22 Апреля 10564 по н.с. 15 ч.23 мин. Единого времени. Искусственная реальность "Мир небесных грез".
Рогнеда успела прочесть изрядный кусок текста, прежде чем Андрей составил ей компанию. Появление Живого Бога было громогласным и пугающим. Он возник позади девушки и разразился гулким, протяжным воем и замогильным хохотом привидения из детской визии.
Рогнеда подскочила от неожиданности. Пастушонок довольно рассмеялся.
- Что за идиотские шуточки? - зло спросила Живая Богиня.
- Ладно, не обижайся, - сказал Управитель, продолжая веселиться.
- Получишь как-нибудь, - пообещала ему она.
- Ну-ну… Попробуй, - на всякий случай пригрозил ей Управитель.
- И давно ты здесь? - поинтересовалась Ганя.
- Почти с начала присутствую, - ответил Андрей. - А ты не читала вечером, вопреки обыкновению.
- Тернавь кончилась, - с усмешкой сказала Живая Богиня.
- Да, без курева нельзя, - в тон ей ответил Пастушонок. - Особенно если читаешь о простой пейзанской жизни.
- Глупый ты, Андрей, - заметила она. - Ничего не видишь.
- А что я должен был видеть? - поинтересовался Управитель. - Скучная, примитивная жизнь.
- А движения Вечности ты не заметил? - поинтересовалась Живая Богиня.
- Нет, я вот, все думал, как бы не уснуть, - пошутил Андрей. - Но боялся, что храпеть стану. Что ты там нашла от Вечности?
- Пьяный пакадур рассказывает о далеких мирах, напряжении битв и дает поиграть маленькому мальчику свой комп. Просто так, чтобы не доставал. Вроде бы банальное, незначительное в масштабах Вечности событие. Но за ним объятые пламенем звездные крепости берсерков и наши победа в войне с нечеловечески сильным противником…
Прекрасное движение жизни, утверждение принципа преемственности и последовательного развития.
- Так вот оно что… - поразился Управитель. - Никогда бы не подумал.
- Оттого ты просто куклодел, - заметила Живая Богиня, - что не видишь глубины происходящих событий и не обращаешь внимания на мелочи.
- Зато я могу заставить видеть это тебя, - серьезно сказал Управитель. - А это, пожалуй, главнее.
- Ну, будь по- твоему, - устало сказала Рогнеда. - Продолжим чтение.
- Как скажешь, - с усмешкой ответил Живой Бог.
* * *
продолжение.
На площади началось какое-то движение. Из казарм стали выползать люди, одетые в серебристые одежды. Издалека они казались карикатурно толстыми. Конечников сообразил что, скорее всего это партия монтажников одетая в рабочие вакуум - костюмы 2 класса защиты.
- Не вовремя, - заметил он - 7 часов. На построение попали.
- Могет обождем? - предложил Виктор.
- Нет, - ответил Конечников, вытаскивая из карманов погоны с капитанскими звездами и крепя их на плечах.
Он достал кепку от "технички", застегнул на талии ремень с кобурой.
- Ишь ты, - прямо как космонаут, подивился Виктор, когда брат закончил преображение.
Копыта лося затопали по импровизированной мостовой.
По мере приближения издалека стал раздаваться хриплый начальственный рык, в котором угадывались оскорбления и обещания всех чертей своим подопечным. Соло временами прерывалось анонимными выкриками из строя, сильней распаляющими командира.
Конечникову стало очень интересно увидеть это действо вблизи.
- Думаешь, успеем? - спросил он брата.
- Силен, бродяга, - ответил Виктор, прислушиваясь ко всем этим "грязным шакалам", "поганым свиньям", "выродкам", "тупорылым ублюдкам", вперемешку с матом и редкими вкраплениями нормальных слов, в основном технических терминов.
- Да, уж, - заметил Федор. - Интересно, в каком чине…
Командир оказался немолодым вторым лейтенантом строительных войск, одетым в грязный и заношенный термокостюм. Изящно выражающегося, пламенного оратора можно было бы назвать стройным, если бы не карикатурное кругленькое брюшко непонятным образом приделанное к поджарому, широкоплечему корпусу.
