- Это вся история с самого начала. 14 февраля с космокрепости, на перехват с Базы вышла наша 4 эскадра. Трое суток спустя, эскадра была поймана в ловушку и взорвана безо всяких потерь со стороны эланцев.
- Вот суки, - покачал головой брат. - А что в ентой книжице писали… Какой бой описывали… Срамота.
- Как это взорвали? - не понял дед. - Неужто так можно?
- Бах, и нет… Наши дуболомы ничего не заподозрили, тем более что эланские "Тондро" на их глазах расстреляли одного нашего разведчика и пустились в погоню за вторым. Эскадра ринулась спасать кораблик сквозь астероидные поля, - и напоролись. Взрыв был очень сильным. Все линейные рейдеры и крейсера сгорели, не сделав ни единого выстрела по врагу.
- Разве ж это по-людски?
- Война, деда.
- А дальше чего было? - спросил старик.
- Скаут 2801, за которым гнались, успел передать про гибель эскадры. А потом и его тоже добили. Если бы не он, на Базе бы ничего не узнали.
На скауте были геройские парни, хоть командир был гадский. Хотя о мертвых только хорошее… Вот уж не подумал бы никогда, что буду обязан жизнью Никитке Симонову. Ладно… - продолжил Конечников, встряхнув головой. - Спалив броненосные корабли, эланцы почти не сомневались в победе. Как показали дальнейшие события, у них было много подлых сюрпризов кроме этого.
Из мобильных сил на Базе остались только не до конца отремонтированный рейдер и 12 крейсеров-разведчиков.
Мы с горя напились, устроили по себе поминки заранее. Нас накрыли, думал - расстреляют, но Бог миловал. Никого не наказали. Мне даже очередное звание присвоили.
- О, это по-нашему, - засмеялся Виктор. - Давайте и мы жахнем.
Мужчины выпили.
- А чего дальше было? - поинтересовался дед.
- На предельной для орудийной дуэли дистанции, космокрепость открыла огонь по эланской эскадре. Они ответили. Но их орудия главного калибра были слабоваты против планетарных пушек "Солейны".
- Что у вас тож были запрещенны пушки?
- А то. Понятно, что "Имперский сплетник "об этом обстоятельстве стыдливо умолчал. Наши канониры сожгли тяжелый крейсер и серьезно повредили пару линкоров. Но ребята на второй эскадре "бессмертных" оказались не лыком шиты.
Эланцы снова разыграли астероидную карту. Они не стали подставляться и просто пустили пару астероидов в Солейну. Им удалось врезать в планету по касательной, подняв на орбиту тучи газа и камня.
Обломки градом застучали по наружной броне, плазма сожгла локаторы и уничтожила эмиттеры поля.
Станция стала гореть. Внутри взрывались накопители, вспыхивали реакторы. Под эту дуду им удалось подойти очень близко, ведя в поводу все те же управляемые астероиды.
"Прайдо Элано", лидер эскадры, стал отбивать сообщение, предлагающее сдаться в плен и отдать великую княжну. На кораблях начались волнения, люди не хотели умирать за дочку Тупилы.
Конечников не стал рассказывать все правды про "Омегу".
- А как вам удалось спастись? - поразился Виктор. - Ты мне про это не рассказывал. Полтора месяца живешь, каждый день байки травишь, а про главное молчишь.
- Эх, Витька, - заметил дед. - То же тебе не сказки в журнальчике.
- Когда эланцы пришли к "Солейне", - продолжил он, чувствуя болезненное удовольствие от возможности поделиться, тем, что долго носил в себе - мы ответили им тем же, расстреляв их же бомбы - астероиды. Оказалось, что они вели их в боевых порядках. Глупость с их стороны…
Поджарили почти всех. А "Прайдо Элано", поскольку был парламентером, вместе с адмиралом раньше всех попал под разделку. Я по нему первый ракету пустил.
- Слышал деда? Это тот самый "Прайдо Элайно", который у нас тут побывал и дел натворил. Сквитался Федор с ним за все, что он, сволочь тут изделал.
- Так вишь, - они сами в переплет попали, - вставил дед.
