продолжение.
Утром, после завтрака, надзиратели старательно обыскали камеру. Под койкой нашелся разбитый "мерзавчик". На острие одного из обломков остались следы запекшейся крови. Тюремщики только переглянулись и покачали головами.
- Запястья к осмотру, - подчеркнуто протокольным тоном предложил старший.
Конечников с вызовом убрал руки за спину.
- Не надо нас злить, первый лейтенант, - посоветовал надзиратель, поворачивая тумблер электродубинки. - Сегодня вас собирались отпускать. Смотрите, как бы ни остаться тут надолго.
Федор сообразил, что и вправду не стоит. Увидев порез на руке, надзиратели ничего не сказали. Старший посмотрев на напарника, лишь покрутил у виска. Было видно, что у чинов тюремного персонала на языке крутится масса злых и оскорбительных слов, адресованных своему узнику и друг другу.
При этом они продолжали говорить с первым лейтенантом очень вежливо, через слово, извиняясь за доставляемые неудобства.
Когда обыск был закончен, надзиратели освободили камеру.
Им на смену явился тот, от одного вида которого Конечникову стало не по себе. Командир эскадры как обычно был затянут в безукоризненно выглаженный мундир. Ботинки блестели как темное зеркало, золотом мерцали погоны, на наконечниках аксельбантов мигали острые звездочки драгоценных камней.
Федор вскочил перед бригадным генералом и нарочито бодро прокричал:
- Арестованный первый лейтенант Конечников!
Генерал окинул подчиненного критическим взглядом, поморщился, хотел было сказать что-то по поводу его внешнего вида. Однако, он переборол себя и принял совсем другой тон.
- Не арестованный, а задержанный, - поправил он Конечникова. Потом многозначительно заметил. - А мог быть и расстрелянным…
- На все воля Божия, - ответил тот. - Но я невиновен.
- Никакой Бог не поможет, если такие показания подписывать! - взорвался генерал, сунув под ему нос вырванный из судебного дела протокол.
- Виноват, - ответил Федор. - Бес попутал.
- Какой, твою мать, бес?! Они что, били тебя?
- Никак нет! - ответил Конечников, и совсем смутившись, добавил. - Меня пять дней не кормили, а потом за стол, да с выпивкой. И еще сказали: "Запишем, как дело, было - и домой". А я… Я, когда подписывал, лыка не вязал.
- Вы в Дальней Разведке за стакан любую бумажку подмахнете?
- Так получилось, - опустив голову, сказал Конечников.
- Ладно, чего от вас ждать, - устало произнес бригадный генерал. - Дело на тебя не заводилось. Будем считать, что за пьянку отсидел. Собирайся.
- Правда? - встрепенулся Федор.
- А как же, - по-свойски улыбнулся бригадный генерал. - Скажи вот только, не знакомо ли тебе это устройство?
Он извлек из кармана кителя портативный компьютер.
Первый лейтенант со страхом узнал в нем свой аппарат. Бригадный генерал, конечно, здорово помог Федору. Но он от этого не перестал оставаться начальником. А значит нежданному благодетелю не следует знать про то как его пьяные подчиненные залезали в центр связи.
Командир эскадры внимательно глядел на первого лейтенанта, пристально изучая реакцию подчиненного.
Что-то подсказало Конечникову, что бригадный генерал ждет откровенности. И степень этой откровенности решит судьбу Федора. Но сейчас от языка Конечникова зависели жизнь и свобода друга, а оттого первый лейтенант не мог поступить иначе.
- Позвольте взглянуть ближе, - сыграл он в благородное непонимание.
- Взгляните, взгляните, - генерал нехорошо улыбнулся. - Особенно на это.
Никифоров нажал сенсор включения, наводя объектив на стену. В зоне проекции, возник текст послания к генералу, отправленный накануне операции через центр секретной связи.