Было просто удивительно, откуда брался его неимоверно силы голос. Бедняга, багровея от натуги, грозил солдатам оставить их без порционов, увольнительных и заработка.
Телега почти въехала на площадь, как вдруг оба брата, привлеченные тихим, шелестящим звуком с неба подняли головы. Из низкого тумана опускалась черная размытая туша летательного аппарата. Виктор натянул вожжи, останавливая лося.
Нечеткий силуэт превратился в громадную чечевицу транспортной лодьи. Зажглись посадочные прожектора, превратившие хмурое утро в ярчайший полдень. Лодья погудела сигнальными сиренами и тяжело приземлилась.
- И чего стоим, мать вашу, - заорал командир. - Старшина Семенов! Организовать погрузку личного состава. Кто увижу на земле через 2 минуты - лично зубы вышибу.
Толпа ринулась по узкому трапу в нутро космолета. Не обошлось без происшествий. Оказалось, пока офицер распинался, кто-то из "шамотников" сцепил карабины фалов у соседей. Получилась свалка.
Напрасно второй лейтенант ругался, а командиры подразделений расцепляли неуклюжих увальней в тяжелых и толстых гермокостюмах. Куча мала выглядела комично, солдаты с удовольствием падали мягкими тюфяками друг на друга и делали вид, что совершенно беспомощны. Кутерьма закончилась только минут через десять.
От ругани второй лейтенант охрип и выкрикивал угрозы задушенным петушиным дискантом, чем еще сильней веселил подчиненных. Когда транспорт исчез в сером мареве, лейтенант погрозил напоследок кулаком, с облечением вздохнул и обмяк, расслабляясь. Злобная маска на его лице пропала.
Почувствовав взгляд, он снова напрягся и повернулся к Конечниковым. Увидев телегу, лейтенант хотел было сказать что-то резкое, но, разглядев человека, в погонах направился к нему.
- Здравия желаю, - приветствовал он капитана, отдавая честь.
Нормальный голос местного начальника оказался на удивление высоким, монотонным, наводящим тоску, словно звук ручной пилы по металлу. Хрипота лишь подчеркивала эту его особенность.
- Здравия желаю, - отреагировал Конечников, поднося руку к голове.
Ему в глаза бросилось, что лицо лейтенанта со слегка выпуклыми, воспаленными, печальными глазами очень напоминает морду старой больной обезьяны. "Мечтатель из заштатного гарнизона" - решил про себя он.
- Рановато прибыли, летуны, - с места в карьер начал строитель. - Не готов для вас объект.
- В смысле? - не понял Конечников.
- Ну не в поселке же вам жить. Участок не расчистили, колючку не натянули, ангары не поставили.
Конечников помотал головой.
- Я здесь в лечебном отпуске.
- Проблемой меньше, - строитель усмехнулся. - Кстати, вы уверены, что наш эскулап светило медицины?
- Климат здесь подходящий.
- Вот уж сказанул, - опять оскалился второй лейтенант. - Только ревматизм наживать - очень хорошо подходит.
- Да, наверное, - согласился Конечников. - Извините, мне некогда.
Он быстро козырнул, отвернулся, достал из телеги палку и тяжело зашагал к зданию с надписью "Амбулатория".
Через некоторое время Федор появился на крыльце. Сзади мелькнул белый халат медика, заталкивающего что-то глубже в карман. Конечников махнул рукой.
Телега подъехала. Вместе с братом они подняли деда. Тот вяло отбивался, ругая внуков: - "Оставьте меня, ироды эланские", очевидно приняв их за тех, кто не так давно едва не убил его.
Поняв, что из крепких рук не вырваться, он тонко завыл. Из безумных глаз потекли старческие слезы.
- Лешка, останься, - приказал сыну Виктор. - Лося постереги и телегу. Да наверх поглядывай, летают тут всякие.
- Хорошо батя, - обижено зыркнув глазами ответил мальчик.