- Дык и я не знал, - ответил Виктор. - Федор, он хитрый, рассказывал про то, как "Прайду" замолотили ракетами, но молчал как рыба, что они сами погибали. Я думал - лихо налетели, как в "Вестнике" пишут и раздавили гадов…
- Эх, если бы…
- Так выходит, вы в парламентера стреляли, - подивился дед.
- Стреляли, - с досадой ответил Федор. - Не до сантиментов. Они первые Конвенцию нарушили, они наших раненых живьем на части резали… Они вот чего сотворили с эскадрой… А нам, что утереться и сделать вид, что все в порядке?
- Страсть какая, - вздохнул дед. - До какого озлобления и ненависти человек дойти может…
- А дальше чего было? - спросил Виктор, с удивлением и глядя на брата.
- Пара тяжелых крейсеров убежала от нас, и потом мне пришлось встретиться с ними один на один. У эланцев был сюрприз, козырь в рукаве… "Сучки", линкоры с планетарными пушками.
После попадания ее снаряда остается огромный кратер, плюющий магмой из мантии на сто километров вверх.
- Нихрена себе, - поразился Виктор, силясь представить себе это.
Но было видно, что в голове планетного жителя все это никак не укладывалось. Дед переменился в лице и незаметно осенил себя крестным знамением.
- Они расстреляли крепость, наш последний линкор и крейсера разведчики. Но, если верить радиоперехвату и сами погибли. Одну "сучку" долбанул "Князь Иван". Другую, видимо, затрепали скауты. Но Бог его знает. Мой "2803" повел санитарный корабль с ранеными к кольцу нуль-транспортировки. Связные сообщения с космокрепости просто не доходили. Только мат, крики, призывы о помощи. Потом все кончилось.
- О, как… - потрясенно сказал Виктор. - Значит, пришли, убили всех и сами погибли?
- Типа того. Но наши злоключения на этом не кончились. У Альбигора наш конвой ждали два тяжелых крейсера, припаленных в свалке у орбитальной станции. Они спаслись лишь потому, что последний уцелевший линкор пожертвовал собой и таранил наш транспортник с ракетами.
- О, как? - поразился Виктор. - Люди ли вы, космонауты? Зачем так?
- Я теперь и сам не знаю, - ответил Конечников.
- Ну, сказывай дальше, - нетерпеливо сказал Виктор.
- Да мало чего потом было, - продолжил он. - Был бой, меня ранило.
- А что, все было как в "Вестнике" прописано?
- Почти… Будут теперь наши кормой вперед на таран ходить и гибнуть за хрен собачий.
- А чего, наврали? - поинтересовался брат.
- Ясное дело, - ответил Конечников. - И антенну я сбил, чтобы думали, будто готов транспортник сжечь, лишь бы он врагам не достался.
- Мудрено как - то все выходит, - подал голос дед. - Что-й, они бешеные?
- Не знаю, - ответил Конечников. - Думаю, что мстили за Гало. Это такая эланская планета. А кроме того на станции великая княжна была.
Он решил не говорить всей правды даже деду. Зачем лесным жителям знать про лучевой аннигилятор.
- А что княжна? - удивился дед. - Неужто из-за девки? Сам - то веришь?
- Слабо.
- А что с Гало? - продолжил спрашивать старик.
- Крейсера нашей эскадры при атаке верфей на ее орбите, уронили на Гало 4 эланских линкора. Короче, получилось так, как когда-то с нашей Амальгамой. Ядерная зима, 500 миллионов зажаренных и замороженных эланцев. Не специально, просто так вышло.
- Дед, ты понял? Страшно конечно, - потрясенно произнес Виктор. - Но ведь есть, есть на свете правда. Наши деды и прадеды верили, что наступит этот день, день расплаты. Ты, я надеюсь, в этом поучаствовал?
Эти слова Виктор произнес с гневным торжеством и надеждой.
- Да, - ответил Федор. - У меня на скауте оставалась одна ракета, на которой не работал двигатель. Так эту "дуру" я в трюм "Эстреко" загнал и сам целым остался.
Дед еле слышно вздохнул и печально опустил голову.
- Как бы я хотел быть на твоем месте, - произнес Виктор.
- Меняюсь, - с усмешкой сказал он, бросив взгляд на ноги.
