошло здесь за время твоего отсутствия, - начал Картафирейн. - Простой народ распевает гимны джикской Королеве. Они собираются в подвалах, и дети посвещают их во всякую ерунду.
- Это наследство эмиссара Капдалимона, - пробормотал Си-Велимнион, угрюмо заглядывая в свой бокал. - Хазефен Муери предупреждал, что он портит детей, так оно и вышло. Жалко, что его не прикончили раньше.
- Это сделал Кыоробейн Бэнки? - спросил Фа-Кимнибол.
- Да, капитан стражи, - пожав плечами, отозвался Картафирейн. - Во всяком случае так говорят. Капитана тоже кто-то убил в тот же самый день.
- Я слышал об этом на севере. И как вы думаете, кто его убил?
- Похоже, тот, кто нанял его для убийства Кандалимона, - сказал Си-Велимнион. - Для того, чтобы он молчал - в этом можно не сомневаться. Я слышал десятки версий, но все они абсурдны. В любом случае сейчас о расследовании позабыли. Теперь все думают только о новой религии.
Фа-Кимнибол удивленно на него посмотрел:
- Разве 'Ганиана не пыталась ее ликвидировать? По крайней мере, я слышал об этом.
- Проще потушить пожар в сухую погоду, - прокомментировал Картафирейн. - Религия распространяется быстрее, чем охранники закрывают церкви. Возможно, Таниана решила, что такое искоренение слишком рискованно: может возникнуть мятеж. Простолюдины открыто признают великие благодеяния в учениях Королевы. Она - свет и путь. Они считают, что, если среди нас появятся добрые джики, мы будем жить в мире и любви.
- В это трудно поверить, - прошептал Фа-Кимнибол. - В это совершенно не верится.
- Да, когда наши родители жили в коконе, там было предостаточно и мира, и любви! - воскликнул только что вошедший в комнату Мадлитон Дивери. - Наверное, именно к этому они и стремятся. Отказаться от жизни в городе и вернуться в кокон, где можно посвятить свои дни сну, кик-рестлингу и поеданию бархатных ягод. Фу! Как опротивел мне этот город, Фа-Кимнибол. И тебе он тоже покажется отвратительным.
- Всем этим глупостям положит конец война, - резко произнес Фа-Кимнибол.
- Война?
- Я посвятил эти месяцы беседам с Саламаном. Я почувствовал, что он считает джиков беспокойными и злыми, что наш отказ принять договор их обидел, что они собираются начать войну со всеми нами. Первым их действием в течение года будет атака Джиссо. Если Президиум согласится, то мы, согласно договору, будем обязаны в этом случае прийти Саламану на помощь.
Мадлитон Дивери удовлетворенно хмыкнул.
- Саламану уже тридцать лет сняться кошмары о вторжении джиков. Не потому ли он спрятал Джиссо за той нелепой стеной? Но вторжения не было. Почему он решил, что это должно произойти теперь? И почему ты так уверен, что он прав?
- У меня есть на то серьезные причины, - отозвался Фа-Кимнибол.
- А потом? - спросил Си-Велимнион. - Если этот город неожиданных поклонников джиков, который мы сейчас имеем, не пошевелит даже пальцем, чтобы спасти отдаленный Джиссо?
- Мы обязаны помочь им понять важность выполнения наших новых обязательств перед союзниками, - спокойно произнес Фа-Кимнибол. - Если нападение состоится и Саламан расправится с джиками без нашей помощи, он предъявит требования на Венджибонезу и территории, расположенные к северу от нее. Разве мы можем допустить, чтобы ему досталось все? С другой стороны, если Джиссо не устоит перед джиками, потребуется не много времени для того, чтобы мы увидели армии человекопасекомых, марширующие но нашим собственным землям. А эго еще менее приемлемо. Мы заставим горожан понять это. Они должны осознавать, что джикское нападение на Джиссо равносильно акту войны против Нации. Несомненно, не все горожане стали поклонниками Королевы, мы найдем предостаточно верных людей. Остальные, если им так правится, пусть остаются в тылу и молятся своему новому божеству. Тем временем мы отправимся на север, чтобы уничтожить Гнездо.