- Э, так не пойдет, - попытался остановить их фельдшер. - Так мы не договаривались.
- Молчи, медицина, - рявкнул на него Конечников, - распаленный борьбой со строптивым стариком. Я же сказал - деда первого.
Деда Арсения ввели в приемную. Увидев блеск инструментов и мигание огоньков аппаратуры, старик успокоился и дал себя усадить.
В тесной комнате было очень жарко. Включенный на максимум раскаленный обогреватель истекал дурнотным теплом. В спертом, душном воздухе пахло лекарствами, мужским потом и каким-то неописуемым неуютом, который бывает в казенных времянках с тонкими стенами.
Дед, воспользовавшись тем, что его отпустили, треснул медика клюкой. Прапорщик медицинской службы ойкнул, согнулся и заорал благим матом - "Вон! И уберите своего психа придурошного! Сами его лечите!". Он ринулся к старику, чтобы выкинуть его из приемной амбулатории.
Конечников загородил деда, раскинув руки, стал оттеснять медика.
- Успокойся, Павел Петрович, успокойся. С меня причитается.
Он сунул купюру в карман халата.
- Хрен с вами, - устало согласился медик. - Пейте с Павла Петровича кровь за его доброту… Раздевайте пациента.
Виктор, преодолевая сопротивление деда, снял с него кожушок и рубаху. Старик снова тонко заныл, размазывая слезы по дряблым щекам.
Конечников, увидев деда без одежды, едва сам не заплакал. На худом теле с выпирающими костями виднелись две гноящиеся незарастающие раны, одна на животе и вторая чуть пониже ключицы.
- Еб вашу мать, - поразился фельдшер. - До чего старика довели.
Он решительно уложил деда. Небрежно осмотрел раны, сыпля медицинскими терминами пополам с матом. Руки его тряслись, а в глазах стояло тоскливое выражение.
- Бля, ты куда смотрел? - с досадой спросил он Виктора. - Это ведь вылечить - два пальца обоссать. Когда ты приходил?
- В утом годе, - ответил Виктор.
- Ну и чего сопли жевал, сказать не мог?
- Вы ж мне аптечку дали. Таблетки давал, мазями мазал, йодом прижигал, повязки прикладывал.
- Аптечку… - медик снова выругался. - Нихуя тут с аптечкой сделаешь.
Он извлек иньектор и ткнул деда в предплечье. Старик дернулся и снова заплакал. Потом обмяк, и стал заваливаться назад.
- Э, ты че сделал - то, - недоуменно- угрожающим тоном спросил Виктор.
- Нормально, - ответил Конечников. - Деда держи, укладывай.
- Сейчас мы старичка подлатаем, как новый будет, - успокаивая братьев, сказал медик.
Он небрежно кинул датчики возле свищей. Потом уронил несущие дуги с блоками регенерации, приблизительно, на глазок отрегулировав их положение, потыкал кнопки на пульте, быстро набросил на запястья пациента широкие прозрачные браслеты, затянул их ремешками и убедился, что на пульте загорелся оранжевый огонек.
- Витька, бегом в телегу, - скомандовал Конечников. - Харч неси.
Когда Виктор вернулся, автомат закончил сканирование и приступил к лечению. Блоки нашли правильное положение, опустились на телескопических штангах к телу.
Автоматические иглы, мягко подрабатывая сервоприводами вонзилась в вены старика. Кровь потекла по прозрачным трубкам.
- А че это вы делаете? - с подозрением поинтересовался Виктор. - Зачем это его обескровливаете?
- Это мы ему кровь чистим. Должна же грязь из ран куда-то уйти, - пояснил медик.
- Нормально, Витя, нормально, - успокоил его брат.
- Нифига себе нормально, - сказал он, с подозрением подходя к телу. - Кровь берете… В унутрех ковыряетесь. Прям как-то не по-людски.
Виктор присел, стараясь разглядеть блестящие, светящиеся штуки, которые двигались внутри раны.
- А как было - по-людски? - окрысился фельдшер.