- Заживет, - хлопнул его по плечу Виктор.
- А зачем вы на Гало пошли? - спросил дед.
- Они наши верфи на Тэте спалили. У нас другого выбора не было. Они и так нас теснят, а без новых кораблей деметрианскому флоту конец и империи тоже.
Старик совсем сник.
- Как же так можно, - с досадой сказал он. - Колотите друг друга, а люди страдают.
- Дед, ты чего? - поразился Виктор. - Есть на свете справедливость. Сколько лет мы в пещерах Хованских прятались? Поделом, тварям!
- Так - то оно так, - вздохнул старик. - Но ведь люди же. Бабы, ребятишки, живность разная. Чем же они повинны?
- А чем виноваты были люди на Амальгаме? Разве не мечтали наши прадеды, коптящиеся в горе, чтобы отомстить? И не ты ли сам нас учил, что нет человека гаже эланца?
Разве не оне убили Аленушку и тебя, старого дурня, чуть не кокнули? Что теперь ты старый другое заблеял!? - распалился Виктор.
- Внуки мои милые, - грустно сказал дед. В его глазах заблестели слезы. Он опустил голову и продолжил глухо: - Мальцы мои… Много я с той поры думал. Не знаю, что и сказать теперь…
Да, говорил я, писали мой дед и прадед про то, что будет однажды день отмщения и найдется человек на Амальгаме, который заставит заплатить эланцев за сотворенное. Но теперь не знаю…
- Дед, по моентому разумению, ты перепил малость, - сказал Виктор. - Укладайся-ка ты в постель, завтра вставать рано, на ярманку.
- Нет, не перепил, - ответил дед Арсений. - Придут снова эланцы. И не просто так. На этот раз явятся, чтобы жестоко мстить за своих. И нет конца этому. Как детей растить? Или сразу в гору прятаться?
- Ладно, деда, пойдем мы тебя спать положим, - предложил Виктор, вставая.
Проводив старика, братья остановились покурить на крыльце.
- Ты знаешь, по-моему, деда просто спужался, - сказал Виктор.
- Испугаешься тут, когда такие страсти рассказывают, - в раздумье произнес Конечников. - Я вдруг подумал, как нормальные люди отнесутся к таким рассказам. Я военный человек. Нам есть чем отбиться и на чем при случае убежать… А куда деваться таким как дед? Каково глядеть на небо и молиться Богу, чтобы на этот раз пронесло, и вон та самая звездочка не оказалась новой "рогатой камбалой"?
- Оне Алену убили, душу мою сничтожили, - со стальной убежденностью произнес Виктор. - А без Алены мне ни дом, ни дети, одна только самогоновка.
Терять мне неча. Пусть оне поплачут. Мне больно, а им всеж больней. Вот за то я тебя брат и уважаю, что выписал им приговор с процентиями.
- Помалкивай о том, что слышал, - попросил Федор. - Теперь не знаешь как лучше. Красивое вранье про героизм или голая, страшная правда.
- А на кой ты про эти дела деду стал сказывать?
- Не знаю, - честно ответил он.
- А потому, что и ты шатаешься, не знаешь, правильно ли. Ты такой же как деда. Одно слово - Синоптики.
- Это правда, брат. Много у меня было времени подумать, когда на койке больничной лежал.
- А ты не думай, - усмехнулся Виктор. - А припреть, наливай и пей.
- Не только это меня беспокоит.
- А что окромя того душу твою космонаутскую тревожит? - поинтересовался брат.
Федор достал сигарету и, тяня с ответом, стал мять ее длинную, черную гильзу, начиненную отборным, эланским табаком.
- Говори, коли собралси, - теряя терпение, сказал Виктор.
- Помнишь, ты мне про карточку рассказывал? Та, за которую давали какую-нибудь дребедень?
- Не… Товар добрый предлагали… - возразил брат. - Цельно ружо можно было выменять.
- А какая цена у того ружья?
- Рублев 30. А кроме того к нему материю давали, струмент, нитки. В хозяйстве все сгодится. На круг полсотни целковых будет.
- А что бы ты сказал, если узнал, что цена этой карточке десять тысяч?