Генерал довольно посмотрел на Конечникова, потом прокрутил окно редактора дальше. "Довожу до Вашего сведения, что исполняющий обязанности командира малого ракетоносного корабля первый лейтенант Конечников Ф. А. был незаконно задержан группой по проведению специальных операций. В настоящее время, вышеупомянутый первый лейтенант содержится в блоке смертников и ему предъявлено обвинение в совершении тяжелого военного преступления. Могу доказать, что Конечников неви……..".
"Васька?" - пронеслось в голове первого лейтенанта. - "Стрелкин, ничего не понимая в сетевых технологиях, не умея даже набирать текст на клавиатуре, смог сам отправить письмо?!".
- Довольно! - сказал генерал. - Вы узнали компьютер?
- Так точно, мой, - отрубил Конечников.
- И это вы залезли в почтовый сервер секретной связи?
- Так точно.
- Кто кроме вас участвовал?
- Я был один…
- Пожалуй, к себе вы не пойдете… - в раздумье сказал генерал. - Откроем дело, раз уж вы не отрицаете. Суд у нас скорый и справедливый. На пять лет каторжных работ можете рассчитывать смело.
- Виноват - отвечу, господин генерал, - твердо сказал Конечников.
- Смотри-ка, смелый какой. Не сходится, однако. Ты в камере сидел, когда второе письмо мне пришло.
- Не могу знать! - уперся Конечников.
- Стрельников мне все рассказал и передал компьютер.
- Осмелюсь доложить, господин генерал, - вставил Федор, - Стрельников, один из самых бестолковых офицеров на нашем корабле. Вы сами совершенно верно изволили его называть "спившимся подонком". Он эту машинку и включить бы не смог. Кроме того, от винных порционов у него бывают сонные грезы, которые он от яви не отличает.
- Говорите "бестолковый"?
- Так точно. Он законченный пьяница и первостатейный врун.
- Ну, хорошо, - генерал кивнул головой. - Из материалов дела следует, что он без команды подготовил последнюю ракету к пуску? И именно это заставило корабль в бою совершать неуставные маневры?
- Он хоть и полный идиот, но на это даже он бы не решился. Я отдал ему команду.
- И каким же образом? - ехидно поинтересовался генерал. - Мы внимательно слушали записи. И, знаете ли, ни намека…
- Не удивительно. Я ему рукой махнул, чтобы он запускал…
- Чушь. Где артиллерийская рубка, а где был ваш пост? Не сходится…
- А я по видео…
- Не надо делать из меня дурака, лейтенант, - разозлился генерал. - Никогда не слышал, чтобы в бою командир и начальник артсистем пялились друг на друга по видео.
- У нас так принято.
- Ну, ладно, - генерал плотоядно усмехнулся. - Ответите и за это.
- Как прикажете, - твердо сказал первый лейтенант.
- Ты хорошо подумал, Конечников? - пристально вглядываясь ему в глаза, спросил командующий.
- Так точно.
- Ну, ладно, - генерал на мгновение ушел в себя, точно что-то высчитывая. И вдруг спросил совсем неожиданное: - Как у тебя с выпивкой?
- Нормально… - искренне удивился Федор. - Да и не пью я почти, только вид делаю.
- А ночью то чего орал?
- Приснилось, наверное, что-то, - как можно более спокойно ответил Конечников.
- И руки резать пытался?
- Как оказалось - убить 500 миллионов не так просто.
Бригадный генерал долго смотрел в глаза Конечникова, потом покачал головой. Не говоря ни слова, удалил злополучные сообщения и вернул компьютер Федору.
В камере повисло тягостное молчание.
- Видел я твои записи. Не забрасывай это дело… Не рухни "Эстреко" на эту пакостную планетку, быть тебе капитаном и кавалером Алмазного креста. Придет и твое время. Дурь из головы выбрось и жди. А пока в командировку поедешь в Аделаиду…
- Есть в Аделаиду, - ответил Конечников.
- Ты бы лучше командира предложил заменить, - горько добавил генерал. - Говорили ему - "Выстрелил, - и назад". А он… 53 корабля сгубил, гнида…
Генерал повернулся и, не прощаясь, вышел из камеры.