- Через час дед будет как новый. Я много раз видел, как это делается, - сказал Конечников и предложил ему. - Это дело следует спрыснуть. Но сначала… Пробовал местный продукт?
С этими словами он протянул кринку медику. Тот с подозрением понюхал, потом залез пальцами, выловил огурец и, не удержавшись, с удовольствием сожрал, энергично чавкая.
- Вкусно, блин.
- Витька, налей ему нашей.
Виктор аккуратно, чтобы не раздавить взял мензурку и набулькал туда самогонки. Медик взял, и, предложив жестом обождать, вынул из шкафа с посудой парочку емкостей. Тем временем Виктор нарезал крепко просоленного сала и копченого мяса.
Мужики звякнули мензурками и выпили.
- За здоровье, - провозгласил медик. Потом добавил. - Крепкая зараза.
- Заешь, - предложил Конечников, показывая на ломтики сала.
Павел Петрович недоверчиво понюхал остро пахнущее угощение. Потом положил в рот и долго жевал.
- Смак, - наконец сказал медик.
- А то, - ответил Федор. - Все натуральное, свежее.
- И чего ваши бабы так мало этого добра на рынке продают? И "горючку"… Хоть и отдает сивухой, но и пьется легче, и не так болеешь с бодуна.
В дверь постучали. В приемной появился офицер - строитель.
- День добрый, Петрович. День добрый, уважаемые, - приветствовал он компанию. - Петрович, сердчишко разболелось, дай таблеточку.
- Возьми там на столике… Сам знаешь - какую. Недосуг мне, не видишь занят.
- Спасибо за заботу отец родной, - ответил строитель, причем нельзя было понять, издевается он или на самом деле благодарит.
- И много не бери, они у меня посчитаны, потом проверю.
Строитель проигнорировал его высказывание, лишь дернулся и покраснел от досады. Убрав лекарства в коробульку и запрятав глубоко в карман, второй лейтенант продолжил:
- А чего это вы дитенка на холоде под дождем держите? Вон он весь замерз, одни глазенки сверкают. Непорядок.
- А тебе чего Иван Федорович? - недружелюбно поинтересовался медик.
- Лося он караулит, - пояснил Виктор. - Мой ребенок, что хочу, то и поручу.
- Ты таблетки взял? Еще что-то надо? - совсем уже невежливо спросил медик.
- Жалко мальца, - ответил строитель. - Я солдата вызову. Пусть мальчишка в тепле посидит.
И не дожидаясь ответа, скомандовал в рацию: - "Галкин, дневального свободной смены с оружием бегом сюда". "А куда прислать-то?" - спросил голос из коробки.
- "Мать твою" - выругался второй лейтенант. - "К амбулатории, конечно".
- "Что я мысли читать научился", - невнятно прохрипел динамик, будто собеседник не вовремя отжал кнопку передачи.
- "Поговори у меня", - по привычке пригрозил строитель.
Через три минуты по импровизированной мостовой гулко простучали солдатские сапоги.
Второй лейтенант высунулся, проорал что-то в своей обычной манере про зубы и кичу до конца службы, потом позвал:
- Пацан иди сюда, погрейся.
Алешка, судя по всему, не сдвинулся с места, поскольку, второй лейтенант крикнул совсем грубо:
- Эй, ты что, оглох?
- А ты чего тут у меня командуешь? - поинтересовался медик.
- А то, что я тут всем начальник, не забывайся "кусок". Если я у тебя таблетки беру, это ничего не значит. Обойдусь я без твоих таблеток, но ты говнюк будешь по струнке ходить, - лейтенант подошел к столу и с вызовом уперся взглядом в глаза медика. Тот, хоть и неуверенно, но стал подниматься.
- Ша, Павел Петрович, - скомандовал Конечников, вставая сам и кладя руку на плечо медика, заставляя его сесть. - Ты сначала деда вылечи, а потом делай что хочешь.
Конечников опираясь на палку, выбрался к дверям и поманил мальчика к себе.
- Иду, дядя Федя, - отозвался племянник.
- Дядя Федя, - поразился строитель. - Так ты местный, капитан?