- Брешешь, - Виктор аж отшатнулся.
- Вот те крест, - произнес Конечников, как бывало раньше, осеняя себя крестным знамением.
- Братуха, обожди, - сказал Виктор. - Схожу, проверю, цела ли.
- А заодно и принеси, - напутствовал его Конечников. - Покажу, что в ней ценного.
Виктор вернулся быстрее, чем мог себе представить Конечников. Из дома раздался плач разбуженного Николеньки и сердитая воркотня Томы, про оглашенных мужиков.
- Вот оне, - произнес Виктор, крепко и бережно сжимая в лапах кусочки пластика.
- А ну дай одну.
- А зачем? - опасливо поинтересовался брат. - Не испортишь?
- Дурак ты Витька. Стал бы я тебе тогда про десять тысяч говорить?
- И верно… Чего это я… - недоумевая самому себе, произнес брат, с трудом разжимая пальцы.
- Давай, не ссы. Из серии - невероятно, но факт.
- Ты чего, шутишь, что-ли? - разочарованно сказал брат. - А я-то поверил, купился. И в правду, че в ней такого ценного. Разве что пластмасс.
- Да, она мало чего стоит сама по себе… - ответил Федор. - А теперь смотри внимательно.
Конечников поднес карточку к считывателю браслета. Раздался сигнал. Загорелся дисплей, больно ударив привыкшие к темноте глаза.
- Пресвятая Богородица, - произнес Виктор и забористо выругался. - По глазам… Ты ведь знал.
- Потерпишь. На экран смотри.
- Креди… кредит… А - "кредитная" - наклоняясь к светящемуся окошку, прочитал Виктор, от натуги непроизвольно хватая себя за голову и проглатывая от волнения окончания слов. - Кредитная карта цен… централь… резер… банка. Какая банка?
- Короче, это кредитная карточка. По ней можно деньги получить. Сумму видишь?
- Ебить твою налево, - от неожиданности вырвалось у Виктора. - Десять тыщ рублев. Десять тыщ рублев. Мы богатые, Федька.
- Подожди, - оборвал его Конечников. - Все ли карты у тебя?
- А вон ты про что… - завелся брат. - Обвели меня вы космонауты вокруг пальца, как недоумка малого. Не, я пойду ее обратно стребовать. Я ему морду набью, ироду.
Виктор рванулся было к калитке, но видя, что брат не пытается его остановить, встал. Крайт, выскочив из конуры забренчал цепью и глухо, басовито залаял, поддерживая хозяина.
- Далеко собрался?
- А ты, умнай, - сказал Виктор и снова выматерился, отвернув голову. - Тебе и горя мало. Все вы ироды такие. Нет, чтобы брату помочь.
- А что ты сделаешь. Сейчас, ночью, один. Да тебя даже в поселок не пустят.
- А ты на что? - поинтересовался брат.
- Я? Тут криком ничего не добьешься - заметил Конечников. - Ты это, не ори. Весь хутор перебудишь. Утро вечера мудренее.
Виктор вернулся. Взял сигарету, закурил.
- Кулаками пойдешь махать, загремишь в цугундер. А там тебя быстро угробят, чтобы молчал. Списки видел? Сложи теперь деньги. И прикинь елду к носу. То видать не просто местный интендант решил на кусок хлеба с маслом заработать. Там начальство повыше замешано.
- Я мужикам скажу, так они порвут космонаутов, - со злой убежденностью ответил брат. - Прикинь, кто все свои карточки просрал.
- Да кто им даст, - в раздумье сказал Федор. - Поселок им штурмом не взять.
- Можа и не одолеем, но к нам в лес оне больше не сунутся. А как влезуть, так и вперед ногами выйдуть.
- По нынешним временам партизанствовать обходится себе дороже. Пригонят абордажных десантников и привет. Они когда тернави курнут, быстрее крыс бегают и силы делаются неимоверной. Только мелькнет, - а ты с кишками наружу лежишь. Стреляют влет без промаха и бьются пока живы.
- О как… - призадумался Виктор. - А тернав это что?
- Тернава - травка такая, пакостная, вроде ганджубаса. Ее еще дрянком называют, - Федор, присел на крыльцо, закурил, сосредоточенно вдыхая дым и выпуская его вверх. - А по моему разумению, на то и было рассчитано. Мужики узнают, придут биться.