Примерно через полчаса Конечников поднялся на борт скаута.
Дневальный вытянулся в струнку и радостно оттарабанил: - Здравия желаю, господин первый лейтенант.
Федор отдал честь и сделал жест, чтобы дневальный молчал.
Но матрос-первогодок, ошалело хлопая глазами, заорал: - "Начальник дежурной смены! На выход!".
- Чего орешь, дурак! - рявкнул на него Конечников. - Когда инспекция, дневальные молчат. А свои идут, так соловьем разливаются.
- Чего там у тебя? - поинтересовался Стрелкин, высовываясь из дверного проема. - Крок, блин! Живой!
Васька кинулся к Федору, матерясь от восторга.
- Я знал, что есть на белом свете правда! Выпустили, суки драные!
Очень скоро Стрелкин с Конечниковым засели в капитанской каюте, занимаясь приготовлением горячительного коктейля из остатков оптической жидкости на всю офицерскую братию.
Стрелкин рассказывал последние новости.
- Тут такое творилось… Сначала спецы из прокуратуры пришли снимать рекордеры. Я под шумок заменил кормовой на мертвый из запаса. Подумал, что пригодится. И пригодился, когда эти козлы все "потеряли". А потом, ты представляешь, явился спецназ и расписал все сортиры надписями про "ДМБ" и "Амальгаму".
- Видишь, традицию новую открыли, - усмехнулся Конечников.
- Абрашку вот только не застал, - заметил Василий.
- А что случилось? - обеспокоенно спросил Федор. В его голове вдруг мутной тучей всколыхнулись плохие предчувствия.
- На Алую, в госпиталь отправили.
- И зачем? - поразился первый лейтенант.
- Долечиваться типа. А он и согласился. Понятно - водку пить и телок свежих пользовать.
- Тут что-ли баб мало… - вздохнул Конечников.
- Да и я про то. Все Ленка ебаная, - заметил Стрелкин. - А ведь большой уже дядька. Ну да ладно, отдохнет, развеется.
Разговор прервался.
Конечников долго крепился, но все же не утерпел и спросил:
- Васька, это ты второе письмо командующему отправил?
- Да…
- С меня бутылка…
- От коньяка эланского не откажусь, - усмехнулся Стрельников.
Стрелкин и Крок посмотрели друг другу в глаза. Можно было говорить много и долго, но ни тот, ни другой не любили сотрясать воздух словесами. Мужчины крепко пожали друг другу руки в знак признательности, а потом продолжили сложный процесс приготовления "пакадуровки".
Конец 5 главы.
* * *
Комментарий 5.
Остаток дня.
15 Апреля 10564 по н.с. 23 ч. 35 мин. Единого времени. Искусственная реальность "Мир небесных грез".
Рогнеда решила заканчивать. Она погасила компьютер и выключила свет.
Ночью девушке во всех возможных вариациях снился один и тот же сон, в котором из глубины пробивался громадный огненный шар. Под ударами прорывающегося на свободу из тесной глубины тела земля трескалась. Разломы росли и ширились, пока в километровых бороздах не показывался горящий призрачным зеленым огнем подземный узник, погребенный в давно прошедшие, забытые времена.
Правда, от которой неправда пошла.
16 Апреля 10564 по н.с. 10 ч. 42 мин. Единого времени. Искусственная реальность "Мир небесных грез".
Управительница проснулась сравнительно рано. Подивилась своему несуразному сну и принялась за обычные утренние дела. Рогнеда против обыкновения позавтракала на кухне княжеской резиденции на Деметре. За окном пламенел долгий день, играя ослепительными сполохами отражений на холодной, заваленной снегом равнине. Закончив с завтраком, девушка отправилась в павильон для чтения, в тайне надеясь, что дела не позволят Живому Богу присутствовать сегодня. Но, - увы… Андрей ее ждал.
Девушка сухо поздоровалась и запустила воспроизведение.
* * *
продолжение.