- А что? - поинтересовался Федор.
- А фамилия твоя Конечников?
- Да.
Второй лейтенант схватил его руку и долго тряс, улыбаясь, заглядывая подобострастно в глаза.
- Ну, как же, - наслышаны, произнес он голосом, в который вплелись нотки искреннего восхищения. - Мы хоть и в медвежьем углу, но "Имперский вестник" штудируем.
- И что пишут про меня в "Имперском вестнике"? - поинтересовался Конечников, сажая рядом ребенка.
- А ты что, не читал? - удивился второй лейтенант. - Во даешь… В прошлом году, в мае статья была.
- Я весь май в отключке пролежал на Алой в госпитале, - ответил он, старательно отрезая для ребенка кусок хлеба и укладывая сверху ломтик мяса. - Нам бы чайку, если можно, - попросил он медика.
- Хорошо, - ответил тот, поднимаясь.
Он протопал в глубину своей каморки и щелкнул клавишей автоматического кипятильника.
Строитель с раздражением взглянул на хозяина амбулатории.
Потом снова обратил на Конечникова свои глаза больной обезьяны, в которых все сильнее разгорался огонек обожания и какой-то непонятной, странной веры.
- У нас этот "Вестник" в лавке пачками лежит. Хочешь - купи, хочешь - так дадут, - помолчав, строитель добавил - Такие суки эланцы, однако.
- Иван Федорович, ты это, типа, выпить хочешь? Присаживайся, наливай, - недовольно выдал медик и добавил. - "Вестник" он читает…
- Чтоб ты понимал, клистирная душа, - в предвкушении выпивки, не стал усугублять второй лейтенант. - Это прочувствовать надо. Ведь героизм подлинный. Два эланских тяжелых крейсера одним ударом…
- Человек едва оклемался - таким же ворчливым тоном, маскирующим издевку, вставил хозяин амбулатории. - А ты ему напоминаешь. Не ровен час дурно станет… Ума палата.
Было видно, что медику, также как и строителю до Конечникова и его племянника не было никакого дела, они сводили какие-то свои давние счеты.
Даже если бы приезжий капитан упал в обморок, стал биться в припадке или мальчишка насмерть замерз на улице - это стало бы лишь козырем в их разборке.
- Господа, вы пить будете или продолжите лаяться? - поинтересовался Федор. - Витька, наливай.
После второго "залпа", стройбатовец пришел в благостное расположение духа и по своему обыкновению оскорбительно - грубо приказал, чтобы послали свободного дневального в лавку за журналом.
Получив желаемое, он проглотил из заветной коробочки пару пилюлек, залил все самогонкой и начал вслух читать, поглядывая временами на Конечникова, словно не веря, что сидит рядом с героем, человеком о котором пишут в главном издании вооруженных сил империи:
"Пушечные линкоры эланцев, которые во время боя держались тени, теперь, зная, что никто не сможет им противостоять, вышли на арену сражения. Мощнейшие планетарные пушки, подлое оружие, запрещенное Конвенцией Семи держав, стали расстреливать орбитальную станцию. Их высокоскоростные снаряды легко пробивали поля и броню обреченной космокрепости.
Последние защитники деметрианского форпоста доверили жизнь и свободу своих жен, детей, тяжелораненых товарищей и самой наследницы престола командиру лучшего гиперпространственного крейсера - разведчика капитану Федору Андреевичу Конечникову, уроженцу планеты Амальгама в далекой окраинной системе Арисс.
Капитан Конечников повел сквозь рои обломков и обстрел неприятеля в безопасные сектора санитарный транспорт с ранеными и гражданскими.
Но эланцы приготовили еще одну смертельную ловушку. Когда казалось, что все уже позади, подошли два свежих вражеских "Тондро".
Тяжелые крейсера противника прижали маленькие кораблики к самому краю смертоносных астероидных полей Альбигора и потребовали сдаться на милость победителя.
Один из эланских монстров дал предупредительный выстрел, повредив санитарный корабль. Казалось, что уже ничего не спасет оставшихся один на один с подлыми и вероломными врагами.