Начнется стрельба. Вам для этого и ружья продали, чтобы кого-нибудь из космонавтов подстрелили. А после этого с чистой совестью можно прислать две роты обкуренной десантуры и зачистить поселок под ноль. А тем нашим, кто выживет, веры не будет никакой. К ним типа с добром, а они - убивать.
- Так и что делать то? - приуныл брат.
- Скажи, Вить, хватит здоровья у мужиков пару дней в округе подежурить?
- А зачем? Чай лутче не станеть…
- Есть у меня одна задумка. Помнишь про великую княжну?
- А как же. А не брехня?
- Нет. Может она подсобит.
- Коли не забыла.
- Да не должна, - в раздумье сказал Федор. - Есть у нее мысль относительно меня. Но это все равно, что просить помощи против черта у дьявола.
- Не опасно?
- Не опаснее чем сейчас. Выбора нет.
- Как знаешь. Тебе решать, как со своими бабами разбираться. - Виктор помолчал, потом спросил. - А мужики-то зачем? Коли не выйдет, что будет? Звали тебя Синоптиком, а прозовут Пустобрехом.
- Не выйдет, так недолго будут обзываться. Не беда… Главное то, что если мы начнем жаловаться, нам бошки снимать придут. А в нашем гарнизоне бойцов всего четверо: два калеки, пацан, да ты, лапотник.
- Ох, ебит твою мать, Федька. Голова. Обо всем подумал.
- Короче, как хочешь… Деньги предлагай, самогонку, жратву, но главного не говори, чтобы не пошли они на поселок космонавтский с дубьем и ружьями.
- Троих человек достаточно? - спросил Виктор. - Генку Строева, Пашу Колядкина, толстого Мишку Колбасыра.
- Ишь ты… Маленькие - орлами были. А сейчас как?
- Нормально. Справные мужики. Не богатеи, но и не бедуют.
- Витька, а может ну эту затею к лешему? - спросил Конечников. - Подстрелят кого из детей…
Виктор помолчал, поглядел с крыльца вниз, по сторонам.
- Нет, братан. Даже если мы откажемся, они-то все равно свою задумку выполнять. Можа раньше, можа позжей, - тяжело сказал он. - А вот тебя точно отседова не выпустят живым. Нахрена им головная боль.
- Ладно, давай… Делать нечего
- Я с утречка с ними договорюсь, - сказал Виктор. - Ты не ходи, а то заломять втридорога.
Конечников вернулся в маленькую, закопченную горницу старого дома. По глазам резанул огонек свечи.
- Кто там? - спросил дед. И сам же ответил. - А, это ты, Федечка.
- Я, деда. Ты чего не спишь?
- Нет, внучек. Уснешь тут.
- А что так?
- Я вот думаю, - не оттого эланцы наизнанку выворачивались, что им надо было поймать одну девку, пусть наследницу императора. Там кроме того что-то быть должно.
- Умный ты дед, - помолчав, заметил Федор. - В корень смотришь. За эту штучку из лаборатории космокрепости эланцы целую эскадру положили. Они до последнего боролись, за обладание этой машинкой. Они даже готовы меня были отпустить, лишь бы я отдал.
- А что это было? - поинтересовался дед.
- Оружие… А больше не спрашивай.
- У наших оно осталось? - с надеждой спросил старик.
- Да.
- Ну, слава Богу. Ложись спать Федечка. Завтра вставать рано.
- А ты?
- Я посижу.
- Ладно. О чем слышал, не пиши, тайна это, - предупредил Федор, понимая, что дед его все равно не послушает.
Ночью Конечникову приснилась Лара. К утру он почти не помнил, но чувство того, что все будет хорошо осталось.
Он проснулся бодрым и здоровым, точно не пил вчера. Нынешняя жена Виктора в самом деле была знатной мастерицей. Ее умению делать горячительное, позавидовал бы и Васька Стрельников.
Стояло серое утро. С неба опять падала какая-то гнусная морось… Туман закрывал верхушки деревьев. Конечников почистил зубы и обтерся холодной водой.