Глава 6
НАШИ МЕРТВЫЕ НАС НЕ ОСТАВЯТ В БЕДЕ
Дверь захлопнулась. В комнате было темно. Через краткий миг зрение адаптировалось. Конечников мог не зажигать огня, но густо пересыпанная сияющим жемчугом светил звездная бездна давно действовала ему на нервы. Он выкрутил регулятор света на максимум. Космос отодвинулся на 7 шагов, отступил в плоскость окна.
Он разделся, сбросив ботинки и летный комбинезон. Небрежно кинутая одежда создала легкий беспорядок, нарушая мертвую безликость стандартной каюты.
Конечников взял компьютер и забрался под тонкое серое одеяло. Он имел намерение немного почитать, но пробежав глазами пару строк, понял, что совсем не хочется.
Он отложил аппарат. Мысли соскользнули на события дня.
Сегодня он гонял MARSS на мерной миле, крутил виражи на слаломной трассе, змейкой облетая бело - голубые огненные буи.
После нудных стендовых испытаний, даже такие простые задания показались всем праздничным выходом в парк аттракционов.
На удивление вечером не было традиционных ссор, когда испытатели ходили с надутыми мордами и шипели в спину оппонента ругательства.
Конечников начал строить планы, как убить долгое, тягостное время в выходные. Он склонялся к тому, что лучше всего провести досуг в миссии, отогреваясь отблесками чужой радости.
Последние месяцы жизнь первого лейтенанта была крайне однообразной, лишенной всяческих впечатлений.
Федор совсем не так представлял себе заграничную командировку.
Каждое утро он просыпался в узком пенале индивидуальной каюты. Каждый вечер он возвращался в стандартный безликий угол со столом, двумя стульями и стенным шкафом.
По будним дням ко входу подгонялся грузовой мобиль без окон. Транспорт вез испытателей на полигон, где они выполняли скучные задания под прицелом камер и взглядами наблюдателей.
От транспорта до жилого отсека и в ангарах испытательного полигона движение допускалось только строем, под началом горластого лейтенант - полковника, с курсирующим по бокам "особистами" в штатском.
Разговоры записывались. Во всех углах офицерского общежития, не таясь, горели глазками индикаторов активированного режима видеодатчики.
Любой разговор мог окончиться в кабинете у начальника по режиму с написанием объяснительных, разборками и угрозами.
Это не располагало к откровенности, оттого на трезвую голову разговоры ограничивались просьбами передать заварочный чайник или блюдо.
Работа на полигоне, обеды, ужины, и неестественная тишина по вечерам… Конечников давно утратил чувство реальности в этом аквариуме.
Был универсальный способ снятия напряжения - шумные пьянки по выходным до зеленых чертиков с отвратительным нетрезвым разборкам на тему: "Ты меня уважаешь?".
Мордобоем они никогда не заканчивались. Угроза вылететь с оргвыводами, безо всяких заграничных надбавок и валюты, остужала даже самые хмельные головы.
Чтобы народ имел хоть какой-то стимул продержаться до конца, начальство обещало, что личному составу устроят большую культурную программу с экскурсиями по знаковым местам Аделаиды - Небесного Города № 1 торгового союза. Разумеется, в нее войдет шопинг на заработанные иностранные дензнаки в зоне беспошлинной торговли. Нужно лишь дожить до "мертвого" промежутка времени от завершения испытаний до вынесения решения комиссии.
Но выяснение отношений растягивалось на долгие дни, не улучшая и без того тягостную атмосферу.
Единственной отдушиной были субботние танцы, когда испытатели получали увольнительные и уходили на вечер в миссию. Сенсорный голод удовлетворялся просмотром заграничной визии и лапаньем накрашенных красоток, по большей части осведомительниц секретного отдела деметрианской колонии.
Танцы заканчивались в постели тех же "особисток", которые позволяли доставлять себе удовольствие в обмен на жалобы мужчин на свои проблемы и рассказы о "грязном белье" своих коллег.
Именно так особый отдел вычислял "неблагонадежных болтунов", нарушителей "режима секретности" и "воинской дисциплины", после чего высылал неудачников на родину с позором.
Конечников не горел желанием осеменять одиноких сотрудниц миссии. Но пить, запершись в каюте, два дня подряд было гораздо противней.
С некоторых пор первый лейтенант стал понимать простенькую психомеханику ординарных существ женского пола. Причем понимать настолько, чтобы не обижаться на банальную цепочку трансакций: - загрузить, обобрать, подоить и заложить. Ничего другого залетного командировочного и не ждало.
Эланская девушка Лара сумела отнять много нехитрых мужских радостей, подарив это умение. Конечников вздохнул и бросил взгляд в окно. То, что он увидел среди звезд, повергло его в шок. Тьма космоса, глянцево - черная, непроницаемая жила своей собственной жизнью. Она колыхалась, антрацитово поблескивая, точно за звездами шевелились куски углей. Потом этот колышашийся слой съежился, в нем проступила некая структура, в которой Конечников к своему ужасу разобрал короткое и емкое слово - "УБИЙЦА".
Эта надпись, сделанная черным на черном и угадываемая по отблескам граней слагающих ее мелких кристалликов, стала медленно приближаться. Она становилась все больше и больше, пока не заполнила весь створ окна. Внезапно все пропало.
Первый лейтенант долго уговаривал себя, что с ним все в порядке. Он не сошел с ума. Просто нервы шалят. С этим Конечников задремал, провалившись в неглубокий тревожный сон.
Веселый девичий голос позвал его. Федор открыл глаза, и страх пронзил тело до кончиков пальцев. В двух шагах от себя, за окном, он увидел лицо из давнего кошмара.
Эланка внимательно наблюдала за ним. Глаза призрака были глубокими омутами тьмы, более черными, чем пустота космоса. Она убедилась, что Конечников ее заметил и улыбнулась, приветствуя мужчину.
Лара отплыла назад, чтобы первый лейтенант мог разглядеть ее всю. На Ларе было одеяние языческой жрицы, открывающее высокую, упругую грудь и сильные, стройные ноги.
Зазвучала недобрая, зловещая музыка. Эланка начала медленный, постепенно ускоряющийся танец. Тело призрачной танцовщицы двигалось чувственно и стремительно. Ее движения завораживали и возбуждали, но вместе с возбуждением в сознание втекал мороз междузвездного пространства, лишая разум способности к сопротивлению.
Вдруг фигура девушки закружилась и упала в зрачки Конечникова.
Конечников очутился в лесу. Было темно. Стылый туман висел между осклизлыми, серыми, лишенными листьев деревьями. Временами налетал пронизывающий ветер, который гнал рваные, белые полотнища влажной завесы. В молочном облаке тумана чудились обрывки невнятных разговоров, тихие стоны, бормотание, шорох ног по опавшим листьям и тихий скрип, сопровождающий шаги. Эти негромкие звуки отдавались в теле дурнотным ужасом.
Конечников продолжал двигаться, пока не вышел на поляну. Место было до боли знакомо. Когда-то давно, после боя на орбите, тут приземлился экспериментальный корабль. Федор понял, что оказался на родной планете.
В тоже время первый лейтенант осознавал, что все это сонная марь внушенная ему мертвой девушкой. Он решил, что в этот раз справиться с иллюзией будет гораздо проще - дома и стены помогают.
За многие годы на поляне образовалось небольшое озеро. Оно вплотную приблизилось к одинокой могиле похороненного тут звездолетчика.
Конечников подошел к покосившемуся обелиску из обломка бронеплиты. Время ничего тут не пощадило: могильный холмик просел, оградка упала, скамейка сгнила и развалилась. В давно прошедшие времена детства он любил бывать здесь, размышляя о небе.
Федор заметил, что рядом с обелиском лежит куча земли. Раньше такого не было. Он подошел ближе и увидел недавно вырытую яму. По ее стенам струился неяркий свет, словно на дне тлели раскаленные угли. Из ямы доносился странный шум, точно там кто-то плакал или мелко хихикал.